Вечернее заседание 2 марта 1938 года.
Допрос подсудимого Гринько
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих, Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер
Вышинский. А вы, Гринько, припоминаете?
Гринько. Я напомню: Рыков, вы были у меня в Наркомфине по вопросу о развертывании сельской сети почтовых отделений (вы тогда были Наркомпочтелем). После окончания, так сказать, легальной части, вы остались, и у нас были общие политические разговоры - и об украинских делах и о связях украинских подпольных организаций с право-троцкистским центром. Вы тогда говорили, что вредительство в области финансов отстает.
Вышинский. Вы говорите, что обвиняемый Рыков говорил об отставании Наркомфина, но в чем?
Гринько. Во вредительстве.
Вышинский. Рыков сказал, что вы вредите плохо.
Гринько. Тогда мы уговорились об основных линиях, по которым нужно будет развернуть работу.
Вышинский. Обвиняемый Рыков, вы подтверждаете этот разговор с Гринько насчет вредительства?
Рыков. Этого не принимаю. Я это отрицаю и не только потому, что я хочу смягчить свою вину. Я сделал много вещей гораздо более тяжелых, чем это.
Вышинский. Но разговор насчет вредительства припоминаете?
Рыков. Да.
Вышинский. И относительно того, что в этой области трудно поймать. А вы предпочитали вредить там, где трудно поймать, а не там, где легко поймать?
Рыков. Не всегда можно исходить вредителю из этого.
Вышинский. Вы признаете себя виновным во вредительстве?
Рыков. Да.
Вышинский. Во всяком случае, разговоры о вредительстве у вас были с Гринько в плоскости возможных встречных вредительских мероприятий. то есть преступных дел.
Рыков. В области того, что эта мера нужна и должна быть как одна из мер борьбы против Советской власти.
Вышинский. Следовательно, он, Гринько, имел право говорить, что Рыков в должной степени давал ему указания о направлении вредительства?
Рыков. Тут мы друг другу не могли указывать, потому что у нас разногласий не было.
Вышинский. А в области Наркомфина, нуждался ли Гринько в ваших указаниях как вредитель или он сам знал?
Рыков. Я буду говорить об этом в своих показаниях. Мы разговаривали в начале 1936 года, а он перечислил целый ряд таких вещей, что если они имелись, то они должны были появиться гораздо раньше. О результатах можно было судить по бюджету, а результаты бюджета были после моего ареста, то есть бюджета на 1937 год.
Вышинский. Вы не принимаете формулировку, которую сказали,- ударить по Советской власти советским рублем?
Рыков. Я этого не говорил.
Вышинский. Но задача была такова?
Рыков. Я помню его слова о тезисах Клемансо.
Вышинский. Разве Клемансо тоже хотел кого-нибудь советским рублем ударить?
Рыков. В свое время был известен тезис Клемансо как формулировка стремления к смене правительства.
Вышинский. Это понятно о тезисах Клемансо, а в отношении вредительской работы в области Наркомфина? Это какое имеет отношение?
Рыков. К вредительской работе это непосредственно отношения не имеет. Это одна из насильственных форм.
Вышинский. Здесь Гринько говорил о военной группе изменников - Тухачевского и других, которые были в свое время осуждены Верховным Судом. Вы подтверждаете ту часть показаний, которая касается вас?
Рыков. Я знал о военной группе Тухачевского.
Вышинский. Что вы знали?
Рыков. Эта военная группа была организована независимо от блока, независимо от оттенков - троцкисты это или бухаринцы. Военная группа ставила своей целью насильственное устранение Правительства Союза и, в частности, участвовала в подготовке кремлевского переворота.
Вышинский. Об этом вам было известно?
Рыков. Да.
Вышинский. Когда вы об этом узнали?
Рыков. Я узнал об этом от Томского в 1934 году.
Вышинский. В 1934 году?
Рыков. Вероятно.
Вышинский. Показания Гринько в этой части соответствуют действительности?
Рыков. Да.
Продолжение следует….