1.
Главное условие рая для меня – отсутствие цивилизации, как ни странно это звучит. И я знаю такой уголок. Глухое село в стороне от трассы на берегу огромного водохранилища, а в трёх километрах от села, в сосновом лесу на живописном берегу – три пансионата (на разный кошелёк) и совсем уж дикий палаточный городок. Эти места – излюбленное место отдыха нашей семьи.
Сосновый лес прекрасен: сухой, светлый, чистый и просторный, с терпким ароматом хвои и пружинной подушкой из упавших иголок, шишек и коры. При ходьбе они так похрустывают, что я, всю жизнь ступавшая бесшумно, как кошка, нахожу в этом потрясающее удовольствие.
Встаю рано. Просто жаль тратить время на сон в раю: ни часа, ни минуточки счастья. Берег ждёт меня. Песок холодный и влажный, тёмной лентой лежат на берегу водоросли, выброшенные волнами. Позже сюда придут уборщики и сгребут их, но сейчас в этом тоже есть своя прелесть. С травой на берег выброшена уйма мидий. Чёрные створки их лоснятся и просятся в воду. На сколько хватает терпения – выуживаю их и забрасываю подальше на глубину.
Пляж пустой... В этом и есть прелесть этой немыслимо райской глуши. Народ собирается на берегу только к одиннадцати часам. Первыми подтягиваются пенсионеры с шахматами, потом степенные зрелые супружеские пары, последними – мамы с малышами в панамках с ведёрками, лопатками, надувными кругами и всем тем, что наполняет берег шумом, визгом и жизнью. Молодёжи тут почти нет – скучно им.
Мне – нет! Небольшая разминка и в воду. Я долго плаваю. Я еду сюда за этим. Вода на рассвете тёплая, недвижимая, прозрачная. Лодчонки рыбаков весёлыми поплавками утыкали всю зеркальную поверхность водохранилища. Плыву тихо, пытаясь рассчитать, как бы проскользнуть мимо лодок, не зацепив поплавки и не спугнуть рыбу. Знаю, что мужики не довольны, но ничего не могу с собой поделать. Их много, а я одна! Пусть уж потерпят. Я ж только разочек туда... и с первыми лучами солнца, пробивающегося из-за верхушек сосен, я плыву назад к берегу, к семье, к людям, к зелёному чаю, подставив лицо солнцу, закрыв глаза и ощущая его свет и тепло. Пансионат ещё спит и только я похрустываю иголочками...
2.
Приятность отдыха в том, что нас окружают замечательные люди и тишина. Это не шумные морские пляжи, где ступить негде и по головам отдыхающих в три ряда бредут усталые лоточники, с криками, заглушающими шум прибоя: "Пахлава... Катран копчёный... Сладкая вата... Эскимо... Креветка..."
Люди, попавшие в рай случайно из... того мира, с удивлением открывают для себя тишину, интересуясь: "Карантин? Не сезон?" И получив ответ: "Тут так всегда!", – с недоумением мотают головой.
В самом начале нашей "отшельнической" жизни тут мы познакомились с одной семейной парой. Сдружил нас волейбол, тем более, что люди оказались замечательными! Палыч и Танчик (Павлович и Таня) тоже полюбили эти места и ездят сюда с завидным постоянством. Правда, живут здесь не 2-3 недели, как мы, а 2-3 месяца. Могут себе позволить. Живут наши друзья в провинции. Мы заранее сообщаем им о дате нашего приезда, чтобы удобнее спланировать долгожданный отдых.
Палыч – спортивный, худощавый, подтянутый и серьёзный. Танчик – невысокая, полненькая хохотушка. Было поразительно, как она, сама похожая на мячик, с весом "хорошо за центнер", лихо летала над сеткой, билась за мяч, наравне с мужиками. Мы примерно одного возраста с ними, сыновья наши одного возраста, выросли на одной почве, как говорится. Разница в том, что мы живём в цивилизованном пансионате с питанием, а друзья наши в вагончике на "диком пляже".
3.
По вечерам мы ходим друг ко другу в гости на домино и чай, а по четвергам – они к нам на... дискотеку. Если можно назвать так это сельское действо, оглашающее окрестности незамысловатыми песнями типа «Белые розы» и «Мар-джан-джа», да развлекающее детвору, что собирается с мамами под фонарями, притопывая в такт Шуфутинскому, нещадно нарушая режим сна и отдыха. В эти дни к нам в пансионат наведывается местная молодёжь. Для них – это событие. После разорения в девяностые Рыбхоза, дающего работу всей округе, всё работоспособное население делится на четыре категории. Первая – те, что давно уехали из родных мест в поисках заработка. Вторая – те, что живут натуральным хозяйством, пытаясь выжить. Третья – сезонные работники наших трёх пансионатов, в том числе Директор, кастелянша и диджей. И четвёртая категория – те, что пьют, за счёт второй и третьей категории. После визита сельских жителей из кабинок туалетов исчезает туалетная бумага, из мыльниц – мыло… Видно детство у народа было тяжёлым!
Итак, долгожданный четверг! Наши друзья обещали прийти, что означает в реальности – перелезть через забор. Какой же отпуск без романтики?! Наш домик расположен близко к ограде пансионата. И вот в темноте у ограды слышны шаги, возня и наконец смех… Пять, десять минут – истерический смех! Интерес берёт своё! Идём в разведку…
Танчик перелазила через двухметровую металлическую ограду, зацепилась туникой и повисла на заборе, как куколка. Мужики, обхохатываясь, толпятся рядом, пытаясь её снять. Учитывая 120 кг веса – это несколько затруднительно. Смеёмся так, что немеют руки и ноги. Я предлагаю разрезать тунику, чтобы Танчик вывалилась, как горошина из стручка… Жертва сопротивляется, утверждая, что туника новая и стоит немалых денег. Делать нечего – поднатужились, сняли!
А в это время над лесом летят «Кони в яблоках» и «Розовые розы Светке Соколовой»… Эх, жаль, я столько не выпью, чтобы зажечь эту ночь. Хотя до двух ночи поспать всё равно не удастся, гуляем!
Палыч уходит первым – ему утром на рыбалку, следом мы с мужем. Танчика не загнать домой – веселушка! Наконец все и всё утихают на неделю, ди-джей с лязгом закрывает металлический короб с аппаратурой. Спим!
4.
А через три часа я уже плыву по тихой глади водохранилища. Вижу Палыча на лодочке, машу ему рукой, он мне. После завтрака на пляж приходит его супруга со следами разгульной ночи под глазами. Вспоминая вчерашний забор – хохочем все! Редкие отдыхающие несколько косятся на нас.
У Танчика сегодня разгрузочный день после вчерашних возлияний – Палыч строг! Только вода! Делаем с ней дальний заплыв в сторону его лодки. «Что это за ламантина плывёт ко мне?» - слышу его голос. Жду её реакцию… Подплыла к мужу, воркуют… Вернулась ко мне.
– Как он тебя назвал?
– Ламантина…
– Не обиделась? Знаешь, что это морская корова?
– Не важно, Лиль… Зато как красиво звучит – ЛА-МАН-ТИ-НА-А-А-А! – почти нараспев говорит Танчик. Хохочем, чуть не тонем с ней.
Палыч наловил рыбы. Договорились пожарить её на решётке. Мужики колдуют у мангала, мы режем овощи, накрываем стол. В диком лагере оживление. К соседям приехали гости. С ними красавец – чёрный русский терьер, что сразу стал любимцем взрослых и детей. Собака Сталина, собака КГБ – эдакий монолит, скрещённый из ризеншнауцера, ньюфаундленда и эрдельтерьера. Пёс разыгрался и начал бегать по лагерю. Не сразу сообразили остановить… Слышим крики, шум, гам… А это собакен палочку нашёл… трёхметровый ствол деревца, заготовленный на дрова… Взял его поперёк своей мощной пастью и решил побегать по палаточному лагерю, цепляя крепёжные верёвки, снося всё на своём пути… Еле остановили «жеребчика». Смеются и ругаются одновременно, собирая барахло и снесённые палатки. Виновника торжества цепляют карабином к стволу полувековой сосны. Дёрнулся – не вырвать с корнем, недоволен!
Рыба готова! Аромат сказочный, вкус божественный, отпуск потрясающий!
5.
В соседнем с нами домике селится семья из трёх человек – родители с пацанёнком Вадиком пяти лет. Довольно возрастная пара, тихие интеллигентные люди. Всё по графику: утренняя гимнастика, завтрак, пляж, обед, послеобеденный отдых, пляж, ужин… Ребёнок – ангельский: послушный, спокойный, вежливый.
Через несколько дней моя дочь довольно сильно порезала в воде ногу створкой мидии. Вернулись в номер, чтобы обработать рану. Я вынесла аптечку на скамью возле домика, делаем своё дело. Подходит Вадик, интересуется – не змея ли Машу укусила? (Гадюк тут довольно много, но за много лет не знаю случая, чтобы они причинили вред людям).
– Не змея, – отвечаю, – порезалась.
Отходит, разочарованный, на ходу бросая: «Жаль! А то можно было бы сыворотку ввести струйно…»
Комментарии, как говорится излишни. Яблочко от яблоньки… – родители медики!
В один из дней Вадик поймал руками рыбку на мелководье. Посадил её в бутылку с водой и кормил хлебом. Вода стала мутная, на второй день рыбка занемогла, легла на дно. Вадик плачет, просит папу вылечить рыбку, но выпустить в водоём её категорически отказывается. Подзываю его к себе и рассказываю наизусть «Сказку о сазанчике» Ирины Токмаковой. Слёзы у мальчугана высохли. Он бежит к отцу: «Папа, пошли рыбку к ней домой отнесём!» Дивный ребёнок!
6.
12 июля, на праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла, решили мы с мужем поехать в сельскую церковь. Просто подумалось, что раз село, то должна быть и церковь. На рассвете местное население, привозящее отдыхающим молочные продукты и фрукты, было опрошено нами на предмет «как доехать до церкви?» Молодёжь была не в курсе, пожилые люди путались в объяснениях, так как село большое, растянуто вдоль плавней. Ну, кое-что мы с мужем всё-таки запомнили, поехали, кое-как нашли, расспрашивая народ по пути.
Церковь располагалась в старой беленой хатке. На крыше над входом – маленькая главка, крашенная голубой краской с жёлтыми звёздами, увенчанная крестом. У ворот – ручной колодец. Всё очень мило, патриархально, необычно. Внутри помещение устроено, как и положено столетнему дому. На стены поперёк всей церквушки были уложены большие брёвна-перекрытия, покрытые толстым слоем побелки и густо занавешенные рушниками ручной работы с разнообразными орнаментами, розами и виноградом. Старинные иконы необычного сельского письма украшены искусственными пластмассовыми цветами, которые я видела в далёком детстве у бабушки.
Мы заказали в свечном ящике Литургию, купили свечей и прошли в храм, пока не началась служба. Постепенно начал сходиться приход – с десяток бабушек в беленьких ситцевых платочках, заняли место на клире. Из прихожан – только наша семья… Начинают петь Часы, священника нет. Спрашиваю, будет ли? Будет! Из Харькова приезжает по большим праздникам.
И вот, Слава Богу, входит батюшка – славный такой, средних лет, с пушистой русой бородой. Начинается служба, всё так тепло и по-домашнему. Но между возгласами он вдруг поворачивается к нам и спрашивает: «Девчата, а что, белый налив уже созрел?» Восьмидесятилетние девчата утвердительно машут ему головами: «Уродил, батюшка, уродил».
– Так благочинный благословил, чтобы витамины не пропадали, кушайте, милые, кушайте! – и продолжил службу дальше. Всё так трогательно, что слёзы брызнули у меня из глаз. Смотрю на мужа – он тоже вытирает щеку.
После службы набираем с собой воды из колодца, запиваем просфоры. Прощаемся с батюшкой. Он приглашает на следующий год посетить храм. Мы согласно киваем головами. Чувство необыкновенной благодати разливается в душе. Приехав в пансионат, получаю известие, что Вадик с родителями уехал. Всё утро искал добрую тётю-сказочницу, чтобы я ему ещё раз поведала историю сазанчика. Славный ребёнок, сердечный!
7.
Ещё одна замечательная компания – две семьи весельчаков из Дебальцево. Мужики – оба Сани (высокий и не очень) – путейцы, коллеги, предпенсионного возраста, балагуры и хохмачи. Рыбачат, режутся в домино, пьют по-чёрному, но лица не теряют. Жёны их «болтаются» целыми днями в гамаках между сосен с рукоделием – вязанием, вышиванием. Даже, кажется, на пляж не ходят. И тут случился – День Десантника! Жена высокого Сани припасла супругу в подарок трусы... Чёрные, шортиками с ядовито-розовым амурчиком на причинном месте!
Подарок пришёлся Сане по душе! Настолько, что он решил показать его… окружающим… то, что началось потом – надо было видеть. Пансионат устроен так, что домики с верандами-нишами стоят рядами, и отдыхающие не видят друг друга. И только по пути в столовую или туалет нужно пройти мимо соседей. Вот Саня, надев эти самые подаренные труселя с амурчиком и пошёл в туалет. Но если бы он просто пошёл – полбеды. Он останавливался возле каждой ниши, поворачиваясь передком к очередному семейству, выпячивая этого самого… амурчика в сторону соседей, покачивая бёдрами, хвастаясь подарком. Народ от смеха вываливается со своих верандочек, а Саня чешет к следующему домику. Был бы фонтан – нырнул бы по традиции , но обошёлся только дефиле: «Десантники рулят!»
Пансионат укладывается спать, улыбаясь.
Живы ли Вы, друзья из Дебальцево? Разметала война народ… Удастся ли нам ещё когда собраться в нашем раю, что находится теперь на территории Украины и ходу нам, сепаратистам, туда нет.
Август 2018, Донецк