Шоферы

               
                ШОФЁРЫ (Рассказ)
               
                …Домашний архив довольно большой…Тут и записи, письма прежних лет…Вот письма, сохранённые матерью от детей, внуков, сестёр, братьев, других родственников, друзей, знакомых… Много их и все они, каждое из них о чём-то особенном говорит. Сейчас это история, а тогда было актуальное общение. Общение только в письмах. Телефонов, и разных других нынешних средств общения, в ту пору не было. Вот и общались люди в письмах, изливая и радость, и горе людское, извещая о жизни своей повседневной и праздничной, о хозяйственных делах на своём подворье и в колхозе, о житие-бытие своём, соседей и знакомых, о деревенской жизни. Сидит Он перебирает, перечитывает пожелтевшие от времени листки и в памяти встают сюжеты прожитых лет, тогда как-то не отражающиеся в сознании остро, казавшиеся обыденными, а вот по истечении лет – воспринимающиеся как некая сказка. Перечитывает письма, записи, пометки на листках, и каждые из них напоминают  дни былые.   
     …Вот он школьник…, а вот уже в работу включился (рано по годам-то своим)…Эге! А вот этот листочек многое напомнит! Тут целую книжку можно смастрячить! Это, пожалуй, неис-черпаемый сюжет…Снова припомнилось: на очередном юбилее со Дня Рождения брат  его поздравляя, прочитал стихотворение, написанное давно когда-то, кем-то, но очень талантливо и со знанием  шоферской жизни: «…Поздравляю тебя, братец, с юбилеем! За прожитые годы много ты поработал на разных работах, в разных должностях. А вот об этой работе, стоит особо напомнить!...Я ведь тоже шофёр…Припомни-ко…»
                Прочитал и вручил (припомнившийся) рукописный листок:
                ПРО ШОФЕРОВ

Мой друг, шофёр! Ты будь здоров,
Пускай хоть и в слезинках пота!...
Один чудак сказал про шоферов:
«Им что! У них сидячая работа…»
    
Да ладно! Ну подумаешь сказал…
Есть люди – обо всём по слухам судят…
Но всё же я его с собой бы взял
В обычный рейс, хотя б на десять суток.

Пусть этот балаболка и профан
Почувствует нутром дыханье зноя
И заболят глаза от встречных фар,
И сердце вздрогнет, и спина заноет… 

Пусть побуксует,
                ежели не трус,
В осенний дождь
                и в чавкающей глине!
Тогда ему покажется,
                что груз
Он тащит сам,
               а не его машина.

Пускай в горах почует гололёд,
Когда дорога вверх ползёт упрямо,
Прочтёт табличку там, где поворот:
«ВОЛОДЯ СЕМАКОВ ПОЕХАЛ ПРЯМО…»

А дальше…год и месяц и число…
Внизу туман  и ночь в крапинках звёздных…
   Собрату моему не повезло –
Он… за рулём уснул…
            проснулся поздно…
Я еду и смотрю своё кино…
Навстречу мне – с приветствием дорога.
Но, что бы  ни случилось, всё равно
В конечный пункт я прибываю к сроку.

Нам, в основном, бы не уснуть в горах –
К благополучию одна забота,
А в остальном – всё так, мы шофера.
Нам что… У нас сидячая работа…
    
       …Нам что… У нас сидячая работа… Сидячая …А нут-ко поработай сидя-то за баранкой, да покрути её… Ладно хоть по доброй-то дороге, так ишшо полегче, а ну как по просёлочной, да под дождь попадёшь…А в горах-то не побалуешь! Слева крутой косогор, с права – обрыв, а под колёсами глина…Да оно и колея набивается. Она как-то сдерживает поперечное скольже-ние.Да, ведь опять же, в такой колее и побуксовать изрядно можно… Тут уж сноровку иметь надобно – где тихохонько  проехать , а где и «поддать» как следно быть. А как разъехаться двум встречным? Увидишь вдали (если видно) встречную машину и приглядываешься – где разъехаться можно, а потом друг другу знаки подаём. Тут тоже особое чутьё и сноровка дол-жны быть.  Всё это не сразу. Всё со временем, с опытом приходит. Поездишь по таким дорогам и она сама Жизня тебя научит как и что надобно. Конечно не всегда по слякоти-то. Очень даже часто, а может быть и в большинстве, едешь и любуешься окружающей природой, познаёшь что-то новое на новых дорогах, при поездках, где ещё не бывал. А красотища-то у нас в горах!! Ночью трудно – свет фар встречных машин, напряжённое всматривание в дорогу – что там впереди?... Глаза  ломит до боли, в висках стучит… Монотонно гудит мотор…Тянет в сон… вот тут самое главное  - не поддаться соблазну прикрыть глаза. Ладно ежели пассажир рядом сидит, так ишшо и разговорами от сна-то отвлекаешься. А когда один-то,так и песни петь начнёшь. Вон их сколько от старших понаучились. Вот и пригождаются. Э-эх! Как запоют, бывало, отец с матерью да с соседями! Душа замирает. Все жизненные песни-то. Из самой жизни, старинные. А тут и современные есть не плохие:
                «Ты не верь, подруга, моя,
                Что шофёры не надёжные друзья!
                Дальний рейс, дороги трудны…
                Здесь сердца и руки верные нужны…»
Едешь в горах по дороге, а на крутых склонах – ели, пихты…а во-он и кедрач «вынырнул». Горные, лесистые пейзажи скрашивают шоферскую работу. Едешь в ясный летний день, а по обочинам дороги – разноцветие, радующее сердце и душу. Полюбоваться бы, да не след отвлекаться –крутые подъёмы, повороты…Не редко так заворожит эта дикая красота горная, что так и хочется выскочить из машины и упасть в ароматную растительность, что и делали. Остановимся, где возможно, на обочине, чтобы не мешать другим проезжающим, и в разно-цветный ковёр(!). Какая благодать! Так бы и  сидел, лежал, валялся в этом  цветнике! Но… «Работе время, потехе – час». И даже эти минутные,  остановки придают силу и бодрость. Усталости как не бывало! И снова песня:
            «… И вздрагивает веточка сирени
                У ветрового пыльного стекла…»,
а то и, как будто чуть юмористическую, но в тоже время про девичью любовь, когда мама девушки   «…И шофёра молодого на квартиру приняла…»
    Тогда и к нам в деревню приезжали на уборку шофёры, комбайнёры, рабочие из городов, других местностей. Их зачастую расселяли по квартирам сельских жителей. Это когда мы ещё маленькие были. И так хотелось стать шофёром! Интри говала и песня:
                «…Шофер в беленькой рубашке
                Стал ухаживать за мной.
                Моё сердце разболелось –
                Стать шофёровой женой…»
Мы, деревенские парнишки, тогда в своём воображении рисовали самих себя в беленьких рубашках за рулём автомобиля. Это уже потом, позднее, когда сами испытали шоферской труд, поняли, что шофёру в белой-то рубашке не покрасоваться, хотя перед девчонками тоже норовили «пофарсить», пусть и в пыльных рубашонках, да замасленных комбинезонах… Конечно, сейчас - другое время: и автомобили комфортабельные, и дороги (хоть и не везде, но в большинстве своём) хорошие. В рейс-то можно и принарядиться, пусть и не в белую рубашку, но в приличную одежду, а тогда… И автомобили, и дороги…  В одиночку ездить опасно. Без цепей и тросов – тоже. Это сейчас до города можно в один день «слетать», а то и два рейса сделать. А тогда туда и обратно – неделя, и то если «гамузом» несколько машин– друг друга  тягаем из ухабов и рытвин…Мы, молодые шофёры, старались не отставать от бывалых. Ну да и те тоже нас не бросали. Хоть и подсмеиваются, да подшучивают, а бросить на произвол судьбы – «избави Бог».
     Вот дядя-Петя… Бывалый шофёр. Военной закалки. Он всю Великую Отечественную войну 1941-1945 годов «за баранкой». И не одну «Полуторку» сменил за войну-то. То на мине подорвётся, то под бомбёжку попадёт, а, смотри-ка, выжил и даже ни единого ранения. «Бог хранил», скажут потом в деревне. Награждений множество за отвагу, да героизм. Чего он только не перевозил! На передовую – снаряды, с передовой раненых бойцов или боевое оружие в ремонт, а то и кухню подцепят: «Вези на передовую – солдат кормить!». Кашевар армейский в кабину и – вперёд. Шибко-то не любил рассказывать. Но иногда, в добром настроении, скажет:«Бывало, что повар «откормит» солдат, пора бы в обратный путь, а он, немец-то проклятый, то с самолётов бомбить начнёт, то артиллерию «запустит». Разобъёт, треклятый, и «Полуторку» мою, и кухню походную. Вот как тут? Пешком назад…»
    Это о таких, как дядя-Петя:
«…Шли мы дни и ночи,
      Трудно было очень,
    Но баранку не бросал шофёр!
    Эх путь-дорожка! Фронтовая.
     Не страшна нам бомбёжка любая!
    Помирать нам рановато,
    Есть у нас ещё дома дела…»
Да! Дома ждали. И люди, и неотложные дела по выживанию и людей, и живности колхозной, да в редких семьях захудалых коровёнок-кормилиц и трудяг на колхозных полях весенней порой…
   Победили. Возвернулись домой…кто выжил в том пекле войны. Прибыл и дядя-Петя. А тут как раз, через недолгое время, колхоз «Полуторку» приобрёл. «Дядя-Петя! Тебе эта штуковина  понятна. Поди не забыл ишшо езды по фронтовым дорогам. У нас они здесь не лучше. Вот тебе ключи от техники и – приступай к работе. Надобно восстанавливать обветшалое за горькие годы хозяйство. Вон дворы поразвалились, кошары – овечки проскакивают сквозь стены… Пилораму сделали. Будем лес возить, пилить и строить всё заново». И опять дядя-Петя за баранкой, да по таким же «фронтовым» дорогам… «Ну здесь-то благодать. Спокойно. Не бомбят, из орудий не палят – в шутку ли, в серьёз ли  говорил он. – Здесь-то одно удовольствие ездить».
        И «ездил». Вначале-то то лес, доски возил на стройки сельские, зерно из под молотяг с полей, да другие хозяйственные грузы. А потом, как ЗИС-5 появился, то и в дальние рейсы стал ездить – в город, али ишшо куда по надобности.
      На фронте-то дядя-Петя многими наградами награждён был. Вот и двух  Орденов Славы удостоен ко многим медалям (как и односельчанин его Кондратий). Будь бы у них ещё по одному ордену такому – были бы приравнены к Героям Советского Союза. Да они и без того на деле-то Герои… И в мирные дни их награды за безупречный труд не обходили…  Дядя-Петя после войны довольно длительное время работал шофёром.  Молодому поколению шофёров посчастливилось перенимать  опыт и мастерство шоферское, которыми дядя-Петя, да ещё Степан щедро, даже с какой-то настойчивостью, может быть излишней навязчивостью, но с  присущей им  доброжелательностью, щедро делились с молодыми.
      Степан сам-то «не тутошный», не коренной житель. Приехали в деревню уже после войны. Семья не малая. Уж по каким причинам они переселились с Украины на Алтай, никто никогда не выяснял – надобности не было, но в деревенскую жизнь они сразу же «вписались». Да и кто трудился исправно, а кто только ещё науки школьные постигал… Степан шоферил, и сын его тоже.
     Дядя-Петя степенный, не очень разговорчивый, корректный мужик был, а Степан, не в пример первому, любил поговорить, что-нибудь приврать, да и поматеривался изрядно. В разговорах, даже  в людных местах, частенько «проскакивали» его «…твою мать, нехай…». В общем-то эти, разные по характеру, люди были доброжелательные. Нам, молодым шофёрам, с ними было легко и интересно.
      Степан на всякие выдумки был горазд. А однажды ему попросту была крайняя  необходимость что-то срочно придумывать. Как-то, накануне, Степан подпил крепенько. А  наутро надо было ехать в рейс. Отправились несколько машин. На окраине одной из деревень перед Семинским перевалом, оказался выставленным проверочный пост ГАИ. Головную машину остановили, подъезжающим тоже подавали знак к остановке. Проверяли документы, заставляли дышать в стакан (это тогда так учинялась проверка на наличие алкоголя у водителя). Степан видит – дело плохо. Что тут делать? Пропащее дело! Наверняка останешься без водительского удостоверения. Так умудрился придумать: остановился, выскочил из кабины, схватился за живот и в растущую недалеко полынь. И давай рвать и усердно жевать листья полыни! Гаишник спрашивает у наших ребят: «Что это с ним?». Тут дядя-Петя так солидно: «Чё,чё…Не видите человек приболел? Живот скрутило. Надо срочно до медпункта добежать, (тогда аптечек-то с собой не возили примеч.автора), а вы вот нас тут задерживаете. Ну Гаишник-то и поверил. «Давайте – говорит , - ехайте». И не стал более нас задерживать. Сте-пан скорее в кабину и дай Бог колёс под кузовом…Так это лихо мимо тех блюстителей до-рожного порядка промчался, что едва его свои-то догнали. Вот и такие смешные казусы бывали.
     Ишшо и не совсем бывалый, но уже поимевший опыт, Фёдор нам, молодым, помогал. Фёдор-то с детства мечтал стать шофёром. Да упрямый был – вот и добился своего. Выучился и стал шоферить. Ну… парень молодой… Девчонки за ним гонялись. Он «выбрал» для женитьбы красивенькую девчоночку из своей деревушки. Поженились, жили… Фёдор-то часто в рейсах, а Раиса путалась с другими парнями… Короче, Фёдор про всё узнал и «разбежались» они…Судьбы-то вон они как складываются…      Добрый шофёр. Аккуратно ездил. Машину бе-рёг, а всё одно от бывалых не отставал, да и сам, потом-то, бывалым, опытнейшим  шофёром стал. За его трудолюбие, да бережливость, любовь к технике, новые машины доверяли, хотя и «старые» он сдавал, как новенькие – ни вмятинки, ни царапинки, двигатель, как часики работает. В общем Фёдор в технику прямо влюблённым был. Другую семью «завёл». Тут-то уж жили полюбовно – «душа в душу». Тоже дитёнка народили, к тем первым двум. Да вот беда приключилась – остался горемычный Фёдор с Павлушкой своим. …Увела из жизни тяжёлая болезня вторую-то жену… Долго горевал. А одному-то как?! Вот пригласил к себе в дом ещё одну женщину, дочку знаменито механизатора  Поликарпа Васильевича (тоже  почившего). Живут нормально. Да  только Фёдор-то тоже занемог– парализовало его. Но, слава Богу, на ногах… А в былые-то шоферские годы в большом почёте был. Всякие поощрения его стороной не обходили. Вымпелы на вечное хранение, Почётные Грамоты, знаки отличия  всесоюзного и краевого уровня. А тут и медали, Орден Трудового Красного Знамени. В общем всего и не перечесть, что заслужил за шоферские дела Фёдор. …На пенсии теперь…И годы…И здо-ровье…Обидно, наверное, что не очень-то сейчас чевствуют ветеранов, отдавших и годы, и здоровье на благо страны… Ну да что поделаешь?...Жизнь такая настала… Сегодня от Неё «хватают» кто сколько может, а кто не может ухватить (по-честному-то не заработать), тот  так и прозябает, выживает как может… Вот и шоферская-то работа сегодня,  в запустелом хозяйстве (да и хозяйства-то вовсе нет), в затерявшейся в горах родной деревеньке стала никому не нужной, да и машин-то не стало. Раньше было, поди, поболее полусотни, а теперь 2-3, а то и одна… Вот так и заканчивается здесь шоферская работа  для молодых парней…   
А раньше-то, при Советской власти, шоферов ещё и не хватало. Учиться  отправляли, да и ма-шины давали при окончании курсов. Работы всем хватало и на всяких автомобилях. Тут тебе и легковые – это больше начальство возить. Вот Василий был бессменный директорский шофёр, потом-то и Володя робил, и Алексей, и другие. А Василий-то был  бессменный до самых пос-ледних дней своей жизни… Оно, вроде бы, и не тяжёлая, физически-то, работа, но не каждый её выдержит. Муторная. Начальника-то надо везти и рано утром, и целый день мотаться по по-лям, да косогорам, и до самой поздней ночи. Это сейчас, может быть, начальник по часам рабо-тает, а тогда – не моги! Надо и утром рано на дойных гуртах побывать, побеседовать с доярка-ми, скотниками, бригадирами а если не утром, то поздним вечером…А то и собрания рабочие, профсоюзные, комсомольские, партийные  в клубах до полуночи. А днями не только по полям, но на всякие районные мероприятия. Бывало и по несколько дней в дальних командировках по неотложным директорским делам.  А муторно-то как! Начальник дела решает, а ты – сиди, жди. А каково без дела-то?! Ну кто книжный любитель, так книжки читает. А кто не вразумит чте-нию? Сейчас хоть радио в машине, да проигрыватели « дисковые да флешочные» послушают, что в мире творится, песенки какие поют. Всё как-то веселее время проходит. А  тогда их, этих авто-магнитол-то,  и в помине не было…Так вот и мотается директорский шофёр, а ведь дома тоже и семья, и хозяйство. На кого всё?... То-то же! Выходит, что половину-то шоферской зарплаты, каждого шофёра, зарабатывает жена. И вот тут как раз надобно низко поклониться шоферским жёнам! А они, как-то, в тени остаются, когда шофёра чевствуют  за трудовые достижения. Жаль!
         А какая ответственность перевозить людей! Раньше-то, когда ещё мало машин было, да и тихоходные, нам и молодым доверяли возить людей на сенозаготовку (Тогда на заготовку кор-мов и уборку урожая приезжали рабочие городских предприятий и учреждений. Размещали их в оборудованных общежитиях, кормили утром и вечером в столовой, а обеды привозили в поле. Вот утром отвезёшь людей в поле, днём до обеда и после обеда – зелёную массу в силос возишь из под силосного комбайна, в обед свозишь повариху в поле, а вечером снова за рабочими на поле. И так всё время в пору заготовки кормов.).
      А позднее появилось грузотакси. Это, в основном, вроде автобуса из села в райцентр. Тоже ответственность-то не малая.  (Вот имена-то есть, а фамилии сознательно не называю – ведь в каждом колхозе, совхозе свои были шофёры. И каждый узнает и себя, и своих товарищей, односельчан в этом рассказе. Примеч.автора).
    Их называли «таксисты»… А это вовсе даже никакого сравнения с нынешними! Это – едва проезжая дорога… слякоть-грязь…дорога вдоль косогоров… а ведь за спиной люди… Эту не лёгкую работу испытали каждый в своё время «таксисты» - Николай, Миша, Анатолий, Володя… Это уже позднее автобус-то появился, на котором и Михаил поработал, (едва втискиваясь за баранку со своим телосложением….) и другие шофёры.
   Сколько их, наших сельских шофёров, видится с сегодняшней вершины жизненного бытия! Ещё один дядя-Петя (Степнинский)…Юра…Миша…два Геннадия…по два брата из  семей – Николай и Яков…Алексей и Виктор… Анатолий и Геннадий…  Кто-то работал на малых автомобилях, к примеру – Газ-51, кто-то уже на современных КАМАЗах, кто-то на бортовых, самосвалах, бензовозах, других спецмашинах, но все они, в своё время, испытали, познали шофёрские будни, прелести чудных придорожных пейзажей и  неимоверную тяготу многодневного труда, усталость рук, ломоту спины и в пояснице от многочасового сидения, почти в неподвижности, боль в глазах от фар встречных автомобилей, шумы и боли в голове от напряжения, монотонного гудения мотора  и  гула  колёс…
        А сколько их и курьёзных, и трагических случаев!... И всё это – шоферская « с и д я ч а я»
работа…
       Обо всей шоферской работе, обо всех шофёрах, и всего не рассказать, не только в одном рассказе, но и в повести во многих томах.
       Вот тот же Сан Саныч… Он и председателя Раийсполкома возил, и первого секретаря РК КПСС, и уже после перестройки Главу района…
И ведь надо к каждому приспособиться и по характеру, и по их деловитости, и  по их привычкам организовывать трудовой день. А ведь выдерживает не один десяток лет! Но вот со сменой глав и у него перетряски начались. Сначала Глава сменился(из замов избран)  и Юра, как возил Ивана Павловича, так и остался у него водителем, а Сан Саныч переведён  с этой же машиной, но на другую работу. Хотя на другую ли?! Ведь так же за баранкой. Так же куда укажут – туда и едет… Всё по указке начальства… Вот и Юра не так долго поработал. Глава сменился, «привёл» с собой своего шофёра, а Юра…В общем-то совсем  ушёл…
   Вот так тоже складывается «сидячая работа»…
Это сейчас, хоть и тоже не из лёгких, но несколько облегчённее стала шоферская работа.
 Да только облегчённее ли? Это как разобраться. Ну автомобили, безусловно, комфортабельнее стали, дороги (в основном) тоже лучше. А вот напряжение,   нагрузка   психическая   (да и  фи-
зическая) во много раз возросла. Те же «дальнебойщики»… Сутками за штурвалом автомобиля. Ответственность за груз, за своевременную доставку. В пути и сейчас всякое…Гололёд… Метели… Туманы – ни какой видимости…И всё эти «встречные фары», теперь уже не только ночью, но и днём… А там ещё и бандитские группировки произвол творят. В одиночку очень даже опасно ездить. Раньше-то шофёры  едут, на обочине автомобиль стоит. Приостановишься: «Что, браток, случилось? Может чем помочь?». И оказывали всякую помощь совсем даже незнакомым шофёрам. А как же! Таков неписаный закон был. Сейчас не то! Сейчас не моги останавливаться (ежели один едешь) – опасно…Вот она как жизня-то шофёрская меняется – вроде бы и к лучшему, а разберись, так и не совсем…Раньше только поломок да плохих дорог боялись, а теперь вот  и людей, своих же собратьев  побаиваться стали. Оно  вон по телевизору показывают всякие дорожные страсти…
    «…А в остальном – всё так, мы шофера.
    Нам что…У нас сидячая работа…»