Гл.30
На пенсию Клавдия вышла через четыре года, когда Маша уже заканчивала третий класс. Шумного гулянья Клавдия не захотела, ещё свежи были воспоминания о потери сына и невестки, она просто вынесла на работу, как говорят, магарыч, а разнорабочие женщины её от души поздравили, подарили ей букет белых и розовых пионов, а также некоторую сумму денег, что собрали в складчину. Приехал в поле и Ларионович. Тоже обнял Клавдию и вручил ей ценный подарок, золотые серьги.
- Думал, думал, что нашей имениннице подарить от совхоза в честь юбилея и подоспевшей пенсии, так и не додумался. Это Ирина моя мне подсказала. Хотел телевизор, или машинку стиральную, или холодильник. Но всё это у неё есть в двойном размере. - намекая, что у погибших детей вся эта техника тоже была в доме. - Вот потому и преподношу тебе, Клавдия, это украшение, чтобы ты долго о нас вспоминала. Но я надеюсь, что ты не будешь здорово засиживаться на лавочке с бабками-соседками, а если совхозу понадобится срочная помощь в экстренной ситуации, то ты непременно отзовёшься на нашу просьбу.
- Да куда же я денусь, Ларионович? Обязательно отзовусь! - засмеялась довольная Клавдия. Таких дорогих подарков ей ещё никто не дарил. - Только, что я буду делать с этими серёжками, куды мне их цеплять? - продолжала смеяться она. - Уши-то у меня не проколотые.
- Проблема, что ли? Всё это решается в одночасье. - шутливо убеждал её Ларионович, присаживаясь на расстеленную у дороги скатерть, заменявшую стол, где были расставлены бутылки с вином и водкой, а также многочисленные закуски. А попробуй не присоединись? Обиды столько выслушаешь.
- Не стану я ничего прокалывать. - Клавдия потрогала пальцами мочки своих ушей. - Поздно уже. Я их потом Машеньке подарю, когда подрастёт. Вот ей и сгодятся, у неё вся молодость впереди, а мне они уже и не к чему.
- Ну, это хозяйское дело, Клаша. Ювелирные изделия теперь по праву принадлежат тебе, так ты потом и порешаешь, куда их девать и на кого цеплять . - согласился Ларионович, отправляя себе в рот кусок жареной свинины и запивая её лимонадом.
- А может, чего покрепче? - предложила ему звеньевая Аня Бусарова. - Чего это вы с газировки начали в такой день?
- Не-не, девчата! Спасибо, конечно, но мне ещё в райцентр сегодня ехать. А вы отдыхайте, не смотрите на меня. Только завтра, чтобы как штыки все были в поле.
Дома Клавдия угощений не ставила, как обычно все поступали, собирая многочисленную родню. А какая родня у неё есть? Только одна Машка во всём белом свете, потому и не для кого пироги затевать и котлеты жарить, в бригаду отнесла и ладно.
А на следующий день, прямо с утра, к Клавдии явился Миша Журавлёв и вручил ей букет цветов. Тоже пионы, только красные, которые она пока опустила в ведро с водой, стоящее на табуретке у крыльца.
Клавдия аж прослезилась от такой заботы, обняла молодого мужчину и расцеловала его в щёки.
- Спасибо, Миша, за внимание и за то, что вы все такие молодцы, не забываете нас с Машкой, постоянно спрашиваете, не помочь ли чем? Недавно и Семён с Люсей наведывались, тоже интересовались, всё ли у нас нормально, может что требуется? Я вам за это очень благодарна, дай вам всем Господь здоровья и благополучия.
Миша кивнул, довольный произведённым эффектом, но главный свой "козырь" он ещё не выказывал.
- Я же не только с поздравлениями к вам, тёть Клав, а ещё и с приглашением.
- С приглашением? - растерялась Клавдия.
- Ну да, с приглашением. Моя жена у родителей своих находилась до родов, потому и не все ещё знают. - Миша сделал паузу, он весь сиял от счастья. - У меня сын родился, тёть Клав!
- Да ты что? - искренне обрадовалась Клавдия. - Тогда и я тебя поздравляю, Мишенька! - она вновь обняла его. - И чтобы мальчик ваш рос крепеньким и послушным, чтобы никакие болезни его не тревожили.
- Надеюсь, что так и будет, спасибо. Я своих уже забираю домой, потому ждём и вас завтра к пяти вечера. Будем отмечать все вместе это знаменательное событие.
- Ой, Мишенька... - вздохнула Клавдия. - Я ведь и своё торжество тихо и мирно отметила, сам понимаешь, - она взялась рукой за сердце. - ещё болит вот тут. Ты, дитё, не обижайся, но я не смогу.
- Ничего не хочу слышать! - перебил её Миша. - К этому случаю и вы имеете непосредственное отношение. Дело в том, что сына я назвал Валериком.
- О Боже! - всплеснула она руками. - Это в честь моего... - и прикрыла рот ладошкой, вроде сказала что-то страшное.
- Совершенно верно! В честь кума. Царствие ему небесное.
- Ну что ж... - пожала плечами Клавдия. На её глаза навернулись слёзы. - Миша, у меня нет слов, чтобы выразить свою признательность. - голос её дрогнул и она замолчала. Миша понимал её состояние и не торопил с ответом.
- Я обязательно приду, Мишенька. Обязательно! Только Машку куда мне определить? Одну ещё рановато оставлять.
- А зачем её оставлять? С Машкой и приходите. Когда Машка для меня была лишней, она же моя крестница?! Заодно мы и ей подарок вручим, который с Люсей ей приготовили. Мы купили ей крестик красивый.
Клавдия опустила голову, ей было стыдно перед Мишей.
- Вы простите меня, что на день Рождения Маши мы не собирались. Вернее, стол я накрывала для неё, покупала всё, что она хотела. Просто гостей не звали. Миш, не до того мне было, поверь!
- Мы всё осознаём, тёть Клав. Какие могут быть обиды? В общем, как я сказал, ждём вас с Машкой завтрашним вечером. Явка строго обязательна.
Клавдии было приятно, что они с Машкой оказались такими нужными и такими желанными на этом празднике. Но смотреть малыша она отказалась, когда Миша пригласил её в спальню, где с ребёнком находилась его жена Настя.
- Нет, что ты, Миша? - замахала руками Клавдия Михайловна. - Я на свою Машку, так и то боялась глядеть, ну куда деваться, внучка всё же, а тут... Нехай подрастает, а там успеем ещё понянчить.
Клавдия не жалела, что нарушила своё негласное правило и так нежданно покончила со своей монашеской жизнью. Никуда сама не спешила, когда кликали её к веселью, но и других к себе не зазывала. Она свято чтила память по дорогим ей людям. Но теперь, благодаря Мише, до неё, наконец, дошло, что память можно хранить и в самом сердце, а не поступками, ну, если куда отправилась на гулянку или дома осталась. Разве Валерик с Катей были бы против такой затеи? Да никогда. Тем более, и Машке интересно побыть в обществе, а то всё время вечерами она просиживала с бабушкой. Не совсем так, если честно, то имеется в виду уже позднее время, а так она бегала на площадку к Ванечке, на что Клавдия до сих пор реагировала отрицательно, ворчала на Машку и периодически её отчитывала:
- Ты целыми днями в школе с ним находишься, со своим ненаглядным Ванечкой, так чего ещё и вечерами к нему смываешься?
- Бабушка, нам задают литературу на внеклассное чтение, а у меня таких книжек нету. У Ванечки они есть, они ему от папы достались. Он приносит их на площадку и мы с ним по очереди вслух читаем, и нас слушает много детсадовцев, вокруг сразу такая толпа собирается. Мы даже пользу делаем, так нам взрослые сказали, а ты ругаешься, бабушка.
"Ну что на это возразишь? Ведь вроде занимаются. Ох, уж эти задания на внеклассное чтение! Такая проблема возникала и у Валерика. - про себя думала Клавдия. - Библиотеки нет в Валеевке, лишь малюхонькая при школе, но там для всех учеников книжек не хватает. А в большую библиотеку, что в райцентре, разве наездишься каждый раз, это совсем не рядом."
Когда Валерка учился в школе, то Клавдия, однажды было решилась на покупку необходимой для него литературы, но сын её остановил, мол, зачем деньги тратить, если у Сашки, его друга, всё это имеется в полном комплекте, и они вдвоём потихоньку читают нужные произведения.
"Надо было не послушать тогда Валерика и потратиться на эту покупку, зато теперь имелось бы всё своё. А я, дура, денег пожалела. Вернее, не пожалела, а сэкономила, коли появилась такая возможность. Теперь вот, всё начинается сначала, как по кругу. Заколдованному кругу. Сашка - Валерик, Ванька - Машенька."
Клавдия по-прежнему считала, будто это Сашка погубил Валерку и Катю, она таила в себе злобу и ненависть в отношении рода Муравьёвых, и, возможно, эта неприязнь постепенно угасла бы с годами, кабы не Машка, которая жить не могла без этого Ванечки.
Но у Клавдии ещё была надежда на то, что это всего лишь детская привязанность, а пройдут годы и всё канет в Лету, как чаще всего случается, да, всё безвозвратно канет в Лету. Эти мечты подкреплялись её собственным жизненным опытом. В детстве и потом, когда подросла почти до совершеннолетия, она постоянно водилась с соседским мальчишкой-одногодкой, Федькой Смоловым. И на речку вместе, и на лавочке просиживали вместе днями и вечерами, в огороде арбузы воровали у противного деда Ерёмы, везде они были не разлей водой. Но однажды, Федька не пришёл к условленному времени, на следующий день опять не появился. Тогда Клашка сама крикнула ему через забор, чего, мол, случилось, куда пропал? Вот тогда он и признался, что был на свидании, потому что ещё давно влюбился в Олю Набокову, а теперь они встречаются. И Клашке стало грустно. Нет, к Федьке она никаких чувств не питала, просто ей не хотелось терять товарища, с которым провела лучшие свои годы. Но что поделать, они незаметно выросли и у каждого теперь своя дорога и своя судьба.
"Вот так, даст Бог, и у Машки с Ванькой получится." - надеялась Клавдия.
Но когда девочка училась в пятом классе, то Клавдия как-то заметила, что её Машка с Ванькой Муравьёвым идут со школы, держа друг друга за руки. Как такое перенести? Они с Федькой никогда так не поступали даже наедине, не говоря, чтобы ещё на людях показаться в таком виде.
- Это что за новости такие? Ещё молоко на губах не обсохло, а вы уже за руки держитесь. - налетела Клавдия на внучку, как только та переступила порог её хатёнки. Но увидев испуганные глаза девочки, не понимающей за что бабушка на неё накричала, Клавдия сбавила тон.
- Маша, народ вокруг, а вы ведёте себя, вроде жених и невеста. Не рановато?
- Бабушка, ну мы же друзья с Ванечкой и что тут такого?
- Это некрасиво, Машенька! - притопнула ногой Клавдия. - Ну идите себе рядышком, так зачем хвататься друг за друга и давать злым языкам повод для разговоров? Может вы ещё и обниматься надумаете?
- Бабушка, ну ты чего? - покраснела Маша. Она, наконец, догадалась, куда клонит бабушка.
Клавдия успокоилась на время, но дальше - больше.
В седьмом классе Маша стала возвращаться домой уже затемно, ссылаясь на то, что они с Ваней вовсе не вдвоём гуляли на улице и перечисляла пол-деревни их сверстников, якобы находившихся в их общей компании.
Клавдии было неспокойно на душе.
"Вот и времечко пролетело, даже оглянуться я не успела, а Машка уже вымахала, как та Коломенская верста. Это в Валерика, Катя ведь мелкой была. - рассуждала про себя Клавдия. - А вот грудастая в маму. О-хо-хошеньки... Рано Машка созрела, очень рано." - то ли радовалась, то ли проявляла недовольство пожилая женщина.
Но после того, как застала Машку с Ваней у собственных ворот и ей почудилось, вроде они обнимались, будучи учащимися уже восьмого класса, Клавдия не выдержала. Она выскочила за двор и приказала Машке немедленно зайти в комнату.
- А тебя, чтобы и близко тут не было, понятно? - крикнула она Ване. Но подросток сохранял молчание. Он даже с места не сдвинулся.
- У самого сопли ещё под носом, а ты на свидания дивчину подбиваешь. - всё больше распалялась Клавдия.
- Никаких соплей у меня нету. - не грубо огрызнулся Ваня. - Нам уже по пятнадцать лет.
- Скажите пожалуйста! По пятнадцать им лет! И ты считаешь, что вы уже взрослые? - с новой силой набросилась на него Клавдия.
- Как сказать?! - не уступал Ваня. - Александр Македонский в свои шестнадцать уже принимал участие в военных действиях.
- Но ты не он! - выкрикнула Клавдия, не имеющая никакого понятия о великом полководце. - Это где ж ты так отличился, чтобы иметь право взрослеть раньше времени? Америку, что ли открыл или звезду какую на небе? Ничего? Так ступай отсюда, покуда я тебя палкой не огрела, тоже мне, Македонский нашёлся.