Глава первая. Алекс Уилсон из American Post
- Меня зовут Алекс, - сообщил молодой человек, шагающий по просторной площади Нью-Йорка.
Судя по одежде и манере говорить, это среднестатистический гражданин США, уже успевший окончить университет, в который ходят представители американского среднего класса. Он подтянут, имеет спортивную фигуру, имеет богатый словарный запас и прирожденную тягу к справедливости.
Алекс Уилсон работает в «American Post», получает зарплату, которой хватает на то, чтобы снимать небольшую квартирку неподалеку от центра. Он в меру зануден, как и все американцы, живет в своем небольшом, но уютном мирке, изредка выпадая из очередной волны, так называемого, трудоголизма, расслабляясь за бокалом пива в пабе, который расположен неподалеку.
- Вы, наверное, знаете, - говорит Алекс. - Что Америка самая демократичная страна в мире. И я горжусь, что работаю журналистом в США. Тем более, что школа американской журналистики в мире считается одной из самых прогрессивных.
Сегодня у Алекса был напряженный день. Ему предстоит побывать на пресс-конференции известного американского политика. Там надо будет задать вопрос, конечно же, непростой. После подобных вопросов рушатся целые торговые и транспортные империи, некоторые правительства идет в отставку, а президенты собирают совет нацбезопасности, чтобы решить идти ли им на следующие выборы.
Мистер Джон Толсон – именно так зовут политика, к которому на пресс-конференцию, идет по шумной нью-йоркской улице Алекс. Вопросы, которые он планирует задать связаны с покупкой недвижимости, уклонением от налогов, и торговлей наркотиками.
На пресс-конференции много журналистов, и у каждого свои задачи и маневры в неспокойном медиа-океане. Кто-то пришел обрасти деловыми связями, кто-то найти жениха, кто-то, как Алекс, ведет журналистское расследование.
- Привет, милый, - фамильярно целуясь с Уилсоном, здоровается длинноногая блондинка, с которой он кажется знаком.
- Энжела, дорогая!- радостно отвечает Уилсон, отвечая на поцелуй. – Не видел тебя с окончания Кембриджа.
- С той поры немногое поменялось
- Ты все так же ищешь богатого мужа?
- Уже нашла?- отвечает она и демонстрирует массивное золотое колечко с камешком на безымянном пальце.
- Рад за тебя!
Пресс-конференция началась, журналисты внимательно слушаю, что говорит политик. Операторы ищут красивую картинку, новостийщики словно пулемет набирают новости в ноутбуках и мобильных телефонах.
- Как политик, я прекрасно осознаю свою ответственность перед обществом за свои действия. Для меня главное мерило жизни это закон, поэтому прежде чем что-либо сделать я всегда советуюсь со своим юристом.
В момент, когда Джон Толсон произносит эти слова, на губах Алекса Уилсона появляется ехидная улыбка. Его звездный час настал, сейчас или никогда.
- Скажите, а как вы можете пояснить сделки с недвижимостью, о которых даже не слышала налоговая служба. Кроме того, медицинские эксперты и криминалисты сообщают о случаях употребления и распространения вами наркотических веществ…
В зале информагентства после этих вопросов установилась неожиданная тишина. Толсон закашлялся и шепотом, который все же слышали журналисты, попросил организаторов перенести пресс-конференцию?...
***
- Слушаю, Алекс Уилсон, - звонок среди ночи был достаточно частым явлением в практике американской журналистики. Однако, работники редакции очень не любили подобные авралы на работе.
- Завтра на 9-00 тебя вызывает шеф-редактор! – голос из телефонной трубки, практически мгновенно разбудил Уилсона, оставляя в прошлом обрывки сновидений.
- Я понял, буду
- Не опаздывайте, Уилсон, шеф очень хочет поговорить с вами по серьезному поводу.
Алекс сел на кровать и задумался, спать совсем расхотелось. Конечно, в его журналистской карьере бывали телефонные звонки, в том числе и ночные. Правда, в этом случае для творческих работников сразу обозначали цель: будь то пожар, стихийное бедствие или новый закон американского президента Дональда Трампа про иммиграцию.
При этом тот телефонный звонок, который разорвал сонную тишину съемной однокомнатной квартиры, в которой вел свою неспешную размеренную холостяцкую жизнь журналист, был совсем иного свойства. После подобных разговоров работники лишались хорошо насиженных мест и отправлялись в долгий путь на биржу труда. И это в лучшем случае, реализуя, так сказать, позитивный сценарий развития событий.
Уилсон понял, что спать он этой ночью уже просто не будет. Поэтому чтобы не видеть в своих иллюзиях неприятных картинок, которые словно калейдоскопом должны были посыпаться из головы, он встал и направился на кухню. Ему нужен был очень крепкий кофе, чтобы собраться, проанализировать события последних дней и принять единственно правильное решение.
Утром, ровно без пяти минут 9, Алекс Уилсон был в приемной шефа-редактора American Post и был готов к любым неожиданностям. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что к такому повороту событий журналист просто не был готов.
- Уилсон, мне кажется, понятие американская демократия слишком буквально воспринимается вами?! – наполовину вопрос, наполовину утверждение повисло в воздухе как воздушный шар, надутый путешественниками на подходах к вершине Гималаев.
- Шеф, я стараюсь делать свою работу качественно и ответственно, - попытался ответить Алекс, понимая, что любое оправдание не будет адекватно воспринято начальством.
Где-то в глубине души журналист понимал, что причиной подобного поведения шефа является отнюдь не его плохая работа, скорее наоборот. Однако, и это было очевидно, были затронуты корпоративные интересы, что означало финансовые интересы руководства. Слово главных инвесторов против, пускай и хорошего и профессионального, но рядового сотрудника главного офиса. Нетрудно было предсказать исход подобного конфликта интересов.
- По-моему, Алекс, вы слишком засиделись в главном офисе, - немного смягчаясь, продолжал шеф-редактор. – Вам надо посмотреть мир, чтобы четко осознавать границы, которые не стоит пересекать.
- Быть может, вы правы, сэр. Мне еще многому надо научиться, и я буду стараться делать это ответственно.
- Мое решение – завтра вы отправляетесь в длительную командировку.
Если честно, то в этот момент в голове Алекса нарисовались пейзажи Парижа – столицы любви, воздух которой пропитан страстями и чувственностью. Он мгновенно представил шикарный будуар, девушек, живущих воспоминаниями, коллекционные вина и дорогие сигары.
Однако, именно в тот момент, когда его мечты уже начинали воплощаться в жизнь, а робкие ростки французской чувственности были начать цвести и приносить желанные и вожделенные плоды, шеф сказал фразу, которая, с присущей ей суровой прямотой, обозначила новую географию его будущего путешествия.
- Вы отправляетесь в Россию – в наш московский офис, и отчеты о своей поездке будете присылать непосредственно мне!
- Но, сэр… - хотел еще как-то вывернуться журналист, пока виртуальная Эйфелева башня начинала превращаться в русского медведя в буденовке, с балалайкой, бутылкой водки и гранатой в руке.
Учитывая тот факт, что влияние стереотипов на американских журналистов было достаточно велико, подобные предчувствия Уилсона перед поездкой в Москву были вполне оправданы.
Журналист вышел из кабинета шефа и погрузился в раздумья. Впереди была неизвестность, возможная встреча с русской мафией, бытовая неустроенность (поговаривали, что в России трудности с горячим водоснабжением).
В то же время, можно было выйти из зоны комфорта, посетить Третьяковскую галерею, Кремль, Красную площадь и многие другие достопримечательности русской столицы. Тем более, что еще два назад он в очередной раз шумно поссорился со своей сокурсницей Элисон и принял для себя бесповоротное решение расстаться с ней навсегда.
Именно в этот момент, когда он осознал, что судьба и карьера не только готовят его к очередным испытаниям, но и тот факт, что ближайший месяц станет поворотным пунктом в его биографии.
Самолет Нью-Йорк-Москва приземлился в Домодедово в обед 13-00. Американец прошел таможенный контроль и шарил глазами по просторному залу аэропорта. Его должны были встречать представители центрального офиса, но на самом деле никто не спешил ему помочь добраться до представительства газеты.
Москвичи и другие представители человеческого рода, словно участники непредсказуемого броуновского движения, спешили по своим обычным делам. Из диспетчерской приглашали на очередную посадку в Берлин и Будапешт, а какой-то статный мужчина о чем-то отчаянно спорил в VIP-кассе аэропорта.
Казалось, никому на планете Земля не было дела до журналиста, который прилетел из-за океана, как опальный декабрист во времена Пушкина и Дантеса. Однако, именно в тот момент, когда Алекс, прабабка которого была русской по происхождению, подумал об этом, он увидел стоящего прямо перед ним молодого человека, который почему-то держал табличку с его- Уилсона фамилией перевернутой вверх ногами.
- Вы меня ждете, - спросил он по-английски.
- Да, наверное, вас. В том случае, если вы журналист американского офиса American Post - Алекс Уилсон, - ответил незнакомец тоже по-английски, и добавил. – Я ваш водитель.
- Прекрасно, где ваше авто? - спросил Алекс, отметив для себя неплохой уровень владения иностранным языком этого, как ему показалось, коренного русского.