Аня пригласила к себе его на третий день. Сашке её квартира показалась похожей на храм, потому что Аня в ней как будто излучала свет. Они сидели за чаем, он тыкал ложечку в вазу с вареньем и, не отрываясь, смотрел на неё. Она, кажется, говорила про варенье, про работу, но он не слышал ничего. Иногда она задерживала взгляд на нём, и тогда темнели глаза её. Шло время, а он продолжал смотреть на неё, витая в атмосфере рая. Вздрогнул, когда она взяла его руку.
- Ты на меня глядишь, будто не видишь, - шепнула, озарив Сашку синим огнём.
Он сжал её тонкие руки не сильно, трепетно и сказал:
- Аня, я в тебя влюбился, никогда со мной такого состояния не было, смотрю, а ты точно не женщина, а моё воображение, да, ты - моё воображение, которое передо мной сидит.
- Милый Сашенька, - на глазах у Ани появились слёзы. - Ты моё счастье! Я никогда не думала услышать это... За такие слова умереть не жалко. Спасибо, спасибо тебе…
Полетели ночные часы, а они сидели у стола, на котором стояли чашки чая, и держались за руки.
- Сашенька, давай приляжем, - она тихо шепнула, осторожно разжав его пальцы. – Тебе на работу с утра. Поспи, дорогой, а я караулить буду твой сон.
Он лежал на спине, она около - на боку, положив руку на грудь ему, слегка шевеля по ней прохладными пальчиками. И он чувствовал себя плывущим где-то в небе. В этот момент он был, казалось, не мужчиной, лежащим с красивой женщиной, готовой его ласкать, желающей ему отдаться, а воздушным облаком. И даже не почувствовал, как она сунула между его ног свою ножку; его блаженное состояние непроизвольно и плавно переплыло в сон. Перед утром он проснулся от дыхания её губ, которые нежно бродили по его лицу.
- Проснулся? - нежный шёпот. - А я караулила сон твой, не спала.
Губы её приблизились к его губам. И внезапно увидел он женщину, желаемую женщину, и руки потянулись к ней.
- Отдыхай, мой любимый, я сама, - буднично шепнула она.
Прижав горячую ладонь к его губам, она другой ладонью нежно погладила ему грудь и живот, и пальчиком оттянула резинку трусов. Он смотрел в упор на неё, желая вернуть ощущение светлого облика, но её ласки мешали этому. И уже привели его к состоянию, когда мужчина перестаёт владеть собой. Но она не отдала ему инициативу, ловко и изящно сев на его живот, Он, блаженствуя, почувствовал её. А она принялось покачиваться, иногда ускоряясь и сопровождая движения стонами и бессвязным шёпотом.
Рассветало. Они лежали. Она наклонилась над ним, улыбнулась. Он на неё смотрел широко открытыми глазами. Увы, прежнего ощущения не было, а вместо него он видел уставшее от бессонной ночи лицо, помятое, и небольшой прыщик около носа. «Что я навыдумывал, - невольно подумал он. – Женщина обыкновенная, и даже не такая красивая, как Люба». Уходил он с неприятным ощущением раскрывшегося обмана. «Этого не должно быть, всё вернётся, не бывает так» - успокаивал он себя. Но весь день, когда представлял он её, почему-то навязчиво появлялся перед глазами его этот чёртов прыщик.
Вечером он снова пришёл. Она ждала. Стол ломился от богатого угощения - бутылка вина, много закусок. Но он ничего не видел, а только то, чего боялся - её прыщик; былого неземного ощущения уже не было. Зато что-то зажглось где-то внизу живота его, и тут же захотелось опрокинуть эту женщину навзничь и овладеть ей, упиваясь податливым телом.