КУРЫ БЕЗ ГОЛОВЫ, ДЯДЯ МИША И МЕЧТЫ О КИНОФАНТАСТИКЕ
Наш домик на Маяковской был и вправду очень маленький. Два окна на улицу, три окна во двор. Крошечный палисадничек, покрашенный синей краской, где росли черемуха и какие-то красивые кустики и в который я ни разу не был впущен. Большие распашные ворота из почерневших досок и калиточка рядом, с литым засовом в виде перевёрнутой ложки: нажимаешь на неё, и с другой стороны с тягучим заунывным скрипом поднимается её остроносый конец, освобождая проход. Сколько раз эти звякающие и скрипучие звуки я слышал сквозь сон глубокой ночью ! Это баба Маня возвращалась с завода после второй смены. В последние годы перед пенсией она работала там газировщицей. Я засыпал со счастливой улыбкой, ведь утром меня будет ждать гостинец от неё: ароматный рассыпчатый коржик, посыпанный сахарным песком...
Открытыми ворота дома я помню лишь однажды, во время наводнения 1968 года. Тогда весенние воды переполненного Ижа затопили чуть ли не всю заречную часть города. В те дни мы прямо с крыльца дома садились в лодку и выплывали сквозь ворота на улицу. Машины по дороге, конечно, не ходили, люди все сидели по домам, и только мы с отцом и дядей Володей медленно плыли по таинственным заводям в ивовых зарослях. Я запускал привязанный на веревочке, недавно купленный мне катер на батарейках, и пару раз мне дали впервые погрести веслом. Я был в полном восторге и совершенно не понимал, почему наводнение называют стихийным бедствием. Хотя вся улица Маяковская исчезла под метровым слоем воды, это было удивительно интересно и совсем не страшно. По поверхности бегали солнечные зайчики, вокруг стояла глубокая, совсем не городская тишина. С неба даже не доносился обычный клёкот коршунов. Был слышен только плеск весла да тарахтенье игрушечного моторчика...
Живности в нашем хозяйстве было много. В самом доме держала в страхе мышей кошка Маша. Каждый год она приносила кучу котят. Я любил смотреть как они, ещё совсем слепенькие, жалобно попискивая, тыкаются в животик своей довольной мамашки. Я мечтал как я буду с ними играть, когда их глазки раскроются и они подрастут. Но потом они куда-то все исчезали. Баба Маня говорила, что их забрали соседи. До поры-до времени я верил, но, повзрослев, узнал, что дед Коля просто топил "лишние рты" в ручье за забором. Жестокая проза жизни...
В небольшом загоне рядом с сараем похрюкивал чумазый поросёнок Борька. Десяток кур во главе с важным петухом бродили по двору в поисках пшена, которым их кормили. Были годы, когда бабушка с дедом держали ещё и уток, и гусей и даже индюшек.
Почему-то я очень боялся птиц. Мне было страшно даже цыплёнка взять в руки, хотя они казались такими очаровательными жёлтыми пушистыми комочками ! Откуда возникла эта боязнь ? Возможно после того как я, пятилетний, увидел курицу, бегающую по нашему двору с окровавленным обрубком вместо головы. Это баба Маня резала куру на суп да видимо не удержала. Полумёртвая птица с бешено бьющимся сердцем ещё несколько минут металась, наводя ужас на подобных себе особей и на меня, застывшего на крыльце в полубессознательном столбнячном состоянии. Птичья кровь алым веером разлеталась по земле, а я судорожно прикрывал глаза похолодевшими от страха пальчиками, чтобы только не видеть, как за несчастной безголовой птицей носится с топором моя добрая баба Маня...
Сразу за крылечком с маленькой терраской были прохладные, всегда полутёмные сени - "сенцы", как мы говорили. В них я задерживался только летом, когда было жарко. Там пахло струганным деревом, старыми журналами, пыльной одеждой и дядимишиным потом. В теплое время года дядя Миша, младший брат отца, спал не в доме, а в сенях. Было приятно лежать на сильно провисшей, скрипучей железной кровати и слушать его весёлые рассказы о приколах армейской службы.
Но особенно я любил, когда он рассказывал о каких-нибудь старых фантастических фильмах, которые я никогда не видел. Отлично помню его рассказ о знаменитой "Планете бурь" Павла Клушанцева. Дядя Миша говорил так сочно и азартно, словно описывал не фильм, а пережитое им самим приключение. Он как бы поддразнивал меня, зная, что, скорее всего, я и не увижу никогда это кино. Ведь это был очень старый фильм. Он шёл в кинотеатрах за год до моего рождения.
Затаив дыхание, слушал я дядимишин рассказ о высадке трёх космонавтов в скафандрах на далёкой Венере. О каких-то странных чудовищах динозаврообразного вида и хищных растениях с осьминожными щупальцами, готовых сожрать отважных героев космоса. О потоках раскалённой венерианской лавы, от которых спасал космонавтов (но не спас себя) их "железный друг" - гигантский робот Джон. О чудо-вездеходе, что сначала парил над поверхностью инопланетного океана, а потом опустился на самое его дно...
Я слушал и захлёбывался от бесконечной зависти. Ведь он, дядя Миша, видел этот чудесный, этот необыкновенный, этот, наверное, самый-самый лучший в мире фильм. "Какой же он счастливый !" - вздыхал я, в тайне надеясь, что когда-нибудь его покажут по телевизору и я стану таким же счастливым как он.
Я очень надеялся, но не сильно верил в это. Каждую субботу в наш почтовый ящик приходила местная газета с программой телепередач на неделю. Со стучащим от волнения сердцем я открывал последнюю страницу и начинал просматривать программу. Самые интересные передачи я подчёркивал простым карандашом с толстым грифелем.
Поначалу программка была коротенькая - телетрансляции шли по единственному каналу. По 2-3 раза за неделю попадались сборники мультфильмов и футбольно-хоккейные матчи. По выходным обязательно подчёркивались "Будильник", "Клуб кинопутешествий", "В мире животных", "Кабачок "13 стульев" и прочие немногочисленные тогда телеразвлечения. Особенно тщательно проверялись вечерние часы перед программой Время", когда показывались художественные фильмы. В программе значились "Угрюм-река", "Адъютант его превосходительства", "Щит и меч", "Ставка больше чем жизнь", "На каждом километре", ну и другие хорошие кинофильмы, которые мне тоже нравились, но "Планеты бурь" всё не было.
Я догадался, что вечером показывают в основном новые фильмы и стал надеяться на утренние часы и праздники. Но утром часто шли повторы вчерашних программ. Разве что в каникулы можно было увидеть "Четырех танкистов и собаку", "Капитана Тенкеша", "Бронзовую птицу" или "Тайну двух океанов". Но "Планету бурь" показывать никто не собирался.
В праздники же старых фильмов показывали много, но большинство из них были идейно-политические - "Ленин в 1918 году", "Ленин в Октябре", "Человек с ружьем" ну и прочие "Ленины". Все эти "реликвии" мною тоже подчёркивались и даже смотрелись, но с каждой впустую исчёрканной программой на душе становилось всё тоскливее.
Неужели никто из этих всемогущих телередакторов не понимает, думал я, что "Планета бурь" - самый лучший в мире фильм ??!! И что пора его уже показать ! Моё отчаяние и нетерпение были так велики, что я решился написать письмо в Москву. Не помню точно куда именно - то ли в редакцию газеты "Правда", то ли ещё в какую редакцию, - но конвертик авиапочты с моей слёзной просьбой, выведенной большими корявыми буквами, улетел в столицу. После чего я ждал суббот с усиленными надеждами. Вскоре местный телецентр запустил вторую общесоюзную программу и мои ожидания стали просто непомерными. Но всё было тщетно...
Проходили недели, потом месяцы и годы. Моё страстное желание постепенно затёрлось, растворилось среди других детских мечтаний и почти забылось. Я уже начал думать, что этого фильма и не существовало никогда, и дядя Миша, наверно, сам это всё придумал, чтобы позабавить меня. Но всё-таки я увидел "Планету бурь"! Это случилось, когда я уже учился на 4-ом курсе университета.
Всё произошло и случайно, и просто. Я стоял на остановке и в ожидании автобуса изучал репертуар московских кинотеатров на доске объявлений. Мелкий осенний дождик сыпал мне за шиворот, порывистый ветер трепал подмокшую афишу, нижний край которой был почти оборван и готовился улететь куда-то за Москву-реку. Левой рукой я машинально прижал этот обрывок, чтобы прочесть то, что на нем было написано и... внезапно моя правая рука выронила портфель в лужу. На обрывке значилось, что завтра в кинотеатре "Иллюзион" на дневном сеансе будет демонстрироваться фильм "Планета бурь"!
Мы смотрели фильм в полупустом зале с моим студенческим другом Иваном. Он, прожжёный интеллектуал и книгочей, скептически отнёсся к самой идее взглянуть на столь архаичный кинораритет. Он скривил лицо, когда узнал, что фильм был снят по мотивам повести Александра Казанцева. К его "высокоидейным и высокоморальным" произведениям Иван относился, мягко говоря, с большой долей иронии. "Ох-х, и сдаётся мне, Кузнецов, что это будет большая лажа" - предположил он, но в кино со мной всё же пошёл, так как увидел как сильно я волнуюсь, рассказывая о мечте своего детства.
После просмотра настроение моё было подавленным. Плакатные герои, плоские диалоги, примитивные (как мне тогда показалось) спецэффекты и откровенные режиссерские ляпы вмиг разрушили ауру восторженных воспоминаний о дядимишиных рассказах. Я даже искренне посмеялся вместе с Иваном над эпизодом, когда робот засовывает таблетки в рот страдающим от венерианской лихорадки космонавтам, на минутку приоткрывая (!!!) их гермошлемы во враждебной атмосфере (см.фото вверху).
"Какая забавная режиссёрская глупость ! - хохотал Иван. И я радостно поддакивал ему, добавляя: "А ты заметил как наивно выглядят скачущие статисты, переодетые в резиновые костюмы каких-то двуногих рептилий ?"
Эх, как же быстро испарился образ моей давней мечты ! Наверное, я слишком долго жил ожиданием её прихода. Мир изменился, технические возможности стали изощрённее и в сравнении с новой кинофантастикой "Планета бурь" показалась мне разочаровывающей и устаревшей.
"Конечно, дядя Миша посмотрел его, когда ему было двенадцать лет, поэтому и показался ему этот фильм шедевром", - заключил я и успокоился. На долгие годы...
За это время я посмотрел немало космической кинофантастики - и нашей, и американской. Школьные годы прошли под знаком "Москвы-Кассиопеи". Чуть позже - "Солярис" Тарковского. Ну а после перестройки многое стало доступным. Например, я запросто купил в киоске на Новом Арбате кассету со знаменитой "Космической Одиссеей 2001 года" Стэнли Кубрика. Сам роман я прочёл ещё в далёком детстве, но увидеть этот культовый фильм смог только в 90-ые. Меня поразили не только его эпический сюжет или удивительная техника съемки невесомости, но и тот неожиданный факт, например, что известная музыкальная тема передачи "Что? Где? Когда?" оказывается была саундтреком великого шедевра Кубрика.
Да много чего было. Но не было больше ощущения несбыточности какой-нибудь давней мечты. Потому как мечты вообще-то начали сбываться. Появилась семья, родился сын, я купил большой телескоп, о котором грезил всё детство…
...Не так давно я снова пересмотрел "Планету бурь". Как-то сидя за компьютером, с улыбкой вспомнил о сладкой мечте детства, и спустя каких-то десять минут я уже получил файл с фильмом для просмотра. Впечатление от увиденного было несколько иным чем в первый раз. Оказалось, что юношеский максимализм и благоговение перед наукой сменили здравый смысл и приобретенный опыт. Наивность некоторых кадров, патетика песен и диалогов уже не смущали. Ностальгия по эпохе первооткрывателей космоса перевесила для меня технические несовершенства. Впрочем, спецэффекты для своего времени были неплохими. Ведь съёмки фильма велись ещё до полёта Гагарина и мало, кто мог вообразить как будет реально выглядеть, например, невесомость. И Клушанцев хорошо показал Кубрику как это можно изобразить. Ещё один эпизод, когда робот, опасаясь на свою безопасность в потоке пылающей лавы, хочет сбросить с себя космонавтов, а те лихорадочно пытаются его отключить, также отразился в "Космической Одиссее 2001 года". Это знаменитая сцена, когда оставшийся в полном одиночестве космонавт Боумен лишает разума взбесившийся искусственный мозг своего корабля. Вот уж поистине "нет ничего нового под солнцем" ! Думаю, что Стэнли Кубрику "Планета бурь" тоже понравилась.
Что же, наверное, не стоит недооценивать свои старые мечты. Они греют нас неспроста. Их свет хоть и слабеет с годами, но всё равно остаётся цепочкой негасимых бакенов, вдоль которой мы плывём по своей Реке Жизни...
-------------------------------------------
PS. Фото - из Интернета