Жизнь в губернской городе шла своим чередом. Власть жила сама по себе, граждане-тоже, культура как обычно, между двух огней. Нет, сказать, что о культуре в городе забыли, будет неправильно. Фестивали, концерты, народные праздники, все есть. Даже скандал всероссийского масштаба, ославивший местный театр на годы вперед, случился. А это значит, культурная жизнь кипит.
В губернском городе писателей под две сотни. Работают целых пять творческих союзов, правда разобраться в них человеку не искушенному, невозможно. Все друг друга ругают, упрекают в графомании и неумении обращаться со словом. Типичная история. Большинство литераторов работают в стол или выпускают микроскопические тиражи своих тоненьких книжек.
Есть в городе и те, кто имеет книги, отпечатанные в серьезных типографиях, тиражами с двумя и даже тремя нулями. Это особая каста. Их творения продаются в книжных магазинах. Некоторые даже зарабатывают на писательском труде, но таких единицы. Остальные литераторы им завидуют; кто-то тихо, а иные в голос.
Среди многоликого писательского цеха на особицу стоит союз писателей, члены которого, надо сказать по большей части обычные провинциальные авторы, присвоили себе право именоваться наследниками великой русской литературы.
Об этом они говорят при каждом удобном случае и не важно, есть аудитория, или только один слушатель, полупьяный мужик, который лет тридцать назад пил с кем-то из известных писателей.
Вся жизнь членов этого союза обращена в прошлое. Настоящего там нет. Молодежь они принимать к себе боятся, мало ли что. Вдруг человек ловко маскируется под почвенника, а на самом деле, безродный космополит? Это, по мнению членов творческой организации, тягчайший грех.
Шура Жиганов был видным членом упомянутого союза. Сам по себе, как литератор, он давно скис, ну кому интересно читать откровения помятого жизнью мужика о друзьях-алкоголиках или вникать в тянучее хитросплетение сложноподчиненных предложений, когда, дойдя до точки, читатель забывает, что было в начале. Шуру это не волновало, ведь он тоже «наследник» и т. д., а, следовательно, может гордиться собой и других поучать...
Как-то раз по дороге в резиденцию союза писателей Жиганов заскочил в народный ресторан, перекусить перед литературными трудами и встретил там... Нет лучше бы не встречать, так неприятно. Короче столкнулись нос к носу прямо за обеденным столом. Писатель Тыкин был особенно не любим почвенниками. Еще бы, самодостаточен, за словом в карман не лезет, мнение имеет насчет морального облика некоторых вечно пьяных классиков, и плодовит, гад, аж противно. Каждый год Тыкин выдавал на читателя книгу и не одну, раз от раза все толще.
«Подумаешь, пишет романы,»- думал Жиганов, он тоже мечтал когда нибудь написать объемное произведение, но увы, темы под пером Шуры тянули только на небольшие рассказики.
-Добрый день, Александр,- приветствовал его Тыкин, присаживайся.
Отказаться было неудобно и Жиганов поставил поднос с едой рядом. Какое-то время они ели молча, потом Тыкин, прервал молчание.
-Вы уже читали мою новую книгу?-спросил он Жиганова.
-Нет,- ответил тот.
-А что же так, весь город только о ней и говорит.
-У меня конкурс и сборник, надо читать и редактировать, некогда,- попробовал оправдаться Жиганов.
-Понимаю,-ответил Тыкин и прешел на «ты» поскольку знал Жиганова добрых двадцать лет.- Учишь жить начинающих, похвально, но это, сам понимаешь, творческий тупик.
-Знаю я все,- недовольно заметил Шура,- с творчеством у меня все в порядке. Скоро выйдет книга моих рассказов.
-Где продавать будешь?
Этот вопрос поставил Жиганова в тупик. Обычно члены союза, издававшие свои книга на бюджетные средства, отправляли издания по библиотекам. До самостоятельного читателя эти книги не доходили.
-А ты, что, продаешь свои издания?-спросил он Тыкина.
-Конечно и даже есть кое какая прибыль. Народ интересуется, покупает.
Жиганову стало грустно. Похвастаться тем, что кто-то покупает его книги, он не мог. В дар берут охотно, что говорить, но прочтет подаренное едва ли пятая часть. Получается, что читателей можно пересчитать по пальцам.
-Всего хорошего,-Жиганов торопливо доел обед и встал из-за стола,- у меня встреча, товарищ из Москвы приехал, ждет в союзе.
-Пока,- махнул ему на прощанье Тыкин.
Через месяц с небольшим книга рассказов Жиганова была напечатана. Финансово помогли бывшие сослуживцы по колонии, где писатель провел молодость в качестве начальника отряда. В МВД своих не бросают.
Получив тираж Шура задумался, а что если действительно отнести книгу на продажу? Какая никакая денежка не повредит. Взяв несколько экземпляров Жиганов отправился в книжный магазин и попросил пригласить заведующую.
-Здравствуйте, вы принимаете книги на реализацию?
-Нет,-ответила заведующая,- мы оплачиваем сразу, так удобнее.
-Еще лучше,- повеселел Жиганов,- у меня как раз вышла книга. А что у вас продается из произведений вологодских писателей?
-Посмотрите,- приветливо улыбнулась заведующая,-вот здесь книги местных авторов.
Жиганов глянул на витрину, там было десятка два разных изданий. Выделялись книги о поэте Зубцове,талантливом авторе, которого сгубило вино, красочные альбомы по истории города, народным промыслам. Были среди местных изданий прозаические произведения и сборники стихов.
Жиганов начал перебирать книги. Почти сразу же ему попалась на обложке фамилия «Тыкин», потом еще одна его книга, и еще две. В общей сложности Жиганов насчитал шесть изданий нелюбимого автора.
-А что, эти книги,-он указал пальцем на произведения Тыкина, -продаются?
-Еще как,- ответила заведующая,- бывает каждый месяц новую партию заказываем.
Писателя непроизвольно передернуло.
-Так он же графоман?
-Что вы такое говорите?- тень пробежала по лицу заведующей. Я сама читала его книги, и могу вам сказать, очень достойная проза. Читатели тоже голосуют за эти издания, рублем, книги сейчас, как вам известно стоят не дешево, народ покупает с большим разбором. А вы сами, простите кто, как ваша фамилия?
Жиганов назвался.
Заведующая удивленно поджала губы. Знаете. Я сорок лет в книжной торговле, но такого автора никогда не слышала. Вы наверное начинающий?
-Я,- Жиганов был готов сгореть от злости, -я член союза писателей?
-Которого из пяти?
-Единственного, настоящего.
-А кто это решил?
Ответить на простой вопрос Шура не смог.
-Вы какую организацию представляете со своей книгой или сами по себе?- спросила заведующая.
-Я сам, как автор.
-Извините, товарищ,- сразу отреагировала представитель торговли, мы с частными лицами не работаем. Вы найдите организацию, которая представит вашу книгу, мы рассмотрим и если книга того стоит, купим для начала пару-тройку штук, не больше. Начинающие авторы так сложно продаются, а до уровня Тыкина вам еще работать и работать.
-Спасибо,- выдавил из себя Жиганов и молча побрел к выходу из магазина. Он был унижен, да что там, просто растоптан. Как же так, он много лет состоит в союзе писателей и оказывается совершенно не известен в книготорговых организациях?
Скрипнув зубами Шура отправился было прочь от торговой точки и напоследок с ненавистью взглянул на витрину книжного магазина. Там его встретила рекламная афиша о выходе нового двухтомника ненавистного Тыкина. «Опять он,-подумал Жиганов,- нет прохода от этого графомана»!
Шура взял себя в руки, выпрямился и гордо пошагал в сторону союза писателей.
«Ишь ты, какой плодовитый, и про то написал и про это,»- бурчал он про себя, перебирая в уме заголовки книг Тыкина. Ни одной из них он не прочел, да и зачем, ведь каждому члену союза писателей хорошо известно, что читать графоманов не надо.
«Когда же он все успевает? Неужели такой трудолюбивый? Да нет, никакого труда писать эту голубую муть нет, сел и навалял. А вот рассказы Жиганова о трудной судьбе спившихся людей-это плод большого умственного труда и переживаний. Ничего, что его книги не берут в магазины, высокую литературу никогда не жаловали книгопродавцы.
Шура остановился, о чем то задумался.
«А если все не так?»
Жиганов вдруг отчетливо вспомнил, как его литературный учитель, великий Василий Серов когда-то давно хвалил тогда еще молодого Тыкина, и ведь не он один. Известный поэт Горлотаев даже в союз писателей его принять предлагал, и классик короткого рассказа Бодров хорошо отзывался. Неужели они не видели, что Тыкин графоман?
Жиганов окончательно расстроился. «Слепцы, не ведают, что творят. Но слава Богу есть еще на святой Руси хранители великой литературы,- это он про себя подумал, -и пока они на страже, таким как Тыкин ничего не светит.»
Шура остановился около церкви, где окормлялся весь их писательский союз, истово перекрестился и убежденный в своей правоте пошел дальше. Судьба русской литературы была в его надежных руках.