Оговорюсь сразу – все чаще раздающиеся предложения узаконить многоженство восторга у меня не вызывают. Представить свою дочь или внучку второй или третьей женой кого-то, мне трудно. Но, если справиться с нахлынувшими эмоциями, призадуматься и вникнуть в суть проблемы, то вырисовывается картина совсем иная.
Откройте книгу Турсунбека Какишева «Сакен Сейфуллин» из серии «Жизнь замечательных людей» на 64-ой странице. Среди подборки фотографий Вы увидите снимок дома М. Айтпенова в г. Омске, где скрывался Сакен (впоследствии - председатель СНК Казахстана) после побега из колчаковской тюрьмы. Для меня этот дом примечателен еще и тем, что здесь, начиная с середины 50-х годов, жил «последний из могикан» — троеженец Кыдырали. Старшая жена – байбише, — была одного с ним возраста. Каждая из последующих жен – токал, — была лет на десять моложе предыдущей.
Наш дом стоял напротив, через улицу, и семейная жизнь Кыдырали поневоле была у меня на глазах. Вначале было обычное удивление перед реликтом прошлого. Судите сами, не где-нибудь в глухой степи или тайге, а в самом центре крупнейшего города Сибири, на виду у «добрых» соседей, квартальной (тот же «управдом — друг человека», только для частного сектора) и бдительных органов спокойно протекали уголовно наказуемые брачно-семейные отношения. Многоженство для меня, пионера и комсомольца тех лет, было, если не динозавром, то, по крайней мере, ископаемым мамонтом.
Чем больше я вглядывался в очертания этого мамонта, тем меньше они вписывались в рамки, отведенные нашей школой, идеологией патриархальной семье. Вопреки своим ожиданиям я не увидел тяжелой, горькой судьбы бесправных женщин. Скорее наоборот. Кормильцем семьи, как и положено, был муж. Жены же занимались домашним хозяйством, с которым после рабочего дня остается один на один обычная советская жена. Женщины между собой жили на редкость дружно, «дедовщины» среди них не было. Уж на что от соседей-бабок ничего нельзя скрыть, но и у них не было повода обсудить неурядицы в семье Кыдырали. Все же одну особенность в распорядке этой семьи я должен отметить. Когда мы звали гостей, Кыдырали приходил обычно со старшей и одной из младших жен. Байбише вместе с мужем проходила в зал для гостей, а токал большую часть времени крутилась на кухне, помогая нам.
Существует казахская пословица: «Глаза извели бы друг друга, если бы не нос между ними». Мир и согласие между женами Кыдырали можно было бы объяснить твердой рукой, характером мужа. Но вот его не стало, а они все так же продолжали жить вместе. И это было для меня самым поразительным. Как часто родные сестры не уживаются вместе. Казалось бы, самое время разбежаться женам в разные стороны со своими детьми и жить отдельно, самостоятельно. Повзрослевшие дети так и поступали — обзаводились семьями и отделялись. Но сами они оставались в доме мужа, в семье сына младшей жены и со временем поочередно уходили в мир иной.
Я далек от мысли идеализировать многоженство, но и моногамный брак мне уже тогда стал представляться не единственно допустимым вариантом.
«Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»
Нам нравится связывать единобрачие с любовью. Хотя давно уже установлено, что между ними нет ничего общего. Более того, половое чувство толкает людей к полигамии, многобрачию. В нас это заложено биологической природой человека. Для выживаемости вида необходимо, чтобы самец оплодотворил как можно больше самок. И она, чтобы оставить крепкое, полноценное потомство, склонна к разнообразию половых связей. Вот как описывают брачное поведение женщин первобытного племени, чудом сохранившейся до наших дней. Здесь “женщина решает, кому быть отцом ее детей. Она делает выбор. И часто, родив одного-двух детей, выбирает нового партнера, чисто инстинктивно подчиняясь тому, что можно назвать непрестанным поиском жизнью новых сочетаний ген”.
Тогда откуда же у нас такая приверженность к моногамии? А это следствие того, что на биологическую природу человека наслаивается собственно человеческая, социально-экономическая. При всем желании, мы не можем выскочить за рамки фундаментального закона нашего материального бытия — закона сохранения энергии. Так вот, рамки собственно человеческого бытия также очерчены, если так можно выразиться, законом присвоения и приумножения собственности. Как удачно, кратко и емко выразился американский философ и психолог Джон Дьюи – человек есть все то, что он считает своим. Это определение человека надо понимать не только как присвоение материальных, но и как освоение духовных богатств, накопленных предыдущими поколениями. Еще лучше, когда человеку удается внести и свой посильный вклад в сохранение и приумножение этих богатств.
На протяжении многих тысячелетий эволюция перебрала различные варианты брачно-семейных отношений. Оказалось, что закону сохранения и приумножения собственности лучше других соответствуют моногамный брак и семья. Ведь семья и есть ячейка частной (индивидуальной) собственности. Это – мой дом, мой муж, моя жена, мои дети. А это – чужой дом, чужой муж, чужая жена, чужие дети. “ Не нужно мне никакого многоженства! Чего ради я буду делить с кем-то своего мужа?” — такова обычная реакция нашей женщины, когда речь заходит о легализации этого явления. Еще резче выскажется мужчина в ответ на многомужество.
Основной инстинкт у человека вовсе не половой, а инстинкт собственника. И он накладывает ограничения на половые отношения людей узами брака. Как ни парадоксально, но именно те, кто превозносят чувство любви в отношениях мужчины и женщины, терпеть не могут измены супруга. А все потому, что это и есть нарушение права собственности на брачного партнера. Да и ревность есть проявление того же чувства собственника. Все это со временем привело к тому, что у всех народов, независимо от культуры, религии и других различий, единобрачие стала служить основной формой, самой распространенной. Тем не менее, наряду с ней, при определенных обстоятельствах, оказывается столь же необходимой и другая форма брака — полигамная, но лишь как дополнение к основной, моногамной. Каковы же эти обстоятельства?
За кого выходить?
Основным фактором, заставляющим иную женщину преодолеть инстинкт собственника и согласиться на многоженство, служит диспропорция полов. Несоответствие числа мужчин и женщин существует постоянно, но еще более усугубляется после истребительных войн. Многоженство у мусульман было не прихотью любвеобильного пророка, а реакцией Мухаммеда на конкретную беду. В войне, которую ему пришлось вести, погибло множество его соратников. А вдовы с детишками остались. Вот основатель ислама и предложил уцелевшим воинам взять обеспечение таких семей на себя. В Германии во времена императора Карла V двоеженство каралось смертью. Но после 30-летней войны, когда население с 16-17 миллионов уменьшилось до 4 миллионов, оно было узаконено. Тогда в 1650 году в Нюрнберге было принято следующее решение: «Так как нужды Священной Римской империи требуют восстановления мужского населения, уничтоженного мечом, болезнями и голодом, то каждому мужчине в течение ближайших 10 лет разрешается вступить в брак с двумя женами».
Однако и в мирное время возникает немало причин для такой диспропорции. Еще в советское время, у нашей сотрудницы, представительницы одного из народов Северного Кавказа, поинтересовался, почему она не выходит замуж? «Да за кого выходить, если большинство наших парней либо в бегах, либо под следствием, или же в заключении». В результате, многие тысячи женщин оказываются «лишними» из-за нехватки брачных партнеров. Избыток женщин, не лишенных материнского инстинкта, порождает два явления.
Во-первых, разведенные мужчины часто вступают во второй и следующий по очередности брак с женщинами, впервые выходящими замуж. Общество узаконило и терпимо относится к многократному заключению браков со стороны одного мужчины с несколькими женщинами поочередно. Такое распространенное сейчас явление получило у специалистов название “серийного многоженства”. Действительно, поочередный брак ничем принципиально не отличается от традиционного многоженства. В этой связи, обратимся к христианскому браку. Его основное условие — единобрачие. Развод и очередной брак разрушает это условие, и превращает моногамный брак в полигамный. Неслучайно поэтому, что принципиальным положением христианского брака была его нерасторжимость. «Кто разведется с женою своею… и женится на другой, тот прелюбодействует».
Сколько же у нас , к примеру в Казахстане, таких прелюбодействующих? Статистические данные за 2006 год показывают, что всего по республике в повторный брак вступили 13 354 мужчины. По оценкам специалистов, примерно 60% таких мужчин соединяются с женщинами, до этого не состоявшими в браке. То есть, можно сказать, что за этот год появилось около 8 000 формально единобрачных, но, по сути, поочередных многоженцев.
Во-вторых, «избыток» женщин порождает такое явление, как внебрачная рождаемость. По данным Агентства по статистике Республики Казахстан в среднем каждый четвертый ребенок — внебрачный! Среди моих знакомых, женщин с такими детьми — четверо. У одной из них отец ребенка материально поддерживает семью, налаживает ее быт, возится с дитем. Законная семья — жена и уже взрослые дети — живет здесь же, в Астане. Опять же, прикинем, сколько же у нас таких «подпольных» многоженцев? В том же 2006 году в нашей стране родилось 68 257 внебрачных детей. Пусть, как в приведенном случае, лишь каждый четвертый отец принимает хоть какое-то участие в жизни своей внебрачной семьи. Тогда за год у нас появилось еще 17 000 фактических многоженцев. Если сложить их с «поочередными» за этот же год, то получится 25 000 многоженцев! Поэтому многие из нас имеют честь быть соседями многоженцев, а некоторые могут указать и на себя. Даже в богатых процветающих странах Ближнего Востока с тысячелетними традициями многоженства полигамные браки составляют всего лишь порядка 5% от общего числа браков. У нас же доля «теневых», скрытых многоженцев значительно выше. Если учесть, что всего в 2006 году было заключено 137 204 брака, то в них доля новых многоженцев составило 18,2%. Парадоксально, но факт, что в стране запрещенного многоженства полигамных браков в несколько раз больше, чем в странах, где это узаконено!
Печальнее всего наблюдать рост числа детей, лишенных привычного дома с двумя родителями, а то и вовсе не видевших отца. Как-то понадобилось мне переговорить с женщиной, у которой внебрачный ребенок. Подхожу — дверь на замке. Рядом играли дети-дошкольники. Спрашиваю: «Где хозяйка?» Подбежав, один из пацанят бойко выпалил: «Мама ушла в магазин, а папа — в командировке». Видимо, так привык к нездоровому интересу посторонних, что отвечает, не дожидаясь вопроса.
Даже в тех случаях, когда папу не отправляют «в командировку», и он в непростой ситуации пытается быть и со второй семьей, ребенок оказывается вовлечен в непонятную игру взрослых. Девочке полтора годика, и она в ласковых руках «дяди». Ребенок произносит естественное: «Па-а-па». Бабушка, услышав, издали грозит ей, поднеся кулак к носу. В следующий раз, когда у нее опять вырывается запретное «па-а-па», девочка уже сама себе грозит кулачком под нос… Но долго ли будет продолжаться такая игра, и чем она кончится?
«Гарем Степана Гуслякова»
Фильм с таким названием демонстрировался по телевидению в начале 90-х годов. Сюжет фильма построен на реальных событиях. В больницу с безнадежным диагнозом попадает жена Степана. Дома он остается с тремя малыми детьми. В отчаянном положении управляться с детьми и хозяйством Степану, часто пропадающему в командировках, помогает соседская девчонка. Почти с того света вернулась домой жена, где ее встречает беременная соседка. Многое пережила, передумала жена Гуслякова, прежде чем приняла соседку как еще одного, равноправного с ней самой члена семьи. Не поддалась она и на уговоры представителей общественности села поставить Степана на место. В фильме общественность вроде бы смирилась с двоеженством Степана. Однако в действительности она, демонстрируя твердость в отстаивании принципа единобрачия, подала на двоеженца в суд. Но суд не усмотрел здесь состава преступления, обосновывая это тем, что закон о запрещении многоженства имеет силу для тех регионов, где еще сохранились пережитки прошлого. Ярославская область, где произошли эти события, к таким регионам не относится.
Хотя суд оказался на высоте своего положения, но и для него случай с Гусляковым — исключение из правил. Одна из основных причин, сдерживающих признание многобрачия нормальным явлением, лежит внутри нас. Это — предрассудок, укоренившееся в нашем сознании представление о многоженстве как о пережитке прошлого. Но многобрачие настолько же современно, насколько современны факторы, его порождающие. Конечно же, не каждый в силах это понять, и нужен в буквальном смысле герой, чтобы бросить вызов предрассудкам общества и снять запрет на многобрачие. На это решился Герой Советского Союза, генерал Руслан Аушев. В 1993 году, будучи Президентом Ингушетии, он своим указом отменил уголовное наказание за многоженство. Как и следовало ожидать, слишком больших последствий от указа не было. Чтобы иметь трех жен одного желания мало — надо их еще достойно содержать. Поэтому в ЗАГСы ринулись лишь те счастливцы, у которых желания совпадали с их возможностями. Они украсили свои паспорта по меньшей мере двумя печатями, юридически подтвердив свои качества настоящих мужчин. Это для приобретения статуса замужней женщины сгодится и посредственность. Многоженцем же может быть только мужик достаточно высокой пробы. Ведь женщина согласится выйти за него замуж, лишь покоренная его физическими, материальными, духовными достоинствами. И он не всякую возьмет себе в жены. Поэтому семья многоженца — элитная семья.
«Двоеженство не противоречит Священному писанию»
Другая причина лежит вне нас, и это — религиозные требования. Для мусульман здесь нет проблем: «…женитесь на тех, которые нравятся вам, — на двух, на трех, на четырех». Менее определенно отношение к этому вопросу в христианском мире. Вначале эта вера не запрещала полигамию. К примеру, еще в раннем средневековье (V-VIII века) короли и князья Франкского государства имели по две жены. Однако затем почти все христианские церкви и секты резко осудили многоженство. Все же анабаптисты и мормоны, опираясь на Библию, допускали полигамию. Ведь в Ветхом завете постоянно встречаешься с фактами многоженства: у многих его персонажей не менее двух жен одновременно, а у царя Соломона было 700 жен и 300 наложниц.
Реформатор церкви Мартин Лютер разрешил ландграфу Филиппу Гессенскому при живой жене взять еще и другую. Переводчик Библии на немецкий язык, он заявил, что «нельзя принципиально отвергать двоеженство, потому, что оно не противоречит Священному писанию». И далее: «В Священном писании сказано только, что епископу нельзя иметь двух жен, но чтобы другой, не епископ, также не мог иметь более одной жены, об этом в Священном писании ничего не содержится». Тем не менее, Лютер посоветовал ландграфу держать в секрете это разрешение, чтобы «грубые мужики» не захотели ему подражать. Короче говоря, в христианском мире в вопросе многоженства руководствуются принципом: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Поэтому придворный проповедник Цельнер разрешил в конце XVIII века прусскому королю Фридриху-Вильгельму II жениться при наличии законной жены на одной из своих любовниц, графине Фосс. Что касается «грубых мужиков», то как тут не вспомнить Полыхаева из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, у которого «жена, дети, Серна, дети от Серны и еще от одной женщины, которая живет в Ростове-на-Дону».
Cherchez la femme (ищите женщину)? Нет, мужчину!
Как видим, в своем стремлении к многоженству человек может перебороть и свои предрассудки, и свои религиозные установки. Тогда что же служит камнем преткновения на пути к легализации многобрачия? Может быть, женщины? Как бы не так! Дело не в женщинах, а в мужчинах! Это они не рвутся к законному многоженству. Существующее положение не обременяет и вполне устраивает их. Подпольный многоженец юридически не несет никакой ответственности, обязанности перед незаконной семьей. И этим многие бессовестно пользуются. Вот почему уровень нашего скрытого многоженства намного выше, чем в странах, где оно узаконено.
Легальное многобрачие предъявляет жесткие требования к желающим выбиться в многоженцы. Ведь еще Коран, разрешая жениться на четырех, ставил условие: «…а если боитесь, что не можете равно быть правдивым ко всем им, то только на одной». В том же Нюренбергском решении от 1650-го года подчеркивалось: «При этом, однако, следует напомнить, что всякий почтенный гражданин, которому разрешается взять двух жен, обязан позаботиться не только об их приличном содержании, но и помешать возникновению между ними враждебных чувств». Да, обязанности не из легких! Особенно, — последнее.
При реформе брачного права в Турции, в 20-х годах прошлого века, решили сохранить многоженство с условием, что муж обязан совершенно одинаково — во всех отношениях — обеспечить своих жен. Это требование оказалось равносильным полной отмене многоженства. Еще раньше, в 1848 году, в палату депутатов Франции была внесена петиция о введении полигамии. Несмотря на излишек женщин, падение рождаемости и приостановку роста населения, прошение не было поддержано. Законы, избавляющие от необходимости содержать внебрачных жен, гораздо выгоднее для мужчин-законодателей. Поэтому они предпочитают «теневое» многобрачие — законному. Французский писатель Клеман Вотель заметил по этому поводу: «Смелые умы предлагают узаконить полигамию. Но это дорого…»
Как бы там ни было, многобрачие не дороже одной единственной слезинки ребенка, о которой писал Федор Достоевский. И потому многоженство должно быть узаконено, чтобы дать возможность хотя бы какой-то части внебрачных детей воспринимать своих пап как пап, а не дядей, а то и вовсе не видеть, не знать их. Ведь от скрытого многоженства больше всего страдают дети.
Многоженство должно быть узаконено, чтобы дать возможность хотя бы какой-то части женщин из внебрачных семей не чувствовать себя ущемленными в своих правах именно со стороны закона, государства. Какой ей быть, — единственной женой или одной из нескольких, — решать ей самой. Тем более что на нее уже не давит с прежней безысходностью материальный пресс: современная женщина может содержать и себя, и ребенка, а кое-кого взять еще и на прицеп.
Наконец, многоженство должно быть узаконено, чтобы укрепить… единобрачие! Легализация этого явления введет дикие, подпольные формы многобрачия в правовые рамки. Доля фактического многоженства должна уменьшиться с 18% до 3-5% от общего числа браков. Тогда многие из тех, кто находится в приятной иллюзии, что она единственная жена своего мужа, и тех, кто знает, но ради семьи, детей смирились с этим, могут стать действительно единственными. И вообще, к проблеме многобрачия нужно отнестись со всей серьезностью, ответственностью, чтобы не уподобиться той женщине, которая когда-то на весь мир объявила по телевидению, что «в СССР секса нет». Жизнь заставит, будет и многомужество.
P. S. История повторяется. Прямо надо мной, этажом выше, живет семья многоженца. Молодая родила уже второго ребенка. На одной площадке, через стенку — квартира ее родителей. Соседи разных национальностей и веры спокойно все это воспринимают и камней в их огород не бросают.