К 115-летию Джорджа Оруэлла
1. История
Среди произведений Дж.Оруэлла критики выделяют два произведения: повесть «Скотный двор» (1945) и культовый антиутопический роман «1984» (1949). Первая задумана автором как «аллегория на революцию 1917 года и последующие события в России». Роман – идейное продолжение «Скотного двора», в котором писатель изобразил «будущее мирового общества».
Роман «1984», по свидетельству самого Оруэлла», направлен прежде всего против тоталитаризма и по сути является пропагандой «демократического социализма» – это бесклассовое общество, обещанное большевиками, которое они построить не смогли.
В результате революции 1917 г. в России, по мнению Оруэлла, к власти пришёл более безжалостный и беспринципный класс по сравнению с вытесненными предыдущими. Писателя вдохновило на антиутопию даже не то, что происходило в России, а тяготение британских социалистов и марксистов к «сильной руке», к деспотизму. Другими словами, Оруэлл, описывая мрачное грядущее, опирался вовсе не на осознании допущенных большевиками «ошибок» и «отклонения» от подлинного курса на социализм. Он критиковал своих идейных антагонистов, с которыми был не согласен и которых хотел «предупредить» о будущем, ожидающем общество, если действовать и думать «неправильно». Тем не менее к роману прочно прикрепился ярлык «канонического антикоммунистического произведения». Даже сам писатель в конце концов согласился, что описал ту «реальность», которая существовала в Советском Союзе.
Власти СССР истолковали роман именно так, как этого хотел «троцкист» Оруэлл. Более того, в неофициальной позиции Совлита жило стойкое убеждение, что «Оруэлл писал для русских, и ни один западный человек не постигнет суть «1984» так глубоко, как человек родом из Союза». Роман был запрещён и издан в СССР только в конце 80-х годов. После шума вокруг романа в 50-х годах он был успешно забыт на Западе и «вынырнул» на божий свет в России в связи с наступлением «предсказанной» даты и опять «потерялся», когда стало очевидным, что будущее человечества, описанное Оруэллом, сильно смахивает именно на капиталистическое общество, а вот социализма в романе вовсе нет.
2. «Светлое будущее»
От какого «коммунизма» предупреждал Оруэлл?
В полуразрушенном Лондоне с домами XIX века, стены которых подпёрты брёвнами, с картоном в окнах вместо стёкол, построены четыре новых огромных административных здания. Они были окружены лабиринтом колючей проволоки, стальных дверей и замаскированных пулемётных гнёзд. Вокруг постоянно патрулировали вооружённые охранники в чёрной форме, с лицами горилл. Это – декорации действия.
Главный герой принадлежал касте чиновничества, поэтому трудовая деятельность остального населения показана вскользь. Бедность подчёркивается убогими жильём, товарами и продуктами питания. Стандартный обед в столовых: миска розовато-серого жаркого, кусок хлеба, кубик сыра, кружка чёрного кофе под названием «Победа» и одна таблетка сахарина. Выдавались джин «Победа» и сигареты «Победа» (бренд «Победа» взят от индийских дешёвых сигарет, распространённых в Лондоне в сороковые годы).
Воспитание детей возлагалось на молодёжные организации, где детям прививалась любовь к Партии и Большому Брату и «правильное мировоззрение». Членам партии, которые являлись «элитой» общества, запрещалось покупать что-либо в магазинах, хотя частенько они нарушали это правило, чтоб приобрести, например, шнурки, книги, бритвенные лезвия.
Половые отношения использовались исключительно для поддержки демографической стабильности. Существовал даже Молодёжный антиполовой союз. Половое сношение считалось маленькой противной процедурой вроде клизмы.
В качестве развлечений население ходило в кинотеатры, а так же в парки на казни. Зрители с воодушевлением воспринимали расстрел детей врагов или повешение «преступников».
Население снабжалось информацией об успехах государства. Передачи прерывались патриотическими лозунгами. Все жилые и нежилые помещения были оснащены невыключающимися телевизорами, снабжёнными телекамерами.
Государствнный аппарат состоял из четырёх министерств: Министерства правды (ведает информацией, образованием, досугом и искусствами), Министерства мира (ведает войной), Министерства любви (охрана порядка) и Министерства изобилия (экономика). Существовала и полиция мыслей, которая осуществляла тотальное подслушивание. Над всеми стоял диктатор – Старший Брат, чьё усатое изображение висело на каждой стене.
Одним из «достижений» победившего коммунизма был новояз. Это не просто язык аббревиатур или профессиональный жаргон. Это особый процесс ревизии языка, направленный на тотальное удаление из лексикона «лишних слов» с тем, чтоб к 2050 году свести словарный запас языка к минимуму. Подчищались исторические события: невыгодные сведения устранялись из источников (газет, книг, журналов и пр.) и вставлялись новые, придуманные.
Разумеется, у «коммунистического общества» были враги. Главным антиподом Старшего Брата был некий истеричный Голдстейн (внешне похожий на Троцкого). Он всячески поносил Старшего Брата, врал о диктатуре партии, требовал немедленного капитулянтского мира с соседними странами, призывал к преступным свободе слова, свободе печати, свободе собраний, свободе мысли.
В обществе было и диссидентское «движение», представителем которого стал главный герой романа. Правда, в конце выяснилось, что «протестное движение» – часть общего плана властей для выявления неблагонадёжных...
На этом я прекращаю конспектирование романа о «коммунистическом будущем» несчастной Великобритании. Меня поражает то, что текст романа не содержит иронии, он написан на полном серьёзе.
3. Откуда всё это взялось
Оруэлл собирал материал для романа с 20-х годов XX века. Несомненно автор «питался» материалами из английских и американских газет, которые отнюдь не отличались уже тогда объективностью. Кроме того, у Оруэлла перед глазами был роман «Мы» Евгения Замятина (1920). Кстати, роман написан гораздо интереснее и талантливее, чем у Оруэлла. И главное – Замятин высмеивал описываемый социум, а не делал далеко идущих выводов.
Некоторые идеи Оруэлла подхватывались другими авторами. Так идея тотального общественного питания более детально подана в романе Айзека Азимова «Стальные пещеры» (1953). В СССР отказ от приготовления пищи дома был зафиксирован даже в Уставе КПСС. Эту революцию в быту намечалось выполнить для освобождения женщины от рутины домашних забот, однако в конце концов указание партии было проигнорировано и от него почти сразу отказались.
4. Общество ненависти
При чтении романа поражаешься нелогичности. В созданный Оруэллом ад писатель втиснул своих героев, которые кажутся просто инородными, плохо вписанными в сюжет. Герои превращены автором в банальные схемы. Передать своё отношение к своему миру Оруэлл решил не через чувства и поступки героев, а обычным описательством, что не прибавило роману убедительности. И славное: неужели Оруэллу действительно казалось, что он описывает ту реальность, что существовала в СССР? Откуда эта ненависть к тому, о чём писатель толком не знал?
Коммунизм нёс войны? Но, например, Первая мировая началась вовсе не потому, что тоталитарный коммунизм так решил. А Вторая разразилась вовсе не потому, что СССР («агрессивный изначально») решил поработить весь мир.
Вечная разруха в коммунистической стране? Тут вообще и говорить не о чем. Послевоенное бедственное существование людей во время восстановления экономики и мирной жизни – от этого людям деваться было некуда. Разумеется, Англии в этом вопросе «повезло», её захватчики разрушили не так основательно, как СССР. И говорить о намеренном ухудшении жизни населения властями СССР после военных бедствий просто подло.
Казни через повешение? Последняя такая казнь в Великобритании состоялась в 1964 году. Публичные казни в СССР производились исключительно во время войны над военными преступниками, и ко времени написания романа «1984» в СССР такие казни уже не применялись. Так откуда у Оруэлла мнение о жестокосердии «членов партии» и населения, радующегося экзекуциям?
Новояз? О, это «поветрие» пришло именно из английского языка, где аббревиатуры существовали с незапамятных времён (конечно, сокращения типа BBC, CNN появились по «прямому указанию коммунистических вождей из СССР»). Сегодня в английском языке более миллиона слов. Однако Теодор Сьюз Гейзель ухитрился написать книгу всего с пятидесятью лексическими единицами. В англоязычных странах научная мысль продолжает биться над сокращением слов в языке уже после «идеи» Оруэлла. И получается, что новояз – это вовсе не признак тоталитаризма?
Но самое главное обвинение писателя – тотальный контроль за мыслями. Это, по мнению Оруэлла, станет визитной карточкой испорченного большевиками коммунизма. Если бы он узнал о средствах влияния через искажённую и откровенно ложную информацию в XXI веке, он бы перевернулся в гробу. Сегодня доказательством вины является «вероятность», значит, и доказывать ничего не надо! Это «вероятное преступление» немедленно распространяется по миру и становится «очевидным фактом». На основании этого «факта» выстраивается «общественное мнение», и вот уже тот, кто придумал «факт», начинает бомбить страны и придумывать санкции. До такого не додумались Оруэловские «коммунисты»!
С другой стороны писатель обратил особое внимание на «двоемыслие», способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости... В XXI веке двойные стандарты стали основой политики западных стран.
5. Результат
Антиутопия «1984» имела целью не допустить скатывания свободного английского общества к тоталитаризму (разумеется, роман на Западе сразу же стал обвинением коммунизму; никакой презумпцией невиновности тут и не пахнет). Оруэлл, начитавшись газет, считал, что в СССР происходит именно то, о чём он написал. Результатом этого романа-предупреждения должна было окончательное развенчание «неправильного коммунизма».
Он не дожил до поражения «коммунизма» в его «тоталитарной форме», когда не стало «ужасов и несчастий для свободолюбивых порабощённых народов» СССР. Что последовало за этим?
В странах, лишённых «коммунистического проклятья», к власти пришли силы, которые «вдруг» стали на деле осуществлять антиутопию Оруэлла. Эти «свободные» общества разрушают, убивают, разделяют и повергают другие народы в настоящее рабство. При этом на полном серьёзе утверждается, что хоть тоталитаризм был побеждён, но всегда найдутся его признаки где-то ещё, и придётся побеждать «коммунизм» снова и снова. Утверждается, что мир наступит сразу же после войны, что истинная свобода для народов-дикарей – в их подчинении «свободолюбивым демократическим народам», что незачем вообще знать, что происходит на самом деле.
Лозунги: «Война – это мир», «Свобода – это рабство», «Незнание – сила» живут и побеждают! И не в каком-то вымышленном будущем, а сейчас. И получается, что Оруэлл проиграл, его оппоненты – «ренегаты от социализма» – победили. Что опасность таилась не в «неправильном коммунизме», а в благонадёжном английском обществе. Писатель «списал» своё ужасное будущее с того, что у него было перед глазами, с того общества, в котором жил. Подсознательно он старался закамуфлировать эту родовую связь, вставляя ужасные факты, вырванные из разных исторических реалий. Но декорации не помогли, как бы их ни пытались толкователи романа превратить в главное в спектакле. Оказалось, что за антиутопическим будущим далеко ходить не надо, достаточно посмотреть в окно лондонской квартиры Оруэлла.
И как не сравнить эту антиутопию с фантастическими романами Ивана Ефремова, который свой роман о будущем «Туманность Андромеды» писал практически в то же время. В голове крутится фраза: «оговорка по Фрейду». Оба писателя писали об будущем обществе, опираясь на современность. Оруэлл писал о своих пессимистических фобиях, Ефремов писал, что будущее человечества – за разумом, который ведёт к справедливо устроенному обществу и свободному человечеству.
Июль-август 2018