Юмористическая стилизация.
Вечерний берег финского залива. Парк 300летия. Приходит Бланко и садится на парапет.
Прекрасен ты, залива гордый вид.
Волны нагонной усмиренный дьявол!
Восславил я сей остров приснопевный, возвел дворец над волнами прекрасный!
Но сколь не бьется волн надменных сердце, Финляндия не шлёт мне исступлённо ночей тончайших, белоснежных пламя,
воздетых над кипящею водою!
Сверху крик чайки. Поднимает голову.
О да! Я знал, предвидел это!
Она опять летит над серою волною, дабы дворец прекрасный источить мне!
Изыди, гордая, морская чудо-птица, ты не нужна мне!
Чайка.
А ты мне нужен, Бланко!
Блако, крестится.
О чур меня! Я снова слышу голос!
Зовёт меня он, но куда?! Не знаю.
Скажи мне, кто ты, птица али дева?
Оставь меня, молю, ты не нужна мне!
Чайка.
А ты мне нужен!
Привет, мой Бланко!
Я тебя любила,
для этого я принесла на крыльях, с Аландских, незабвенных островов,
немного ветра, пахнущего солью.
Летим со мной, мой Бланко! Летим со мной!
Бланко.
Как нарекли тебя, создание морское?
Чайка.
Бакланица.
Бланко.
Зачем же ты, прекрасное созданье, крошишь дворцов моих сверкающую плеву?
Ужель любовь твоя так не разумна, что ты мою щадить не смеешь душу?
Страдаю я, когда клюв свой острый точишь
о новые спортивные чертоги!
Чайка.
О Бланко, то была не я!
И братья мои клюв не приложили к тем трещинам.
То всего лишь дело
рук неких темных, грустных, корейских неумелых мастеров. Сложили крышу они слишком быстро,
и щель свою нашла тогда вода.
Бланко, плачет.
Прости, Бакланица,
в тебе я сомневался,
но мое сердце тронуто!
Отныне я вечно буду приходить к тебе и голос твой ловить над водной гладью!
Придёшь ли ты?
Чайка.
О да! Ведь я люблю тебя,
я буду вечно носиться над смятенными волнами
и кликать имя светлое твое!
Бланко.
Храни тебя Господь, Бакланица,
и ветра упругого тебе под крылья
пусть даст Создатель! Я люблю тебя!
Уходит, Бакланица провожает его нежным криком.