Корпоратив в офисе по поводу Эльмиркиного для рождения закончился как всегда: душе ещё хотелось праздника, телу – движения, а привычных впечатлений от привычных коллег было маловато.
Дана, Эльмира и Ленка уселись в такси и поехали домой – жили в одном направлении. Направление, однако, по мере приближения к развилке расставаний, давало всё больший крен в сторону увеселительных заведений. В конце-концов, в ответ на высказанные вслух пожелания спутниц, Ленка достала мобилку и набрала номер знакомого таксиста.
- Серж, - пропела она в трубку. – Подскажи трём загулявшим дамам, где можно отдохнуть в районе Соломенки?
Серж помолчал, подумал.
- Сегодня, вообще-то, понедельник, - задумчиво сказал он в трубку. – Ничего не работает.
- Вообще ничего? – повторила Ленка под разочарованные взгляды двух других искательниц приключений.
- Ну-у… Разве что «Розовый носорог», - с сомнением в голосе сказал Серж.
Сомнения в счёт не приняли, и через несколько минут троица уже заседала на втором этаже ресторана. Людей не было. Настроения тоже. Ленка с Даной, доедая салат, уже думали снова вызывать такси, но Эльмирка, скромно улыбаясь, вдруг спросила у официантки:
- Скажите, у вас здесь бывают толстые лысые мужчины с большими кошельками?
У официантки дрогнула рука со счётом, Ленка с Данкой чуть не подавились вином, а Эльмирка, потупив глаза в тарелку с останками «цезаря», сказала:
- Нет, ну, а что? Интересно просто.
Дана с Ленкой переглянулись. Эльмирка была видной брюнеткой сдержанной аристократической наружности. И вести себя старалась тоже сдержанно, независимо, делая вид, что офисные сплетни её никак не обходят. Что, впрочем, не мешало ей, как истинной, так сказать, аристократке, время от времени неожиданно для окружающих впадать в крайнюю степень экзальтации и выдавать в этом состоянии такие словесные перлы в адрес коллег, что впадал в ступор уже весь офис. Пару раз весьма странные Эльмиркины высказывания приводили к незначительным мордобоям с небольшими телесными повреждениями. После этих событий её перестали любить, перестали с ней дружить и вообще старались не трогать. Эльмирка же, в свою очередь, увлеклась Лазаревым – тем, который бессмертный учитель и провидец. Стремительно поверила в его постулаты и вскоре уже удивляла клиентов пируэтами просветлённого мышления, содержавшими – нужно отдать должное - порой весьма точные диагнозы чего-нибудь: болезней, проблем или предпосылок. Эльмирку стали «не трогать» в офисе ещё больше. Все знали, что ей жутко хотелось замуж. Ну, или любви. Но найти второго такого же человека, тем более мужского полу, с лучами цвета неоспоримой лазаревской истины в голове, даже в миллионнике было сложно. Или тем более в миллионнике. Союзы и предлоги сути не меняют, потому все Эльмиркины романы заканчивались, мягко говоря, не совсем так, как она себе это (видимо, здесь Лазарев дал маху) представляла.
Сейчас Эльмирка, изображая крайнее смущение от неловко заданного вопроса, ждала ответа от официантки, медленно доставая из кошелька купюры.
- Ну, вообще-то, если вы хотите толстенького и лысенького мужчину с пухлым кошельком, - глаза официантки искрились удивлённым весельем, - то вам нужно вниз. Там – «Розовый носорог», стрип-бар, там они обычно и бывают.
Здесь уже и Ленка с Даной встрепенулись:
- «Розовый носорог» внизу? А мы где?
- А вы в ресторане, - сказала официантка, глядя на них изумлённо.
Расплатившись, дамы сошли, что называется, вниз. Заплатили за вход небольшое количество долларов – сказался понедельник и пятидесятипроцентная скидка «для девушек». В зале было пусто. Сценический дым грустно витал вокруг пилона. Подруги по несчастью уселись перед подиумом, заказали себе напитков и, изображая совершенное равнодушие, стали ждать. Вскоре за соседним столиком образовалась компания таких же безучастных мужчин. Обстановку разбавило начавшееся шоу. На подиум вышла молоденькая воздушная блондинка с завитыми кудрями, в прозрачном пеньюаре чуть выше колен, и весьма резво начала кружиться вокруг блестящей трубы, изящно помахивая ножками. Ленка разомлела от удовольствия. Она обожала красивое женское тело, и обстановка, в которой она его наблюдала, нисколько не напрягала её своей неоднозначностью. В конце концов, это личное дело каждого – как зарабатывать на жизнь. А танцы в ночном клубе и вовсе – всё зависит не столько от танцующего, сколько от отношения к нему. Тем более, что Ленка занималась немного бальными танцами и знала: кажущаяся лёгкость движений – результат ежедневного адского труда. А зачем же тогда труд, если он не приносит нормальных денег человеку, который давно отошёл в своём развитии от обезьяны?
В отличие от Эльмирки, Ленка замуж не хотела вообще, но постоянно туда влипала. Общепринятая статистика «на десять девчонок» - была вообще не про неё. Она любила повторять: «У меня такое впечатление, что на одну меня их всегда шестнадцать!» Но количество никак не могло перерасти у Ленки в качество. При обилии весьма неплохих, по общепринятым меркам, ухажёров, она вечно выбирала себе какой- нибудь селекционный экземпляр, сотканный из необоснованных амбиций, мудачества и мнительности. Удивительно, но набор этих качеств оставался неизменным, что свидетельствовало о некотором Ленкином постоянстве в выборе спутника жизни. Тем не менее, у неё так и не испортился лёгкий смешливый нрав, позволявший ей легко сходиться с любыми людьми – даже с мужчинами. Портило эту лёгкость в глазах окружающих яростное неприятие любой подлости или несправедливости. Если кто и мог выпалить в офисе правду в глаза, не задумываясь о последствиях, это была Ленка. Офисные в этом случае молчали, втайне желая прийти завтра на работу и узнать, что Ленку уволили, но та уже через полчаса травила анекдоты на курилке с предметом своего негодования, считая, что её миссия по воспитанию человека в человеке выполнена, и снова выходила на работу как ни в чем не бывало.
Сейчас Ленка с живым интересом наблюдала за сменявшими друг друга на подиуме молоденькими танцовщицами, выдававшими гимнастические и танцевальные па всё большей и большей сложности.
- Коровы! Толстые коровы! – раздалось у Ленки над ухом.
Ленка повернулась. Данка сидела красная, надутая, яростно нажимая на кнопки мобильного телефона – снимала стриптизёрш на видео.
Дана по паспорту была Данаей. Глядя на неё, Ленка подумала, что родители не ошиблись, когда нарекли дочь именем символа целомудрия. Натуральная блондинка с огромными голубыми глазами и королевской выправкой, «ноги от ушей» – Дана сидела сейчас с растрёпанными волосами, и Ленке на секунду показалось, что та держит в руках не обычный складной «Самсунг», а автомат Калашникова. У Данки был один-единственный за жизнь муж. Очень долго был. Целых двадцать лет и два года. Предмет Данкиной гордости и обожания. Мужу можно было всё: сидеть дома, изображая видимость активной научной деятельности, пока Данка вкалывала в столице, снимала квартиру, платила за университет сына, возила домой полные сумки разных разностей - от мясных деликатесов до трусов и шапочек на зиму для занятого муженька. Ленка пару раз пыталась выяснить у Данки, куда же её обожаемый супруг девает свои кровные заработанные, и собирается ли он, наконец, помогать ей. Но Данка всё пропускала мимо ушей, пока однажды не приехала из дому чёрная, похудевшая, с огромными мешками под глазами. Муженёк, как оказалось, времени зря не терял: привёл домой любовницу, документы на развод были уже готовы, а тут ещё Данка приехала не вовремя. Ей так и орали из-за закрытой двери, пока она, как сумасшедшая, долбилась в собственную квартиру: «Зачем ты сюда припёрлась?!» Данка долго переживала развод, не понимая, как вообще такое могло произойти – всё искала этому объяснений, проговаривая вслух раз за разом те «благодарности», которыми осыпал её муженёк, наградив за все двадцать два года совместной жизни. Сейчас у Данки случился роман. Красивый – с поездками в Гурзуф, ресторанами, где «всё для тебя» и прочими приятностями для женской, соскучившейся по мужскому теплу, души. Дана снова почувствовала себя самой красивой, самой любимой, самой непревзойдённой… А тут какие-то мелкие стриптизёрши…
- Дана? – спросила Ленка, улыбаясь.
- Нет! Ну что здесь хорошего?! На что здесь смотреть?! Толстые коровы! – Данка искренне негодовала, не прекращая, тем не менее, своих журналистских экспериментов.
К ним подошёл администратор:
- У нас нельзя снимать, - сказал он, наклонившись к Дане.
- А кто снимает? – возмутилась голубоглазая валькирья, не опуская телефона. - Что здесь снимать? Толстые коровы!
Администратор отошёл.
Ленка посмотрела на Эльмирку. Та сидела молча, потупившись, изредка поднимая глаза на сцену, и тихонько приговаривала:
- Боже мой, какой позор! Как они так могут?
- Да ладно вам, расслабьтесь, - удивлённо сказала Ленка. – Такие хорошенькие пластичные девочки. Куколки. Вот же подобрали - молодцы.
- Какие они хорошенькие? – взревела Дана, снова направляя камеру на сцену. – Коровы! На что здесь смотреть??
- Нет, ну как так можно, это же ужас, - выдавала тихонько вторым голосом Эльмирка, украдкой поглядывая на танцовщиц.
И тут объявили приватный танец. Раз, потом ещё раз. Потом ещё.
- А что это такое? – забеспокоилась Эльмирка.
- Ну, у них есть кабинки. Клиент заказывает приват, выбирает себе девочку. Кабинка закрывается. Стриптизёрша танцует приватный танец для клиента. Стоит около пятидесяти баксов, - объяснила Ленка.
- Серьёзно? Она танцует в кабинке для одного клиента? – изумилась Эльмирка.
- Ну, да. А что тебя удивляет? – спросила Ленка.
- Я сейчас возьму себе этот приват. В конце концов, у меня сегодня день рождения, - вдруг решила Эльмирка и позвала администратора.
- Какую девушку вы хотите? – спросил администатор.
- Ой, ну, что вы… Какую… Да какую пришлёте… Мне всё равно, - смутилась именинница, снова пряча глаза.
- Пройдёмте, - сказал администратор и увёл Эльмирку куда-то на второй ярус.
Ленка потянула вино из бокала, слушая не прекращающиеся Данкины возмущения по поводу внешнего вида персонала заведения.
- Нафига она туда попёрлась? – перешла гневная обличительница на новую тему.
- Слушай, Дан, а знаешь, что сейчас будет? – сказала Ленка лениво.
- Что? – заинтересовалась Данка.
- Сейчас Эльмирка зайдёт в кабинку, посмотрит на девочку, скажет:«Не надо мне никакого танца», отдаст ей деньги и придёт нам об этом рассказывать.
- Да ладно, - сказала Данка недоверчиво.
- Я тебе серьёзно говорю. Вот посмотришь.
Они посидели молча. Приват закончился, и к ним с высоты спустилась сияющая Эльмира.
- Вы представляете, я захожу в кабинку. Заходит эта стриптизёрша – такая юная! Начала танцевать. Я ей говорю: «Господи, ребёнок, расскажи лучше, как ты живёшь». Она так удивилась. Я хотела с ней поговорить, а потом отдала ей деньги и говорю: «Иди себе с Богом, не нужно мне никакого танца», - выпалила она разом.
Ленка с Данкой расхохотались.
- Вы чего? – остановилась Эльмирка.
- Да мы так и знали, что ты так сделаешь, - просмеявшись, сказала Ленка. – Ладно, девочки, пошли отсюда. Хорош нам впечатлений на сегодня.
Вышли в ночь, на воздух. И вдруг обнаружилось, что все трое хотят в туалет по-маленькому.
- Блин, девчонки, - сказала Ленка. – Вот стоило нам платить за вход, Эльмире - за приват, чтобы сейчас в центре города кусты искать.
- А там разве туалет есть? – изумилась Эльмира.
- Конечно, - сказала Ленка сердито. – И такси можно было из бара заказать, а не слоняться сейчас по углам в ночном городе.
Наутро в офисе Ленка весело рассказывала о вчерашнем приключении.
- Камеры не хватало, - смеялась она. – Нас нужно было для «Камеди» снимать. Эльмира со своим «как так можно», Данка со своими «коровами», и я – млеющая от удовольствия.
Офисные хихикали, а Данка с Эльмирой не смеялись – выходили молча курить, а когда заходили – смотрели на Ленку с непонимающим осуждением.