Детдомовская поляна

               
В то время я работала старшей вожатой в пионерском лагере «Соснячок» Новоселовского района Красноярского края. Лагерь-как лагерь, разве что сосны там устремлялись высоко в небо, а залив Енисея был теплым и все говорили, что место очень напоминает Швейцарию.
В один из июльских дней мы с ребятишками забрели на поляну. Ромашки, васильки, клевер, земляника… И такая красотища вокруг!
А вечером того-же дня завхоз лагеря поведал нам историю о том, что поляна эта называется детдомовской, и что когда-то давно, упал здесь с сосны мальчик и погиб, а в память о нем долгое время именно на поляне зажигали большой костер…
Прошло несколько лет и я, волей случая, уже работала вторым секретарем РК ВЛКСМ этого же района. Разбирая архивы, снова попалась на глаза старая газета о Детском доме в поселке Анаш и о том, что жили там дети «врагов-народа».
И вот уже силами работников всего РК ВЛКСМ мы собрали материал, благодаря которому узнали, что таких детских дома в района было два, а закрылись они во времена строительства Красноярской ГЭС, так как большая половина деревень района была затоплена, а новые деревни отстроились на незатопленной территории намного позднее.
Оба детских дома были созданы в 1938 году и заполнились они сначала действительно детьми, чьи родители были репрессированы. А в ноябре сорок первого привезли туда детей из западных прифронтовых районов.
Читая архивные документы, я испытывала порой такой ужас, что к горлу подкатывал комок и сжимал сердце, душу. Я до сих пор не знаю, как мне удалось, но были найдены все воспитанники этих детских домов.
Времена-то были еще советские, но уже горбачевские, а потому хождение по высшим партийным инстанциям с просьбой о возведении памятной стелы, о финансировании встречи бывших детдомовцев, увенчалось успехом.
Наступил день встречи. На поляне сияла в лучах солнца новенькая стела, установленная в память о тех годинах. Один за другим подъезжали автобусы, которые, преодолев большие расстояния и переправившись через Енисейское море на пароме, привезли бывших воспитанников.
А потом, уже около огромного костра, за длинными, сколоченными специально для этой встречи, столами пронеслись горьким эхом воспоминания…
- Я сначала попал в детский дом в прифронтовой полосе. Страшно было. Когда нас выводили на прогулку, то дети нянек и воспитателей показывали на нас пальцем и кричали: «Врагов, врагов ведут!» А мы и на самом деле были похожи на них. Головы наши были острижены наголо, одеты мы были как попало…
- Нашего отца арестовали во Владивостоке весной 1938, а в августе того же года арестовали и мать. В семье было четверо детей. Нас всех повезли в тюрьму. Очень ясно помню мать (я-то был старшим из детей), почти раздетую, с распущенными волосами, на весах. Когда она нас увидела, то страшно закричала и бросилась к нам, но мать силой оттащили… А нас разделили… Потом меня в товарном вагоне привезли в Анаш…
- Помню, как в приемнике-распределителе ко мне подошла тетка в погонах и замахнувшись, прошипела: «У, гаденыш! Такой же точно, как твои родители! Надо бы и тебя, как их, расстрелять». Тогда я понял, что родителей у меня больше нет.
После каждой фразы устанавливалась секундная и какая-то зловещая тишина. По щекам текли слезы.
Благодаря небесам, эти детдомовцы попали в добрые руки директора детского дома Ольги Ивановны Харламовой. Она сама выросла сиротой и знала по чем фунт лиха.
- Нет, нас не обижали и не оскорбляли. А ведь мы были не такими-то хорошими. Все обиженные, обозленные, не понимавшие, за что пострадали наши родители. Злыми мы были и голодными…
- Ольга Ивановна стала матерью для нас. Она сама в холод, в грязь, шла пешком в райцентр за продуктами, на своих плечах носила мешки с хлебом. Дети постарше ей помогали.
Если удавалось набрать немного зерна, его жарили, приносили в комнаты к малышам сами старшие ребята, чтобы накормить их.
- Мы разбили свой огород, завели скот. Зимой учились, а летом и скот пасли, и ягоды-грибы собирали, рыбу ловили в Енисее. На вспаханном поле сеяли овес, пшеницу, просо. И дрова в бору заготавливали.
Помогали сиротам и местные жители. Сибиряки-народ с широкой душой, а уж сиротинкам помочь-дело-то Божье.
Ребята сами наводили чистоту и порядок в своих комнатах, в столовой. В сапожной мастерской мальчики шили сапоги и чинили обувь. Баня, медпункт и прачечная были при детском доме, а в школу ходили в п. Анаш. В основном в детском доме ребята были школьного возраста, но были и те, кто еще не учился. В школу детей водили воспитатели. Страшно было одним идти по бору, часто их встречал сторож Поседкин Алексей, старый партизан, с ним было не так страшно возвращаться в детский дом.
Жизнь в детском доме постепенно налаживалась. А сирот становилось все больше и больше. Прибывали дети, у которых в селах и городах умирали родители от голода и непосильного труда. Порой, чтобы сохранить жизнь своим детям, матери тайком подбрасывали или приводили их к порогу детского дома.
- Однажды, отработав рабочий день, отправились домой, - продолжает тему бывший повар детского дома тетя Шура Плотникова, - Вдруг собака, которая сопровождала нас, что- то почуяв, кинулась в сторону. Когда подошли ближе, то увидели, что под сосной на бугорке, где уже стаял снег, сидело шестеро ребятишек, один одного меньше. Старшему было 11 лет, а самому маленькому 2 года. У одного из них была записка, в которой указывалось, кого как зовут и кому сколько лет. Забрав детей, мы вернулись в детский дом, обогрели детей, накормили и оставили их в детском доме, тем самым сохранив им жизнь. А как же иначе то?
Да и работали мы часто совсем без отдыха. Нужно же было накормить 150 ребятишек! Картошку чистили ведрами, хлеб сами пекли, кашу варили… Летом, ребятишки грибов, ягод насобирают, а мы им деликатесы готовим…
Такая же добрая атмосфера была и в детском доме деревни Куртак, благодаря Антонине Андреевне Чубаровой. Она отогревала души питомцев, рассказывала им добрые сказки перед сном…
- Мы засыпали, видя доброе лицо и слыша ласковый голос Антонины Андреевны, нашей мамы Тони…
А когда на поляне вновь загорелся большой памятный костер, заплакали все. Прижались, как маленькие, к друг другу и заплакали…
А мне почему-то так и подумалось: «А ведь им повезло, что попали в добрые руки женщин-сибиряков, для которых они были не врагами народа, не немчурой, а просто ребятишками-сиротами, которым ой как необходимы были забота и ласковое слово.
И как-же это, все-таки, здорово, что разыскали мы всех, встречу организовали…" А сегодня в школьном музее в память о том времени хранятся фотографии и документы.