Допрос подсудимого Бессонова
Вышинский. Перейдем теперь к Бессонову. Что это за встреча в Меране, кого с кем?
Бессонов. Я показывал, что в начале сентября 1933 года, проезжая через Берлин, Крестинский попросил меня устроить ему свидание с Троцким. Причем, после предварительного обсуждения вопроса о том, где это свидание устроить, мы оба пришли к единодушному выводу, что это свидание нельзя устроить ни во Франции, ни в Германии. Тогда Крестинский предложил место свидания в Италии, в бывшем австрийском, а теперь итальянском курорте - в Меране, в Тироле. Я вызвал Иогансона, который мог организовать эту встречу, дал ему соответствующее задание и через некоторое время получил от него уведомление, что, несмотря на трудности, поездка Троцкого в Меран может иметь место. И потом я узнал от Иогансона, что свидание Крестинского с Троцким в Меране состоялось. Николай Николаевич предполагал, что я должен приехать в это время, но приехать я не мог, и поэтому я в этой встрече не участвовал и знаю из рассказов самого Николая Николаевича и Иогансона, который организовал эту встречу.
Вышинский. Подсудимый Крестинский, в Меране вы были?
Крестинский. Да, был.
Вышинский. В каком году?
Крестинский. В 1933 году, в октябре месяце.
Вышинский. Значит, вы были тогда, как об этом говорит Бессонов?
Крестинский. Это правильно.
Вышинский. Правильно? Место сходится?
Крестинский. Сходится.
Вышинский. Месяц сходится?
Крестинский. Сходится.
Вышинский. День сходится?
Крестинский. Сходится. Я был для проведения лечения и никого из троцкистов не видел.
Вышинский. С кем же вы проводили этот нахкур?
Крестинский. Я проводил вместе с женой и никого из троцкистов не видел.
Вышинский. Значит, Бессонов неправ, а вы говорите правду?
Крестинский. Да, он неправ. Он повторяет мои показания, которые являются неправильными.
Вышинский. Когда мы на предварительном следствии спрашивали у вас, как вы говорили по этому поводу?
Крестинский. Давая показания, я не опровергал ни одного из своих прежних показаний, которые я сознательно подтверждал.
Вышинский. Сознательно подтверждали. Вы вводили прокуратуру в заблуждение. Так или нет?
Крестинский. Нет.
Вышинский. Зачем вам нужно было вводить меня в заблуждение?
Крестинский. Я просто считал, что если я расскажу то, что я сегодня говорю, что это не соответствует действительности, то это мое заявление не дойдет до руководителей партии и правительства.
Вышинский. Но ведь протокол вы подписывали?
Крестинский. Подписывал.
Вышинский. Вы помните, что я вам прямо поставил вопрос, нет ли у вас какого-либо заявления или претензии к следствию. Было так?
Крестинский. Да, было.
Вышинский. Вы мне ответили?
Крестинский. Да.
Вышинский. Я спрашивал, есть ли у вас претензии или нет?
Крестинский. Да, и я ответил, что претензий нет.
Вышинский. Если спрашивают, есть ли претензии, то вам надо было бы сказать, что есть.
Крестинский. Есть в том смысле, что я не добровольно говорил.
Вышинский. Я зачитаю ответ, который вы дали следователю Шейнину на заданный вам вопрос. Ответ Крестинского: "никаких претензий к следствию я не имею" (т. 3, л. д. 103).
Крестинский. Я подтверждаю это.
Вышинский. Подтверждаете?
Крестинский. Подтверждаю.
Вышинский. У меня нет больше вопросов. У меня есть вопрос Бессонову. Обвиняемый Бессонов, почему вы говорите факты, которые отрицает и оспаривает Крестинский?
Бессонов. Я не знаю других фактов.
Вышинский. Может быть, вы что-нибудь путаете? Может быть, там был не Крестинский, а кто-нибудь другой?
Бессонов. Нет, у меня с Крестинским был еще целый ряд других разговоров.
Вышинский. Скажите, у вас в тот период времени отношения с Крестинским были хорошие, дружественные или плохие?
Бессонов. Я бы не назвал мои отношения с Крестинским очень хорошими, но я бы сказал все же, что это были отношения просто хорошие.
Вышинский. Можно спросить обвиняемого Крестинского? Обвиняемый Крестинский, какие у вас отношения с Бессоновым? Плохие или хорошие?
Крестинский. Хорошие.