Утренний час пик в метро уже прошёл, поэтому в вагоне было относительно свободно. Он стоит напротив меня у двери, тяжело облокотившись на поручень. Я присматриваюсь к белой палочке, что торчит у него изо рта, и понимаю, что мужик сосёт чупа-чупс. На вид ему лет сорок, или больше. Он в чёрной футболке, на голове у него, сидящая криво такая же чёрная бейсболка, а на шее золотая цепь. Он перегоняет палочку из одного угла рта, в другой, но делает это не спокойно, с удовольствием, как это делают дети, а как-то торопливо, нервно, как будто хочет, чтобы леденец закончился быстрее.
По его воспалённым глазам и капелькам пота на лбу, понятно, что он сильно после вчерашнего. Об этом говорит и убийственный перегар, который доходит до меня из его приоткрытого рта. Утро понедельника, человек едет на работу в состоянии жуткого похмелья – явление совершенно обычное для России. Но чупа-чупс? Почему чупа-чупс? Я представил себя в состоянии тяжёлого похмелья, и сосущим, как он, что-то вроде карамели. И вдруг почувствовал, что меня сейчас может стошнить. Поэтому я вышел на следующей остановке и пересел в другой вагон.