Как-то раз, дело было еще в те времена, когда можно было преспокойно летать в Египет и обратно, у нас с подругой выдалась свободная неделька в ноябре, и мы, купив горящие путевки, отправились в Шарм-эль-Шейх. Народу в отеле было мало, а потому мы взяли экскурсию в морской заповедник Рас-Мухаммед. И такая, я вам скажу, это была экскурсия, что оставила неизгладимый след в моей душе. Мы были вдвоем с подружкой в маленьком микроавтобусе, а третьим был замечательный водоплавающий египтянин Мустафа, который, надев маску, поплыл с нами, а не остался на берегу чесать пятки. Этот Мустафа и показал нам самые живописные места в подводном царстве Рас-Мухаммеда. Безумное разнообразие подводной флоры и фауны, поразительная глубина обрыва, вдоль которого плавают мириады рыб, рыбок и рыбин и прекрасные разноцветные кораллы, устилающие уходящую в синеву стену пестрым узорным ковром – это все до сих пор перед глазами. Мы с подружкой были в неописуемом восторге, чувствовали себя участницами подводной одиссеи Жака-Ива Кусто, и словно побывали с диснеевской Русалочкой “under the sea"...
Поэтому когда в апреле следующего года моя мама с друзьями собралась ехать туда же, в Шарм-эль-Шейх, я, конечно же, стала всячески настаивать, чтобы они обязательно посетили Рас-Мухаммед. Собственно, об этом и пойдет мой рассказ.
Зная свою маму – женщину активную, в молодости увлекающуюся спортом, и уверенную, что и в эти свои элегантные годы, она все еще ого-го как спортивна и может сплавать хоть до горизонта, я сразу предупредила ее, что Красное море – это тебе не Черноморское побережье Кавказа, а Рас-Мухаммед не заливчик возле Гурзуфа. Там очень глубоко, а главное там полным-полно разной весьма подвижной живности, существенная часть которой опасна для человека. Так же, зная что единственным водоплавающим экскурсоводом в тех местах является Мустафа и предполагая, что вряд ли им так же свезет, как нам с подружкой, я взяла лист бумаги и начертила карту побережья, где их, скорее всего, высадят из автобуса, а также карту подводных красот, которые обязательно надо увидеть своими глазами. Только умоляла ее не отплывать от обрыва и никуда не плавать одной, без ее друзей – Гали и Жени. Она клятвенно меня в этом заверила. И я тогда еще подумала, а не зря ли я насоветовала ей этот заповедник, да еще и карту нарисовала. Сидели бы себе в отеле на пляжике да под зонтиками. Но я отогнала эти оппортунистические мысли.
По возвращению из Египта, мы с мамой созвонились. Я, естественно, поинтересовалась, ездили ли они на ту экскурсию в заповедник. Да, ездили, да здорово… - собственно это и был весь ответ. Честное слово, даже обидно как-то было. Ну да ладно… Мама все обещала приехать, показать фотки и все чего-то не ехала и не ехала, и я никак не могла к ней выбраться. В общем, увиделись мы с ней только месяца через четыре. И вот тогда-то я и узнала, что случилось тогда в Рас-Мухаммеде.
На экскурсию набрался полный автобус «русиш туристо облик-амарале», которые прибыли к обозначенному мной месту, предварительно помотавшись по всяким мангровым рощам, геологическим трещинам и прочим знойным достопримечательностям Рас-Мухаммеда. Народ подустал, сомлел и плавать в соленой воде хотели не все, многие предпочли сесть в тени навеса и заняться бедуинским обедом, которые готовили жутковатого вида желтоглазые и желтозубые бедуины. Женя и Галя плескались у бережка, у них протекали маски или еще чего-то там, поэтому плыть смотреть подводные красоты они не захотели. И мама, вопреки данной мне клятве, пошла одна. Пошла, потому что там до обрыва и глубины надо идти вдоль скал примерно метров пятьсот по колено в воде по ровному песчаному дну. Дальше подводный обрыв страшной глубины, и вот там-то самое интересное. С мамой побрело несколько энтузиастов из автобуса. Гид, естественно, остался на берегу чесать пятки.
Дойдя до подводного обрыва, вся эта маленькая группа надела маски с трубочками и нырнула. Дальше начались чудеса подводного мира, которые превращают любого, даже самого циничного и мрачного взрослого, в чистого ребенка, полного неописуемого щенячьего восторга. Они плавали вдоль обрыва, наблюдали всю эту пеструю, любопытную, пасущуюся возле кораллов живность, стаю огромных наполеонов, величественно проплывших мимо. Место оказалось оживленным, веселым даже - там среди рыбок, рыб и рыбин плавали еще какие-то стайки туристов, чьи автобусы тоже стояли на берегу, а ниже по обрыву пускали пузыри итальянские дайвингисты. А тут откуда-то ни возьмись, взмахивая плавниками, пожаловала огромная морская черепаха, и все дружно устремились к ней. Черепаха любопытствовала, не проявляла агрессии и медленно дрейфовала в сторону от обрыва. Все хотели погладить ее панцирь, и моя мама, конечно же, была в их числе. Черепаха величественно забирала все дальше в море, и моя мама краем глаза следила за мужчиной в полосатых плавках, который точно был из их группы. Он был для нее ориентиром, раз друзей не было рядом. А мужчина и еще куча народу преспокойно плыли за черепахой все дальше и дальше от обрыва, все дальше и дальше в море….
Наконец, черепахе надоела навязчивая компания «прилипал» и, взмахнув, огромными плавниками, она пошла на глубину. А веселая стайка людей, в том числе и мужчина в полосатых плавках, сбились поплотнее и поплыли дальше… в открытое море…
Мама, несколько недоумевая, поплыла за ними… все дальше и дальше… дальше и дальше… Подняв голову и оглянувшись назад, она увидела, что скалы остались далеко-далеко позади - она собралась было крикнуть группе, куда вы, нахрен, плывете-то, как вдруг увидела невдалеке яхту, к которой, по-видимому, и направлялась эта группа. Часть народу уже подплыла к ней и взбиралась по трапу на борт… ветерок донёс восторженную французскую речь… Пока мама осознавала свою роковую ошибку на борт поднялся и тот мужчина в полосатых плавках, который оказался совсем не тем, кто был в нашей, русской группе. В век глобализации и транснациональных корпораций опасно, знаете ли, считать плавки чем-то вроде паспорта и выбирать их в качестве единственного ориентира.
Итак, мама ошиблась. Она болталась в открытом море, черт знает, в какой дали от берега, который теперь закрывали скалы, которые тоже были черт знает на каком диком расстоянии от мамы. Чтобы сделал любой нормальный человек в такой ситуации? Конечно, подплыл бы к яхте и всеми мыслимыми способами умолял бы взять его на борт. Но что делает гордый русский человек? Гордый русский человек остервенело закусывет зубами ленточки бескозырки и, сжимая в кулаке гранату с выдернутой чекой, разворачивается посреди моря и в гордом одиночестве плывет прочь от единственного плавсредства к родному берегу, где бы этот родной берег не находился.
В общем, мама решила возвращаться. По идее, это означало плыть назад по уже известному ей маршруту - сначала перпендикулярно к берегу, а потом вдоль скал до того самого места, где они нырнули на глубину с обрыва. Но сил, а главное времени было не так много, да и ужас от осознания случившегося заметно подкосил уверенность в себе, а потому мама решила сократить путь и плыть по диагонали. Ну а что? Море – оно ж везде море, вода – везде вода. И поплыла.
Плывет, старается не думать о расстоянии и акулах, а больше все прикидывает сколько сэкономит метров и минут, надеется, что Галя и Женя убедят экскурсоводов не уезжать без нее. И вдруг чувствует, что ее словно что-то дернуло и стремительно потащило вперед, к берегу…. Течение! Ура! Как раз в нужную сторону. Мама быстро приближалась к нужной точке, существенно экономя силы. Вот уже знакомое место, где под водой прячется тот самый живописный обрыв, покрытый кораллами. Уже звенит и поет ликование… И тут течение начинает менять направление и резко забирает влево, не доходя до обрыва метров двести, проносится мимо него и начинает уносить ее в открытое море….
Мама пытается грести – ничего не получается… обрыв остался позади справа… Течение просто сумасшедшее, тащит и тащит в море – его уже видно по бурлящей ряби – и то, что видно, приводит в ужас. Но справа от течения до самого берега мама видит светлую стоячую воду, на которой почти нет волн, и понимает, что надо любой ценой выгребать на край течения. И она начинает плыть поперек. И, в конце концов, видит под водой темную стену обрыва, покрытую кораллами. Подводное течение, похоже, прижималось почти к самому обрыву, но только далеко от туристического места, где дно было покрыто песочком так, что можно гулять по колено в воде, и был удобный сход на глубину. Здесь же были дикие и необузданные места, жесткие корявые заросли кораллов, острые темные камни. Но только тут было спасение. Из последних сил мама вырвалась из цепких объятий течения и зацепилась за эти каменные кораллы. Теперь ее хотя бы никуда не несло, можно было откашляться от морской воды и отдышаться….
Место, где была светлая стоячая вода, оказалось большим и мирным коралловым полем, разместившимся на глубине полуметра от поверхности воды, и тянулось оно почти до самого берега. Но главное, оно соседствовало с той песчаной полосой, по которой прогуливались до подводного обрыва туристы. На самом деле это был тот же самый геологический излом, если плыть вдоль которого над бездной, держась за кораллы, можно доплыть до точки ныряния.
Но плыть рядом с этим сумасшедшим течением было долго и очень страшно, вдруг там еще какие сюрпризы. Оставалось двигаться к берегу поверх кораллового поля. Но как? Встать на кораллы ногами – невозможно. Это нагромождение острых наитвердейших изломанных веток, где нет ни одного квадратного сантиметра ровной поверхности, и если даже ты не наступишь на морского ежа или тебя не укусит какая-нибудь другая морская гадина, то ты просто через три шага провалишься и сломаешь ногу. Второй вариант – плыть над кораллами. Глубина всего полметра, всего пятьдесят сантиметров. Слишком мелко, чтобы плыть. Но другого выхода нет. И мама, собравшись с силами и духом, взобралась на коралловый риф, распласталась лягушкой в теплой, как парное молоко, воде над ним и, цепляясь руками за кораллы, поплыла, а скорее, поползла в сторону песчаной полосы.
Руки, ноги, грудь и живот моментально ободрались о кораллы. Все тело стало щипать - Красное море очень соленое. Мама старалась не думать, что из нее сочится кровь, на которую могут пожаловать всякие плотоядные морские жители, пусть и не акулы, но не менее прожорливые, но в голову так и лезли образы, как все эти милые разноцветные рыбки тут же преврааются в злобных пираний, в результате чего до песчаной полосы добирается лишь ее обглоданный скелет. Но хоть тут повезло – рыбки не приставали. Зато кораллы были покрыты какой-то жгучей слизью, которая очень сильно жгла израненную кожу. А сверху немилосердно жгло спину яростное египетское солнышко. Долго ли, коротко ли, но ободрав всю себя на кораллах, мама, в конце концов, добралась до вожделенной песчаной полосы под водой, с которой все и начиналось. И только там она смогла встать – сначала на четвереньки, потом подняться на дрожащие ноги и помахать руками тем, кто стоял на берегу.
А на берегу был бунт.
Наши соотечественники, наевшись невкусного бедуинского плова с соленой рыбой, уже изрядно приморились на египетской жаре, на море смотреть уже не могли и единственное чего желали – это поспеть к ужину да насосаться местным дармовым вискарем. А тут, понимаешь, какая-то сумасшедшая не вернулась из заплыва. Да и хрен бы с ней, но ее сумасшедшие наглые друзья орут на египетских экскурсоводов, требуют вызвать спасателей и заявляют, что посадят всех в тюрьму, устроят международный скандал, если автобус только тронется с места. Перепуганные экскурсоводы, чуявшие, что пахнет жаренным, бледные даже под слоем многолетнего бурого загара, паниковали, злились, боялись звонить хозяину, боялись вызывать спасателей, а самим идти в воду искать пропавшую туристку категорически отказывались по причине водобоязни и тотального неумения плавать. Бедуины со своим пловом мигом подхватились и смотали удочки от греха подальше. Народ же все более серчал, кое-кто начинал уже орать на маминых друзей и заявлял, что если, мол, хотите искать свою подружку, то оставайтесь тут до приезда спасателей, а нам типа на ужин пора. Были, конечно, и нормальные люди, но в удручающем меньшинстве. И в тот момент, когда скандал дошел до предела, кто-то, наконец, увидел мою маму, бредущую к ним по мелкой воде…
Галя и Женя бросились к ней и под руки притащили ее, обессилевшую, к берегу… Тут уж засуетились гиды, стали совать ей бутылки с водой, накрыли каким-то полотенцем, которое медленно пропитывалось кровью… Маму неоднократно вывернуло от этой воды, она рыдала и не могла встать на ноги. При этом, сквозь слезы она просила у всех прощения, что доставила всем такие тревоги и неудобства, и что из-за нее люди потеряли столько времени. Народ - хмурый и недовольный – от извинений маленько попритих, и, поджав губы, стал дожидаться, когда же все это закончится. Наконец, мама с друзьями сели на свои места, и злополучный экскурсионный автобус тронулся в путь. По дороге, правда, пришлось дважды останавливаться, потому что маму тошнило и ей приходилось выходить… Народ посовещался и решил, что первыми надо побыстрее доставить в отель «этих», а уж потом развозить всех остальных. И на том спасибо, дорогие соотечественники.
Так собственно, и кончилась эта страшная история, в которой я чуть было не потеряла мою маму. Последствиями стресса были кошмары и бессонные ночи. А еще раны от кораллов очень долго не заживали, чем и объяснялось нежелание мамы видеться со мной на протяжении трех месяцев после Египта. Она просто боялась мне обо всем этом рассказать. А еще вместе со слизью, покрывающей кораллы, в кровь, видимо, попал какой-то аллерген, от чего еще не один год потом тело преподносило сюрпризы.
Вот такая история случилась однажды под знойным и безжалостным египетским небом, в таком удивительном и манящем, но полном опасностей Красном море.