Синдром уснувшего параллелепипеда

               

               

                Многое из того, что о нем известно,
                не подтвержено научными фактами, не доказано исторически,
                а существует лишь в виде сказаний, легенд, гипотез,
                рассказов, поэтому верить или не верить в прочитанное -
                дело каждого из вас.
                Ясно одно: Азовское море продолжает
                хранить еще много тайн, и открывать их нам явно не спешит...



                Март 1848 года был на удивление теплым и дождливым. В столице снега не было даже на окраинах. И лишь Нева скрытая под ноздреватым льдом хранила зимнюю печаль.
                Из окошка кареты Воронцов безучастно разглядывал Невский проспект размытый утренним туманом. Его волновал предстоящий разговор с императором и он уже несколько раз мысленно повторил приготовленные фразы...
               
                В передней дворца князя встретил только камер-фурьер, который и провел его в малый кабинет на первом этаже дворца...

                Император как всегда стоял возле окна. Его атлетическая фигура
 загораживала всю ширину проёма, не позволяя и без того вялому петербургскому утреннему свету проникнуть в кабинет...

                - Я ознакомился с вашей докладной,- государь не меняя позы, кивком головы поприветствовал вошедшего, - и хочу сказать, Вы меня убедили. Но есть еще мнения экспертов и они настаивают на строительстве порта в другом месте.

                Воронцов ожидал такого поворота, но не зная всех контраргументов, решил не форсировать события. Ошибка или же неверные интонации в голосе могли привести к полному провалу задуманного. Николай чувствовал даже малейшую фальшь в разговоре с собеседником...

                - Если это возможно, разрешите узнать, что они противопоставляют?

                - Замеры глубин, князь. Они говорят не в вашу пользу. Уже сейчас тоннаж судов постоянно увеличивается, а что будет через десять, двадцать лет? Коса Долгая, на которой настаивают специалисты расположена меньше сорока верст от Ханского городка к которому Вы прикипели, то есть практически рядом,- тут император не надолго замолчал. Взгляд серых немного выпуклых глаз остановился на одной из картин Ухтомского,в многообразии висевших на стенах кабинета...
               
                - Насколько серьезна опасность сильных течений в районе косы Долгой? Не слишком ли Вы много уделяете этому внимания? - резко повернувшись в сторону Воронцова неожиданно спросил Николай.

                - Чрезвычайно! Если не сказать больше...С приходом осенних штормов в районе появляется мощная нагонная волна. Усиленная местными течениями она разрушит любые портовые сооружения на побережье.

                - Что же мешает этой волне появиться у Ханского городка?

                - Лиман...Спокойный лиман, компенсирующий штормовой разгон...
 Вероятность катаклизма предопределяет столетний цикл...

                Николай согласно кивнул головой и зашагал по кабинету. Он понимал,что гость, что-то не договаривает и почувствовал, что в эту минуту говорить с ним без раздражения и недовольства не получится. Воронцов же блестяще проявивший себя в Кавказской компании никак не заслуживал сейчас такого обращения и выдержав небольшую паузу император вдруг сменил тему разговора...

                - Вы закрыли проходы в одесские каменоломни?

                Николай вопросительно взглянул на собеседника и удивился реакции князя...Воронцов явно был смущен. Он даже замялся с ответом...

                - Хочу Вас уверить,- Воронцов чуть склонил голову,- что большинство работ в этом направлении выполнены и ближайшее время планировать закончить полностью...

                - Мне докладывали о человеческих жертвах в этих катакомбах, так их кажется называют. Что тянет людей в эти подземелья?

                - Существует легенда о несметных сокровищах в подземных лабиринтах. Люди ищут их, но без карты их поиски обречены...
               
                Император чуть припадая на левую ногу, подагра обострившаяся к весне давала о себе знать, подошел к столу предопределяя окончание разговора, -  Ну вообщем оставим... Мы еще не можем дать Вам положительный ответ... Окончательное решение будет...И будет очень скоро...
                Михаил Семенович Воронцов низко  поклонившись государю, вышел из  кабинета.
                Ровно через две недели Николай Первый подпишет указ об учреждении города Ейска и порта у Ейской косы, навсегда оставив свои вопросы без ответа...

                Март 1914 год город Ейск...

                Лед на лимане стал потрескивать еще с вечера. Легкий западный ветер нагнал немного воды и она приподняла ледяной панцирь сковавший лиман еще в начале декабря.

 Ветер дул еще примерно час и вдруг внезапно стих, вода так уверено прибывавшая весь вечер ушла и наступил обычный тихий вечер. Но затишье продолжалось недолго, еще не смолк колокол на церкви Михаила Архангела, созывающий прихожан на вечернюю службу, как ветер вернулся.

 И теперь он дул не порывами, а мощным стремительным потоком. Ветер поднял воду снизу от Керчи и неудержимой волной погнал её вверх к устью Дона. Лиман держался до середины ночи. Стареющая луна взошедшая в полночь осветила белое покрывало еще нетронутого льда.
                Первые удары разрываемого льда пришли с противоположного берега. Через узкую горловину разделяющую оконечность косы и глафировский берег пёрли массы весенней воды.
 Они подняли всю ледяную махину и бросили его на берег. Вода и ветер не смогли сразу взломать белую громаду, не разбили её на куски и лед "пошел". Огромными полями он наползал на низкий берег и сметая всё на своем пути двигался в глубь на десятки метров.

                Звуки надвигающейся беды меня разбудили глубокой ночью. Вскочив ошарашенный с постели, я понял, что проспал "низовку" (сильный западный ветер, переходящий в ураган). Сунув босые ноги в сапоги и накинув шинель я подбежал к двери...Но открывать не стал. За дверью среди какафонии бушующей природы явственно слышался шелестящий, скребущийся звук. Кто-то царапался в мою дверь...Стараясь не терять самообладания я выглянул в окно...
                По двору бежали крысы. Покинув свои жилища на берегу, они в панике уходили в город. На старой акации растущей напротив я увидел двух котов, забравшихся на самые высокие ветки и наблюдавшие за шевелящимся ужасом, ползущим по земле. Двор буквально кишел крысами, но больше всего их было возле порога моего дома. Чувствуя тепло и запах еды,они сбились в большую стаю. Я видел их красные глазки пристально и свирепо смотревшие на меня сквозь мутное стекло, словно были уверенны, что мое жилище станет для них легкой добычей. Совершенно неожиданно грянул выстрел и заряд дроби ударил в дверь. Звук я почти не слышал, а только яркая вспышка и жуткие визги раненных хищников. Переждав минуту я осторожно приоткрыл дверь, двор был пуст. В беспокойном лунном свете мне была видна фигура соседа. Он уже закинул ружьё через плечо и собирался уходить, когда я его окликнул...

                Много лет тому назад я познакомился с этим странным человеком. Никто толком не знал как его зовут, все звали Сильвано. Притом, что на вид ему было поболе пятидесяти. Сильвано любил ловить рыбу или же бродить по прибрежному песку, в поисках чего-то одному ему известному. Поговаривали, что он из старинного дворянского рода и далеко не бедного. И в этом была толика правды. Ровно год назад на трехсотлетие дома Романовых были в городе большие чины из столицы и навещали они Сильвано. Правда вечером, без посторонних глаз, так сказать инкогнито. Я же никогда его ни о чем не расспрашивал, может поэтому мы с ним немного подружились.

                - Сильвано! Спасибо за помощь, - я уже шел к забору, поправляя на ходу сползающую шинель.
                - Жуткие твари. Особенно, когда их много, - было видно, что Сильвано перевозбужден, но виду не подает.

                - Низовка к утру выгонит весь лед из лимана.

                - Выгонит...Да только это еще не низовка. Шторм придет через неделю, - Сильвано взглянул на бегущую в небе луну, будто советуясь с ней и еще  раз повторил, - придет настоящий шторм...
                Мы оба посмотрели на лиман...Пустынный и холодный, он пенился огромной чашей с густой черной водой и рваными ледяными полями по берегам. Одинокие льдины под бешеными натиском ветра выбрасывало на берег оглашая воздух громом артиллерийских взрывов... Было трудно поверить, что такой ветер может еще усилиться...

                - Это конечно твое право Сильвано, но низовка сегодня более чем...

                Не удостоив меня ответом, он молча развернулся и ушел...

                По прошествии недели, я не имел не малейших сведений о своем странном соседе. Пока он сам не посетил меня ясным субботним вечером.
                Кого-кого, но Сильвано я точно не ждал и когда он почти без стука ввалился в мой дом, меня охватила тревога уж не заболел ли он ненароком...

                - Алешка! Ты завтра на службе?

                Поднявшись из-за стола я с некоторой долей удивления посмотрел на вошедшего. Мы никогда не были так близко знакомы, что бы позволять ему бесцеремонно врываться ко мне. Стараясь не выдавать своего раздражения, я что-то довольно сухо буркнул в ответ...

                - Не горячись, не горячись, - Сильвано крепко стиснул мою руку, - мне нужна твоя помощь, - его глаза сверкали лихорадочным блеском...

                - Я буду счастлив, если смогу быть полезным, - с некоторой досадой ответил я.

                - Конечно, конечно. Другого ответа я и не ожидал. Завтра с рассветом, мы должны быть на косе.

                - Но позвольте! С какой стати?

                -  Эх Алешка, Алешка! - он закружил по комнате в замысловатом танце, крепко обхватив руками венский стул...

                - Дорогой Сильвано, - воскликнул я, прерывая дурацкий танец и чувствуя его психическую неуравновешенность, - мне кажется вас лихорадит.

                Крутанувшись на месте он поставил стул и упершись на спинку в упор взглянул на меня.

                - Ты помнишь тот вечер, когда ветер взломал лиман и лёд "пошел" на берег.

                - И сотни крыс чуть не взломали мою дверь?

                - К черту крыс! Лёд сдвинул огромную пропасть песка. И там, - он ткнул рукой в сторону окна, - возле кирпичного завода я обнаружил люк. Ржавое, толстое железо почти сгнило, но мне удалось его открыть. Вниз вела каменная лестница и я набравшись мужества спустился по ней. Но тут же дорогу мне перегородила другая дверь. Она так же была из металла, но более тонкого и крепкого и в верхнем правом углу было выбито изображение головы  воина в боевом шлеме. Я сделал небольшой набросок.
                Сильвано вытащил из кармана скомканный клочок бумаги и протянул его мне...
                Я взглянул на рисунок и от неожиданности вскрикнул, настолько страшным показалось мне это лицо и глаза полные ненависти...

                - Кто это? - я бросил листок на стол, - Вы...вы специально так его изобразили?
                - Нет! - Сильвано аккуратно сложил листок и спрятал в карман, - в оригинале он еще более ужастен...

                - Так вы узнали, что там за дверью? - я уже сгорал от нетерпения...

                - Для этого мой дорогой Алешка, я и пришел просить помощи... При ближайшем рассмотрении оказалось, что дверь серьезно побита ржавчиной и в образовавшиеся щели мне удалось увидеть широкий проход... Он очень похож на наши подземные коридоры, о которых вы наверняка слышали. Они проложены под городом с кажущейся бессмысленностью, но кто их построил  и для чего? Уже несколько лет я пытаюсь найти причину их строительства. И возможно именно сейчас мне это удастся...

                - Почему Вы так решили? Я конечно слышал о том, что под городом множество подземных лабиринтов, их еще называют ейские катакомбы. Но никто из этого никогда не строил тайны. И если вы нашли еще один коридор, то это всего лишь еще один коридор.
   
                - Вы заблуждаетесь, -  прервал он меня. Конечно это из-за того, что я не говорю вам всю правду. Но я собираюсь тщательно обследовать вчерашнюю находку и мне нужен верный помощник. Вы единственный, которому я полностью доверяю, поэтому завтра в шесть утра мы выдвигаемся в сторону кирпичного завода.
               
                Он еще постоял некоторое время у открытой двери, впуская в дом весенний холод.

                - Очень чистый воздух, - Сильвано мотнул головой в сторону противоположного берега, - в Глафировке чуть ли не каждую хату видно. Так всегда перед штормом, - потом горестно вздохнул и добавил, - надо бы успеть...

                Мы вышли около шести утра... Было необыкновенно тихо, волна не накатывалась на берег и плотный песок у самой кромки воды отлично держал наш вес. Вскоре показались и белые стены кирпичного завода...
                Сильвано быстро сгрёб ракушку с люка. Толстое ржавое железо с красноватым оттенком мрачно закрывало обвалившийся вход. С трудом приподняв рассыпающуюся крышку мы  ступили на каменные плиты лестницы. Я оглянулся. Солнце приподнялось над горизонтом. Его диск еще не успевший высоко подняться над гладью лимана был тусклый и багровый... 
               
                - Здесь должен быть ключ,- Сильвано держал в руках ветхий с разорванными краями  кусок пергамента, внимательно разглядывая стершийся рисунок. Но мне было не до рисунка, я увидел на двери изображение воина и мне опять стало нехорошо.
               
                - Туда нельзя идти, Сильвано! Это предупреждение...

                - Остынь Алешка! Это всего лишь клише воина-сармата...

                - Но почему только голова?

                - Сармат в переводе и означает голова. Это обычный знак для
 того времени. И не смотри в его глаза, с ума сойти можно, - Сильвано подошел к двери и стал тщательно протирать её.  Вскоре в центре можно было разглядеть барельеф летящего орла.
               
                - Как думаешь? Что бы это значило?

                - Сарматы по моему были степняками, - я в нерешительности почесал голову, - орлы это их эмблема.

                - Очень даже может быть,- Сильвано раскрыл старый солдатский ранец и стал доставать из него поочередно:  два фонаря, большой моток тонкой веревки, нож, что-то еще и наконец вытащил свернутую трубочкой газету, - ты почти угадал Алешка, но только это не простой орел. Посмотри тут можно увидеть тонкие линии, они соединяют маленькие точки. Но весь фокус в том, что это не точки... Линии соединяют звездочки, понимаешь звездочки, - он повернул ко мне радостное лицо, - мы видим созвездие Орла! Ну что?  Понял ?

                - Если честно, то нет!

                - Эх Лешка, Лешка! Ничему тебя в твоей армии не учат,- Сильвано достал большой коробок охотничьих спичек и поджег газету,- Тысячи тысяч лет Орел летит к Прометею, тому Прометею, который подарил людям огонь. Огонь это и есть ключ. Попробуем нагреть эту птицу...
               
                С этими словами Сильвано поднес пылающий факел к рельефу. Летящий орел стал раскаляться, тихо потрескивая старым железом...И тут пришел первый порыв ветра, он не задул пламя, а только наклонил его в сторону двери. Раздался глухой стук. Так падает подкова в пыльную колею деревенской дороги и дверь слегка приоткрылась...
               
                Сильвано тут же опять схватил пергамент,


                - Смотри, - он подозвал меня, - нам необходимо добраться вот до этого места.
                Карта, если её можно было так назвать напоминала детские каракули.  Множественные кривые линии пересекались под любыми углами, создавая совершенную путаницу. В местах их соединений были нарисованы маленькие орлы, такие же как на нашей двери.  Подземелье по которому нам предстояло отправиться в путь разрезало лиман почти на две равные части и в том месте где упирался палец Сильвано оно значительно расширялось.

                - Коридор уходит под воду, если конечно верить твоей дырявой карте? - я c недоверием посмотрел на товарища.

                Сильвано аккуратно сложил карту и спрятал её в рюкзак. Потом взглянул на меня как на убогого и спокойно произнес,
 
                - Если бы не эта карта, сынок. Не было бы твоего города.

                Я понял, что перегнул палку и озабоченным голосом, стараясь сгладить возникшее между нами напряжение бодренько прокричал,

                - Пора в путь. А то как бы нам на шторм не нарваться. Смотри
 небо уже заволокло и ветер поднимается.
                Сильвано поднялся на пару ступенек вверх и мы оба посмотрели
 на лиман. Над горизонтом нависла какая-то чудовищная, совершенно синяя туча, которая росла с невероятной быстротой. Море вспенилось, противоположный берег был совсем не виден закрытый низким туманов, который гнал перед собой проливной дождь. Заметно потемнело и над водой не было видно ни одной чайки.

                Действительно пора, - Сильвано сунул мне в руки фонарь и открыл дверь.

                Два мощных луча  выхватили широкий прямоугольный коридор, все стены и потолок которого был выложены узким, рифленым кирпичём. Не успели мы сделать и пару шагов, как раздался невероятно дикий по своей силе удар грома. Кирпичные своды содрогнулись. Сверху посыпалась пыль вперемешку с песком. Порыв ветра подхватил, смешал месиво и бросил нам в лицо. Дверь с дребезгом захлопнулась и раздался тот же мягкий звук, сработали замки.

                Сильвано оставался невозмутимым,

                - На обратном пути разберемся...

                Его спокойствие придало мне уверенности и страх ушел. На его место пришла отчаянная храбрость.

                Мы шли по бесконечному коридору, постоянно проваливаясь в глубокие трещины и провалы, и  не было ни начала ни конца нашему путешествию, а наверху продолжалась гроза... Каждый удар грома отражался мощным сотрясением всего подземелья. Нам уже не раз попадались кирпичи лежавшие по всему проходу и было понятно, что  лабиринт начал разрушаться, но мы продолжали как одержимые продвигаться вперед. Сколько прошло времени я не помню, когда путь нам преградила очередная дверь. Но к нашему великому изумлению и радости дверь оказалась  открытой.
 
                Сильвано потянул её на себя и мы вошли в большой, с невысокими потолками зал. В длину и ширину он был не менее пятидесяти метров. Свет фонарей высветил абсолютно пустое помещение, за исключением странного сооружения в центре. Оно напоминало разрушенную колонну, на вершине которой лежал длинный прямоугольный ящик из светлого металла.
                - Неужели это он! - прошептал Сильвано. Он снял ранец и долго завязывал какие-то шнурки, потом отдал его мне,

                - За мной не ходи, я сейчас вернусь. Наверху опять громыхнуло так, что стены зашатались, но Сильвано уже бежал. Он бежал перепрыгивая через трещины, расползающиеся под ногами, пригибаясь от падающих кирпичей. А наверху раскаты громы превратились в один сплошной непрекращающийся рев. Подбежав к колонне, Сильвано сбросил ящик на пол, открыл его и я увидел, что он держит в руках что-то похожее на меч.


 В этот момент потолок, который и так уже прогибался, рухнул. Груда кирпичей обрушилась на то место, где стоял Сильвано. Последнее, что я видел это была рука моего друга, сжимавшая длинный клинок. Спустя мгновение огромный столп воды прорвался сквозь пролом и сбросил меня наземь.

                Мое счастье, что я не потерял сознание и не захлебнулся. Стремительный поток схватил и потащил мое тело со скоростью летящей стрелы. Мой фонарь потух и я летел в ледяной воде и полной темноте, отдавшись на волю проведения. Меня очень беспокоила встреча с запертой дверью, но она вылетела еще до моего появления. Вода вырвавшись из плена узкого коридора ударила фонтаном выплеснув меня на поверхность и разливаясь широкой рекой потекла вниз к строительному  карьеру возле кирпичного завода.
                Я остался лежать на песке. Силы меня оставили и я прочитав молитву уже собирался умирать, но тут сквозь грохот грома и вой ветра, я услышал призывные крики. Мне удалось чуть приподняться. По бушующему морю, средь огромных волн, метрах в тридцати от меня, там где еще час назад был песчаный берег, дрейфовала  какая-то фелюга с зарифленными парусами. Я разглядел трех человек. Они махали руками, призывая меня как можно скорей добраться до них. На негнущихся ногах с дрожащими руками,не помню как, но дошел до лодки. Крепкие руки подхватили меня и подняли на борт. Стоя на палубе я видел, что фонтан из подземелья продолжает бить с той же силой и карьер уже полон воды. Эта часть косы была размыта полностью и здания завода наполовину затоплены. Воды лимана и залива соединились. В лимане появился новый остров.

                Я был так ошеломлен увиденным, что мое сознание немного помутилось. Рыбаки чуть ли не силой затащили меня в кокпик, заставили снять всю одежду. Они долго растирали мои руки и ноги. Грудь еще укутали шерстяным платком и дали выпить пару глотков чистого спирта. Мне стало намного легче и когда ветер нас пригнал к Екатериновке, я уже был почти в порядке. В станице мне удалось нанять подводу с приличным ямщиком. Он не ерепенился и за две бутылки "казёнки" согласился довести меня до Ейска.

              P.S. По приезде домой Алешка долго стоял у окна, наблюдая как волны всё больше и больше расширяют пролив, отделяя остров от материка. Потом достал из ранца мокрый пергамент и весь вечер сушил его над горячей плитой. Вместо уходящей влаги на манускрипте проявились интересные записи. Оказалось, что он испещрен мелким почерком на французском языке. В правом углу Алексей увидел латинскую надпись "Semper immota fides". Он знал, что это это девиз князя Воронцова, но вот ниже проявился совершенно чужой герб с надписью герцог Ланкастер.
 Записи скорей всего не внесли никакой ясности,они только растревожили раненую психику Алешки.
 Ночью он часто просыпался, ходил по комнате и повторял одну и туже фразу "получается он был сармат в Англии...В Англии и сармат и значит и меч его". От всего пережитого Алешка заболел,долго лечился, а когда вышел из больницы, пергамент сжег. Поэтому мы никогда не узнаем какая тайна хранится на дне Азовского моря.
            Но остров остался, он со временем оброс густым камышом и заполнился многочисленными птицами. Люди здесь не живут, да скорей всего и не надо...