Поздним вечером на лесопилку, недалеко от села Арей в Забайкалье, на большом, чёрном джипе, приехал Лукьянов из районной администрации и участковый Пушкарёв. Весело переговариваясь, они направились в вагончик хозяина лесопилки, китайца Чжигана. Савелий, сорокалетний, рослый мужик, работающий на бревнопильном двухвальном станке у Чжигана, уже заканчивал смену, собираясь домой.
- Однако, завтра хороший нам заработок будет, – заметил помощник Савелия , его сверстник, ссохшийся от постоянного употребления алкоголя, Игнат. – Начальство зря не приезжает! Эх, Маруся, нам ли жить в печали?
Савелий с укоризной посмотрел на помощника.
- У тебя одна водка на уме. Гляди, скоро портки упадут!
Игнат схватился было за штаны, но поняв шутку, осклабился.
- Ша, полундра! Завтра моя шаланда подойдёт к берегу и устроит братве праздник. А сегодня мой трюм пустой… - Он просящее посмотрел на Савелия. – Братуха, займи стольник до завтра!
- Постоишь у причала сухой! – зло бросил Савелий и направился к своей старенькой “ Ниве”, по дороге захватив аккумулятор от машины в домике охранника. Когда он проходил мимо вагончика , дверь его распахнулось и из него выскочил ,заискивающе улыбаясь, Джиган, сопровождая “высокое” начальство. Пушкарёв бережно держал в руках дипломат.
- Делайте быстро и аккуратно! – назидательно сказал Лукьянов Джигану. – Срок тебе – сутки. Так сказать, “зелёный коридор”.
- Хорошо, начальника, я умею хорошо работать, как говорят у вас –“ сосна рубишь, щепка летит!
- Вот про эти “ щепки” я тебе и говорю, - Лукьянов остановился и заложив правую руку за спину , отчего стал напоминать барина отчитывающего своего управляющего, добавил. – Щепки полетят – втрое заплатишь…Машины уже в пути.
Увидев Савелия, он замолчал, сопровождая его колючим взглядом. Когда тот скрылся за углом вагончика, Лукьянов, поморщившись, как от зубной боли, продолжил.
- Надобно ускорить замену наших “кержаков” на лесопилке рабочими из Китая, так будет спокойней и нам и вам…
Чжиган понимающе закивал головой.
- Великий дракон уже в небе Сибири!
По дороге в село чувство неотвратимой беды сдавило сердце Селивана. “Ох, не к добру приехали гости из района, чёрное дело замышляют - вороны!” Приехав в Арей, Селиван потрепал за холку собаку Байкал и прошёл в дом. Его жена, немолодая, но всё еще миловидная Прасковья, хлопотала у стола, готовя поздний ужин . Старший , пятнадцатилетний Степан и восьмилетняя Маша чинно сидели на лавке , рядом с большими чемоданами.
-Никак в райцентр, к матери собралась? А детишек зачем с собой берешь?- поинтересовался Савелий, садясь за стол.
Прасковья перестала суетиться у стола , обречённо махнула рукой и вдруг разрыдалась.
Савелий подождал, пока Прасковья успокоится , гладя её руку.
- Пойми, Сава, здесь нам жизни нет. Зарплата твоя – через раз, а у нас дети, им учиться надо, а здесь школу закрывают. В райцентре я хоть на рынок пойду, торговать китайским барахлом. Ксения, сестра моя, поможет первое время, да и кров есть там, над головой…
Этот переезд жены раздражал Савелия. Он всем сердцем прирос к родным местам, как дерево, питающееся своим родовым слоем и не понимал, как можно разрушить, устоявшийся годами , сельский жизнестрой.
Ночью в постели, ему вдруг вспомнилась картина далёкого детства, когда они вместе с дедом Андреем , вышли, в распадке к огромным кедрам неподалёку от реки. Погладив вихрастую голову внучка и глядя своими добрыми, ярко – синими глазами, дед Андрей указал на далёкий горизонт тайги.
- Природа дана в человеку в радость. Всё едино в мироздании: лес, река, человек. А без природы нет человека – засохнет его солнечный корень в песках…
Рано утром Савелий подвёз семью к первому автобусу в райцентр, а сам поехал на лесопилку, по дороге решив свернуть к знакомому кедрачу. Его насторожил глубокий след колеи, что уходил вглубь распадка. Проехав километра три по бездорожью, он выехал на огромную поляну, всю засыпанную ветками от спиленных ветвей кедра, от которых исходил свежий запах хвои. Как во сне Савелий стал оглядываться по сторонам, надеясь, что он попал в другое место. “Да нет, всё верно – тот самый распадок, куда его дед привёл…”. Лесорубы не взяли только огромный кедр у реки, очевидно, ввиду трудности вывоза. Савелий присел на свежий пенёк, ему показалось, что это его, коренного сибиряка из казацкой семьи перепилили пополам, отняв самое ценное в жизни…Из его глаз побежали невольные слёзы. Вдруг он услышал гром вдалеке . Савелий поднял голову – северный ветер, отгоняя синеву небес, нёс свинцовые, тяжёлые тучи. На его лицо и бороду упали крупные капли дождя и он, взрослый уже мужчина, как мальчишка продолжал плакать навзрыд, изредка утирая мокрое от дождя и слёз лицо рукавом куртки…
Только к обеду , из - за раскисшей от дождя дороги, он добрался до лесопилки. Его внимание привлекли новые “ Камазы”, гружёные сосновым кругляком. Приглядевшись, Савелий заметил внутри лесовозов с манипуляторами брёвна кедра. К нему подскочил мокрый Игнат. Размахивая руками, он как муха закружился вокруг.
- Где тебя носило, разиня? Вона – нам с малиной подфартило! Чжиган злее самурая – из за дождя не приехало больше половины рабочих. С утра подскочил авторитет Ташкент с братвой, он, оказывается, охраняет этот “конвой” – сказал, что “ всех перестреляет” за саботаж и сам поехал за мужиками.
Савелий уверенно подошёл к станку. Огромная машина жадно втянула в себя ствол кедра.
- А вот этого не хочешь? – Савелий схватил огромный, тяжёлый лом и направил его между валами.
Станок задрожал и остановился.
- А –а! Кормилицу ломают! – Игнат повис на плечах Савелия.
Поведя плечами, Савелий, как пушинку скинул его на землю. Игнат, завывая, на карачках быстро пополз к вагончику Чжигана. Савелий взял канистру с бензином для генератора и поджёг распиленные доски, затем вошёл в будку охранника и выхватив у опешившего старика Матвеича карабин, отогнал от лесопилки выстрелами водителей . Когда пожар разгорелся, он попробовал войти в вагончик Чжигана, но тот заперся внутри, крича что – то по китайски и ругался отборным русским матом…
Наряд полиции перехватил Савелия на подъезде к райцентру. Савелий не стал стрелять и добровольно сдался силовикам, потребовав, чтобы его отвели к прокурору. Слух о дерзком поджоге лесопилки уже достиг маленького городка и у здания полиции толпились люди. Проходя через коридор людей, Савелий внимательно всматривался в лица людей. Одни из них отворачивались, другие опускали голову.
- Экстремист! – вдруг донёсся до него визгливый голос располневшей, ярко накрашенной женщины, бухгалтера рынка. Среди толпы раздался неодобрительный гул и она поспешно, раздвигая людей локтями, отступила назад.
Целый месяц, пока длилось следствие, в Забайкалье, не переставая , лил дождь. Амур, придя в ярость, погнал высокую волну к Хабаровску, сметая всё на своём пути, затапливая многочисленные острова. Леса, что собирали своими корнями грунтовые воды, сильно поредели и теперь ничто уже не сдерживало грозный рык Амурского тигра…