Театр теней.
"Во, мля, опять прутся", - бывший вертухай, а ныне пляжный сторож, алкаш Сергейка, бросил собирать мусор и затих за огромной облупленной урной, наблюдая процессию "притюкнутых", как он их называл, питерских дачников, почти безодёжных и страшно весёлых людей.
Солнце садилось в море,
Люди пришли на пляж.
С днём они были в ссоре,
День для них - камуфляж.
Их было шестеро.
Три пары седеющих и полнеющих фантазёров - артистов, драматургов - сценаристов, днём спящих, а ночью бдящих, сорвавшихся с цепи цивильной жизни знаменитостей, пришедших на берег поиграть с заходящим солнцем.
Один из людей качнулся,
Прыгнул, присел, нагнулся.
Тут же забыв про лень,
Всё повторила тень.
"Хиппи мятые, фраеры тряпичные", - ругал их тихо Сергейка, абсолютно не понимающий им виденное. "Во, и толстый туда же. Срамота..."
Толстун закатавши брюки,
Встал на свои вдруг руки,
И за ступенью ступень,
Пошла по лестнице тень.
Шлындающая по пляжу шайка бездомных собак и кошек сбилась в кучку и стала обеспечивать музыкальное сопровождение бессловестному действу людей.
Порождая нелепые тени, догорающее светило исчезало в водах.
Сценой предстал весь берег.
Зрители - солнце и море.
Тени не брали денег,
Деньги приносят горе.
Осмелевший сторож Сергейка сделал марш-ползок в сторону "притюкнутых", упёрся военной фуражкой во что-то непонятное, а поднявши слепаки, тут же их и зажмурил.
Руками обняв колени,
Сидел на верхней ступени
Ветер, морской воитель,
Большой театрал-любитель.
"Всё, сегодня больше ни капли!" - скатываясь с лестницы обратно под урну, поклялся Серёга. Вертаясь взад, он больно тюкнулся носом об угол и озлобился. А озлобившись, выудил из левой штанины милицейский именной свисток и пужанул им всю Вселенную.
Солнце нырнуло в море.
И тени пропали вскоре.
С эхом метнулся ветер.
Тьма воцарилась на свете.
Всё.