Возрожденный из пепла. Часть 3. Лед и пламя

Дух дракона

Золотая гора, в недрах которой был навечно заточен дух грозного дракона, содрогнулась и затряслась в яростных конвульсиях, будто силясь стряхнуть с себя каменное оцепенение. С потолка пещеры, где находилась Катерина, посыпались камни, поднимая тучи едкой пыли. Сильно закашлявшись, девушка испуганно метнулась к выходу, но, видно не разобравшись в адском освещении, наткнулась на черную горячую гладь растрескавшегося вулканического стекла. Очередная судорога горы усилила обвал сверху. Ломая ногти, она принялась раскидывать камни, пытаясь расчистить дорогу к выходу. Обернувшись, она увидела, как по ту сторону стекла вспыхнули яркие факелы, выхватив из мрачной бездны крылатый силуэт, будто сгусток тьмы из преисподней. 

– Нет! Нет!! Нет!!! – в ужасе воскликнула Катерина. – Я не хочу туда! 

Животный страх смерти, отчаяние и горькое разочарование смешались в ее душе воедино. Так молода, полна сил и грандиозных планов, она не могла смириться с тем, что конец настанет прямо сейчас глупо и неожиданно. Неужели пешке так и не суждено стать ферзем? Она так далеко продвинулась, но как можно было так бездарно просчитаться, недооценив своего противника! Вот пришел час расплаты, но цена ошибки слишком высока! Исступленно она принялась шептать молитву, и горькие слезы разъедали пыль на ее щеках: 

– Отец мой! Ты есть Бог Богов. Возьми меня под свою опеку. Пусть никто не мешает мне жить и трудиться во Имя Твое. Ты – Совершенен, и я совершенствую свою Любовь к Тебе, ибо Ведаю, что Любовь и справедливость – мощнейшая защита от всякого зла. Благодарю Тебя, Отец мой, за заботу обо мне и роде моем. 

Оторвав несколько монеток со своего пояса, она бросила их в мерцающий огонь светильника. Слабые языки пламени неуверенно лизнули золото и затухли, но тут яркий до боли, голубой свет из стены ослепил Катерину. Она больше не чувствовала ни боли, ни страха, ни собственного тела, растворившись в этом великом сиянии, ощутила себя капелькой огромной силы Творца всего сущего, и небывалая радость наполнила все ее существо. Теперь она была непобедима и неуязвима ни для кого и ни для чего, Отец благословил ее своей силой. Мощные белые крылья выросли у нее спиной, она вобрала в себя свет его звезды, и теперь сияние исходило от нее. Крылатая богиня лебедем кружила над безбрежным синим морем. 

Долго она летала над водными просторами под ясным небом, но берега суши все не показывались, и ни одного даже маленького островка не встретилось на пути. На седьмой день полета ощутимо повеяло холодом, и в волнах все чаще стали попадаться ледяные глыбы айсбергов, а на горизонте показались черные клубы дыма. Воспрянув духом, волшебная птица поспешила вперед, и чем ближе она подлетала, тем больше убеждалась, что надежды ее не напрасны. Длинная горная гряда поднималась прямо из волн перед закованным в ледяной панцирь берегом. Нескончаемая белая холодная пустыня простиралась до самого горизонта, и даже самый высокий горный пик не доставал и до середины ледяного берега. Однако дым, огонь и пепел фонтанами выбрасывали в небо жерла вулканов горной гряды, так что вода бурлила вокруг, и пар стелился по воде. С громким хрустом от застывшей ледяной глыбы откололся огромный кусок и шумно рухнул в море, подняв небольшое цунами. 

– Хорошо пошло, – удовлетворенно прошипел кто-то. 

Спустившись пониже и хорошенько присмотревшись, Лебедь заметила гигантского огненного змея на вершине самого большого пика. Его горящие кольца, которыми он опоясал гору, легко было принять за раскаленные потоки лавы. Голова чудовища покоилась на крае жерла вулкана, откуда он с удовлетворением обозревал происходящее. Одним наблюдением он, однако, ограничиваться не собирался. Мощные кольца его тела пришли в движение, заставив содрогнуться горные хребты. При этом жерла вулканов взорвались очередным огненным фейерверком, а их вершины заметно подросли. 

Здесь девушке снова не повезло. Она слишком близко подлетела к эпицентру событий, и один из огненных снарядов задел ее крыло, опалив снежно-белое оперение. Как подбитому в бою самолету ей пришлось срочно спланировать на воду, чтобы затушить пламя. 

– Нельзя ли как-то поосторожней! – возмущенно воскликнула она. 

Шевеление змеиных колец враз остановилось вместе со всей земле-сотрясательной активностью. 

– Кто-то что-то пискнул или мне послышалось? – удивленно спросил сам у себя Змей. 

– Неотесанный хам и негодяй! – в ярости ответила на это Лебедь, разглядывая во что превратилось ее прекрасное белое крыло. 

Тут же будто огненная молния сверкнула в небесах и с шипением ударила прямо в водную гладь рядом с ней. Она и опомниться не успела, как оказалась схваченной мертвой хваткой кольцами великого Змея. Только теперь, коснувшись воды, тело его стало гибкое и подвижное как жидкое серебро, жар больше не исходил от него, но зубастые челюсти нависли прямо над головой. 

– Ооо! Какая приятная неожиданность! – обрадовался Змей. – Птичка! Откуда ты здесь взялась? 

– Какая разница! – зло буркнула Лебедь. – Если надумал сожрать, так ли важно знать происхождение блюда? 

– Ну-ну, не надо грубить тем, кто сильнее тебя, – ухмыльнулся на это Змей. – Впрочем, на первый раз прощаю. 

Кольца враз разжались, и она снова вздохнула свободно. 

– Позволь представиться, Варахрам — любезным тоном произнес Змей, вежливо качнув страшной головой. – Я творец здешнего мира. Как я могу к тебе обращаться? 

– Ээмм… Дэнэб, – поколебавшись, представилась девушка именем древней богини. 

Интуитивно ей показалось, что не стоит сейчас пускаться в пространные объяснения кто она, откуда и как здесь оказалась. 

– Дэнэб, – задумчиво повторил Змей, будто пробуя ее имя на вкус. – Звучит красиво. Позволю себе смелость предположить, что ты не из здешнего мира. Так? 

– Боюсь, что да. 

– Эх, какая жалость! – загрустило чудовище. 

– Почему? 

– Видишь ли какое дело, я тут пытаюсь зародить жизнь. Скучно, понимаешь, одному сидеть. Даже поговорить не с кем. Подозреваю, что мы с тобой здесь оказались примерно одинаковым образом… Только способности у нас, хоть и неограниченные, но разные… 

– Возможно, – осторожно ответила Дэнэб. – Ты тут находишься дольше, чем я. Тебе, верно, видней. 

Варахрам некоторое время оценивающе смотрел на нее, а после молча нырнул в морскую пучину. Но не успела Дэнэб даже испугаться или подумать что-нибудь, как он вынырнул обратно прекрасным черным лебедем с одним обожженным крылом, так что теперь они были как зеркальные отражения друг друга. 

– Я расскажу тебе кое-что о том, как я появился здесь, – с усмешкой сказал Варахрам. – Сказать по чести, я вовсе не был праведником в моей предыдущей жизни. Игрок, пьяница, мот и любимец женщин, я был заколот однажды неудачливым игроком и ревнивым мужем в темной подворотне неважно какого мира. Ты себе представить не можешь, что я чувствовал в тот момент! Ярость, гнев, отчаяние, море нереализованный планов, нерастраченный любви, мечтаний и чаяний! Но будто желая компенсировать эту несправедливость, Бог даровал мне мертвый ледяной мир и неограниченные возможности для творчества! Летим, я покажу тебе кое-что. 

Приподнявшись над водой, он взмахнул своими крыльями, при этом обожженные перья прямо на глазах восстановились, как будто и не было никаких повреждений. Дэнэб скосила глаз на свое крыло и с удивлением обнаружила, что оно так же невредимо. Обе птицы поднялись в воздух и взяли курс на юго-восток. Через некоторое время они достигли места, где большое сине-зеленое пятно плавало на поверхности воды. 

– Вот! Видишь? – с чувством небывалой гордости спросил Варахрам. 

– Хм… Что? – не поняла Дэнэб. 

– Вот бестолковая курица! – про себя раздосадовано произнес Варахрам. – Это же начало начал! Водоросли – первые живые растения в этом мире! Дальше эволюция шаг за шагом придет к возникновению разумных существ. Понятно? 

– Вовсе не обязательно, – усомнилась девушка. – И вообще, может быть миру будет проще и лучше обходиться без разумных существ? 

– Но-но! Я попрошу обойтись без глупых философствований! Кто же тогда будет пить виски, сквернословить, волочиться за женщинами, играть в покер и преферанс и, самое главное, поклоняться создателю? Инфузории туфельки что ли? Нееет! Для этого нужен только человек разумный! А твои рассуждения очень созвучны тому чудаку, что оккупировал северо-западные земли. 

– Так здесь живет кто-то еще? 

– Ну, типа того, – неохотно поведал Варахрам. – Примерно в одно время со мной поселился тут один замшелый консерватор, который считает, что холод и лед — самая стабильная форма существования мира. Не скажу, что он не прав, но от такой формы с тоски подохнуть можно. Что скажешь? Разве нет? 

– Пожалуй… – согласилась Дэнэб. – Но я бы хотела познакомиться с тем, другим тоже… 

– Зачем? – последовал быстрый вопрос. – Впрочем… как будет угодно. Ты найдешь его ледяной замок в центре белой холодной пустыни. Надеюсь, вы найдете общий язык, и тебе удастся растопить его отмороженное сердце. Может быть, это будет к лучшему… 

– Спасибо за интересную беседу, – вежливо ответила девушка. – Желаю успеха в творчестве. 

Черный лебедь только хмыкнул в ответ и нырнул в воду. Дэнэб ничего не оставалось делать, как только взмахнуть крыльями и взять курс к ледяному материку. Но только она поднялась в воздух, как снизу донеслись резкие щелкающие звуки. 

– Эй, Дэнэб! – Варахрам вынырнул на поверхность сверкающим серебром дельфином. – Прихвати с собой, на всякий случай. 

Дельфин выпрыгнул из воды и хвостом ловко отбил в ее сторону блестящий словно солнце камень на изящной цепочке, который удивительно точно попал прямо на грудь Лебедю. 

– Мм.. Спасибо… А что это? – удивленно отозвалась та. 

– Оберег Животворного Огня, – ответил Дельфин. – Мало ли что взбредет в голову тому ледяному монстру, к которому ты собралась в гости. А ну как, он решит украсить свои апартаменты свежезамороженным лебедем? Мне будет тебя не хватать… 

– Я очень тронута, Варахрам. – искренне ответила Лебедь. – В прошлой жизни очень немного людей проявляли заботу о моем благополучии. 

– Всегда пожалуйста, дорогая. Станет скучно, залетай в гости, поболтаем. 

С этими словами Дельфин нырнул в воду, и Дэнэб еще долго наблюдала, как мелькает его гладкий кривой плавник над поверхностью воды, пока она не достигла закованных в лед берегов материка. 

Чем дальше она продвигалась к центру, тем нестерпимее становился холод. Казалось, что даже воздух стал гуще от мороза, и если бы не оберег Варахрама, то пришлось бы отказаться от попытки найти ледяной дворец. Камень действительно обладал чудодейственной животворной энергией, он согревал тело и душу, придавал сил и разжигал любопытство. Трудно было представить, что какое бы то ни было живое существо способно обитать в таких невозможных условиях. Дэнэб уже начала было думать, что Варахрам пошутил на счет другого поселенца, но на третий день пути на горизонте белой пустыни показались остроконечные шпили ледяного замка.

Лед и пламя

Облетая башни и шпили необыкновенного дворца, Дэнэб не уставала восхищаться мастерству и почти ювелирной филигранности создателя этого шедевра ледяного зодчества. Каждый ледяной блок, из которых состояла постройка, был тщательно отполирован до зеркального блеска и украшен замысловатыми вензелями. Ограненные как бриллианты кристаллы голубого льда сверкали в узорах наличников высоких окон и дверей. Трудно было представить сколько же времени потребовалось одному человеку для создания такого произведения искусства. Зато сразу становилось очевидно насколько разными были единственные два обитателя этого пустынного мира. Один развлекался тем, что поднимал горы, сотрясал земли и кипятил моря, только для того, чтобы заполучить зеленые пятна простейших водорослей в толще воды. Другой же всему на свете предпочитал тишину, холод и девственную белизну снегов, где он оттачивал свое мастерство. 

Вновь приняв человеческий облик, Дэнэб опустилась на ступеньки перед входом и не поверила собственным глазам, увидев свое отражение в отполированных до зеркального блеска створках дверей. Неужели эта крылатая белокурая богиня с глазами точно две голубые звезды, что глядела на нее с той стороны зеркального стекла, действительно она? Недоверчиво она коснулась собственного лица, поправила складки своего белоснежного одеяния, и убедившись, что отражение точно ее, взялась за дверное кольцо и постучала. Мелодичный звон разнесся по всем дворцу, но никто не отозвался. Тогда она легонько толкнула ледяные двери, те с нежным перезвоном заскользили в разные стороны, и богиня ступила за порог. 

– Эй, – осторожно окликнула она. – Есть здесь кто-нибудь? 

Только гулкое эхо, многократно отразившееся от ледяных сводов, было ей ответом. Целый день ходила она из одной дворцовой залы в другую, каждый раз удивляясь великолепию ледяного убранства, и везде, где ступала ее нога лед превращался в белый мрамор, а плети белых роз овивали сверкающие колонны на ее пути. С наступлением ночи в небе зажглись яркие звезды, заставив ледяные покои переливаться таинственными отблесками, но темнота не была помехой для Дэнэб, и усталости она тоже не чувствовала. Наконец, она дошла до центральной, самой большой дворцовой залы и сразу стало понятно почему так пустынно и тихо в этом необыкновенном замке. Посередине помещения на возвышении стоял прозрачный как стекло ледяной трон, на котором сидел Вестгейр – создатель всего этого морозного великолепия, и бриллианты в его короне играли отблесками света самой яркой северной звезды в небе. Однако, инеем были покрыты его расшитые серебром жемчужно-серые одежды, иней блестел на его ресницах, и тело его давно остыло, превратившись в столь любезный его сердцу лед. 

Так необыкновенно прекрасен и величественен был король Севера, что Дэнэб не могла оторвать от него глаз. И чем дольше она на него смотрела, тем больше сердце ее наполнялось любовью и нестерпимой тоской, оттого, что она не успела вовремя придти к нему на помощь. Горячие слезы ручьями потекли из ее глаз. Одна слезинка упала на руку короля и тут же замерзла, но теплыми медовыми искрами стал переливаться оберег животворного огня на ее груди. В этих теплых отблесках лицо короля преобразилось, мертвенная бледность исчезла, и на нем появились живые краски. Казалось, вот сейчас он вздохнет и очнется от своего бесконечного сна. Проглотив горький комок, подкатившийся к горлу, Дэнэб дотронулась до его лица, провела по длинным, белым как снег волосам, наклонилась и коснулась своими губами ледяных губ короля. И тут произошло чудо: животворный огонь оберега проник в его хладное тело и разлился по жилам жаркой кровью. Тут же растаял иней на его одеждах, дрогнули длинные ресницы, король глубоко вздохнул и с удивлением посмотрел на незнакомку. 

– Кто ты, милая гостья? И из какого далека пришла в мой дом? 

Теперь слезы радости струились из глаз Дэнэб. Она так расчувствовалась, что не могла произнести ни слова. Король встал, взял ее за руки и заглянул в глаза. 

– Скажи, может быть я чем-то невольно обидел тебя? – с волнением спросил он снова. – Отчего слезы, не переставая, бегут из твоих прекрасных глаз? 

– Прости меня, господин мой! – наконец справилась с собой Дэнэб. – Когда я нашла тебя здесь среди льдов, заснувшим вечным сном, душа моя разорвалась на части от горя. Но теперь я плачу от радости, что смогла согреть твое сердце! 

Он с чувством сжал ее ладонь, благоговейно поднес к губам и поцеловал. 

– Стань же теперь моей женой отныне и навеки. В горе и в радости, в богатстве и в бедности, я всегда буду любить тебя, суженая моя! 

С этими словами он снял со своей руки перстень с камнем чистым как капля росы и с поклоном протянул его девушке. Ее губы дрогнули от робкой улыбки. 

– Я не могу желать чего-то большего в своей жизни! – с радостью она приняла его подарок. 

У нее не было ничего равноценного в обмен, только простое золотое колечко с ее именем, которое пришлось Вестгейру в пору только на левый мизинец. Но это было совершенно не важно! В ту же ночь она стала его женой, и в целом свете никогда не было пары прекраснее и счастливее их. 

Любовь, а может быть животворный огонь хитрого Варахрама, теперь согревали эту землю. Ушла лютая стужа, и хотя большую часть года здесь все равно лежал снег, но теперь наступали и теплые дни, когда земля показывалась из-под белого покрывала и одевалась в изумрудную зелень растений. Ледяной дворец превратился в мраморный, отчего стал еще краше, и круглый год в нем цвели белые розы — цветы богини Дэнэб, а на детской половине она качала серебряные люльки со своими детьми. Время летело незаметно, но с каждым днем их любовь только крепла. 

Прошло несколько тысяч лет, Дэнэб и Вестгейр стали прародителями целого племени богоподобных существ: высоких ростом, прекрасных лицом, удивительно искусных во всякого рода ремеслах и в совершенстве владеющих магией. Элфана Лана Дэнэб, так они себя называли, что значило Племя Богини Дэнэб. 

Варахрам тем временем тоже не терял времени даром. Его сине-зеленые водоросли не оплошали, и на его половине мира расплодились, наконец, не только амебы и инфузории, но и более сложные создания, в которых со временем загорелась искра разума. С сопредельных территорий стали залетать перелетные птицы, забредать разные звери, а однажды в небе показалась целая стая огромных крылатых чудовищ. 

Не зная чего ждать от непрошеных гостей, все обитатели замка взялись за оружие и с тревогой в сердце наблюдали за приближением страшной армады. При ближайшем рассмотрении чудовища оказались крылатыми драконами, но они и не думали атаковать. Это Варахрам со своей свитой решил нанести визит своим северным соседям. Высадившись у ворот, он отпустил драконов и вежливо постучал в дверь. Лицо светлого короля омрачилось, не слишком то он жаловал этого баламута и повесу, но закон гостеприимства не позволял заставлять его ждать на пороге. 

Двери распахнулись, король рука об руку с королевой в окружении своих потомков встретили визитеров и пригласили их к пиршественному столу. Надо сказать, Варахрам тоже приехал не с пустыми руками. В этот раз он явился в образе высокого темноволосого мужчины, и ему было чем похвастаться. С собой он привез диковинные яства, фрукты, амфоры со сладкими винами, сосуды с благовониями, расписную посуду, сундуки с драгоценными камнями, сотню прекрасных танцовщиц и еще пол сотни менестрелей. 

– Дорогие соседи! – с улыбкой Варахрам поднял в честь хозяев кубок вина. – Я рад, что вы не теряли времени даром! Пью за благополучие в вашем доме! 

С этими словами он осушил свою чашу, не сводя темных, блестящих живым огнем глаз, с королевы, отчего той вдруг стало не по себе. Все существо Варахрама было сродни тем вулканам, которые он поднимал со дна моря. Сила, страсть и бешеная жажда жизни бурлили в нем, как та лава в жерлах его горных вершин. Его притяжение и власть ощущались физически, пугали и завораживали одновременно. Каждый раз, когда Дэнэб ловила на себе его обжигающие взгляды, ей хотелось убежать и спрятаться. 

Когда гости утолили свой голод и жажду, они затеяли веселые пляски. Пары кружились, схватившись под руки, то и дело меняя партнеров. Дэнэб опомниться не успела, как оказалась в паре с Варахрамом. 

– Я не ошибся в тебе, красавица, – широко улыбнулся он и добавил со вздохом про себя. – Но и совершил непростительный промах! 

– Я не понимаю… – отозвалась Дэнэб. – Ты добился всего чего хотел! Поклонение, власть, богатство, любовь прекраснейших женщин этого мира... 

– Даже все женщины вселенной вместе взятые не стоят и единого перышка из крыла одной богини! – с жаром произнес он. – Мне не следовало отпускать тебя! 

– Сделанного не воротишь, – холодно сказал Вестгейр, неожиданно оказавшийся рядом. 

Он подал руку своей королеве и они торжественно удалились в свои покои. После их ухода веселье как-то самое собой прекратилось, и гости разошлись по своим комнатам. 

– Как же хорошо, что все, наконец, закончилось, – облегченно прошептала Дэнэб, прижавшись к мужу. 

Тот только вздохнул, ласково проведя по ее волосам: 

– Боюсь, что это только начало. 

– Не говори так! Завтра они оставят наш дом, и все снова будет по-прежнему. 

Вестгейр только грустно улыбнулся и покачал головой. Он знал своего соперника слишком давно и слишком хорошо, чтобы надеяться на такой простой исход. 

– Варахрам приехал не просто так… Но вместе мы со всем справимся, – ободрил он ее. 

Наутро Варахрам поблагодарил хозяев за гостеприимство, кликнул своих драконов, и его свита с шумом и гамом начала отправляться восвояси. Глядя как пустеет двор замка, Дэнэб чувствовала, что в душе у нее снова воцаряется спокойствие. Когда последний дракон скрылся из вида, она счастливо улыбнулась мужу и только хотела сказать, что он был не прав на счет своего южного соседа, как тут с неба камнем упал ястреб, схватил светлую королеву и унес ее куда-то за облака. Вестгейр тут же обернулся снежным вихрем и пустился за ним в погоню, но ястреб взмыл к самому солнцу, и его было не догнать. 

Дэнэб отчаянно пыталась вырваться из когтей захватчика, пока совсем обессилев, не лишилась чувств. Придя в себя, она обнаружила, что находится в пещере на вершине высокой горы, возможно, той самой, где она впервые встретила Варахрама. Только теперь ее подножие больше не омывало море. Плодородная долина раскинулась внизу, а на некотором расстоянии виднелся красивый белокаменный город с золочеными крышами. Выход из пещеры был загорожен золотыми решетками, и сколько она не пыталась проскользнуть сквозь прутья или сломать замки, ничего не получалось. Ее заперли здесь как птичку в клетке и выбраться из заточения было невозможно. Горько заплакав, Дэнэб опустилась на широкую кровать под парчовым балдахином и сама не заметила как заснула. 

Утром первые лучи солнца разбудили ее, и сердце снова наполнилось невыносимой тоской, но теперь в ее душе поселилась надежда. Где бы она ни находилась, и что бы ни произошло, ледяной король отыщет рано или поздно свою богиню, и ее племя придет за ней. Нужно только набраться терпения и ждать. 

Прохладный горный ветерок приятно освежал душную пещеру, но тут Дэнэб обратила внимание, что ноги ее утопают в чем-то теплом и мягком. Приподнявшись, она обнаружила громадного серого кота, который мирно почивал, свернувшись калачиком, у нее в ногах. Почувствовав, что она шевельнулась, кот открыл свои круглые изумрудно-зеленые глазищи, лениво потянулся и замурлыкал. Дэнэб встала, бездумно почесала его за ушком, отчего тот довольно зажмурился и заурчал еще громче. Надо сказать, она была рада его компании. Даже если это был соглядатай, его присутствие согревало и успокаивало. Дэнэб снова подошла к зарешеченному выходу и бросила долгий задумчивый взгляд на город и долину. Кот серой тенью последовал за ней и принялся с урчанием тереться об ее ноги. 

– Смотри, мурлыка, сюда скоро придет племя Дэнэб, – тихо сказала она. – Зазвенят мечи, город утонет в снегах, а люди покинут эти места. 

Кот, будто понимая каждое слово, важно уселся у решетки и тоже уставился на долину. 

– Да, ты права, богиня, – вдруг произнес он. – Здесь произойдет битва, где погибнут твои дети. Представляю, как будет разрываться от боли твое сердце... 

Дэнэб вздрогнула от неожиданности. 

– Варахрам?! – ахнула она. 

– Конечно, кто же еще? – мурлыкнул кот. – Ни одна живая душа не знает об этом месте, не жди, что ты скоро будешь найдена. Священный огонь, носящий теперь мое имя, охраняет все подступы к этой горе. Мы здесь совершенно одни, дорогая. 

– Но зачем? Для чего ты все это сделал?! Неужели, тебе не понятно, что я никогда не стану твоей женой! Не думаешь ли ты взять меня силой? 

– Ну-ну, дорогая, зачем столько патетики? – хмыкнул кот. – Не такое уж я и чудовище… Во всяком случае, никогда в своей жизни, как в той так и в этой, я не насиловал женщин. Они всегда приходят ко мне сами, и всегда делают то, что я от них хочу. Думаю, ты тоже не будешь исключением. 

– Не слишком ли ты самонадеян? – раздраженно буркнула Дэнэб, борясь с желанием пнуть наглого котяру под зад. 

Тот, видно почуяв недоброе, неспешно проследовал к кровати и вальяжно растянулся там на мягкой перине. 

– Поживем — увидим, – мурлыкнул он оттуда. 

Яростью сверкали глаза прекрасной богини, больше всего на свете ей хотелось запустить камнем в своего тюремщика, но она прекрасно понимала, что вреда она ему этим никакого не причинит, и пользы тоже не добьется. 

– Что же тебе от меня надо? – скрипнув зубами, Дэнэб решила перейти к конструктивному диалогу. 

Кот мгновенно насторожил ушки и напрягся как взведенная пружина. 

– Элфана Лана Дэнэб, – вкрадчиво с расстановкой произнес он. 

В тот же миг прекрасная женщина превратилась в белоснежную саблезубую тигрицу и с грозным рыком бросилась на него, но кот успел юркнуть под кровать. Одним ударом мощной лапы в пух была разодрана перина и порван парчовый балдахин. Тигрица в бешенстве принялась крушить все сооружение. 

– Если хоть один волос упадет с головы хоть одного из моих детей, я вырву твое сердце и сожгу в твоем же пламени! Вылезай, сволочь! 

– Вах! Сколько страсти, дорогая! – хихикнул из-под кровати Кот. – Но, прошу успокойся! Меня не интересуют дети Вестгейра. 

Тигрица озадаченно приостановила свою разрушительную деятельность. 

– Что же тогда? – отплевываясь от перьев, подозрительно поинтересовалась она. 

Кот осторожно выглянул из-под кровати. 

– Мои собственные, конечно, – пояснил он. – Мне нужны наследники… 

– Прекрати морочить мне голову! – взорвалась Тигрица. – При чем здесь я и твои наследники! Ты можешь получить любую женщину этого мира, можешь поиметь их всех одну за одной или сразу кучей. Неужели, никто из них не в состоянии родить тебе ребенка? 

– Как ни печально, но, нет… Мое огненное семя выжигает их изнутри еще задолго до срока, и ни одна из них не способна выносить мое дитя. 

– А зачем, вообще, тебе вдруг понадобился наследник? Ты бессмертный бог, ты создал племя людей, поклоняющихся тебе и снабжающих тебя всеми мыслимыми дарами этого мира. Ведь именно этого ты хотел, когда затевал все это. Так зачем тебе плодить равных себе конкурентов? Вы все непременно начнете враждовать друг с другом рано или поздно. 

Кот, наконец, вылез целиком наружу и нервно заходил взад-вперед. 

– Ты права, конечно, но, понимаешь, какое дело… Я, действительно, добился всего чего хотел и какое-то время был необыкновенно горд и счастлив, но потом бесконечное обожание, поклонение, мелкие людские дрязги и безделье стали надоедать. Мне скучно без масштабных творческих задач! Я не могу просто тупо спиваться, пусть даже в окружении красавиц всего света. Они, все как одна, почитают за великую честь переспать со мной, и так часто меняются в моей спальне, что я перестал запоминать их лица. Возможно, ты не поймешь меня, но когда любви не надо добиваться, то она теряет свою ценность и привлекательность. Вот ты – совсем другое дело… 

Здесь Кот хитро прищурил свои зеленые глаза, а Тигрица хищно оскалила зубы. 

– Попробуй только тронь! – рыкнула она. 

– Да, я и не собирался, – хмыкнул Кот. – Мы же договорились, все только по согласию. 

– Я с тобой ни о чем договариваться не собираюсь! Рано или поздно мой муж найдет меня и тогда тебе несдобровать! 

– Тут ведь как, – рассудительно заметил Кот, – силы у нас примерно равны, в схватке победит более удачливый и талантливый, а это может оказаться вовсе не твой супруг, дорогая. Подумай об этом! Его любовь к тебе может стоить ему жизни… ему и вашим детям! Твои эльфы сложат здесь свои головы и больше не будет гордого племени богини Дэнэб! 

Глаза Кота зловеще сверкнули алым светом, а сердце Дэнэб защемило от тревожных предчувствий. 

– Ты не оставил нам никакого другого выбора! – воскликнула она. – Теперь мы можем только драться! 

– Выбор всегда есть, дорогая, – спокойно заметил Кот. – Мы можем заключить с тобой сделку. Если ты согласишься родить мне ребенка, я готов на любые условия! Клянусь тебе, что никто и никогда не узнает об этом. Я покину этот мир сразу, как только наследник вступит в права, и никогда не вернусь! Во всяком случае, до тех пор, пока не произойдет что-то из ряда вон выходящее: погаснет мой огонь в недрах этой горы, моих детей начнут сжигать в моем же пламени или чего-то еще в этом роде. А ты немедленно после рождения сможешь отправиться в объятия своего ледяного супруга и все у вас будет по-прежнему. Как тебе такие условия? 

– Пошел ты к черту со своими условиями!! – зарычала Тигрица. – Как я смогу вернуться после такого предательства! Мое племя никогда не простит и не примет меня! 

– Никто никогда не узнает, – вкрадчиво повторил Кот. – Если хочешь, я даже могу сделать так, что ты и сама не будешь помнить об этом. Все будет так, как будто ничего и не было, поверь мне. 

До самого вечера Варахрам пытался всеми силами убедить Дэнэб, но как он ни старался, она оставалась непреклонна. Когда на небе зажглись первые звезды, он вновь принял человеческий облик, встал и положил на стол мешочек с золотыми монетами. 

– Что ж, ты сделала свой выбор, Дэнэб. – сказал он. – Не жди, я не приду к тебе больше. Пусть все будет так, как ты хочешь. В глубине этой пещеры есть черное зеркало, которое может показывать будущее. Если когда-нибудь ты захочешь узнать, к чему в скором времени приведет твое решение, спустись вниз по коридору пещеры, и брось четыре монеты в пламя светильника. Но запомни, если следом бросишь пятую, это будет значить, что решение изменено. 

С этими словами Варахрам исчез, будто провалился в бездну, оставив Дэнэб терзаться тревожными предчувствиями. Три дня и три ночи она не сомкнула глаз, думая о том, что сказал ей коварный бог огня. Конечно, ее дети намного сильнее любого самого могущественного воина из племени людей, но их и намного меньше по численности. Даже если они победят, какого количества жизней будет стоить эта победа? А ведь каждый из них — это ее плоть и кровь, и она была готова отдать всю себя по каплям за любого из них! На исходе четвертого дня, она не выдержала, и отправилась искать проклятое черное зеркало, чтобы узнать судьбу своих детей. 

И вот уже четыре монеты медленно плавятся в священном огне Варахрама, а в черном зеркале колеблется отражение пламени светильника. Верно, огненный бог обманул ее, и ничего больше она не увидит. Будто в подтверждение этой догадки светильник моргнул несколько раз, погрузив все в полную темноту, но в этой непроглядной тьме как наяву проступили очертания знакомых гор и города, засыпанного снегом по самые крыши домов. Тишина и безмолвие нависли над когда-то полной жизни долиной. Казалось, сама смерть распростерла над ней свои крылья, а с серого неба, затянутого тучами, не переставая валили крупные хлопья снега. Дэнэб будто бы шла по полю, наблюдая что творится вокруг, и смерть витала везде, где ступала ее нога. Белые снежинки ложились на землю и таяли в лужах крови ее детей. Каждого из них она прижимала к свой груди и оплакивала, но их было слишком много для одного сердца! Вот она дошла до холма, где происходил главный поединок, и снова ее душа разорвалась на части от горя, когда она узнала сломанный меч своего супруга. А вот и сам он лежит с пронзенной грудью, и кровь все еще струится из свежих ран. Тут слезы окончательно застили ей белый свет, но перед тем как окончательно лишиться чувств, она бросила пятую монету. 

Что она помнила дальше было словно в бреду: расплавленное золото тонкой струйкой стекало на пол, пламя светильника кровавой звездой горело в бездне черного зеркала... черные простыни на брачном ложе и жаркие поцелуи бога огня... Его семя действительно было как лава в жерлах его вулканов. Лед и пламя сразу же начали свою извечную битву в ее лоне, и только бессмертной богине было по силам выдержать это противостояние внутри себя. Как избавление от всех смертных грехов она ждала срока разрешения от этого бремени. Никто и ничто больше не ограничивал ее свободы, кроме обязательств, взятых ей самой на себя, но она продолжала оставаться в той же пещере, а Варахрам навещал ее каждый день с букетом алых роз в знак признательности за ее жертву. 

Срок беременности уже подходил к концу, и она в нетерпении считала дни до избавления от огненного бремени, но проснувшись, однажды утром испытала тягостное чувство дежавю. До самого горизонта небо было затянуто серыми тучами. Сверху мягкими хлопьями, не переставая, валил снег. Все ее существо протестовало против этого зрелища. Как же так? Она бросила пятую монету и согласилась на все условия! Этого никогда не должно было случиться! 

– Не надо так волноваться, дорогая! – пытался утешить ее Варахрам. – Зеркало иногда предсказывает реальность, которую невозможно полностью изменить. Я очень сожалею и постараюсь сделать все возможное, чтобы твои эльфы остались целы. Верь мне! 

Что ей еще оставалось? Только смотреть как выстраиваются полки в заснеженной долине, как готовятся идти в атаку ее дети, не щадя жизни за богиню-мать, которая в это время предательски носила под сердцем дитя их врага. Надо отдать должное, Варахрам действительно сделал все возможное, чтобы не допустить большого кровопролития. Вместо ведения масштабных боевых действий, он вызвал на поединок ледяного короля. 

В смертельной битве схлестнулись лед и пламень, снежная вьюга и огненный смерч. Их силы были действительно равны, и схватка продолжалась не один день. На седьмой день драки оба противника изнемогали от усталости, но никто из них не собирался уступать. Тут коварный Варахрам пошел на хитрость, после очередной атаки, он претворился смертельно раненным, и как только Вестгейр приблизился к нему, он выбил меч из его руки, расколов оружие на части, и точным ударом поразил противника прямо в сердце. 

Как в страшном сне Дэнэб слетела туда, где пал ее муж, сражаясь за ее честь. Стоя над его бездыханным телом, ей самой хотелось умереть вместо него. Тогда она вынула из своего сердца божественный свет и отдала ему. Тут к ее небывалой радости снова глубоко вздохнул светлый король, открыл свои глаза и... не узнал ее. Отдав свой дар, она стала обычной смертной женщиной. Прожитые годы избороздили ее лицо морщинами, белокурые волосы превратились в седые космы, нежные руки стали похожи на узловатые корни. Она вернула обручальный перстень своему бывшему супругу. 

– Вам больше не за что сражаться, Ваше Величество, – глухо сказала она. – Прикажите трубить отступление. 

– Я не понимаю… 

– Богини Дэнэб больше нет на этом свете. Душа ее улетела к далекой голубой звезде, она завещала Вам заботиться о ее племени. 

Горькие слезы медленно поползли по щекам короля, замерзая и падая на снег чистейшими бриллиантами. 

– Клянусь, я отомщу! Эта победа над нами еще обернется полным поражением без единой пролитой капли эльфийской крови! 

С этими словами он обернулся снежным вихрем и умчался вместе со своим войском в северные земли. Не успели они исчезнуть из вида, как огненное дитя сожгло свою мать и действительно не стало больше Дэнэб в тот хмурый осенний день, когда красные клены роняют свои листья...

Выборы государя

Золотая гора продолжала содрогаться каменными обвалами, но в городе мало кто обращал внимание на попытки Тахира освободиться от оков. Золотой дракон был вчерашней новостью, а сегодня умы людей были заняты неслыханным событием, о котором объявил накануне король эльфов. На рынках, площадях, в харчевнях и домашних кухнях с жаром обсуждалось только одно, как же будут происходить выборы нового государя и кто наиболее достойный кандидат. Дело было новое и небывалое, перспектива самим выдвинуть правителя будоражила народные массы, и город гудел как улей растревоженных пчел. А в столицу тем временем начали прибывать претенденты на золотой престол. 

Первым с надменным видом победителя сражений всех времен и народов через городские ворота проехал Расул со своей свитой. По тому как толпа приветствовала наместника провинции Анграман, гордо гарцующего на белом жеребце во главе процессии, было видно, что народ помнит и любит дерзкого мятежника, освободившего их когда-то от тирании дракона. Вслед за Расулом последовали другие конкуренты, которые, не обладая таким весом, привезли с собой как можно более многочисленные группы поддержки. Вслед за кандидатами потянулись делегации избирателей от сообществ ремесленников, купцов и земледельцев из разных провинций. Все они были очень уважаемые люди, и градоправитель обеспечил их лучшим муниципальным жильем в самом центре города с видом на центральную ратушу. 

На главной площади с раннего утра был слышен стук молотком плотников, строивших на этот раз вместо эшафота большую трибуну для дебатов конкурентов на престол. Агенты кандидатов тем временем незаметно смешались с толпой и принялись сеять настроения в массах. 

Глава гильдии золотых дел мастеров только расположился отдохнуть и выпить зеленого чая со сладкими лепешками в тени каштанов у своего дома, как из тени вышел небольшого роста человечек, будто соткавшись из знойного воздуха. 

– Мир и благополучие вашему дому, уважаемый Патвакан, – низко поклонился хозяину пришелец. 

– Спасибо на добром слове, чужестранец, – приветствовал незнакомца хозяин, наполняя пиалу чая для гостя. – Садись, раздели со мной трапезу и расскажи, кто ты такой и что привело тебя к моему дому. 

Еще раз низко поклонившись незнакомец принял пиалу и сел за стол. 

– Благодарю, добрый хозяин. – вежливо отозвался он и представился, – имя мое Эгил, я служу у светлейшего князя Олафа, а пришел поговорить про предстоящие выборы. 

– Хм, – озадаченно промычал Патвакан. – Никто толком ничего не знает, как и что будет происходить… Если тебе интересно кому я отдаю предпочтение, то знай, я буду голосовать за Азамата — мудрого наместника провинции Бахамат. Он умудрен годами, мир и благоденствие царит в его землях, самые лучшие золотых дел мастера учились в его школах… 

– Все, что ты говоришь, правда, – учтиво перебил его Эгил, – но твоя гильдия вовсе не прогадает, если будет кричать за Расула. 

– Чего вдруг? Поговаривают, что он в последнее время промышляет разбоем. 

– Разве ты не слышал, что он собирается даровать свободный доступ к рудникам для золотых дел мастеров и три года не облагать гильдию пошлиной? 

– В самом деле? 

Вместо ответа Эгил вытащил из складок своего одеяния длинный свиток, где были прописаны все детали сделки, и Патвакан погрузился в изучение каждого пункта, одобрительно мыча что-то про себя. 

Вечером того же дня было назначено внеочередное собрание гильдии. 

– Мужики, на выборах мы все как один орем за Расула! – тоном, не терпящим возражений, объявил Патвакан, и перспектива увеличения барышей со сделок безоговорочно работала лучшим аргументом для убеждения коллег по цеху. 

Награбленное богатство позволяло Расулу быть великодушным, и его агенты прошлись по многим влиятельным людям, собравшимся в столице для выборов. Золото и щедрые посулы везде беспроигрышно играли свою роль, так что к утру практически все гильдии, приглашенные принять участие в голосовании, были убеждены, что лучшего правителя им не сыскать. 

Наутро кандидаты собрались на трибуне, чтобы приветствовать народ и рассказать о своих добродетелях и перспективах процветания народа под их чутким руководством. Жидкими рукоплесканиями толпа встречала каждого из них, пока не настала очередь Расула. Стоило только ему появиться, площадь взорвалась приветственными криками, овациями и бурными аплодисментами, так что сразу стало понятно, кто будет здесь победителем. Ведь по объявленным правилам на выборах выигрывал тот, за кого громче всех кричат избиратели. 

Расул произнес короткую речь, в которой поклялся в верности своей стране, призвал народ добросовестно работать и верить в светлое будущее. 

– Я уже доказал, что для вас не пожалею ничего, даже жизни! – заявил он в заключении. – Мы вместе стояли здесь плечом к плечу на баррикадах! 

Здесь народ снова одобрительно загудел, вспоминая, как он организовывал ополчение против дракона. 

– Вместе мы победим все невзгоды и приведем страну к миру и процветанию! – продолжил Расул. – Голосуйте за меня и вы не пожалеете! 

– Конечно! Не пожалеете! – взорвался один из кандидатов, тот самый уважаемый Азамат из провинции Бахамат. – Вы только посмотрите на него, люди! Ведь перед вами стоит разбойник с большой дороги! Благодаря его стараниям, страна погрузилась в хаос и нищает год от года, пока он набивает свои карманы! Куда он может вас привести? Только на край пропасти! Что хорошего можно ждать от человека, влюбленного в золотую статую? Одумайтесь! 

При этих словах Расул вспыхнул и схватился за саблю. Азамат тоже не растерялся, охранники вступились за него, и на трибуне завязалась настоящая драка. Понадобилась помощь пожарной бригады, чтобы остудить накалившиеся страсти. 

Тем же вечером Азамат пригласил к себе на ужин компанию своих соперников, и повел такую речь: 

– Уважаемые друзья, вы сами видите, что происходит! Этот мошенник заручился поддержкой эльфов и подкупает глав гильдий! Разве это честная игра? Мы должны немедленно предпринять что-то! 

– Да, – согласно закивали гости. – Твоя правда, уважаемый Азамат. Но что мы можем сделать? Подослать к нему убийц? 

– Вряд ли кто-то возьмется за такое дело, – усомнился наместник провинции Анехита. – Его головорезы сами могут перебить пол города. Чтобы грамотно все организовать, нужно немало времени, которого у нас нет. Как насчет, попробовать убедить эльфов, что среди нас есть более достойный кандидат? 

– Убийство Расула вызовет много толков и очернит наши имена, вызвав самые нехорошие подозрения. – согласился его сосед. – Вот если убит будет кто-то другой из его приближенных или эльфов, а обвинят его — это будет гораздо лучше... 

– Прекрасная мысль! – одобрил Азамат. – Кроме того надо попробовать переубедить и перекупить глав гильдий, но чтобы осуществить эти планы и обыграть Расула, нам нужно самим промеж себя договориться и избрать самого достойного, кому потом подчинятся остальные. 

Здесь среди них загорелся жаркий спор, и крики заговорщиков не утихали до самого утра. 

Ничего не подозревающий о нависшей над ним угрозе, Расул тем временем коротал ночь в маленькой часовне, построенной в его резиденции на окраине города. Только там он мог утихомирить кипевшую в нем ярость, вызванную словами Азамата. Правда была в тех обвинениях, потому вдвойне было обидно слышать их. Его назвали разбойником с большой дороги! Разве это была ложь? Нет! Он грабил караваны, но для чего он это делал? Будучи благородным и богатым человеком у него было достаточно собственных денег, чтобы ни в чем не знать нужды до конца жизни. Он хотел остановить кровопролитную войну на своей земле и прекратить торговлю оружием. Для этого он рисковал своей жизнью! В ярости Расул сжал кулаки. 

– Тупоголовые бараны! Разве могут они различить где белое, где черное! Только ты могла бы меня понять, Прянка! – с чувством прошептал он, обращаясь к золотой статуе своей возлюбленной, в честь которой и была построена часовня. 

С самого начала все было против них в истории их любви. Прянка была единственной дочерью предыдущего наместника провинции. Расул был его правой рукой, когда их представили друг другу на семейном юбилее ее отца, и необыкновенная красота девушки сразу поразила его сердце. Дела у него шли хорошо, он удачно наладил весьма выгодный товарооборот со Страной Звенящих Рек, где регентом был Гринмар – наследный принц Валинора. Однако, патрон был категорически против развития этих отношений и в один прекрасный день умер внезапно вскоре после возвращения с совета Тахира в Златограде, где как раз обсуждался этот вопрос. Но когда Расул по праву стал главой провинции, многие из его знакомых стали поглядывать косо, а мать Прянки, узнав об их любви, предпочла пожертвовать дочь в наложницы Дракона. 

Что-то навсегда оборвалось в его душе, когда он нашел застывшее в золоте тело любимой в тронном зале Тахира. В один миг сердце превратилось в бесчувственный камень, и он – полный сил, молодой еще мужчина с тех пор даже не помышлял о женитьбе. Как посмел этот жирный ублюдок Азамат сказать, что он не знает что такое любовь к женщине! Расул скрипнул зубами, у него снова зачесались руки схватиться с ним на саблях и укоротить его поганый язык. Однако, опять справедливости ради, надо было признать, что доля истины в его словах есть. Столько лет прошло! Пора забыть все как страшный сон, жениться, завести детей… Но с кем из окружавших его женщин он готов был пойти к алтарю? Никто из красавиц, когда-либо деливших с ним ложе, не вызывала такого желания. Только одна огненноволосая ведьма, даже лица которой он толком так и не разглядел, все не выходила из головы. Необычная сила чувствовалась в этой смелой и умной женщине. К тому же она оказалась королевской крови и могла бы стать ему достойной спутницей жизни. Да, он сдал ее Вестгейру в обмен на поддержку эльфов при восхождении на золотой трон, но он же и защитит ее как свою жену. Во время их последней встречи она ясно дала понять, что жаждет власти, и не в ее интересах будет отказываться от такого лестного предложения. 

Где ее искать? Она всегда сама давала знак и назначала место встречи. В сущности, он не знает о ней ничего, кроме того, что она сама рассказала. Но стоит ли Расулу Великому бегать за какой-то юбкой? Надо только подождать, и она сама придет к нему с поклоном. Вместе они, наконец, добьются справедливости и процветания в этой стране. С такими мыслями Расул встречал рассвет, а в это время в замке дракона еще один мужчина не находил себе места в думах о той же женщине. 

Сидя на подоконнике высокого окна, Вестгейр встревоженно смотрел как вибрируют в судорогах зубчатые хребты Золотой горы, задумчиво поглаживая простое золотое колечко на своем мизинце. Когда-то Дэнэб согрела его сердце и вдохнула в него новую жизнь, но с ее уходом исчез тот источник тепла, который был для него стимулом к существованию. Все, что у него оставалось — это племя Дэнэб, но с каждой новой смертью кого-то из них, словно умирала еще одна часть его самого. Как бы он ни старался, он никак не мог избежать потерь. Лед понемногу сковывал его сердце, и он уже с трудом удерживал интерес к жизни. 

Когда Расул рассказал, кто сливает ему информацию о том, когда и где будут проходить караваны, Вестгейру не составило труда вычислить наводчицу. Не одно столетие имея дело с людьми, он давно привык к предательству и уже ничему не удивлялся. Все, что оставалось сделать — это холодно разделаться с наглой девчонкой, но когда он увидел ее танцующей у бассейна, впервые за очень много лет в нем проснулся живой интерес. В ней чувствовалась страсть и необычная сила, в ее жилах текла огненная кровь. Как северный медведь чует теплое дыхание жертвы глубоко под снегом, так и ледяной король видел такие вещи насквозь. Пока Олаф рассказывал о своих бедах, он слушал его в пол уха, завороженно наблюдая, как пульсирует пламя в ее венах и пляшут отблески в синих глазах. Теперь он точно знал, кто был отцом Катерины! Только такой самовлюбленный болван как Олаф мог не обратить на нее внимание. 

Вестгейр вспомнил, как они танцевали вдвоем здесь в спальне накануне. Огонь бешено бился прямо под его ладонями, она вся горела желанием, но все-таки оттолкнула его. Эта женщина способна вдохнуть жизнь в кого угодно, и она должна принадлежать только ему! Нельзя ждать, пока она придет сама, он может опоздать! Здесь надо торопиться. Вестгейр решительно спрыгнул с подоконника, но прежде чем позвать камердинера, стянул с пальца золотое кольцо и выбросил его в окно. 

– Прости, Дэнэб... 

Одевшись, почти бегом он поспешил длинным дворцовым коридором в конюшню, где его ждал крылатый жеребец. Тут дверь одной из комнат открылась, и к своей досаде он нос к носу столкнулся с Олафом. 

– Доброе утро, Ваше Величество, – поприветствовал он короля. – Я только, что послал вам приглашение на заседание совета… 

– Проведи его без меня, – коротко бросил Вестгейр, ускоряя шаг. 

– Но мы должны решить много технических вопросов... Кроме того не понятно, как нам действовать в создавшейся обстановке, – забеспокоился Олаф, не отставая от короля. 

– Ты уже достаточно большой мальчик, мой друг, – похлопал его по плечу Вестгейр, – технические вопросы больше по твоей части. Самое главное, не забудь организовать караван в Валинор, пока разбойники заняты другими делами. Что же до стратегии поведения, то нам нужно только наблюдать, в стычки не лезть, с выборами не затягивать, а до их завершения присматривать за кандидатами, чтобы они не передавили друг друга как пауки в банке. Пожалуй, все. 

– Но сегодня рано утром я получил известие от претендентов на престол, они просят срочной аудиенции по делу особой важности… 

– Конечно, – усмехнулся Вестгейр, – они желают рассказать много интересного о Расуле, и о том, что среди них есть более достойный кандидат. Выслушать их можно, но изменять ничего нельзя. Наш человек — это Расул. 

– Но почему, Ваше Величество? В интересах сохранения государства имеет смысл заменить этого наглого ублюдка... 

Тут Вестгейр резко остановился и повернулся к нему. 

– Запомни, Олаф, – серьезно сказал он, – мы действуем здесь не в интересах государства, а в наших собственных интересах. Так вот, нам нужно, чтобы Арней распался на семь враждующих между собой провинций, каждая из которых находилась бы под нашим контролем. Расул для этой цели наиболее подходящий кандидат. Как только он попробует установить здесь свои порядки, провинции поднимут мятеж. Только взойдя на престол, он еще не будет в полной мере контролировать правительственные войска, и его раздавят здесь как зарвавшегося таракана. Ты все понял? 

– Да, благодарю, Ваше Величество, – поклонился Олаф. – Не сочтите за дерзость, но когда можно будет ожидать Вас назад? 

– Не могу сказать точно… Во всяком случае, не раньше следующего вечера. – отозвался король и скрылся за входными дверями. 

Вскоре яростный топот копыт гулким эхом разнесся по горам, крылатый конь стремительно набирал разбег для взлета. Мгновенье спустя он был уже в воздухе, держа курс в сторону города.

Нежданные гости

Вот уже третий день Ивар и Молчун скакали предгорной дорогой в сторону границы государства Арней. Как только они покинули пределы Горе горы, Ивар снова обрел способность видеть местность сразу с двух ракурсов: перед собой и сверху. Он сразу приободрился и почувствовал себя уверенней, ведь это значило, что сокол вернулся и находится где-то поблизости. 

Когда в крепости Ворона поднялся переполох, они сели на своих коней и отправились своей дорогой. Признаться, Ивар ожидал погони, ведь ту колыбельную, которую он пел, знала не только Инга. Ворон тоже обратил на него внимание и, наверняка, узнал, а такой спешный отъезд не мог не вызвать подозрений. Однако, преследователей видно не было, вот только все равно не оставляло неприятное чувство, будто кто-то наблюдает за ними. Сверху иногда было заметно, как мелькает на некотором отдалении чья-то серая тень за деревьями. Конечно, это мог быть просто какой-нибудь пасущийся олень, которых много водилось в этих местах. 

Молчун снова стал вести себя подозрительно и странно. С каждым днем он все больше мрачнел, было видно, что какие-то тяжелые думы гложут его. Однако, делиться своими тревогами он не собирался и все больше молчал по своему обыкновению, да все чаще отлучался куда-то, якобы на разведку. Ивар пытался через сокола отыскать, где он ходит, но тот будто сквозь землю проваливался. Как ни старался разглядеть, нигде его видно не было. 

Днем следующего дня они устроили привал после полудня. Прихватив пригоршню сухарей, Молчун бесшумно исчез в кустах, а Ивар остался присматривать за лошадьми и поклажей. Прошка, вытянув шею, подозрительно нюхала воздух и старалась разглядеть что-то в чаще леса, где исчез их спутник. Выдался удивительно погожий денек, солнце светило по-летнему жарко, и Ивар расположился подремать на теплых камнях, спугнув изумрудную ящерку, которая быстро юркнула в высокую траву. Cовсем измотанный дорогой и холодными, сырыми ночами, он быстро начал клевать носом. Вот уже перед глазами поднялись стены и башни крепости Горе горы, Инга в белом одеянии плывет к нему, улыбаясь. Зеленые как Любавино озеро глаза сияют счастьем. Тут на ее пути снова встает карлик с подносом полным фруктов, где сверху медовым светом переливается золотое яблочко. Ивар кидается к ней, крича слова предостережений, но все звуки глохнут будто в густом киселе, и как он ни старается изо всех сил добраться до любимой быстрее, чем случится непоправимое, но даже не может двинуться с места. Очень медленно Инга берет отравленный дар с подноса, с улыбкой подносит его к губам, и смертельная бледность покрывает ее лицо… Здесь Ивар вздрогнул и проснулся. 

Интересно, откуда все же там взялось отравленное яблочко? Ведь он же выбросил его тогда в кусты. Видно, Агнешка нашла таки другой способ доставить свой яд сопернице. Едва он подумал о коварной подземной царевне, как рядом услышал ее голос: 

– Что, рыцарь, где же твоя невеста? – с усмешкой на устах она стояла неподалеку в изумрудном платье. 

– Уж, тебе ли, змея подколодная, не знать этого?! – возмутился ее наглости Ивар. 

Больше всего ему сейчас хотелось удавить ядовитую гадину. 

– Чем же я обидела тебя? – не притворно удивилась Агнешка. 

– Отравила Ингу и еще спрашиваешь? – не на шутку разозлившись, Ивар запустил в нее камнем. 

Ящеркой та мгновенно нырнула в густую траву, но оттуда все-таки пискнула в свое оправдание: 

– Зря ты гневаешься на меня, рыцарь. Мой подарок отравлен не был… 

Ивар только фыркнул в ответ, но тут за Агнешку неожиданно вступилась Прасковья, практически повторив его собственные мысли: 

– Что фырчишь как еж? Ты бы лучше мозгами пораскинул, как так вышло, что яблоко то у Инги твоей оказалось! Вспомни, ведь как только ты его выбросил, мы сразу привал устроили. А когда шутов тех вязали, Молчун твой как раз в там кустах шарился. 

Тревожное предчувствие заныло занозой в груди. А ведь, права Прасковья, как же он сам не догадался! 

– Но зачем ему это все нужно? 

– Зачем, зачем, – буркнула Прошка. – Какой же ты все-таки непроходимый тупица! Затем, что не хочет он Ворона царем видеть. Еще не известно, что дальше у него на уме, у проходимца этого. Угораздило же нас с ним связаться… Где вот он сейчас шныряет? 

Ивар не нашелся что ответить, ему и самому это было интересно. Вот уже несколько дней они едут к той самой горе, где его уже сожгли однажды, и он понятия не имеет, что именно они собираются там делать. Пришла пора потребовать у Молчуна разъяснений. С тех пор как он извлек своего спутника из заброшенного каменного колодца, его не покидало ощущение, что он стал несведущей пешкой в чужой запутанной игре. 

Легок на помине, как раз в этот момент его неразговорчивый спутник бесшумно появился среди деревьев и принялся разводить костер. Ивар поднялся, чтобы помочь ему. 

– Молчун, ты никогда не думал, как случилось что, то самое яблоко оказалось у Инги? – начал он разговор с самого интересного вопроса. 

Тот только пожал плечами: 

– У Ворона целый гарем красавиц. Мужик он видный, бабы по нему всегда сохли. Наверняка, многим его пассиям новоявленная невеста не по душе пришлась. 

– Но откуда взялось то самое? Ведь я его выбросил! 

– Да мало ли на свете яблок, – хмыкнул Молчун. – С чего ты взял, что там именно то было? 

– А где ты пропадаешь все время? 

– Места тут неспокойные, граница с царством, где эльфы верховодят. Дорогу надо разведывать, чтоб на засаду не нарваться. 

– Я дорогу сверху вижу, в твоей разведке нет нужды. 

– Вчера по нашему следу оборотни шли, много ты там сверху рассмотрел? 

– Так может нам надо к эльфам пробраться и помощи попросить? В конце концов, я же с ними одной крови… 

– Ну, тупица, что сказать! – фыркнула Прошка, смачно хрумкая сочными лопухами. 

Молчун только улыбнулся в бороду и подвесил над огнем котелок с водой. 

– Я тебе кое-что расскажу сейчас, а ты потом сам решишь надо ли тебе к эльфам. – сказал он, поразмыслив. – Когда тебя отсюда убрали, Гринмар стал полноправным правителем в стране берендеев, где правил твой род. А теперь скажи, сильно ли он обрадуется твоему появлению? Кроме того, я никогда не видел у эльфов детей с огненной кровью, дружище… 

– Что ты этим хочешь сказать? – не понял Ивар. 

– Только то, что Гринмар вряд ли твой настоящий отец. Скорее всего, он признал тебя сыном, в расчете на регентство. Теперь ты больше не нужен, он давно получил, все что хотел. И уж поверь мне, никто из дивного народа и пальцем не пошевельнет ради дочери Кощея из 39 царства. 

Невольно Ивар вспомнил сверкающие ненавистью глаза принца, тогда в тронном зале, когда его отправляли на верную гибель. Вода в котелке между тем начала закипать, Молчун покрошил туда душистых листьев мяты и дикой малины, бросил горсть ягод шиповника и принялся помешивать варево деревянной ложкой. Тут кто-то шумно завозился в кустах, затрещали ветки, и из кустов показался здоровенный лобастый детина с тушкой олененка, перекинутой через плечо. Ивар тут же схватился за лук и взял его на прицел, парень нерешительно затоптался на месте. Молчун же даже не обернулся и продолжал помешивать листья в своем котелке. 

– Мир вам, добрые люди. Пустите к огоньку погреться? – пробасил он, глядя исподлобья. 

– Ты кто такой? – крикнул Ивар. 

– Яро меня звать, из местных я, из Тридевятых, – миролюбиво улыбнулся тот, сощурив глаз. 

Ивар мог поклясться, что никогда в жизни не видел этого малого, но глаза его были удивительно знакомы, особенно этот цепкий взгляд исподлобья. 

– Ну, проходи что ли, Яро, раз из местных, – бросил через плечо Молчун, усмехнувшись. 

Он зачерпнул плошкой душистое варево из котелка и протянул пришельцу, тот с шумом втянул носом воздух и хорошенько отхлебнул, довольно зажмурившись. 

– Медку не хватает, – крякнул он, одним большим глотком проглотил остаток и вернул плошку обратно. – Благодарствую. 

Скинув с плеча добычу, он одолжил у Молчуна нож и принялся деловито разделывать тушку. Ивар мельком глянул на его охотничий трофей, на горле жертвы четко были видны следы клыков. Только он собрался спросить, как тот добыл олененка, как тут снова зашуршало в кустах и к огоньку подтянулись еще несколько человек: чернявый дюжий мужик рука об руку с красивой светловолосой женщиной и вместе с ними еще человек пять молодых парнишек, которые дружно тащили тушу здоровенного борова, привязанную тонкими ивовыми ветками к стволу молодой березки. 

– Чтой-то у вас, добрые люди, с мясцом то негусто. – весело рассмеялся чернявый. 

При виде этой компании Молчун встал и с улыбкой пошел навстречу. Они крепко обнялись с чернявым, дружески похлопав друг друга по плечу. 

– Рад тебя видеть, Макар! – поприветствовал Молчун и добавил, кивнув на борова. – Зато ты своих, я вижу, балуешь. 

– Детей надо баловать, – хохотнул Макар, – тогда из них вырастают настоящие разбойники. 

Жену его звали Ладушкой. Ивар был представлен всем как доблестный рыцарь-свободитель. Компания тесно уселась у костра жарить мясо, и по тому как они держались и разговаривали было видно, что они давно друг с другом знакомы, но в присутствии чужака осторожничают, чтобы не взболтнуть лишнего. Ивар уселся в сторонке поближе к Прошке, которая недоверчиво косилась на пришельцев всеми шестью глазами, и стал внимательно наблюдать и слушать. 

– Как дела на границе с Арнеем? – спросил Молчун. 

– Относительно спокойно сейчас, – ответил Макар, пожевывая травинку. – Поговаривают, что там народ сам правителя теперь избирать будет. Все только об этом и говорят. 

– Ишь ты, чего удумали, – хмыкнул Молчун. – Интересно, кому ж в голову такая затея пришла? 

– Вестгейра вестимо, – ухмыльнулся Макар. – Он у нас затейник известный. 

– Понятно. Ну, добра не жди тогда. 

– Вот меня давно вопрос мучает, – задумчиво проговорила Лада. – Взять хоть этого эльфийского короля, столько он людям гадостей сделал, столько царств развалилось, столько войн по его милости произошло, столько крови пролито и судеб поломано, а народ все равно его спасителем считает и на край света за ним идти готов, как стадо баранов на бойню. Почему так? 

– Люди не за ним идут, – убежденно заметил Яро. – Они устают от безысходности и готовы идти за кем угодно, кто обещает перемены. При этом мало кто задается вопросом, а будут ли эти перемены к лучшему. 

– Ну, не скажи, – возразила Лада. – Допустим, Константин объявится и пообещает всем светлое будущее. Народ сейчас же по домам разбежится и носа не высунет, даже если гору золота в придачу посулят. А почему? Потому что нашего царя исчадием ада все привыкли считать. 

– Так, конечно, по древней легенде первородные эльфы родились по велению Белбога от света блуждающей звезды, – поведал Яро. – Они – великие воины света, поборовшие Чернобога. Благодаря им, зародилась жизнь на земле обетованной. Как же их не слушать и за ними не идти? 

– Хех, воины света! – саркастически хмыкнул Молчун и добавил задумчиво. – Короткая память у людей. Если с умом к делу подойти, любую быль можно так наизнанку вывернуть, что белое в черное вымажется, победа поражением обернется, а благие дела злым лиходейством считать будут… 

– Как же так может быть, что победу назвали поражением и все в это поверили? – недоверчиво спросила Лада. 

– Ложь повторенная много раз, становится правдой, – только пожал плечами Молчун. – Стоит только обвинить своего соперника во всех смертных грехах, и даже если в тот момент все вокруг знают, что это бред, придут другие люди, не знающее правды, и для них уже эта ложь станет истиной в последней инстанции. 

– Так разве лжет легенда? – вскинул голову один из сыновей Макара. 

– Не знаю, меня там не было, – улыбнулся Молчун. – Однако, дружен я был когда-то с сыном того, кого теперь Чернобогом зовут. Так он владел мечом с лебедем на эфесе, который был перекован его отцом и дарован ему на совершеннолетие. Лебедь — традиционный эльфийский символ. Отсюда напрашивается вывод, что слухи о победе светлого воинства несколько преувеличены. 

– Эвона как, – присвистнул Яро. – Однако, засиделись мы, а завтра вставать рано. 

– А вы куда путь держите? – поинтересовался Ивар. 

– Дык, с вами к горе Ардабахешт пойдем. Одним вам там не справиться. – зевнул Макар. 

– Как с нами? – забеспокоился Ивар. – Мы же верхом, а вы пешие. Эдак мы и через месяц не доберемся. 

– Да, ты не дрейфь, парень, – рассмеялся Яро. – Пойдете верхом как обычно, а мы уж как-нибудь не отстанем. 

С этими словами гости принялись устраиваться на ночлег, а Ивар вопросительно уставился на Молчуна. 

– Это чистая правда, Ивар, – подтвердил тот. – Одним нам не справиться, помощь нужна. 

– Давно хотел спросить, что мы делать собираемся у той горы? Ты про огонь говорил, но неужели, чтобы его добыть, надо войско собирать? 

– А ты что же, думаешь, что его сразу на золотом блюде вынесут, как только ты туда явишься? – усмехнулся Молчун. – Нет, дорогой друг, так не бывает. Добраться до жерла вулкана, где горит священный огонь и принести его оттуда, может только золотой дракон. Никому другому это не под силу. Но прежде его надо освободить от чар, наложенных Вестгейром. Сделать это совсем непросто, и для этого нам много помощников потребуется. Я уж не говорю, что народ, привыкший пусть к худой, но все-таки вольнице, вряд ли будет страшно рад возрождению тирана. 

– Честно сказать, я бы на их месте тоже не обрадовался, – буркнул Ивар, живо припомнив по чьему приказу он был брошен в то самое жерло. – Да, и где гарантии, что дракон сделает то, что нам надо? Еще не известно в каком настроении он возродится. Сдается мне, что в плохом. 

– Ему не придется выбирать, нам нужно будет только подоспеть вовремя. Да и потом, мы ему нужны ничуть не меньше, чем он нам. Перебесится и придет договариваться, никуда не денется. Иди спать, ты устал, завтра трудный день предстоит. Пойдем короткой дорогой, Макар знает тайные ходы. Если повезет, к вечеру уже будем на месте. 

Чувствуя, что после полученных ответов вопросов только добавилось, Ивар отправился готовить себе постель из опавших листьев и веток придорожных кустарников.

Тайна хребта Аморад

Наутро, когда Ивар открыл глаза, вся компания уже собралась у костра. Макар чертил на земле маршрут передвижения и место, где они должны оказать к вечеру. 

– Мы выйдем прямо к хребту Аморад. Если забраться повыше, то оттуда открывается прекрасный вид на королевский замок на горе Ардабахешт, да и город тоже немного виден. Кроме того, там есть тайный ход, ведущий на плато перед замком, и еще один, заканчивающийся заброшенным подвалом на окраине города. На мой взгляд, это прекрасное место для лагеря. 

Протерев глаза, Ивар присоединился к собранию и принялся разглядывать нарисованные каракули. 

– Согласен, – кивнул Молчун. – Нам нужно смешаться с толпой, выяснить настроения в массах, выявить главных игроков, найти союзников, прежде чем начать действовать. Там мы сможем незаметно встречаться, чтобы корректировать наши планы. Ивар, тебе придется взять на себя обязанность распорядителя лагеря. 

– Другими словами, ты хочешь бросить меня одного в горах, пока вы будете заниматься своими делами? – хмуро поинтересовался Ивар. 

Компания у костра обменялась тревожными взглядами. Молчун тяжело вздохнул и ответил: 

– Да, если хочешь. Я не думаю, что ты можешь оказаться полезным в сборе информации. В городе могут случиться люди, которые еще помнят тебя, и это может только повредить нашим планам. Будет гораздо полезнее, если ты просто будешь обеспечивать лагерь всем необходимым. Верь мне, Ивар! Я клянусь, что Инга вскоре будет твоей женой, и я сделаю все для этого. 

Ивар только мрачно кивнул, снова погрузившись в раздумья, а Прошка недоверчиво фыркнула из своего угла. Некоторое время возле костра царило тяжелое молчание. Тут Лада предложила всем подкрепиться, и за завтраком все снова вернулись к нормальной беседе о том о сем. 

Когда пришло время отправляться, Лада хозяйственно упаковала все остатки провизии в седельные сумки. Молчун рывком вскочил на свою вороную кобылу, Ивар тоже перекинул повод через Прошкину голову, но помедлил, с интересом наблюдая за своими новыми спутниками. Пацаны Макара возбужденно толкались и хихикали в предвкушении скачки, а Яро одним ударом ноги переломил ствол молодой березки, что росла неподалеку и быстро перемахнул через него, приземлившись по ту сторону огромным серым волком. Оскалив в улыбке крепкие белые клыки, зверь бросил на Ивара взгляд исподлобья, и тот немедленно узнал этот взгляд! Именно Яро был тогда на клубной стоянке вместе с Вороном, когда они повздорили с подвыпившей компанией. Вот почему был так знаком взгляд этих пристальных серых глаз! Уж, не от этого ли пса тогда убегала Инга, когда волей случая оказалась в его машине? Знает ли об этом Молчун? 

Впрочем, долго размышлять на эти темы ему не пришлось. Следом за Яро один за одним последовали все их спутники и с тем же результатом. Макар обернулся огромным, чуть ли не с медведя ростом, черным волком, что привело Прошку в состояние умопомешательства. Она взвилась на дыбы и принялась отмахиваться копытами от всякого, кто пытался приблизиться к ней. Ивару с трудом удавалось удерживать ее за повод. 

– Я в таком обществе дальше идти отказываюсь, – упрямо всхрапывала Прошка. – Даже не надейся больше на мою помощь после этого. 

Тут Молчун спрыгнул из седла и подоспел Ивару на помощь, вытянув вперед открытую ладонь. Удивительный образом этот знак подействовал успокаивающе на Прасковью, прекратив брыкаться, она только нервно затанцевала на привязи. Молчун взял повод из рук Ивара, осторожно, но решительно притянул норовистую кобылку к себе поближе и долго что-то шептал ей в ухо. Прошка поначалу недоверчиво фыркала и косилась, но потом все-таки присмирела, видимо согласившись с его доводами, и когда Молчун отдавал повод Ивару, с ее стороны уже не было никаких возражений против дальнейшего путешествия в обществе оборотней. 

Всю оставшуюся дорогу она добросовестно поспешала за вороной кобылой под седлом Молчуна, и к вечеру они действительно достигли того места, о котором рассказывал Макар. Гора Ардабахешт возвышалась прямо перед ними, и с площадки, на которую они забрались, прекрасно были видны золоченые шпили дворца правителя Арнея. 

Немного передохнув, они нашли подходящую пещеру и обосновались в ней на ночлег. На следующее утро их компания разделилась, как они и договаривались накануне. Ивар с лошадьми оставался обустраивать лагерь. Остальные отправлялись кто куда, условившись вернуться на третий день к вечеру. 

– Я знаю, что самое трудное — это оставаться в неведении и ждать. Но скоро все образуется, вот увидишь. Только, пожалуйста, будь осторожен и не наделай глупостей. Никто не должен знать, что мы здесь, – сказал на прощанье Молчун. 

С этими словами он ушел, и Ивар остался один на один со всеми своими сомнениями и вопросами. Он попытался поговорить с Прасковьей, но та пребывала в скверном настроении и в ответ только буркнула: 

– Делай, что тебе велено. Молчун плохого не посоветует. 

– Что это он тебе сказал такого, что вызвало вдруг прилив доверия? – поинтересовался Ивар. 

– Сам мозгами пораскинь или потерпи до поры до времени. Скоро все узнаешь, – проворчала та в ответ. 

Целый день он старался не сидеть без дела и обустроить по мере возможностей быт в пещере. За обыденными заботами время проходило быстрее, да и тревожные мысли меньше лезли в голову. Только поведение Прошки беспокоило его. Она вдруг загрустила, потеряла аппетит и только с тоской смотрела на горные вершины. На утро другого дня она взмолилась: 

– Отпустил бы ты меня, Ивар? Спутники у тебя надежные, а лошадь ты здесь любую можешь купить, какая понравится. Этот край славится своими скакунами. Я родом отсюда, здесь мой дом, и здесь я хочу остаться. Ураганным ветром меня забросило к русалкиному озеру, когда я еще была мелким паучонком. Вот уж, и не думала, что когда-нибудь доведется вернуться. 

Ивар тяжело вздохнул, за все это время он очень привязался к своей вздорной красавице, но отказать ей никак не мог. 

– Хорошо, ступай с богом, – ответил он, вытаскивая Любавин гребень из ее челки. 

Когда Прошка приобрела свой настоящий облик гигантского паука, он с нежностью погладил ее взъерошенный чубчик. 

– Мне будет тебя не хватать, красавица моя, – грустно сказал он. – Спасибо тебе за все. 

Прошка расчувствовавшись, начала всхлипывать, но быстро приободрилась. 

– Эй, Ивар, мы с тобой еще встретимся. Давай не будем прощаться, я тебе еще пригожусь. 

С этими словами она шустро засеменила прочь, ловко карабкаясь по склону горы вверх, и вскоре скрылась из вида в одной из расщелин. Ивар покрутил в руках серебряный гребень, ему вдруг захотелось сделать Прошке подарок на память. Он покопался в своих вещах и извлек несколько уцелевших жемчужин от ожерелья, которое он когда-то подарил Инге. 

– Надо будет выведать у Макара про ход, который отсюда в город ведет и заказать в какой-нибудь ювелирной лавке гребешок с жемчугом. Да, и лошадь купить надо, – подумал он. 

Делать в лагере было особенно нечего, до условленной встречи было больше суток, и Ивар, устроившись на импровизированной лежанке в пещере, погрузился в невеселые раздумья. Климат здесь был гораздо теплее, чем в Тридевятом царстве, осеннее солнце хорошо прогревало камни, медальон на груди тоже стал необыкновенно теплым, будто как Прошка почувствовал возвращение в родные края. Ивар вытащил его на свет и любовно погладил переливающееся изображение сокола. 

– Вот ведь, странное дело, раньше он столько видений навевал, а сейчас, когда так важно разобраться что к чему, ни одного намека как на зло, – подумал он и закрыл глаза в надежде на вещий сон. 

Но все, что он увидел это синее небо высоко в облаках и стая белых голубей над шпилями замка. Внезапно дух захватило от крутого виража, когда сокол камнем упал вниз, схватил зазевавшуюся голубку и резко взмыл ввысь, едва не столкнувшись с эльфийским всадником на белом крылатом коне. Эльф схватился было за лук, но сокол в мгновенье ока скрылся в облаках, оставив всадника продолжать свой путь. Куда же тот так спешит? Поднявшись повыше, стало видно, что крылатый конь летит стрелой прямо к горе с ребристыми как гребень дракона хребтами. 

– А ведь это и есть окаменевший Тахир, – вдруг понял Ивар. – Интересно, что эльфам там нужно? Неужели они каким-то образом поддерживают контакт с духом дракона? Зачем? Уж не собираются ли они его спрашивать, кого сажать на его же трон? 

Он усмехнулся своим же мыслям, а крылатый конь между тем начал снижаться и через некоторое время плавно спланировал на один из уступов. Вершины содрогалась от каменных обвалов, но всадник уверенно направлял своего скакуна по узкой горной дороге к какой-то одному ему ведомой цели в самом сердце горной гряды. У входа в наполовину заваленную пещеру он отпустил своего коня и вошел внутрь. Сияющий ореол белой эльфийской магии окутывал его высокую фигуру, так что ни огонь, ни обвалы не были ему страшны. 

Ивар было собрался подождать, пока тот вылезет обратно, но тут ему на голову сверху тоже посыпались мелкие камушки. 

– Псс, псс, – донесся с потолка знакомый голос. – Вставай, лежебока, дело есть! 

– Что случилось? – подскочил от неожиданности Ивар. 

Прошка на паутине мигом спустилась вниз и нетерпеливо принялась подталкивать его к выходу. 

– Идем, идем, покажу чего! 

– Чего там? 

– Ну, я и сама толком не знаю! Да только знаки там в одном ущелье совсем как у тебя на медальоне. Наверняка, неспроста! 

Она деловито обвязала его своей паутиной и шустро потащила вверх по склону, так что он едва успевал перебирать ногами, отталкиваясь от камней. Наконец, они добрались уступа, где начинался вход в ущелье. 

– Вот, видишь? – сверху спросила Прошка, пока Ивар, тяжело пыхтя, карабкался за ней. 

Он огляделся вокруг, но решительно ничего примечательного не увидел. Такие же серые камни и песок как везде. 

– Нет, ничего не вижу, – признался он. 

– Да, разуй же глаза! – возмущенно фыркнула Прошка, спускаясь к нему. 

Только когда она подтолкнула его к самой стене у дорожки, он вдруг увидел вырезанное в камне и даже позолоченное изображение сокола размером ровно с его медальон. Сделано оно было так неприметно, что только тот, кто знал, где искать мог заметить его. 

– Там дальше еще есть, – почему-то шепотом поведала Прошка. 

– А что там дальше? 

– Откуда мне знать, проход то закрыт. Но когда трогаешь птичку, на стене еще одна светится. Ты попробуй свою висюльку приложить, может пройдем, тогда уж и посмотрим. 

Все шесть Прошкиных глаз возбужденно горели любопытством, в нетерпении она даже пританцовывала на месте. Ивар, тоже заразившись ее энтузиазмом, вынул свой медальон и приложил к вырезанной в скале печати. Тут же исчезла стена будто и не было, одновременно холодом и жаром пахнуло из прохода, а внутри вспыхнула алым пламенем вторая печать на стене. 

– Идем, идем пока не закрылось, – заторопилась Прошка. 

– Погоди, а выходить то как будем? 

Но не успел он опомниться, как обнаружил себя верхом на своем верном пауке бодро мчащимся к следующему соколу. 

– Выйдем как-нибудь, – самонадеянно отозвалась Прошка. – Прикладывай давай. 

Терять уже было нечего, и Ивар снова соединил обе птицы вместе, но в этом раз ничего не произошло. Тут он обратил внимание, что второй сокол перевернут вниз головой, и крутанул медальон, возвращая картинку на место. Мгновенно земля ушла у них из под ног, и они стремительно полетели в темную бездну. Неизвестно чем бы закончился этот полет к центру земли, если бы Прошка не зацепилась своей паутиной за какой-то уступ, после чего они стали спускаться в пропасть плавно как пара заправских альпинистов. Так продолжалось довольно долго, темнота стояла кромешная, но чем глубже они спускались, тем ярче разгорался сокол на медальоне, освещая неровные стены каменного колодца теплыми медовыми отблесками. 

Наконец, Прошка нащупала под лапами нити паутины совсем как та, в которую когда-то угодил Ивар при перемещении. Нехорошие предчувствия поселились у него в душе. Неужели, он опять угодил в какое-то другое измерение? И черт его дернул полезть в этот проклятый коридор! Как теперь назад возвращаться? Хотя, у Прошки в лапах все еще зажата путеводная паутинная нить. Выходит, на нее теперь вся надежда. 

Надёжа и опора тем временем осторожно прощупывала чужие тенета, которые при этом мелодично тренькали как заправские гусли. Ивар стал нервно осматриваться вокруг. Плотным шелковистым полотном сеть надежно перекрывала весь колодец, так что промахнуться и пролететь мимо было совершенно невозможно. Влево уходил темный тоннель тоже весь тщательно оплетенный серебристым шелком. Кто-то осторожно шевельнулся там внутри, и тихий перезвон волной пробежал по всей сети. 

– Кто здесь?! – крикнул Ивар, хватаясь за меч. 

Однако, Прасковья так поспешно утащила его за собой, что он не успел прихватить ничего из амуниции, и теперь оказался безоружным перед неизвестностью. Паучиха тем временем подергала одну из нитей под ногами, снова наполнив мрачное подземелье жизнерадостным треньканьем. 

– Прекрати баловаться! – шикнул на нее Ивар. 

– Ишь, раскомандовался, – фыркнула Прасковья и плавно заскользила к тоннелю под певучий аккомпанемент серебряных струн. 

Тут Ивар едва не свалился с ее головогруди, когда из шелковистого коридора неожиданно показалось несколько полосатых, будто одетых в красно-белые гетры, паучьих лап и шесть черных глаз возбужденно засверкали из темноты. Вскоре из тоннеля показался и сам создатель музыкальной сети. К некоторому облегчению Ивара был он раза в два меньше Прасковьи, красен как капля крови, но на брюшке имелся такой же белый мальтийский крест как и у нее. 

– Аааааа-ххххх, – как-то сдавленно выдохнула Прасковья. 

– Что такое? – забеспокоился Ивар. 

– Боже, какой мужчина! – едва слышно про себя произнесла та. 

– Эй-эй, Прасковья, ты это брось! Разве время сейчас! – зашипел на нее Ивар. 

– Так! – Прошка неожиданно перешла на сугубо деловой тон. – Иди-ка погуляй! 

Самым нелюбезным образом она стряхнула с себя седока и принялась подергивать шелковые струны, наигрывая какой-то лирический напев. 

– Да, но, позволь, куда же мне идти? – возмутился Ивар. 

Завязнув в паутине, он принялся отчаянно барахтаться, внося известный дисбаланс в музыкальную композицию. Потеряв терпение, Прошка обернулась к нему, в гневе взъерошившись еще больше, ее глаза зловеще блеснули красным. Тут до Ивара дошло, что и, правда, лучше сходить размяться и чем быстрее тем лучше. Брачные игры пауков не отличаются нежностью, и лучше держаться от них подальше. 

Он поспешно освободился от сети и ретировался в шелковый тоннель, откуда можно было наблюдать, как необычная пара танцует свои сложные минуеты, наполняя мрачный каменный колодец нежным перезвоном. Вдруг Прошкин франт в полосатых гетрах метнулся к своему логову, очевидно заметив пришельца. Ивар, не мешкая, бросился со всех ног вглубь и спрятался за огромным камнем. 

К счастью, вовсе не он оказался причиной суеты хозяина. Ухажер просто решил угостить свою даму сердца и, отцепив от потолка кокон с добычей потолще, так же стремительно унесся обратно. 

– Волнуется мужик как бы самого не съели, – с долей сочувствия подумал Ивар. 

Переведя дыхание, Ивар осторожно выглянул из-за угла и вздрогнул. Прямо перед глазами вспыхнула алым светом еще одна фигурка сокола. Присмотревшись, он вдруг понял, что камень, за который он спрятался, на самом деле каменный саркофаг. Под паутиной было плохо видно, но барельеф на крышке напоминал крылатую фигуру. Страшное волнение охватило Ивара, возможно, здесь лежит разгадка всех окружавших его тайн. Дрожащей рукой он поднес медальон к печати. Силуэт птицы тут же засветился ослепительным голубым светом, тяжелая крышка саркофага медленно поехала в сторону, а из недр пахнуло ледяным холодом. Густой белый дым заклубился из открытой щели и ровным покрывалом стал стелиться под ноги. Вот он уже окутал Ивара всего плотной пеленой как кокон, и невыносимый холод сковал его тело. Не в силах пошевельнуться, он смотрел как синеют руки, кожа на них становится полупрозрачной как лед и через нее просвечивает, как пульсирует по жилам огненная кровь, напоминая крошечных светлячков в запутанном лабиринте. 

Чтобы хоть как-то сохранить тепло, он скрючился на полу в позе эмбриона. Вокруг него колыхалось плотное серебристое марево, сквозь которое пробивались лучи голубого свечения. Вдруг словно звезда ослепительно вспыхнула в тумане, так что глаза на некоторое время потеряли возможность видеть. Ярчайший свет прорезал тьму и начал медленно ослабевать, пока не погас совсем, но вместе с ним стал отступать и ледяной холод. Через некоторое время кровь уже нормально циркулировала по венам, кожа на руках приобрела свой обычный вид, Ивар вздохнул с облегчением и поднялся. Снаружи кто-то разговаривал скрипучим старческим голосом, но туманный кокон сделался плотным, как утроба матери и не выпускал за свои пределы. Тем временем внутри с каждой минутой становилось все жарче и жарче, и через некоторое время Ивар почувствовал, как изменяется его природа. Огненный поток в венах разгорался все сильнее, перерождая тело в сгусток живого подвижного огня. Еще секунда и он весь вспыхнул как факел, не чувствуя боли и наслаждаясь каждой секундой своего нового состояния. Необыкновенная легкость и гибкость были настолько приятны, что он счастливо рассмеялся от радости. Теперь он мог без усилий принимать любое обличье птиц, зверей, людей и даже предметов. Как же он раньше не замечал за собой таких способностей! 

Его огненное тело превратилось в вихрь, и он завертелся волчком, бешено хохоча и сжигая ограничивающую его оболочку. Для него больше не было преград, он всесилен и ему ни к чему какой-то дракон, когда он сам из огня. Вдруг его плен закончился вместе с подземельем, где он оказался с Прошкой. Смерчем он вырвался наружу и заплясал в диком танце на алом от крови снегу.

Огненный сокол и снежный лебедь

К неописуемой радости Ивара он остался в том же мире, лишь слегка переместившись в пространстве. Гора Ардабахешт теперь величественно возвышалась прямо перед ним, из ее кратера, зловеще потрескивая, медленно вытекала багровая лава, грозя затопить прекрасный храм ниже по склону, вырубленный прямо в скале. Но что это? Похоже, что все войска царства выстроились у ее подножия для боевых действий. Стройные ряды воинов в блестящих золотом шлемах замерли в ожидании приказа. 

Вдруг будто солнце стало всходить прямо из жерла вулкана. Ивар было подумал, что сейчас произойдет взрыв, но вместо этого ослепительная звезда вылетела оттуда и устремилась вниз к подножию. Подлетев поближе, сверкающий шар преобразился в огненную птицу Феникс. Войска радостно отсалютовали ей, а птица ударилась о земь и обернулась высоким черноволосым мужчиной в золотых доспехах. Не помня себя от радости, незнакомец заключил новорожденный огонь в объятия. 

– Сынок! – только и смог выдохнуть он, и на его глазах навернулись слезы. – Идем же! Идем скорее, я покажу тебе твой мир! 

Двумя яркими звездами они взлетели к колоннаде великого храма, где оба приняли человеческий облик. Бог Огня положил руку на плечо золотоволосого голубоглазого мальчика, вынул свой окровавленный меч из ножен и отсалютовал войскам. 

– Варахрам! Варахрам! Варахрам! – барабанной дробью имя его разносилось по долине, многоголосым эхом отражаясь от скал. 

Самые прославленные вожди людских родов торжественно поднялись по дороге к ступеням храма, неся на плечах носилки, накрытые золотой парчой. С поклоном цари опустили драгоценные дары у ног своего бога и сняли покрывало. Чего там только не было! И целая гора золотых монет, и бриллианты всех цветов и размеров, и изукрашенные самоцветами кубки, и драгоценные благовония в золотых флаконах. Но не это сразу бросалось в глаза! Сверху всего лежал сломанный напополам меч с лебедем на эфесе и бесценным звездным сапфиром, украшавшим навершие. 

– Здесь ты будешь царь среди царей, малыш, – произнес над его ухом Варахрам и объявил во всеуслышание. – Сегодня мы празднуем рождение моего Сына, которого вы будете почитать так же как и меня! Отныне Янар имя ему, и да восславится оно во веки веков! 

– Ура! Ура! Ура! – дружно отозвалось войско. – Да здравствует, юный Бог Света! 

Варахрам снял со своей груди медальон с огненным соколом — знак царственной власти, и надел на шею своему сыну. Вожди человеческих родов преклонили перед ними колени. 

Долгие годы Варахрам обучал своего сына всему, что знал и умел сам. Они были похожи и не похожи одновременно. Оба обладали энергичным, взрывным характером, но отец был более целеустремлен и настойчив, а Янар казался более утонченным и изнеженным, что не мешало ему быть идеальным учеником. Кое в чем он даже превосходил своего учителя. Частенько он ловил на себе задумчивые взгляды отца, в которых читалась нескрываемая тоска. 

– Что так печалит тебя, отец? – спросил он однажды. 

– Иногда мы делаем в жизни непростительные ошибки, мой мальчик, – вздохнул тот. – Они навсегда изменяют нашу судьбу. 

– Любую ошибку никогда не поздно поправить, – возразил Янар. 

– Нет, малыш, к сожалению, это не всегда так… Впрочем, я надеюсь, ты сможешь сделать то, чего так и не удалось мне. 

Совершеннолетие Янара праздновалось в белокаменном храме, воздвигнутом в его честь. Красивейшие девушки танцевали и прислуживали гостям, а за столом было в волю мяса и вина для всех почитателей юного бога. В ту ночь он впервые познал что такое любовь, а наутро отец призвал его к себе. 

– Я должен рассказать тебе кое-что на прощанье, малыш, – сказал он. 

– На прощанье? Разве ты уезжаешь куда-нибудь, отец? 

– Да, мы больше никогда не увидимся. 

– Но почему? Зачем? – Янар абсолютно не был готов к такому известию. 

– Я так обещал твоей матери и должен сдержать свое слово. 

– Но ведь никто в целом свете не знает о твоей клятве, а матери давно нет в живых. Ей уже не важны никакие обещания! Не уходи! Ты так нужен мне, отец! 

– Твое рождение стоило ей жизни, Янар! – одернул его Варахрам. – Данное обещание важно для меня, и я его исполню! Договоренности должны исполняться, в этом весь их смысл, а иначе слово твое ничего не будет стоить, запомни это! 

Со слезами на глазах Янар бросился отцу на грудь и долго не мог отпустить его. В конце концов, Варахрам обнял его за плечи и повел за собой. Дорогой мальчик успокоился, утер свои слезы и взял в себя в руки. Долго ли коротко ли они шли, за своими переживаниями он не помнил дороги. Наконец, они оказались в темном подземелье, где у черной зеркальной стены ярко горели золотые светильники, а между ними покоился каменный саркофаг с крылатой фигурой на крышке. 

– Здесь ты был зачат, и здесь покоится прах твоей матери. – тихо сказал Варахрам, печально склонив голову. 

– Кто она? Моя мать? – так же тихо спросил Янар. 

– Я не могу открыть тебе этого. Я обещал, что никто и никогда не узнает. 

– Как же я ненавижу ее! Она отдалась тебе как шлюха в темном углу, стыдясь собственного имени! – с чувством воскликнул Янар и плюнул на могилу. 

Тут же у него почернело перед глазами от увесистой затрещины, выданной Варахрамом. 

– Не смей так говорить о ней! – его глаза сверкнули яростью, но он быстро взял себя в руки. – Прости, что я не могу рассказать тебе всей правды, но знай, что ты, мой мальчик, ключ к нашей окончательной победе на этой земле. Твои потомки будут править миром, и этим мы обязаны твоей матери! Но помни, твой злейший враг — это король эльфийского племени. Берегись его, ибо он сделает все, чтобы уничтожить и тебя и твое потомство. Но как бы далеко ты не оказался волею судьбы, огненный сокол отыщет тебя везде, где бы ты ни был и снова приведет к твоим истокам, а снежный лебедь защитит твою жизнь. 

Варахрам поднял руки вверх, между его ладонями сверкнула синяя молния и обернулась тем самым мечом с лебедем на эфесе. 

– Я перековал заново сломанный меч, – сказал Варахрам. – Теперь он принадлежит огненному племени. 

В подтверждение его слов живой огонь вспыхнул словно миниатюрная галактика в центре звездного сапфира, и Янар почувствовал мощнейший прилив энергии во всем теле. 

– Владей им, мой мальчик, – Варахрам протянул оружие сыну. – Единство и борьба двух начал в твоей природе сделают тебя непобедимым. Да охранят тебя огненный сокол и снежный лебедь. 

Тут гора содрогнулась каменным обвалом, и все вокруг погрузилось в кромешную темноту. Создатель этого мира покинул свое творение.

Ловушка

Будто очнувшись от долгого сна, Ивар открыл глаза и почувствовал, что что-то изменилось вокруг. Гора по-прежнему сотрясалась обвалами, но рядом больше не было ни тоннеля оплетенного паутиной, ни саркофага с крылатой фигурой на крышке. Он сидел прислонившись спиной к горячей поверхности черного зеркала, тусклый свет пробивался с другой стороны груды камней, где кто-то напряженно работал, разбирая завал. Ивар осторожно пошарил вокруг себя, стараясь нащупать точку опоры. Неожиданно его рука коснулась холодной как лед стали клинка, золотистое сияние от самоцвета на навершии пробивалось сквозь толщу каменной пыли. Рядом с ним лежал тот самый меч, который подарил когда-то своему сыну бог огня. 

Любуясь на легендарное оружие, Ивар вдруг понял, что не случайно стал обладателем и сокола и лебедя. А раз так, то теперь становилось очевидно, кто был его настоящий отец. Выходит, он прямой потомок Янара, и Вестгейр не мог не знать об этом. Можно было обмануть Гринмара, но никак не самого короля. Значит, прав был тогда Молчун, когда говорил, что эльфов интересовало только регентство в стране его предков, и они были только рады избавиться от него лапами Тахира. Интересно, конечно, откуда вообще взялся этот дракон? Ведь по логике вещей здесь должен был править Янар. Так, каким же образом на троне оказался какой-то Тахир? Молчун как-то обмолвился, что знал юного бога лично, надо будет расспросить его при случае. 

Тихий стон с той стороны завала отвлек Ивара от размышлений. Он было хотел броситься на помощь, но раненный там был уже не один. 

– Сейчас, сейчас, милая, потерпи! – отозвался до боли знакомый голос, и Ивар замер на месте. 

Вестгейр находился всего в нескольких шагах от него! Выходит, он спешил на помощь, но кому? И почему один? Сгорая от любопытства Ивар на цыпочках попытался заглянуть поверх камней, но все, что он разглядел был только силуэт короля эльфов, удаляющийся в сторону выхода. На руках он держал кого-то, завернутого в серый плащ. 

Подождав пока Вестгейр скроется из вида, Ивар быстро расчистил себе достаточную лазейку наружу и, стараясь не шуметь, поспешил за ним. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как король садится на коня, а вызволенная из каменного плена огненноволосая девушка вдруг громко разрыдалась на его груди, крепко обняв своего спасителя за шею. 

– Тише, тише, милая, – Вестгейр ласково погладил ее по голове. – Ты в безопасности, все позади. Я увезу тебя далеко отсюда… 

Он тронул поводья своего крылатого скакуна, и тот с места пустился вскачь, набирая разбег для взлета. Тут все внутри загорелось у Ивара, он никак не мог позволить ему уйти! Сам толком не осознав каким точно образом, но он встал огненным смерчем на их пути. От неожиданности эльфийский конь поднялся на дыбы, едва не опрокинув своих седоков. 

– Не так быстро, Ваше Величество, – тихо проговорил Ивар, снова принимая человеческий облик, и эхо многократно повторило его слова. 

– Ты?! – несказанно удивился Вестгейр. – Вот уж, кого не ожидал еще раз повстречать на своем пути. Неужели, ты думаешь испугать меня, щенок? Пришла пора разделаться с тобой раз и навсегда как с надоедливым тараканом! 

Кипя от ярости, Вестгейр спрыгнул с коня, резким движением обнажив меч, и бросился было на Ивара. Но тут разряд молнии с шипением прошил землю прямо под его ногами. 

– Ни к чему так торопиться, партнер, – вдруг послышался спокойный голос позади. – Парнишка здесь не один. 

Обернувшись, Ивар с удивлением обнаружил Молчуна, как ни в чем ни бывало устроившегося на камне. Между ладонями его, потрескивая, плясали молнии. Макар сидел у его ног прямо на земле и, прищурившись, жевал травинку. Лютой ненавистью зажглись глаза короля, но связываться с Молчуном ему явно не хотелось. Скрипнув зубами, Вестгейр вернул меч в ножны и взял своего коня под уздцы. 

– Что тебе нужно? – по-деловому спросил он. 

– Ничего, – пожал плечами Молчун. – Пришла пора, дружище, и тебе отведать твоей же микстуры. 

– Что ты задумал? – насторожился Вестгейр. – Надеюсь, ты хорошо просчитал последствия своего поступка! 

– Можешь не сомневаться, – заверил его Молчун и поднял руку. 

Ивар вскинул голову и огляделся, стараясь понять, кому адресован этот сигнал. Выше на уступе скалы стояла Лада с луком наготове. Вестгейр тоже заметил стрелка, но не успел даже вздохнуть, как пропела тетива, и стрела с ледяным наконечником, со свистом разрезав воздух, вонзилась прямо в грудь светлого короля. Тот пошатнулся, будто не веря собственным глазам, схватился за древко и обломал его, но за ней последовала другая, потом третья, четвертая... Глаза Вестгейра широко открылись, инеем подернулись длинные ресницы, лед сковал его тело, и он рухнул как подкошенный прямо под ноги своего коня. 

– Нет, нет, нет, – заливаясь слезами, только и смогла пролепетать спасенная девица. – Что же вы наделали?! 

Не помня себя от горя, она соскочила с коня, подбежала к Вестгейру и подняла глаза на Ивара, будто ища ответа на свой вопрос. Он сразу узнал в ней добровольную жертву Тахира! Именно с ней он ехал тогда к дракону. Интересно, что связывает ее с эльфами настолько сильно, что сам король поспешил к ней на помощь? Молчун с Макаром тем временем бросились ловить крылатого коня. 

– Катерина, – окликнул девушку Ивар, – Ты помнишь меня? 

Она внимательней присмотрелась к нему и вытерла слезы. 

– Ты – внук короля? Не может быть! Неужели, тебе удалось спастись тогда? 

– Это долгая история. А как ты оказалась в таком опасном месте? 

– Все это время я жила здесь в пещере и прислуживала у светлейшего князя Олафа. 

Между тем эльфийский скакун успешно вырвался из рук захватчиков и стремглав умчался назад к королевскому дворцу. 

– Ах, черт побери! – в сердцах выругался Макар, плюнув ему в след. 

– Может, оно и к лучшему, если эльфы пораньше заметят пропажу, – заметил Молчун. – Нам, однако, лучше убраться отсюда подальше. Задерживаться опасно. 

– Нельзя оставлять его здесь вот так, – кивнул на их жертву Макар. 

– Я позабочусь о теле, – отозвался Молчун. – А вы ждите меня в лагере. 

Ивар подхватил было Катерину на руки, но она запротестовала: 

– Здесь в окрестностях пасется моя лошадь. Мне достаточно только позвать, и она тут же явится ко мне. 

К их счастью, землетрясение в горах утихло, обвалы прекратились, и неожиданно воцарилась гнетущая зловещая тишина. На тихий свист Катерины действительно прискакала ладная гнедая кобыла, и вся компания к вечеру добралась до лагеря, где их уже поджидал Молчун. А вскоре к месту сбора подтянулся и Яро с ребятами Макара, нагруженные кошелками со всякой снедью. 

Вскипятив воду, Лада принялась обрабатывать ушибы и ссадины Катерины. К счастью, она легко отделалась, и серьезных ранений не было, кроме разве что душевных. Заметно было, что девушка находится в крайне угнетенном состоянии. 

Когда все собрались за импровизированным столом и утолили первый голод, Молчун первый нарушил молчание. 

– Я до сих пор не могу прийти в себя от твоего фееричного появления, Ивар, – с усмешкой сказал он. – Как ты там оказался? И самое главное, почему покинул лагерь? Мы же договаривались, что никакой самодеятельности! 

– Так уж вышло, – пожал плечами тот. – Прошка отыскала печать, вырезанную в скале, мы пошли посмотреть, а дальше события развивались сами собой. Я и сам толком не понял, как оказался в той пещере, ведь это место довольно далеко от тоннеля, с которого мы начали путь. А вот как вы там оказались так вовремя? Как будто специально в засаде ждали. 

– Отчасти так и было, – признался Молчун. – Мы искали возможность снять заклятье с Тахира и решили для начала обследовать его окаменевшие останки, но тут заметили эльфийского всадника. Макар разыскал его след, и мы действительно поджидали его у входа в пещеру. Не ожидал, кстати, что у тебя такие серьезные колдовские способности. 

– Хм… я и сам не ожидал… – вздохнул Ивар. – Ты-то, я смотрю, тоже в колдовстве кое-что смыслишь, раз самого Вестгейра так запросто одолел. 

– Ну, не без этого, – скромно улыбнулся Молчун. – Вообще-то, я тоже не ожидал такой удачи. Думал, просто кто-то из приближенных наместника отправился выяснить, что происходит в горах. Кто же мог подумать, что это само светлое величество и без охраны! 

– Зачем вы его убили? – покачала головой Катерина. – Что теперь будет? 

– Прости, красавица, но я не мог отказать себе в удовольствии, – резко отозвался Молчун. – У меня с ним старые счеты, слишком много крови он мне попортил. В утешение могу сказать, что от его отсутствия мир не перевернется и даже может быть станет спокойней! Вспомните, как процветала эта страна при Тахире! Так стоит ли убиваться по тому, кто разорил ее и погрузил в хаос? 

– У меня тоже есть старые счеты с эльфами. – со вздохом отозвалась Катерина. – Когда-то я добровольно вызвалась быть наложницей Тахира, чтобы получить доступ к власти и отомстить принцу Гринмару за его равнодушие к моей матери и за то, что он сделал с моей страной! Но я не хотела никого убивать! Эльфы — удивительные создания! Они — чудо нашего мира! 

– Да уж, – хмыкнул Яро. – Чуднее не бывает… 

Ивар задумчиво слушал их беседу, внимательно наблюдая за Молчуном. Его спутник сильно изменился, с тех пор как он вытащил его из колодца. Он набрал вес и силу, лицо его больше не напоминало обтянутый кожей череп. Выбеленные сединой волосы теперь были аккуратно подхвачены серебряным обручем с чернеными фигурками воронов. Ивар мог поклясться, что видел его раньше. Он закрыл глаза, и ему вспомнились высокие, темные башни Кощеева замка в Тридевятом царстве и стая воронов, черной тучей кружащихся над ними. Их резкие крики, тревогой отзывались в сердце. Яркая вспышка света на балконе, бледное лицо королевы в окне, ее зеленые глаза полны слез. Неужели, это он? 

– Скажи откровенно, Молчун, зачем тебе понадобился Тахир? – прямо спросил Ивар и испытывающе взглянул ему в глаза. 

– Тахир – единственный, кто в состоянии удержать страну от распада и хаоса. Кроме того, всегда проще договариваться с одним правителем, чем с разномастным сбродом, который реально ничего из себя не представляет. 

– А о чем ты собрался с ним договариваться? 

– Нам нужен огонь. Разве ты забыл? 

– Брось темнить! Никакой огонь нам не нужен! – взорвался Ивар. – Выкладывай, зачем ты притащил меня сюда? Я больше не намерен играть вслепую! Кто ты на самом деле? 

За столом повисла напряженная тишина. Молчун явно колебался, решая какую часть правды открыть своему спасителю. 

– Не надо считать меня глупее, чем я есть на самом деле, – со вздохом буркнул Ивар, видя его сомнения. – Я думаю, твое настоящее имя – Константин. 

– Прошка проболталась? – с усмешкой полюбопытствовал Молчун. – Всегда знал, что бабам нельзя доверять секреты. 

– Нет, сам догадался. 

– Умен! – уважительно крякнул Яро. 

– Да, – с вызовом ответил Ивар, решив идти до конца. – Даже настолько, что узнал и тебя. Ты служишь Ворону, и именно ты помог ему выкрасть Ингу! 

– Служу? – нахмурился тот. – Я ему на верность не присягал, он просто мой друг. А что до Инги… Извини, так уж вышло. Не дело, чтобы царская дочка по задворкам постороннего мира бродяжничала. Мало ли что с ней могло там случиться! Я не мог не помочь в поисках. 

– Да, да, а здесь с ней сейчас все в порядке?! – ядовито поинтересовался Ивар. 

– В общем и целом, да, – спокойно отозвался Яро. – Ты просто еще не привык к нашей реальности. Здесь смерть — не окончательный приговор. Ворон отдал ее тело Василисе, она позаботится обо всем. 

Представив, что пережила несчастная царица, получив такой подарок, Ивар только тяжело вздохнул и покачал головой. 

– Все-таки, что же теперь будет дальше? – вернулась к изначальному вопросу Катерина. 

Константин задумчиво побарабанил пальцами по столу. 

– Надо попробовать заставить эльфов поддержать другого кандидата на выборах и подсунуть народу нашего фаворита. Это был бы самый легкий и безболезненный вариант. 

– Ты говоришь так, как будто уже знаешь, как вернуть к жизни Тахира, – хмыкнул Ивар. 

– Да, есть на сей счет идея… надеюсь выгорит, если ты не откажешься мне помочь, – Константин испытывающе посмотрел на Ивара. 

– Вот, я так и знал, что от меня что-то нужно! – взвился тот. – Извини, но я не специалист по физиологии окаменевших драконов. Кроме того, конкретно к этому у меня личная неприязнь имеется. 

– И все же, мой мальчик, нехорошо отказывать будущему тестю, – улыбнулся Константин. 

Со вздохом Ивар только махнул рукой: 

– Черт с вами! Что я должен делать? 

– Спасибо! Я никогда этого не забуду, – с чувством поблагодарил Константин и продолжил. – Очень хорошо, что в Золотой горе сейчас не спокойно. Это значит, что дух дракона пробудился и жаждет освобождения. Мы должны собрать в пещерах горы все, что когда-то ценил Тахир больше всего на свете. Если он примет приглашение, в светильниках зажжется священный огонь, в который надо бросить четыре золотые монеты, и когда расплавится золото, человек, видевший свое отражение в черном зеркале, сможет провести его темным коридором в наш мир. 

– Теперь осталось понять, что любил Тахир больше всего на свете, – задумался Макар. 

– Горы золота, прекрасных женщин и головы своих врагов, – сразу отозвалась Катерина. 

– Где же нам взять гору золота? – рассмеялся Макар. – Боюсь, нам надо придумать какой-то другой путь к спасению дракона. 

– Я помогу вам, – вдруг решительно сказала Катерина. – Я знаю, где взять золота столько, сколько нужно с одним условием: прекрасной женщиной буду я, и я сама отдам голову короля эльфов дракону. 

– Годится, – подумав, согласился Константин, с интересом взглянув на нее. 

– Я правильно понимаю, что темные коридоры — это по моей части? – уточнил Ивар. 

– Так уж вышло, дружище, из всех нас только ты знаком с ними больше всего, – осторожно отозвался Константин. 

– Прости, а исходя из чего был сделан такой вывод? 

Темный король усмехнулся и кивнул на эфес меча, выглядывающий из-за полы кафтана своего будущего родственника. 

– Ты прицепил к поясу легенду и считаешь, что после этого все тебя должны считать обычным человеком? Откуда у тебя этот меч? 

Все за столом как по команде обратили внимание на оружие. 

– Нашел сегодня в пещере, – отрезал Ивар, пряча эфес под одеждой. – Какое это имеет отношение к делу? Ты выстроил свои планы еще задолго до того, как я им обзавелся. Значит, ты знал что-то обо мне с самого начала! 

– Откуда я мог знать? – спокойно отозвался Константин. – Нет, я не знал наверняка, просто догадывался. Тебя не трогают пауки, значит у тебя огненная кровь. Ты носишь знак сокола, а это очень древний амулет, передаваемый по наследству от отца к сыну. Он не может принадлежать случайному человеку. Ну, и меч с лебедем — последнее доказательство того, что ты прямой потомок Янара. 

– Ты говорил, что знал его лично. Что с ним случилось? И каким образом на троне Арнея оказался Тахир? – затаив дыхание задал Ивар мучившие его вопросы. 

– Это очень старая и очень длинная история… – неохотно протянул Константин. 

– Я бы тоже хотела ее услышать, – попросила Катерина, и ее синие глаза заблестели любопытством. 

Мальчишки за столом тоже заерзали в нетерпении, пихая друг друга локтями и перешептываясь. Видя, что рассказывать все-таки придется, Константин сдался. 

– Хорошо, расскажу только очень коротко. День был долгий, и завтра нам предстоит много дел, надо хорошенько отдохнуть…

Сын бога - демон

Давным-давно, – издалека начал Константин, – огненный демон Варахрам растопил вековые льды и сделал эту землю пригодной для жизни. Но в процессе слишком сильно увлекся и наступил где-то на больную мозоль Белого бога. Тот собрал великое воинство Света и выступил за все хорошее. Все плохое, как и полагается, было разбито на голову и исчезло из этого мира. Сегодня мало кто помнит, что Варахрам сгинул не просто так. У него остался сын Янар, которого люди сначала почитали как бога. В его честь был воздвигнут великий храм в самом сердце хребта Аморад, где он сам являлся главным божеством, и толпы почитателей стекались туда каждый день с дарами в руках просить его благословения. Он был царем среди царей, прекраснейшие женщины этого мира сами выстраивались в очередь у дверей его гарема, мечтая принадлежать только ему, статуи и мозаики с его портретами украшали все главные площади городов. Казалось, ничто не может изменить сложившийся порядок вещей, и все будет так во веки веков. 

Тем временем люди все больше и больше стали очаровываться культурой и образом жизни эльфийского общества. В чудесном Валиноре радушно принимали всякого, кто приходил к ним, всеми мерами поощряли развитие торговли, ссужали деньгами и даже открывали школы эльфийской культуры в городах по всему свету. По меркам бессмертных прошло совсем немного времени, и вот уже дети стали петь другие песни, а в людских сказках и легендах появились другие герои. Пока еще сохранялось поколение, которое помнило старые времена и былые сражения, имя Янара почиталось по-прежнему. Однако, людской век недолог, и одно поколение быстро сменяет другое, из уст в уста передавая сказания о полюбившихся светлых героях. 

И вот Янар стал замечать, что толпы поклонников стали редеть год от года, пока не исчезли совсем. Больше никто не приносил ему дары и не искал ни его любви, ни благословения. Жрецы один за другим покинули его храм, который оставшись в запустении, стал понемногу разрушаться. Народ перенял легенды и традиции другой земли и забыл своего бога. Тогда, переодевшись в длинную монашескую рясу и надвинув на лицо капюшон, Янар спустился в мир людей и долго бродил там, пытаясь понять, что же пошло не так. 

Устав, он остановился перекусить на шумном базаре, и его внимание вдруг привлекли скоморохи, развлекавшие толпу игрой марионеток. Главным злодеем в пьесе приходился огненный бес сластолюбец с рогами и хвостом. Каково же было удивление, когда выяснилось, что имя негодяя Янар. 

– Как же так? Ведь Янар всегда был прекрасным светлым божеством! – возмутился он. – Почему же он вдруг превратился в исчадие ада? 

– Должно быть ты пришел издалека, чужестранец, – обратилась к нему пожилая женщина, оказавшаяся рядом. – Сейчас только небольшое племя огнепоклонников в северных горах почитает этого идола как бога. А здесь его многочисленные злодеяния уже давно переполнили чашу терпения людей. 

– Позвольте, какие такие злодеяния? – несказанно удивился Янар. 

– Ну, ты, святой отец, как с луны прямо свалился, – рассмеялся ему в лицо молодой парень — разносчик пирожков. – В прошлом столетии мором выкосило больше половины населения, это тебе что цветочки? А землетрясение полвека назад разрушило весь город? Столько людей погибло, да еще больше без крова осталось! А извержение, когда было, так тут вообще всю долину выжгло и древний храм сгорел! Это ли не злодеяния, скажешь? Мы ему дары и молитвы, а он на нас только смерть и несчастья насылает! Ирод и есть! 

Янар не нашелся, что ответить на такие абсурдные обвинения, только надвинул поглубже свой капюшон и ушел своей дорогой. На горе Ардабахешт действительно не было больше того храма, где отец представлял его народу. Теперь на его месте возвышался дворец с золочеными шпилями, туда и отправился Янар. Ведь там по его расчетам должен был править его зять или внук. Перед воротами стражи в расшитых золотом кафтанах преградили ему путь своими алебардами. 

– Предъявите свое приглашение на визит, святой отец, – обратился к нему один из них. 

– У меня нет приглашения, но я хотел бы видеть царя Джаведа, мой друг. 

– Ступай своей дорогой, отец. Джавед давно умер, а его сын был казнен на городской площади вскоре после этого. 

– За что же его так? – потрясенно спросил Янар. 

– Он был бесом, рожденным от дочери огненного демона. После всех пережитых напастей люди решили отплатить ироду кровью за кровь. Никто больше не хотел находиться под властью ада, и потому народ принял правителя из рода золотых драконов, который славится своими добрыми отношениями с эльфами. Теперь Тахир наш повелитель, и земля еще не знала власти сильнее и прекрасней чем его! 

Весть о том, что его теперь считают исчадием ада так ошеломила Янара, что он покинул мир людей и больше никогда туда не возвращался. 

Константин замолчал, и за столом на некоторое время воцарилась задумчивая тишина. 

– И что же его действительно больше никто не видел с тех пор? – спросила Катерина. 

– Отчего же, – отозвался Константин. – Некоторое время он жил в моем доме у озера. Эпизодически гостил у Ворона, но они быстро разругались из-за гарема. Потом, по слухам, поселился где-то в горах в районе Соломенной Сторожки. Там он тоже что-то не поделил с принцем Гринмаром, с тех пор про него ничего не слышал. 

– Я только одно не могу взять в толк, – сказала Лада. – Если в сражении победило воинство света, то как получилось так, что сын побежденного демона стал на много веков царем среди царей и получил в подарок перекованный меч короля эльфов? 

– Хороший вопрос, – усмехнулся Константин. – Как я уже говорил, слухи о победе света, надо думать, несколько преувеличены. Можно только поаплодировать старому лису за блестящий ход, которым он, не пролив ни капли крови, сделал шах и мат своему противнику! Если хочешь победить врага, воспитай его детей. Однако, мы увлеклись беседой, а нам еще надо решить, где и как мы добудем гору золота. Какие у тебя мысли на этот счет, Катерина? 

– Я знаю, что Расул — один из кандидатов на золотой трон — грабил караваны, шедшие в Валинор. Надо заставить его показать место, где он хранит награбленное богатство, и тогда мы сможем взять золота столько, сколько сможем увезти. 

– Неплохой план, только вряд ли этот разбойник расскажет о своем тайнике. Бьюсь об заклад, что он не произнесет и звука, даже если мы будет резать его на куски, – усомнился Ивар. 

– Все надо делать с умом, – тонко улыбнулась Катерина. – Он сам покажет нам свою сокровищницу и, может быть, даже перевезет золото туда, куда надо. 

– Что ты задумала? – деловито спросил Константин. 

– У меня с Расулом сложились давние партнерские отношения. Надо подать ему весточку, и он явится в условленное место. Я расскажу ему, что эльфы проведали, где он хранит золотые запасы, и собираются переправить все в Валинор, пока он занят на выборах. Это точно заставит его отправиться в сокровищницу. Нам нужно будет только проследить его путь. Ну, и если повезет, то и убедить его временно спрятать золото в пещерах драконьей горы. 

– Ты опасная женщина, Катерина, – усмехнулся Константин. – Не хотел бы я оказаться в числе твоих врагов. Уж, не ты ли рассказывала этому разбойнику, про те самые караваны? 

– Мне просто было обидно видеть, как эльфы грабят страну, – вздохнула та, скромно потупив глаза.

Рискованная игра

Наутро небольшой отряд разделился. Макар и Константин чуть свет отправились разбирать завалы в пещере Золотой горы и готовить все необходимое для предстоящего таинства. Лада со своими мальчишками должны были устроить засаду на месте встречи Расула и Катерины, чтобы можно было проследить за всеми передвижениями знаменитого мятежника и его сподвижников после полученных известий. Яро и Ивар направились в город, чтобы передать весточку для Расула, а заодно обзавестись конем вместо вольноотпущенной Прошки. Катерина решила вернуться во дворец, чтобы в ожидании встречи со своим партнером, разузнать, что творится в стане противника. 

Условным знаком для встречи в магнолиевой роще у подножия горы Ардабахешт были три красные розы, оставленные для жены золотых дел мастера Патвакана. Оставив Яро сторожить у входа, Ивар вошел в лавку, прижав цветы к груди под плащом. Чтобы не быть случайно узнанным он надвинул на глаза капюшон и закрыл лицо платком от пыли. На ковре в центре помещения, скрестив босые ноги, сидело несколько мальчиков-подмастерьев и сортировали жемчуг. Все полки на стенах в лавке ломились от бюстиков с разного рода ожерельями, поблескивающими в лучах солнца. У прилавка Ивар задержался, разглядывая изящные золотые украшения на витрине. 

– Что угодно господину? – тут же вежливо поинтересовался хозяин, пододвигая кресло посетителю. 

– Магнолиевые рощи нынче цветут так прекрасно, – Ивар назвал пароль для места встречи и протянул ему цветы. – Подруга вашей жены просила передать ей это. 

Только на секунду распахнулись полы его плаща, но Патвакан наметанным взглядом успел заметить необыкновенно крупный самоцвет, украшавший навершие его меча. Он не намерен был просто так упускать такого клиента. 

– Спасибо, господин, – низко поклонился он, принимая розы. – Присядьте, пожалуйста, отдохнуть с дороги, и, может быть, мы подберем какой-нибудь подарок для вашей любезной подруги? 

Ивар с благодарностью принял приглашение. Это было так кстати оказаться в ювелирной лавке, где он как раз собирался заказать гребешок для Прасковьи. Пока он разглядывал ряды браслетов и россыпи колец, Патвакан принес для посетителя чайник со свежим зеленым чаем и две пиалы, но гость проигнорировал угощение, не захотев открывать лицо. 

– Взгляните на эти серьги с сапфирами, – со сладкой улыбкой мастер подвинул к гостю бархатную подушечку с украшением. – Изумительно тонкая работа. Какие камни вам больше по душе? Какой цвет глаз у вашей возлюбленной? 

Тут Ивар затруднился с ответом, перед его мысленным взором сперва возникли широко распахнутые в испуге зеленые очи Инги, и тут же сменились шестью черными, горящими любопытством глазами Прасковьи. 

– Эмм… – неуверенно промычал он и решил перейти ближе к делу. – Вообще-то я хотел бы заказать у вас серебряный гребень с жемчугом как можно больше похожий на этот. 

Ивар показал ему Любавин гребень и вынул припасенный мешочек с горстью жемчужин. Увидев россыпь крупных изумрудов на кромке, Патвакан с интересом схватился за лупу и принялся внимательно изучать их на свет, потом оценил предложенный жемчуг и был впечатлен результатом. 

– Эти камни были добыты здесь в Арнее на месторождении, что у границ с Тридевятым царством. Вещь, должно быть, старинная, потому что залежи изумрудов там уже давным давно исчерпаны. Жемчуг тоже очень редкого и дорогого сорта. Мне еще никогда не встречался такой нежный розовый оттенок. Я бы рекомендовал добавить рубин в центр рисунка, получится изумительно красивая композиция. 

Пинцетом Патвакан подхватил крупный розово-красный камень из коробочки и положил его перед Иваром. 

– Чувствуется, что вы очень опытный мастер, – уважительно отозвался тот. – Думаю, я могу целиком положиться на ваш вкус. Смогу я забрать свой заказ этим вечером? 

– Да, я постараюсь успеть к закату дня. 

На этом они попрощались, и Патвакан долго смотрел в окно вслед таинственному незнакомцу, неспешно удаляющемуся по узкой улочке в компании огромного серого пса подозрительно похожего на волка. 

– Неспокойно нынче в царстве, – подумал он про себя. – Странные люди стекаются в город к выборам. Не к добру все это! Скорей бы уж на троне оказался хоть кто-нибудь, кто сможет навести здесь порядок. 

Тем временем Расул уже получил весточку о встрече. Мальчишка посыльный, запыхавшись, выпалил известие про три красных розы, и сразу тревога острой иглой засела в сердце. В их системе сигналов три красных цветка символизировали крайнюю степень опасности и срочности встречи. Это могло значить только одно: эльфы сели на хвост его наводчицы. Она почувствовала приближение расплаты за свои проделки и будет просить его покровительства. От предвкушения этого сладко заныло в груди. 

– Неужели снова любовь? – с долей испуга подумал Расул. – Нет, не может быть! Он не сможет еще раз пережить, то что случилось много лет назад? Никогда! 

Теперь только он может быть хозяином положения, только его должны любить и повиноваться каждой его прихоти! Он будет милостиво разрешать поклонение и наказывать неповиновение. А эта рыжая ведьма теперь беспрекословно примет все условия и будет ласкать его каждую ночь в образе Прянки. От одной этой мысли в груди перехватило дыхание, и кровь гулко застучала в висках от возбуждения. Быстро нацепив кольчугу и прицепив к поясу саблю, он сунул в карман коробочку с драгоценным обручальным кольцом и велел немедленно седлать коня. 

Всю дорогу он гнал скакуна как бешеный, будто за ним гнались все черти преисподней. Но когда весь в мыле он остановился в магнолиевой роще, там еще никого не было, только высоко в небе парил сокол, выслеживая добычу. От страшного волнения Расул буквально не находил себе места, метаясь от дерева к дереву, как загнанный в ловушку зверь. Что если Катерину уже схватили? Получится ли как-то сторговаться с эльфами? Что он может предложить им взамен? Огромный вздох облегчения вырвался из груди, когда он услышал приближающийся стук копыт. Через несколько минут среди деревьев показала знакомая гнедая кобыла под седлом закутанной в плащ всадницы. 

– Ну, наконец-то! Ты заставляешь себя ждать, красавица! – вместо приветствия воскликнул Расул, хватая лошадь за повод. 

Катерина спешилась и холодно поздоровалась с ним, как обычно пряча лицо за платком. 

– Надеюсь твои срочные вести стоят того, чтобы отрывать меня от важных дел. – вспыхнул Расул, задетый ее тоном. 

– Это зависит от того насколько ты дорожишь своими золотыми запасами, – отозвалась Катерина. 

– Что ты имеешь в виду? 

– Эльфы прознали, где находится твоя сокровищница и готовятся забрать свое золото, пока ты будешь занят политическими дебатами и выборами. Большой караван готовится к отправке в Валинор. Они ждут только подходящего момента, чтобы еще больше наполнить свои кубышки. 

– Хм… не может быть, – усомнился Расул. – Да, даже если и так, я не имею привычки держать слишком много яиц в одной корзине. Они не могли узнать про все схроны сразу, а потерять часть я могу теперь себе позволить. Ведь скоро все золото страны само потечет в мои карманы! 

– Не будь глупцом! – Катерину взбесил его самодовольный вид. – Ты говоришь так, будто уже сидишь на троне и все провинции безоговорочно признали твою власть. Казна Арнея пуста, и содержать армию не на что! Ты зря думаешь, что все наместники будут несказанно счастливы платить тебе дань! Бьюсь об заклад, что ни одна монета из твоих запасов не будет лишней, если только ты дойдешь до заветной цели! 

– Много раз убеждался, что ты умная женщина, Катерина! – уважительно похвалил Расул. – Ты была бы мне надежной помощницей! Почему бы тебе не выйти за меня замуж? 

– Я не об этом пришла говорить! – вспыхнула Катерина. 

– Одно другому не мешает, – усмехнулся Расул и протянул ей коробочку с обручальным кольцом. – Взгляни! Разве это кольцо не достойно руки царицы Арнея? Считай, что удача снова повернулась к тебе! Скажи мне да, и твоя пешка разом превратится в ферзя. Разве не этого ты добивалась всю жизнь? 

Синие глаза Катерины потемнели, и сузились зрачки до размеров булавочной головки. Невидящим взором она взглянула на своего компаньона и, казалось, увидела насквозь его душу. Ресницы девушки дрогнули, когда она очнулась от краткого забытья, и рука ее потянулась к коробочке. С замиранием в душе Расул сам выхватил кольцо и примерил ей на палец. Крупный бриллиант брызнул звездно-радужными искрами в лучах солнца, и девушка невольно залюбовалась поистине царским подарком, но вместо благодарности прозвучало: 

– Этого мало... 

– Чего же тебе еще? – спросил Расул, задетый за живое. – Я тебе сделал царское предложение! 

– Ты еще не царь! – отрезала Катерина. – И возможно, никогда им не будешь, если не предпримешь меры для защиты своего благосостояния. 

– Хорошо, хорошо, – усмехнулся ее настойчивости Расул. – Я предупрежу своих людей, но ты зря беспокоишься, у меня прекрасные отношения с эльфами. 

– У Тахира они были еще лучше, однако, это ему не помогло. 

– Ладно... О каком именно схроне шла речь? 

– Они забыли мне доложить точные координаты, – с издевкой ответила Катерина, самозабвенно любуясь кольцом. – По-видимому, это место находится где-то недалеко отсюда, потому что отряд отправляется налегке. 

Глаза Расула медленно налились кровью, так его бесил взятый ей наглый тон. Совсем по-другому должна себя вести покорная жена! Схватив за руку, он резко притянул девушку к себе, та вскрикнула как пойманная птица, отбиваясь от нежданного нападения, но Расул держал стальной хваткой. 

– Это означает да? – крикнул он ей в лицо, сунув под нос руку с кольцом. – Отвечай! 

Катерина дрожала всем телом в испуге, но прекратила сопротивление, покорившись, и ресницы ее согласно дрогнули. С самодовольной улыбкой Расул по-хозяйски снял платок с ее лица и впился поцелуем в плотно сжатые губы. То, что она не отвечала, только еще больше раззадоривало его. Ничего, скоро он объездит эту норовистую кобылку! В запале он до крови закусил ей губу, она попыталась оттолкнуть его, но оказалась только еще крепче прижатой к груди, так что едва могла дышать. 

– Сегодня же ты будешь моей! – жарко прошептал он ей в ухо. – Следуй за мной! 

Она вся обмякла в его руках, но как только он ослабил хватку, вместо того, чтобы повиноваться, с силой оттолкнула его прочь. От неожиданности он едва удержался на ногах, а Катерина отскочила на безопасное расстояние. 

– Не торопись! Сначала сядь на золотой трон, и только после будешь давать подобные распоряжения, – с вызовом выкрикнула она, злобно сверкнув глазами. – Я еще не твоя собственность! 

Вместо ответа он бросился к ней и наотмашь ударил по лицу, так что она отлетела на несколько шагов. 

– Знай свое место, сучка! – задыхаясь от ярости, прохрипел Расул. 

Еще немного и он готов был изнасиловать ее прямо здесь, чтобы преподать хороший урок, как надо вести себя со своим господином. Почувствовав недоброе, Катерина заслонилась от него рукой, но когда он бросился к ней снова, то вдруг замер как парализованный. На него с укором смотрела его ненаглядная Прянка. С полных губ девушки капала алая кровь, пачкая тонкий белый узор на платке, а на длинных ресницах дрожали слезинки. 

– Прошу тебя, мой господин, – хриплым от волнения голосом умоляюще прошептала она. – Мы теперь связаны одной судьбой, послушай меня, и тебе никогда не придется жалеть об этом! Спрячь свои сокровища в пещере Золотой горы. Я знаю место, куда никто не посмеет войти. Там я стану твоей навеки и буду покорна всем твоим желаниям. 

Все помутилось в голове у Расула, он опустился перед ней на колени, и Катерина впервые увидела как плачет жестокий воин и беспринципный разбойник, прижимая к сердцу образ своей потерянной любви. 

– Пожалуйста, милый, поторопись. На этот раз ты не должен опоздать! Я буду ждать тебя завтра на закате в пещере, мой человек проведет тебя в самое сердце горы тайными тропами. 

– Хорошо, будь по-твоему, – выдавил из себя Расул, нежно гладя густую копну черных волос любимой. – Но обещай, что ты не вернешься больше во дворец! Это опасно, эльфы пронюхали, кто сливал сведения о караванах. Лучше всего будет, если ты поедешь со мной. Я смогу защитить тебя! 

Катерина смотрела на него и не верила собственным ушам. Именно этот человек сдал ее врагам за ломанный грош, за пустые обещания! Неужели, только для того, чтобы предложить потом защиту, от которой она не сможет отказаться? Она нервно облизала губы. Солоноватый вкус собственной крови обострил до предела чувство самосохранения. 

– Со мной все будет хорошо, – ласково заверила она. – Нужно подготовить место для нашей первой ночи. Я хочу принадлежать тебе там же прямо на груде золота. 

– Я дам тебе людей в помощь, – по-деловому сказал Расул, окончательно взяв себя в руки. – Так мне будет спокойней. 

– Спасибо, любимый. Я подожду их здесь в роще. Торопись! 

Расул поднялся, отвязал коня, и неожиданно замялся: 

– Постой, а как я узнаю твоего человека? 

– У него будет медальон, который ты дал мне в прошлый раз. 

Коротко кивнув, Расул вскочил в седло и умчался прочь, лишь только сокол в небе теперь видел его путь. Вздох облегчения вырвался у Катерины, она еще долго смотрела ему вслед, и взгляд этот не сулил ничего хорошего. Из густой поросли бесшумно вынырнула большая серая волчица и нетерпеливо ткнулась большим влажным носом ей в руку. Катерина обняла ее и нашептала что-то в ухо, после чего та так же беззвучно скрылась из вида, только слегка качнув за собой тонкие ветки куста.

Треснувшее зеркало

По дороге домой Расул успокоился, мысли его перестали путаться в сумбурный клубок, в голове прояснилось, и он снова обрел способность рассуждать логически. 

– Как же, однако, хитра эта рыжая ведьма, – подумал он, вспомнив укоряющий взгляд огромных серых глаз на лице Прянки. 

По его спине снова пробежала озноб. Смешанные чувства боролись в нем: мучительная и сладкая, давно забытая любовь вдруг выплыла откуда-то из темных закоулков его души и породила животный страх. Он как зверь чувствовал опасность, а любовь сдирала с него защитный панцирь, оставляя душу обнаженной перед стаей стервятников. 

Расул давно оценил практичный ум Катерины, чтобы поверить в ее искреннею озабоченность чужими проблемами. Если она так мечтает отдаться ему на куче золота, то он может легко это организовать и у себя дома. Совсем незачем тащить эдакую тяжесть в какую-то пещеру. Так почему же она выбрала такое отдаленное место действия? Что если это ловушка, и она собирается сдать его эльфам или устроить еще какую-нибудь гнусную провокацию в этом роде? 

– Нет! Не может быть, – сам себе ответил Расул. – Учитывая ее отношение к эльфам, она скорее даст себя убить, чем обронит им хоть полслова. Да, и зачем ей топить своего будущего мужа? Если это и ловушка, то только для эльфов. Не следует слишком сильно идти у нее на поводу, но тут, пожалуй, можно пожертвовать пару мешков и посмотреть, что из этого выйдет, приняв меры предосторожности, разумеется. 

На следующий день солнце было еще высоко, когда Расул с пятью мулами, гружеными золотом, и отрядом до зубов вооруженных людей прибыл в назначенное место. Как внимательно они не прочесывали местность, ничего подозрительного нигде обнаружить не удалось. Успокоившись, Расул расположился в тени придорожных кустов понаблюдать за дорогой. Золотая гора, не смотря на свое название, давно пользовалась дурной славой. Любой путник, будь то конный или пеший, предпочитал обходить это место стороной, и полежав немного в засаде Расул прекрасно понял почему. Всего в нескольких метрах от него в траве вдруг угрожающе затрещала трещотка на кончике хвоста гремучей змеи. Через секунду к ней присоединилась другая, за ней третья. С низкого деревца у дороги свесился пестрый клубок гадюк и шлепнулся в придорожную пыль, гады мгновенно скрылись в низкой траве. Казалось, что запах незваных гостей притягивает всех ядовитых тварей, обитающих в этих окрестностях. Он быстро поднялся и поспешил убраться в более безопасное место. 

Тем временем солнце уже начало клониться к горизонту, но нигде никого по-прежнему не было видно. Расул уже было начал волноваться не случилось ли чего, как вдруг заметил серую тень, метнувшуюся за камнем. Один из его воинов мгновенно натянул тетиву лука, но оттуда показалась лохматая голова мальчишки, и Расул сделал знак убрать оружие. 

Пацан с опаской оглядел собравшихся и, безошибочно угадав главного, подошел к Расулу и протянул ему на грязной ладони серебряный кругляшок медальона с золоченым силуэтом диковинной птицы на нем. 

– Ты Расулом будешь? – уточнил он на всякий случай. – Велено передать тебе. 

– К взрослым принято на «вы» обращаться, – не удержался от нравоучения Расул, засовывая вещицу за пазуху. – Как зовут тебя? 

– Егорка, – обаятельно улыбнулся мальчишка. 

– Далеко ли идти, Егорка? 

– Да неее, – ободряюще протянул тот. – Тут все время по дороге вверх, а там через ущелье и считай пришли. К ночи доберемся. 

– Ну, ладно, коли так. Давай-ка, садись ко мне в седло, будешь дорогу показывать. Так быстрее будет. 

– Не, дядь, я это… лучше так. Лошади, они чуют… бесится будут, а я падать не люблю. Ты давай там, дуй за мной, не отставай, гляди. 

 

Расул не очень понял, о чем это он толкует, и только хотел переспросить, как малый ловко перекинулся через камень и обернулся молодым поджарым волком. Лошадь, всхрапнув, рванула в сторону так, что он едва с ней справился. Люди в отряде тревожно переглянулись, а волчонок шустро дернул по дороге в гору, и им ничего не оставалось как поспешить за ним. 

Когда в темнеющем небе начали зажигаться первые звезды, как и обещал Егорка, они добрались до пещеры, где у входа на куче камней сидели, тяжело отдуваясь, люди, приставленные накануне к Катерине, в компании еще каких-то мужиков. Несмотря на вечернюю горную прохладу, от всех валил пар, и пот крупными каплями стекал по лицам, они были едва живы от усталости. 

– Что здесь происходит? – насторожено спросил Расул. 

– Пещеру завалило, – объяснил один из трудяг. – Целые сутки как проклятые здесь булыжники ворочаем, но вроде разгребли. Поклажу можно заносить. 

Расул отвел его в сторону расспросить об обстановке и только узнав, что Катерина привезла сюда же все свои личные запасы, кивком отдал приказ о разгрузке. Последнюю седельную сумку он внес в пещеру сам, сгибаясь под тяжестью золота, но в то же время ощущал восторженное порхание бабочек в животе. Внутри было довольно темно и холодно как в погребе, всего несколько свечей стояло на каменных уступах в стенах. В их колышущемся пламени повсюду метались неясные тени, будто духи из подземелья. Напротив гладкой черной стены, покрытой паутиной трещин, стоял большой плоский камень, накрытый сверху пушистым покрывалом, сшитым из белых овечьих шкур. По обе стороны от него стояли старинные светильники, а все привезенное золото было рассыпано вокруг импровизированного ложа. Расул высыпал последнюю порцию монет в общую кучу и огляделся. Катерины нигде не было видно. Он повернулся было к выходу, расспросить, где она может быть, но тут из темного угла послышался ее хриплый от волнения голос. 

– Отпусти своих людей, дорогой, – она сделала шаг из тени, и у него перехватило дыхание от ее необыкновенной красоты. 

Полупрозрачные шальвары открывали взору длинные стройные ноги, а подведенные бриллиантовыми тенями синие глаза действовали почти гипнотически. Снежно-белый цвет одеяния подчеркивал теплый золотистый загар обнаженного плоского живота. Пояс из мелких золотых монеток, мелодично позвякивал на талии при каждом движении, тонкие золотые браслеты украшали запястья ее рук и лодыжки ног, на белом лифе тоже поблескивали многочисленные золотые цепочки. Другого одеяния на ней никакого не было кроме шелковистого плаща длинных огненных волос. Расул шагнул к ней на подкашивающихся от волнения ногах, сердце его бешено стучало в предвкушении первой ночи любви. Он хотел сжать ее в своих объятиях, но девушка ловко закружилась вокруг него в танце, звонко засмеявшись, и в его руках остался только воздух. Обернувшись к ней снова, он вздрогнул от неожиданности, встретившись с серыми глазами Прянки – своей несчастной возлюбленной. Прядь темных волос упала на лицо со лба, как зачарованный он отвел в сторону шелковистые локоны и обнял ее за тонкую талию, ощутив под ладонями теплую бархатистую кожу. В ответ она обвила своими руками его шею и прошептала в ухо: 

– Вели, чтобы нас оставили одних, милый. 

Не в силах оторваться от нее, он только обернулся и гаркнул в темный коридор: 

– Всем отдыхать! Сюда не заходить! 

Тут же их губы слились в жарком поцелуе, его руки жадно смяли упругую грудь. Зверея от страсти, он подхватил ее на руки и бросил на покрывало из шкур. Черные волосы разметались по белоснежной шерсти, высокая грудь вздымалась от частого дыхания. Нетерпеливо дрожащими руками он отстегнул пояс с саблей, и, едва не порвав, содрал с себя кафтан. Задыхаясь в волнении, он накрыл ее собой сверху, и сжав обеими руками голову, принялся страстно целовать губы милой. Она с жаром отвечала ему, но вдруг что-то отвлекло ее внимание, и каждый мускул напрягся в ее теле. Обостренное чувство опасности заставило Расула остановиться и насторожено взглянуть в глаза любимой, где бешено пульсировали зрачки. Вот они сжались до размера булавочной головки, вытянулись в ярко-голубую вертикальную линию и распахнулись зловещей горящей голубизной во весь глаз. Враз улетучилось все желание, Расул с омерзением отпрянул от рыжей ведьмы, но та только дерзко рассмеялась ему в лицо, схватив его за руку. Раздвоенный тонкий язык мелькнул между пухлых губ и молниеносно облизал глаза. Расул и охнуть не успел, как ядовитые клыки четырьмя острыми иглами впились ему в запястье. Ток крови быстро распространил яд по телу, парализуя его. Горе-любовник захрипел, пена пузырями пошла у него изо рта, и свет навсегда померк в его глазах. 

Убедившись, что дело сделано, Катерина неторопливо встала и быстро привела себя в порядок. Вынув саблю Расула из ножен, она с размаху отсекла ему голову и положила на кучу золота перед треснувшим зеркалом. Тут же в светильниках вспыхнуло яркое пламя, отразившись в черном зеркале, осветило все углы пещеры, и пришла пора Ивару выйти из тени. Дальше они действовали быстро, молча и в унисон, без слов понимая друг друга. 

Вот уже заветные четыре монеты брошены в огонь светильника, окровавленное тело завернуто в белое покрывало и убрано в дальний конец пещеры. Катерина приблизилась к алтарю у зеркала, где в углублении, затянутом толщей льда, покоилось тело короля эльфов. Стрелы, извлеченные из его груди, лежали рядом, оставив лишь зияющие раны на обнаженном торсе. Волосы превратились в алое пламя на голове у ведьмы, она протянула к нему окровавленные руки, распространяя вокруг себя нестерпимый жар, и лед начал плавиться под ее ладонями, стекая под ноги тонкими серебряными ручейками. 

В черном зеркале, тем временем, зашевелилась тьма, и из непроглядной мглы проступил силуэт высокого статного мужчины в поблескивающих золотом доспехах. Он был совсем рядом в темном коридоре зазеркалья. Всего несколько метров отделяло его от раскаленной твердой поверхности. Обжигающая ненависть вспыхнула в душе Ивара и изменила его сущность. Огонь в жилах проступил наружу, сделав тело легким и текучим словно жидкий металл. Ивар коснулся сети трещин на зеркале и сверкающей плазмой втянулся сквозь них внутрь. 

Ураганным ветром его немедленно стало затягивать в коридор будто в трубу огромного пылесоса. Приходилось прикладывать все силы, чтобы только оставаться на месте, а разглядеть что-то в кромешной темноте, куда совсем не проникал свет снаружи, вообще не представлялось возможным. Но что это? Он не столько увидел, сколько почувствовал движение сгустка тьмы в его направлении. Похоже, он сам стал магнитом для того, кто ждал в недрах коридора. Ивар выхватил свой меч, и яркой звездой загорелся звездный сапфир на его рукоятке, словно прожектором освещая непроглядную тьму. Тахир был совсем рядом, и теперь, когда стала видна цель, он прокладывал к ней дорогу с утроенной энергией. 

Тем временем, Катерина растопила лед, сковавший тело короля эльфов. Она омыла талой водой его ужасные раны, и под ее пальцами они затянулись, будто и не было их вовсе. Тогда она взяла саблю Расула и подошла к Вестгейру, дрожа всем телом от страшного волнения. Спокоен и божественно красив был светлый король в своем вечном сне. Сердце Катерины разрывалось на части при виде его беспомощности, а по щекам катились горючие слезы и капали на его лицо, растапливая мертвенную хладность. Тут она наклонилась, поцеловала его в губы, и дрогнули заиндевевшие ресницы. Ледяной король глубоко вздохнул, открыл глаза и улыбнулся, увидев Катерину. 

– Я знал, что ты придешь ко мне, – тихо сказал он, нежно перебирая холодными пальцами ее огненные локоны. 

– Теперь не время радоваться, Ваше Величество, – улыбнулась в ответ Катерина, утирая слезы. – Нам нужно срочно бежать отсюда! Но выход пещеры охраняется, а через портал вот-вот прорвется Тахир. 

Не медля ни секунды Вестгейр вскочил на ноги, отобрал у девушки саблю и заслонил ее собой от черного зеркала, приготовившись к атаке. Долго ждать им не пришлось! От мощных ударов из зазеркалья трещины стали расширяться и расползаться по всех поверхности. Вот уже сквозь них стали видны кулаки в золотых латных перчатках. Яркий свет прорывался сквозь щели, вдруг лезвие меча с шипением разрезало поверхность, и из проема показался рыцарь в золотых доспехах, держа в руках меч Ивара. 

Вестгейр напал молниеносно, пока тот еще не разобрался в обстановке. Мощным ударом он сбил его с ног. Шлем слетел с головы Тахира, но он не растерялся, быстро вскочил на ноги и атаковал своего противника, так что тому пришлось нелегко. Однако, Вестгейр изловчился и выбил меч у него из рук, сломав при этом саблю. Сокрушительным ударом кулака Тахир отбросил его в другой конец пещеры, но радость победы была преждевременной. Мечом успела завладеть Катерина и изо всех сил обрушила его на голову Тахира сзади, раскроив ему череп. По инерции он сделал еще пару шагов и рухнул на свой алтарь, заливая его кровью. 

Катерина едва перевела дух, когда из портала стала проступать фигура Ивара. Тут же Вестгейр поднялся на ноги, одним прыжком подскочил к ней, и, выхватив меч у нее из рук, метнул его в грудь горящего силуэта в зеркале. Холодный клинок с шипением прошил черную гладь и вонзилось в тело как в масло. Со сдавленным хрипом Ивар исчез по ту сторону стекла, услышав напоследок горестный вопль Катерины: 

– Это был мой брат! 

– Тогда он еще вернется, милая, – утешил ее Вестгейр, обнимая за плечи. 

Она доверчиво уткнулась лицом ему в грудь, но он поднял ее голову за подбородок и заглянул в глаза. 

– Катерина, могу я задать тебе вопрос? – с улыбкой поинтересовался он. 

– Конечно, государь! 

– Почему ты выбрала меня? 

Она удивленно округлила глаза и улыбнулась сквозь слезы. 

– Это же так просто… В мире должно быть равновесие сил, иначе он погибнет. Вам нельзя покидать нас, мой господин. 

– В таком случае, тебе придется выйти за меня замуж, – рассмеялся он. 

– Я не могу желать чего-то большего в своей жизни! – счастливо отозвалась она, и их губы слились в долгом поцелуе. 

Вестгейр подхватил ее на руки и сделал шаг в черноту потустороннего портала.

Король умер, да здравствует король

Тахиру вовсе не нужен был никакой провожатый, ему нужен был просто маяк. Он узнал Ивара сразу и, не собираясь вступать с ним ни в какие переговоры, ударил кулаком в лицо со всего маху, как только оказался на расстоянии вытянутой руки, так что тот едва успел увернуться. Между ними завязалась драка, но Тахиру все-таки удалось вырвать меч из его рук и отшвырнуть вглубь темного коридора. Ярость и ненависть вскипели в душе Ивара с новой силой. 

– О чем бы ни собирался договариваться с этим ублюдком Константин, ему придется поискать себе нового партнера для переговоров! – с мрачной решимостью думал он, пробираясь назад к выходу. 

Он уже готов был снова пройти сквозь растрескавшееся зеркало, как вдруг ледяная сталь пробила его грудь насквозь, и он почувствовал, что его уносит в бездну со страшной скоростью. Неизвестно как долго его вертело и кувыркало в неведомых течениях темных коридоров, он потерял счет времени и не было сил сопротивляться. В конце концов, его выбросило куда-то в открытый космос, где он завис, раскинув руки, в невесомости. В абсолютной тишине где-то под ним вращалась спираль галактики, мерцая мириадами звезд, и дух захватывало от этого зрелища, а в ушах гулко стучала кровь. 

Камень на рукоятке меча, торчащей из его груди, загорелся звездой, и свет его начал пульсировать в такт ударов сердца. Будто отвечая на это световое послание, от центра галактики отделилась крошечная точка и начала быстро приближаться. 

– Держись, внучек, – прозвучало в голове. 

Огненной птицей Феникс Варахрам спешил на помощь к своему потомку. Вот уже он сжимает в лапах беспомощное тело своего внука и несет обратно в созданный им мир. 

– Потоками в темных коридорах можно управлять, нужно только представить себе место, где ты хочешь оказаться и вовремя соскочить на нужной станции, – сказал он Ивару на прощанье, и, выдернув клювом меч из его груди, вложил ему его обратно в руки. – Не теряй больше, растяпа! 

С этими словами он подтолкнул его крылом в темный тоннель и улетел обратно восвояси, оставив Ивара с массой вопросов в голове. Как, допустим, понять, где именно нужная станция и каким образом туда вовремя десантироваться? Решив освоить полученный совет на практике, он представил себе звенящую паутину, где он оставил свою Прошку, и тут же почувствовал, как неведомая сила потащила его за собой, набирая скорость. 

Через некоторое время внизу показалась знакомая музыкальная сеть, он попробовал как-то затормозить полет, но все равно пулей ворвался в паутину, наделав там изрядный переполох. К счастью нити оказались довольно прочными и не порвались, надежно удерживая тело. Пауки засуетились вокруг него, Ивар почувствовал как кто-то из них деловито вяжет ему ноги и заматывает в кокон. Не дожидаясь, пока его укусят, он распорол шелковистую ткань мечом с криком: 

– Эй-эй, поаккуратней! Это же я, Ивар! 

Активность тут же прекратилась и на него уставились все шесть глаз его ненаглядной Прасковьи. 

– Тьфу ты, господи! – не слишком то обрадовалась она его появлению. – Вижу, что не Иван! Вечно от тебя одни убытки! 

Она принялась распутывать его обратно, бурча себе что-то под нос, и тут Ивар заметил две авоськи, набитые яйцами, прикрепленные к ее лапкам. 

– Поздравляю! У вас скоро прибавление намечается! 

– Есть такое дело! – смущенно пробормотала Прасковья. 

– А я тебе подарочек принес... 

С этими словами он вынул из кармана тряпицу с завернутыми в нее гребешками и развернул. Завидев знакомые изумруды, Прошка отпрянула в сторону и явно обиделась. 

– Не могу я сейчас службы служить! Что ты издеваешься что ли?! Мне за детьми присматривать надо! 

– Ой, извини, я тебе другой гребень сделал, не заколдованный… просто на память… Ну, и для красоты. 

Он показал ей свой гребешок, и тот пришелся по вкусу. 

– Ну, ладно, – смягчилась Прасковья. – Давай сюда, раз для красоты. 

Изящный узор из жемчужин и рубина как нельзя лучше подошел к ее пестрому камуфляжу, и она осталась довольна. 

– Ежели понадобится шелк на свадебное платье, обращайся, дорогой, завсегда посодействуем! – дружелюбно предложила Прошка. 

– Буду иметь в виду, – грустно улыбнулся Ивар и вздохнул, вспомнив свою несчастную Ингу. – Да, кстати, я тут у вас черное зеркало видел… 

– Идем, провожу. 

Уже на подходе к зеркалу Ивар вызвал свою огненную сущность, и Прошка с опаской отскочила от него подальше. 

– Ну, бывай здоров, соколик, – буркнула она ему вслед. – Залетай в гости, если что… 

– И тебе счастливо оставаться, – ответил он. – Непременно загляну. 

С этими словами он сделал шаг в портал и представил себе Любавино озеро с лебедями. Видимо, желание попасть туда как можно скорее было настолько сильным, что его понесло вперед со свистом точно реактивный самолет. Он даже сообразить ничего толком не успел, как на полном ходу влетел в толщу зеленоватой озерной воды, пронизанную золотистыми лучами солнца, и завис там как в невесомости. 

Цепочка медальона с соколом порвалась, вещицу подхватило течением и понесло куда-то. Он попробовал поплыть за ним, но длинные стебли водорослей мешали, то и дело опутывая ноги. Тут он обнаружил, что вполне может идти по дну и даже дышать под водой. Чувствуя себя будто в сказочном лесу, он пошел по течению, раздвигая стебли руками и распугивая стайки серебристых рыбок, снующих между ними. 

Впереди показался просвет в водорослях и что-то белое мелькнуло между растений. У Ивара сердце замерло в груди, когда раздвинув последний куст, он увидел свою Ингу. в белом платье. Девушка сидела, погруженная в грустные думы, на резной скамейке перед подводным входом в русалкин грот, ее темные волосы колыхались в толще воды синхронно с водорослями. Медальон с соколом прибило течением к ее ногам. Тут же она будто очнулась от долгого сна, подобрала вещицу со дна, подняла свои глаза, и их взгляды встретились. Ивар боялся пошевелиться, думая, что все это сон, и как только он сделает что-нибудь или произнесет хотя бы слово, тут же появится проклятый карлик с отравленным фруктом, и все снова будет кончено. 

Видя его нерешительность, Инга сама поплыла к нему навстречу, сжимая огненного сокола в руке, абсолютное счастье было написано на ее лице. Ивар не смел верить собственным глазам, но вот руки девушки обвились вокруг его шеи. 

– Почему ты так долго, сокол?! – с укором спросила она. – Я думала, ты уже никогда не придешь! 

Задыхаясь от волнения он сжал ее в своих объятиях. 

– Твой папа задержал меня, – выдохнул он ей в ухо. 

– Я так и знала, что ты найдешь его! – улыбнулась она и поцеловала его. 

Дальше Ивар больше не был настроен откладывать счастливый момент. Он подхватил свою любимую на руки и в русалкином гроте подарил ей свою любовь. 

Когда на небе зажглись первые звезды, и в гроте стало довольно прохладно, влюбленные засобирались уходить. Будто ожидая этого момента ко входу подоспели санки, запряженные стайкой золотых карасиков, которые быстро доставили их к дому у озера. 

Ивар даже не очень удивился, когда на знакомом берегу их встретил Константин в обнимку со своей верной Василисой. 

– Благословляем вас, дети! – одновременно воскликнули они. 

Наконец-то счастье воцарилось на этой земле! Но Константин был бы не Константин, если бы все закончилось так просто. 

Ночное небо на юге заполнило огненное зарево, и тревога враз поглотила сердце Ивара. 

– Что это? – настороженно спросил он. 

– Горит Ардабахешт вместе со Златоградом, – безучастно пожал плечами Константин. – Видать, заминка вышла с выборами. 

Подумав с минуту, Ивар неохотно выдавил: 

– Я не могу оставить это так… 

– Конечно, конечно, – подбодрил его Константин, стараясь казаться спокойным. – У тебя есть все права, чтобы вмешаться. 

Василиса подозрительно посмотрела на него, а Ивар обернулся огненным соколом и взмыл в небеса, собираясь поспешить к месту трагедии. Тут вслед за собой он увидел летящую иволгу. 

– Я больше не оставлю тебя, любимый! Если нам суждено погибнуть, мы погибнем вместе. 

Он больше не возражал на это, помня сколько времени и трудностей у него заняли поиски девушки его мечты. Следом за ними полетели два ворона. Все вместе они успешно потушили пожар над страной золотых гор — Арнеем, и жители в благодарность за совершенный подвиг, попросили Ивара быть их королем. 

Великий пир был на коронации нового правителя. Вино и пиво лились рекой и мяса было вдоволь для всех, веселье продолжалось три дня и три ночи. Зеленоглазая королева Арнея блистала своей красотой в звенящем серебром шелковом платье, но когда мальчик виночерпий, в обязанности которого было пробовать вино из каждой откупоренной бочки, вдруг посинел лицом и упал на пол замертво, молодой король встал со своего места и спокойно произнес: 

– Если сию же секунду не найдется виновный в этом злодеянии, я казню всех здесь присутствующих. 

Наместник Азамат многозначительно переглянулся со своим подчиненным, тот встал из-за стола и сказал: 

– Прости меня, великий государь, но это дело моих рук. Бес попутал… 

– Взять его! – приказал король, – и пытать до тех пор, пока не скажет, кто этот бес, который его попутал. 

При этих словах Азамат поднялся со своего места и засобирался к выходу. Ивар обменялся с Константином понимающими взглядами. Тот едва заметно кивнул, и веселье продолжилось еще пуще прежнего. Вот только на утро все узнали, как бродячие собаки случайно загрызли одного уважаемого наместника провинции во дворе собственного дома, но зато остальные сделали для себя правильные выводы, и в стране на долгие годы воцарились мир и спокойствие.