ОБОЗНАЧИМ ПРОБЛЕМЫ
В двадцатом веке было дурным тоном говорить о проблемах церкви. Церковь была распята, гонима и в ней начался естественный процесс впадения в крайности, своеобразный экстремизм, хлынувшие в нее бывшие приверженцы известных политических партий вносили эту резкость – слепой национализм, слепой монархизм, или другую крайность – безграничную вселенскость, беспочвенность.
В условиях рассеянного стада огромное значение получили священники как администраторы, как представители власти они сохранили структуры, но сегодня этого крайне мало. Многие привыкли быть властью, со всеми вытекающими мирскими представлениями о подавлении и контроле над стадом.
Началось обмирщение. Успешен в таком ракурсе тот, кто за всеми бдительно следит, строго карает, самоутверждается ради укрепления через свою особу самой власти. Он ничего не делает без команды сверху.
Он подавляет инициативу по логике такого поведения. Но задача церкви не подавление, а развитие личности. И противоречие между властителями, князьями в церкви и ее задачей спасение через развитие нарастает.
Люди ищут доброго пастыря, евангельского, обещанного им самим Христом.
Но такой пастырь уводит овец у князя, который их просто использует, ведь в этом мирская власть и выражается –в праве использовать подданных. Евангельский пастырь становится врагом, хотя конечно этого не хочет, но князь по логике власти должен гнать такого и забирать его овец.
И вообще властолюбец страшно болен, тот кто не ставит себя перед ним как равный – его раб, а кто ведет себя смело – тот враг. Ни то не другое евангельский пастырь не приемлет, но на языке власти он смиряется и он просто раб князька.
Апостол говорит об этом –управляете наследием Божиим, не господствуя над ним, но подавая пример стаду…
Не я, а Василий великий первым начал думать о соответствии форм церковной жизни и современной ему эпохе. И принял решение, принятое потом всеми архиереями вселенной – причащать из ложки в рот. Потому, что это более соответствовало новому поколению, его нравам. А до этого люди носили причастие домой и о ужас сами причащались без литургии, что теперь может быть расценено как сектанство.
Что же мы приняли от Византии ?
Бородатые варварские по цивилизационному измерению образы?
Византия безусловно была империей.
И я вижу противоречие между бородами и длинными власами русских святых ( КЛАССИЧЕСКИХ ОБРАЗАХ ВАРВАРОВ )и имперским духом Византии. Кому стало больно при этих словах, скажу, что и на иконах наших мы видим бороды вовсе не у всех святых.
Отроки Димитрий и Артемий, святитель Геннадий также не носил бороды. Апостол Фома, и многие другие. Так что в бороде нет никакого особого преимущества перед богом, судящим и смотрящим в сердце человека.
И если бы богосозданность воспеваемая старообрядцами как их преимущество была перед Богом так значима, то как же Бог сам мог установить обрезание у евреев? Но тут то старообрядцам придется худо, ведь Господь говорит об этом, что сие знамение обрезания и будет знаком божьего народа отличающим его от всех прочих языческих народов – ага, значит естественное иногда совпадает и с языческим, диким началом...
Византия была вторым центром мира.
Как русская церковь умудрилась почти не изменится от влияния мирового центра?
Откуда у нас формирование старообрядческого гипернационалистического сознания – исторического тупика?
Ведь мы же греко-российская православная церковь? Да, не удивляйтесь, режет слух, но до создания Московской патриархи в 42 году в правление Романовых национальное и этническое начало в церкви не замечали, строили церкви откровенно западным образом и лишь революция и власть Сталина смогла вернуть нам русское начало в церкви.
Эти два направления надо наконец примирить, царство разделенное в себе не устоит.
Но кто способен просто встать и сказать хватит бессмысленного раскола, соединимся и изгоним западное начало, ведь это оно не имея почвы пытается остаться в России, а не не на Руси.
Так может быть пора кристаллизировать, выбрать тот образ, который нам давала византия? В чем тогда русскость в православии? Как не странно я остро ощутил это через ошибки русского православия в Китае.
Как нелепо смотрелся на фото в Шанхае батюшка китаец в русской рясе, в чужом платье, как изменник своего китайского. Пропорции нашей рясы ему совсем не подходили, она сидела просто мешком. Разве это план православия для великого тысячелетнего Китая?
Там надо строить пагоды и шить рясы как конфуцианские халаты с цветами из лучшего шелка. Кстати именно так национально выглядел Иоанн Кронштадтский в подаренных ему драгоценных рясах из самых лучших, читай русских по сложному узору и духу рясах. В этих рясах выразилось подсознательное стремление дворянства видеть своего лидера в соответствующем русском дворянском или даже точнее боярском имидже.
Русскость в православии есть наличие национального стиля в одежде, архитектуре, церковной музыке. В этом смысле подрясник монашеский и подрясник священника должны быть более национальны и нет никакой необходимости менять его на греческий, как произошло при или после Никона.
Вообще надо вернуть одежды Сергия Радонежского, по примеру Серафима Саровского, носившего старорусский круглый клобук, сохранившийся в нашей церкви только на патриархе. И тем не менее Серафим Саровский всегда прямо называл старообрядчество «бреднями» устраивать веру из национального тоже бредни, правильно.
Понимание национального как местной КРАСОТЫ должно быть точным! Изменение в одежде церковной вероятно воспринималось как модернизация, о чем и кричали старообрядцы, но, по сути, ей не являлось, а было подражанием, поскольку истинная модернизация это соответствие костюма своей эпохе, что у нас вообще никак не озвучивается и в практике не существует.
Только внимательный глаз замечает в шитье церковных ряс и подрясников тенденции разные детали, мелочи, оттенки кроя в разных десятилетиях, возникающие бессознательно в силу наивности женского сознания швейных мастериц, не сопоставляющих абсолютно новое и старое, а потихоньку искажающих с каждой копией первый образ.
Вообще в ремесле повтор точный мало возможен и требует огромных услилий, поскольку перемены заложены в самой природе – умирает человек сделавший нечто, рождается другой, как бы он не унижал себя и не прикидывался, не копировал и не мимикрировал, он другой и это от Бога, как смерть и рождение и не надо этого бояться.
А у нас об этом крамольно даже говорить, как это, на что ты намекаешь? А на что намекает вам сам Бог, сменяя поколения? Жизнь или смерть ты выбираешь? Движение во Христе или стагнация? Застой под куполом с крестами.
Православие хранит сам Бог, а не наше жалкое естество. Передается прежде всего дух. Страшно слышать требования точно копировать все старое и древнее. Это бесполезно и является признанием своей культурной смерти, своего краха, крайнего упадка и убожества, неполноценности как потомка.
Кто согласится так жить? Кто согласится с таким унижением своего времени и поколения? Находятся и такие, но их как раз те жалкие горстки, которые я сам пополнил в свои первые годы в православии, я учился, слушал и первыми мне попались именно вот эти ревнители среди ревнителей, живущие в прошлом и тянущие за собой других. Жалкое меньшинство, а нам снова нужна в 21 веке Церковь Народная, для всех. Бог одинаково любит вас всех и ретроградов и модернистов.
Только спустя годы я узнал, что чудотворные иконы, созданные самим Богом вовсе не всегда являлись исполненными в древнерусской – византийской технологии, и не правду говорят те, кто талдычит про единственно возможный способ написания икон – не надо ограничивать Бога как художника!
Он может и через другие материалы подать свою благодать.
Нет? Не то сказал? Вспомним Лиддскую икону на каменной колонне (не фреску) вспомним богоматерь из пчелиного воска барельеф -скульптуру, и другие, если вам надо, почитайте и найдете. Я напомню о жировицкой богоматери из метеоритного железа. Это от бога, а технология имеет вполне земное историческое происхождение освященное, но не абсолютное.
И сейчас Богоматерь является на стекле, и так далее. Это от Бога, а ваши представления об иконописи прекрасны, традиционны, но созданы хорошими людьми со всеми проблемами людей – созданное людьми имеет тенденцию устаревать, требуя усилий от потомков.
А усилий вам видимо не хочется. Зачем мучительно искать, получать чье-то непонимание, рисковать провалом, ошибкой, бороться с консерваторами, когда можно просто мимикрировать, прикидываться, предавать свое поколение без поисков и борьбы. А если бы наши предки поступили так и копировали более древние образцы, вряд ли мы могли бы отличить языческий период по стилю от христианского.
Странно было бы видеть античный бюст Спасителя и медные статуи святых мучеников. Тут иконоборцы заголосили бы о подражании идолам.
А идея сократить количество плохих икон с помощью тоталитарных методов стандартизации просто смешна.
Вообще уход с миссионерского пути богат всякими тупиками, один из них в стремлении писать множество никем не заказанных древних икон и окружив себя ими тешиться мыслью что-я-то спасенный, а они-то грешные не поняли, не оценили, осовременились, омодернизировались. Да просто люди новые родились!
И уйдет твоя древность, уйдет, не надо ее бедную навязывать через силу, через страшные проклятия тем, кто не понял и не купил твоих псевдостарых икон. Но ты скажешь, нет мол, покупают большие люди старорусские иконы, любят их многие, да! Но что они любят то?
Древность стиля или русскость, национальность стиля? Поди разберись. И древности любить не плохое дело, дело вкуса. Но не всенародного, не «массового». В хорошем смысле. От которого православных отучали многие годы.
Считалось, что надо сохранить древнее любой ценой. Принести вкусы молодежи в жертву этой идее. А может быть идея такая противоречит самой сути христианства – не насилие, ненавязчивость, уважение к человеку, к его времени, его эпохе, его представлениям о мире.
За что же мы отказываем молодежи в этих простых правах – на свой стиль во внешних формах в православии? Тогда может быть не будет смотреться смешно батюшка, пришедший в рок клуб с цепью –цепочкой для креста на шее, что на современном языке символов давно означает рабство определенной системе, своей организации, совсем не доброй, если она выбирает в качестве опоры для символа (креста) цепь?
И стоит ли так держаться за эти цепи с крестом если в мире молодежи такое давно носит кто угодно от металлистов до реперов с огромными крестами на цепях, до гламурных манекенщиц с такими же аксессуарами, может быть подумать и соборно предложить что то другое, есть масса прекрасных вариантов отличиться от мира сего, в девятнадцатом веке кресты носили ( наградные ) и на красивых орденских лентах.
Шили прекрасные рясы со отворотами на рукавах. Деревянные тоже хороши, по русски, мы любим дерево, доверяем его теплоте, и так далее. Почему мы так держимся за мертвые, вышедшие уже увы в тираж формы? Почему бы батюшкам не носить андреевский крест, крест якорь, георгиевский, в зависимости от специализации служения – в больничных церквях красные «медицинские) кресты.
Они также святы и цвет крови более им соответствует, потому что цвет дерева это крест вообще, а цвет крови крест живого страдания, раны Христовой, цвет жертвы Спасителя.
Это будет более понятно тем, кто ожидает от священника соучастия в той ситуации которая сопутствует каждому священнику. Кстати георгиевский крест на полковом священнике в минуты молитвы перед боем сильнее направляет людей на самопожертвование, чем мирное полное распятие приходского батюшки – толстячка, зовущее потерпеть или вернуться скорее домой.
Смысл никоновских реформ был в уточнении, исправлении, возвращении на вселенский путь. Вселенский в смысле уровня образования, книгопечатания, демократичности духа церкви, миссионерство, а не самоизоляция. И здесь было перегибом строить в греческом стиле, одевать греческие клобуки и как теперь некоторые батюшки – шапочки таблетки.
Не следует поощрять такое увлечение, но всячески необходимо поддерживать интерес в духовной сфере церкви - к вселенскому имперскому византийскому наследию и началу, а во внешнем служении в возрождении забытых русских традиций в пище, милосердии, в одежде и архитектуре, но не навязывания русского стиля китайцам, африканцам и немцам! Это невозможно по природе!
Особенно смешны после Дюрера попытки навязать немцам греческо-русскую иконописную школу, когда у них такие высоты достигла великая масляная живопись, зачем им ломать их традицию, возвращаться в русский 14 век или в византийский 10 век? Здесь непонимание уже трагическое, вопиющее, выдающее все язвы и убожество мимикрирующих старообрядцев в православии.
А русская эмиграция этим грешила постоянно они хотели сохранить свою прошлую и древнюю Россию, отдохнуть от надоевший неруси, понятно, но в какой-то части смысл изгнания был именно показать православие в другой стилистике, иной культурной форме и среде, другом костюме. Вот это был бы гениальный ход! Это была бы слава господня! И настоящая победа русских, не эгоизмом своим, а душой, духом церкви истинной, вселенской. Даже само название звучало – Русская церковь Заграницей – ошибка! Самоизоляция, гетто, слепота к промыслу Божьему и наконец вымирание и уход.
И в этом смысле Московская патриархия по сравнению с Русской церковью заграницей приняла сталинскую модернизацию. И когда я вижу фото патриарха у машины Чайка это и есть признание новой среды, нового стиля эпохи. А ведь по логике старообрядцев прокляты даже немчинские кареты, ездить надо в колымагах, зимой в санях, ладьях и прочих реликтах. Вот куда идет попытка спасти среду, форму любой ценой. Так будем же последовательны, точны в принятии форм нового, сохранении старого духа, исторической, национальной памяти при живом жизненном процессе неизбежных, Богом данных перемен.
И компьютер сегодня дает пример. Горько только, что многие православные принимают его безусловно. А ведь есть и программа церковный календарь, четьи минеи очень удобные Дмитрия ростовского с приложением житий русских святых, возможность каждому иметь огромную церковно-богослужебную и праздничную литературу, которой веками народ широкий иметь не мог и только в наши дни компьютер позволил за копеечные расходы все это получить в каждый дом. Никто почти этого не замечает, а ведь именно это суть нашего времени.
Потому что возможности времени есть его сущность. Хорошо это чувствуется во времена гонений – тут никто не поспорит, что от гонений сами времена получают свое название – времена гонений. И сейчас время возможностей.
Благородное, возвышенное православие сочетает в себе и точность и многообразие. Точность, прежде всего в правде, в формулировках, в догматах. А в формах проявления, воплощения – многонациональность, многообразие. Крест всякой формы есть истинный крест, говорит Феодор Студит. Точность в идее креста, в его логосе, в смысле, а в форме, в виде и воплощении – национальное и даже местное многообразие.
Миряне бескорыстные и скромные-вот кто церковь Христова, а священство лишь его слуги, по Евангелию. И заданную высоту надо удерживать, а не скатываться в унитарную модель тиранства, прикрытого улыбками и замалчиванием позора несвободы в Церкви.