Двух пленниц уволокли под землю, привели в жилище Тайного, в гарем колдуна. Роскошь вокруг такая, ни с одним дворцом не сравнится. Стены золотыми плитками украшены да камнями драгоценными и кристаллами энергетическими, что защитные чары поддерживают, на полу мрамор редкий, с потолка люстры свешиваются, хотя световые кристаллы в них горят довольно тускло. Мебель так же радовала глаз. Вдоль стен сундуки расписные с разным добром, столики со скамейками изящными из редких пород дерева, в нескольких комнатах даже бассейны с бьющими фонтанами. Имелись и статуи, но эти изображали коршуан да карликов, вызывая лишь омерзение.
Навстречу прибывшим кинулась Рида, обняла царицу, разрыдалась горько.
– Скажи, успокой сердце моё, уцелели ли благородный царевич Ориан и грифовитязь Дар? – спросила горлианка. – Как узнала, что предала и погубила их нечаянно, едва не умерла от горя. Если бы не чары Тира, не увиделись больше.
– Увы, успокоить мне тебя нечем, – произнесла старшенькая, а сама потихоньку сжала ладонь подруги. – При мне разорвали их обоих мерзкие гомункулы. Сама уцелела потому лишь, что ещё нужна нашему мучителю. Спасибо, наши покойные женихи оставили особое оружие – некую разъедающую жидкость, другие воины с её помощью чудовищ уничтожили.
– А где брат твой? – вмешалась в разговор младшая сестра. – Надеюсь, он жив?
Рида посмотрела на Каму недобро, глаза сощурила, даже рот открыла, чтобы сказать какую-нибудь гадость, да бывшая карлица её опередила.
– Не сердись на Каму, прошу, она отравлена была ядом вампиров, – быстро проговорила царевна, – оттого и творила недобрые вещи. А теперь очнулась и почти прежней стала. Она не враг, в данный момент, по крайней мере.
– Хочешь знать? – брови горлинки поползли вверх. – Ну, пошли.
Выйдя в длинный тёмный коридор, миновали девушки очередную дверь и оказались в комнате, которая служила спальней. Весь пол мягкими циновками устлан, подушки разбросаны и шкуры, служившие одеялами. По стенам всякие приспособления развешены, более подходящие для портеля, чем для обиталища благородных аристократок.
Рида подняла палец вверх, её спутницы глянули и увидели Рада. Висел несчастный под потолком, растянутый на цепях, так, что и шелохнуться не мог, ещё одна цепь шла к ошейнику на его шее.
– Ра-а-ад!!! – истошно закричала младшая царевна, рванула к стене, впилась в неё ногтями, полезла вверх, но та оказалась слишком скользкой.
Дева упала на колени и зарыдала горестно.
– Это гарантия того, что станем вести себя правильно, – горлинка усмехнулась. – Если посмеем перечить, удумаем предательство или окажемся недостаточно искусными в любовных играх – брат умрёт. А когда сделаем то, ради чего и были пойманы, станем кормом для вампиров, скорее всего.
– Значит, остаётся только ждать и надеяться на чудо, – Кима опустилась на циновку. – Не думаю, что боги окажутся столь глупыми и трусливыми, чтобы позволить Тайным обрести высшее могущество и свергнуть их.
– А где до этого были твои боги? – глухим голосом произнесла Кама. – Отчего позволили убить наших родителей, из одних царевичей сделать гомункулов, сестрицу обратили в карлицу, а меня из ленивой дурочки в кровавую тиранку? Или нет их вовсе, или плевать хотели на всё, развлекаются в своих чертогах и горя не знают. Отправили Тайных свою работу делать и даже не приглядывают.
Впрочем, чему удивляться? Ведь они и нас создали по своему образу и подобию. Сколь часто цари живут в своё удовольствие, пируют, ходят на охоты и войны, вспоминая о подданных, лишь когда надо собирать налоги и рекрутов в войска, а после очень удивляются, когда окончательно обнищавшая и оголодавшая чернь берёт их цитадели приступом и кладёт головы помазанников на плаху. Тот, кто живёт за счёт других, должен помнить, что рабы и собаки хорошо трудятся, лишь когда сыты и здоровы, спокойны за будущее своих детей. Забыл, что надо бы бросать им кости, хоть изредка ; накинутся и разорвут. И тиуны с надсмотрщиками, что приглядывают за работягами, без должного контроля воровать начинают добро хозяйское, с простецов семь шкур дерут, чтобы себе побольше заграбастать, а после вполне могут и сами пожелать стать хозяевами. Нам же всем просто не повезло оказаться в самом центре схватки. Такое случается.
– Сколь много пафоса, – послышался до отвращения знакомый голос, открылся портал, и вышел из него Тир, в руках он держал какой-то свёрток, укутанный в узорчатую ткань. – От кого угодно ждал таких слов, только не от самой глупой и податливой из троицы.
– А я вообще умею удивлять, особенно, когда яд не туманит разум, – ухмыльнулась бывшая царица. – Наконец-то могу лицезреть вас лично, господин убийца. Перемазанные по самые плечи в крови невинных руки по ночам постельное бельё не марают, часом?
– Так, не собираюсь с вами тут болтать, а тем более пререкаться, – отмахнулся вождь карликов. – Пришла пора творить историю и достойнейшему занять трон высшего божества. А вы этому поспособствуете. К счастью, требуется немного, справятся даже такие бесполезные создания. Коли бы не глупое заклятье, что даровало способность вынашивать артефакты лишь высшим аристократкам, подошли бы и самые обычные обитательницы портеля, даже лучше справились и доставили куда больше удовольствия. Не пришлось брать силой спящих, зачарованных или потерявших сознание.
Тайный подошёл к столу, развернул свою ношу, освободил от ткани, и увидели пленницы яйцо, точную копию бомбы, что разнесла крепость орлиан в клочья. Только эта вещь была, видимо, подлинной.
–Как говорится в легенде, Яйцо Красоты притягивает все остальные, в прямом смысле слова, – пояснил злодей.
Засветилась вещь чудесная, тотчас же боль нестерпимая пронзила тела дев, упали они на пол, забились в агонии. Плоть их быстро менялась. Преображались, пока не стали девоптицами, а дальше начались и роды.
– Оставляю вас здесь, уж больно вопли и стоны раздражают слух, – похититель ухмыльнулся, – но, когда закончите, не вздумайте делать ничего глупого. Вон тот мальчик под потолком, наверняка, жить хочет, а смерть его окажется ужасной. А после и самих казню, да так, что даже демоны в аду заплачут от ужаса и жалости к вам. Да, хочу уточнить, что предусмотрел абсолютно все варианты. Чтобы вы там не удумали своими куриными мозгами, лишь мне же лучше сделаете. Кого бы ни призвали на помощь – уничтожу. Всё, что останется, лишь заставить вас родить дочерей, а после воспитаю их ПРАВИЛЬНО, верными рабынями, чья жизнь в том состоит, чтобы служить новому богу. Желаете и им жизнь испортить или просто умереть – решайте. Для такого, как я, лишние пятнадцать-двадцать лет ; не срок. Дольше ждать пришлось, пока не подготовил всё, как надо. Не прощаюсь, красавицы.
И исчез негодяй в портале, а для бедных царевен следующие несколько часов были сплошным кошмаром. Начать с того, что яйца волшебные оказались куда крупнее обычных, в яйцеклады еле пролезли, чудом не разорвав их в клочья. А лишь оказавшись снаружи, мгновенно покатились к тому, что принадлежало фее, приросли к нему, начали медленно погружаться, после чего главный артефакт принялся расти, пока не сравнялся размерами с телом взрослого человека. Он запульсировал, по скорлупе побежали цветные волны.
– Знаете, что бы ни говорил Тир, нельзя всё так оставлять, – Кима с трудом поднялась, – мы обязаны хотя бы попробовать что-то сделать. Загадать желание, призвать того, кто способен остановить злодеяния и если не спасти нас, хотя бы отомстить за загубленные жизни.
– И кто это может быть, – уточнила Кама, не раскрывая глаз, – мифические боги или мёртвые витязи, ваши женихи? Не знаю, кто из них бесполезнее.
– Но есть ещё фея Киа. Она ни разу не подводила народ наш и всегда приходила на помощь!
– И колдун, разумеется, не сумел перехитрить её, завладев яйцом, а горе-защитница не сделала ни одной, даже слабой попытки вернуть украденное. Может, она давно мертва или изначально являлась сказочным персонажем? Если уж предпринимать что-то самоубийственное, прошу, сделай так, чтобы оно не выглядело, как глупость. Проще позволить Тиру обрести высшую власть. В конце концов, будет владыкой не хуже и не лучше других. Тиран как тиран. Уже столько народу погубил, несколькими тысячами больше, несколькими меньше. Всё одно все рождённые однажды умрут. Случится это чуть раньше, и прекрасно. Хотя бы насчёт такого правителя не будет лишних иллюзий. Зло в чистом виде.
– Прости, – возразила Кима, – я смотрю на это дело с другой точки зрения. Если бы можно было, пожелала, чтобы враг наш умер. Но такое невозможно, иначе не оставил без присмотра. Присоединяйся к нам или не мешай.
– И не надейся, – младшая покачала головой, – как сказал наш мучитель – ныне творится история. Лучше быть одной из героинь или жертв, что не пожелали умереть без боя, чем просто свидетельницей, о которой потомки ничего хорошего не вспомнят.
И вот подползли роженицы к яйцу, марая циновки кровью, возложили кончики крыльев на волшебный предмет и произнесли одновременно:
«О, артефакт чудесный, желаем и молим, верни в наш мир фею Киа, на чью помощь лишь и рассчитываем!».
Задрожало яичко, начало медленно вращаться на одном месте, послышалась тихая музыка, разлился по комнате невероятно прекрасный аромат. Одновременно, Рад под потолком завопил истошно, цепи ожили, потянулись в разные стороны и разорвали пленника на части. Конечности его так и повисли на кандалах, а туловище и голова упали вниз, заставив девоптиц завизжать и отпрянуть.
Потом, позабыв о боли и усталости, кинулись они к останкам, обхватили их, прижали к себе. Кама громче всех стенала, каталась по циновке, обняв голову любимому. А через миг вновь открылся портал и вернулся Тир, упёр руки в бока.
– Что, добились своего, безумицы? – поинтересовался злодей, – а ведь предупреждал честно, теперь пожинайте плоды. Плачьте, плачьте, как закончу с другими делами, вновь снизойду до вас, а как высидите наследниц, велю подать себе на ужин. Что касаемо феи Киа… я специально позволил вызвать её, чтобы уничтожить раз и навсегда. Пока явится, дождусь ещё двух горе-героев, что доставят оружие, способное убить богов, избавлюсь и от вашей защитницы, и от своих собратьев – Тайных, чтобы стать единственным владыкой всего и вся, а после придёт пора и богов, позабывших о своём долге. Задолжали они мне плату изрядно, собираюсь выбить всё, до самой мелкой монеты. Попрощайтесь пока с трупиком, когда окончательно лишитесь сил, велю уборщикам выкинуть эту падаль на корм рабам-вампирам. И молитесь, чтобы одна из вас не родила прежде других, особенно двойню или тройню девочек, тогда жизнь прервётся ещё быстрее.
Снова удалился чародей, смеясь безумным злым смехом. Меж тем, по яйцу побежали трещинки. Вот под ударом когтя вылетел первый осколок. Из дыры ударил яркий луч света, сразу стало куда теплее. Оболочка постепенно разрушалась, и вот наружу вывалился птенец, мокрый, голый, с длинными тонкими ногами. Царевны уставились на него с ужасом и отвращением.
– И это фея Киа?! – воскликнула Кама. – Та, ради которой мы пожертвовали моим возлюбленным Радом и собственной судьбой?
– Да, – кроха выплюнул какую-то жидкость, – я не могла появиться в вашем мире обычным путём, пришлось так. Знаю, зачем вызвали меня, но правила требуют спросить – чего желаете?
– Тир ужасный, один из Тайных, убил всех, кто был нам дорог, а теперь жаждет обрести высшую власть, – Кима поморщилась от боли. – Молим тебя избавить нас от злодея, пока весь мир не пал под пяту завоевателя, а дальше придёт очередь Древних, так называемых богов!
– С радостью выйду на битву с этим порождением тёмных сил, – птенец не без труда поднялся на ноги, – но и от вас кое-что потребуется. Согласитесь со мной поменяться, отдать кое-что важное в обмен на три дара, и обрету силу достаточную.
– Да у нас ничего и не осталось, кроме душ, – отозвалась Рида, – неужели их потребуете?
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился малыш. – Нет, от тебя, горлинка, требуется одолжить доблесть, что больше чем у аристократок-орлианок, у Кимы прошу её мудрость, позволившую выжить в ужасных условиях и добиться своего, Кама же подарит коварство, так её прославившее.
– Всё одно, выжить шансов нет, так обойдёмся и без достоинств, – младшая вздохнула. – Забирай, смотри только, проиграешь, больше на глаза не показывайся, даже в мире мёртвых подле себя видеть не хочу.
– Ради победы на что не пойдёшь, – горлианка прикусила нижнюю губу. – Надеюсь, храбрость поможет вам больше, чем прежней владелице.
– Моя мудрость привела лишь сюда, в гарем врага, не помогла спасти ни одного из любимых, даже собственную честь потеряла, – царица облизала сухие губы. – Принимай её, защитница, и распорядись разумно.
И вот направились женщины к волшебному птенцу, коснулись его. Запылал маленький, как солнышко, начал расти, меняться: плоть его обросла оранжевыми перьями, пылающими, как огонь, на голове вырос хохолок, голова и шея стали женскими, красоты неописуемой, кожа цвета мёда, глаза жёлтые, нос прямой, ротик маленький с пухлыми губками. В комнате стало невыносимо жарко, казалось, вот-вот вспыхнет пламя.
– Благодарю вас, – поклонилась фея Киа, выдрала из хвоста своего три пера и передала страдалицам. – Если смогу победить нечестивого Тира, сможете загадать три желания. Пока нельзя, необходимо беречь магическую энергию, и без того её немного. Но, прошу, тщательно продумайте их, другого шанса не будет. Пока же не вернусь, отдыхайте.
И вот взлетела защитница добра, устремилась сквозь двери, прожигая своим телом дыры в преградах, после того как удалилась, в помещении как будто даже темнее стало.
Царевны расползлись в разные углы, каждой было о чём подумать. Кама забрала с собой голову Рада, целовала его в холодные уста. Рида прижалась к мёртвому туловищу, распласталась на нём, слёзы текли по её щекам, дрожала бедняжка, как листочек на холодном ветру.
Кима ничем не могла помочь ни сестре, ни подруге. По правде сказать, мысли в голове стали вялыми, двигались медленно, от попыток думать являлась боль. Видно, умственные способности забрали, неизвестно, на время или навсегда? Как всегда, больше всех досталось. Можно жить трусихой, вряд ли кто оговорит девицу, без коварства так ещё чище станешь, а попробуй-ка стать круглой дурой! От такой любой муж сбежит или запрёт на женской половине дворца и забудет навек. А её Ориан любил как раз за ум.
Нет, она всё выдержит! Она не сдастся! Она будет надеяться на лучшее и ни за что не поверит, что любимый погиб! Он придёт и спасёт её! Он не отказался от неё в образе карлицы, не откажется, даже если узнает, что стала невольной наложницей Тира.