Пловцы

Вадим Светашов
                Пловцы.

            Под конец октября зарядили нудные моросящие дожди.В саду и огороде земля превратилась в жидкое хлюпающее месиво. Начал ремонтировать во дворе тротуар, теперь не уверен, закончу ли. У нас ведь может статься так, что дождь перейдёт в мокрый  снег, навалит сразу много, да и замёрзнет. В лес тоже не пойдёшь, хотя грибы ещё есть.
            Совсем уж было заскучал, но вовремя вспомнил, что хотел навестить Саньку и послушать его рассказ о плавающих зайцах. Позвонил. Санька оказался дома и даже обрадовался.
            -- Давай подгребай быстрее. Я как раз рыбу коптить закончил, вытаскивать собираюсь. Так что горяченькой копчёной рыбки отведаешь. А то я от такой погоды совсем тут один захандрил, Лёха и тот носа не кажет. 
            Я не заставил себя ждать. Ещё не доходя Санькиного дома на меня напахнуло запахом копчёной рыбы, аж слюна самопроизвольно начала выделяться. Санька под навесом только-только приступил к процессу выемки рыбы из коптилки, сваренной из двух металлических бочек.  Не улыбайтесь, именно процесс! Здесь работать нужно аккуратно. Мелкую рыбу с решётки он уже снял, убрал и саму решётку, а сейчас осторожно снимал с крюков, приваренных изнутри к стенкам бочки исключительно щук. Причём ровненьких, килограммовых, как специально откалиброванных.  Если в это время поспешить, или дёрнуть руку, то можно вытащить лишь одну копчёную голову. Остальное оторвётся и рухнет в золу. Снимаемых щук Санька складывал на большой лист фанеры, чтобы остыли и обветрились. 
             -- Ну вот, -- сказал он, закончив с этой процедурой, -- сделал дело, гуляй смело! Присаживайся сюда за маленький столик, здесь за ветром и дождь не залетает. Не хочу  домой с ней, понимаешь, потом долго от запаха не избавишься, да и не холодно вроде. А я сейчас…
            Он зашёл в дом и вышел с тарелкой уже нарезанного хлеба и лука, двумя гранёными стаканами и бутылью с подозрительно мутноватой жидкостью.
            -- Не первач, конечно, зато на можжевеловых ягодах, – заявил он, наливая по половинке, -- ну, вздрогнем! Рыба посуху не ходит!
            Жидкость оказалась несколько терпкой на вкус, но даже приятной и не отдавала сивухой. Принялись за рыбу. Ещё тёплая, она не только щекотала запахом ноздри, но и буквально таяла во рту. Казалось, ничего подобно вкусного давно не пробовал. Первая рыбина исчезла за несколько минут.
           -- А теперь говори, кака беда тебя принесла, -- сметая со стола на газету кости, и выкладывая новую рыбину пробурчал Санька, -- не зря ведь в таку непогодь грязь месил. Давай-ка еще по одной!
           -- Так уж обязательно и беда! – усмехнулся я. – Помнишь, не так давно обещал ты мне рассказать про плавающих зайцев. Не забыл  ещё?
           -- И забыл, дак что? Вспомнить не долго. – Санька тщательно обсосал косточки щучьей головы. – Запрошлом  годе это было. Ох, половодье тогда случилось. Всю пойму Пышмы затопило, а местами и в лес зашло. Мы с Лёхой взяли с обществе разрешения, каждый на одну сеть, и поехали за Мостовщики. Конечно, взяли мы толи четыре, то ли пять сетей, сейчас уже и не вспомню. Ну, это как водится. Машину оставили в деревне у знакомого, у него же и лодку взяли. Плыть-то далеко не надо было, и так кругом вода. Но всё-таки у нас свои излюбленные места  были. Плывём,  значитца, потихоньку, я на вёслах, Лёха на корме, по сторонам поглядываем, где бы лучше зацепиться, да на затопленную корягу не налететь.
            Лёха первым увидел островок. Помнишь, спрашивает, горку, где барсук летнюю нору устраивал. А сейчас это островок среди затопленного тальника, а на нём что-то шевелится, низкое и длинное. Лёха меня ещё насмешил, сказав, что на крокодила похоже. А как из-за кустов выплыли, так и ахнули: с дюжину зайцев на этом пятачке собралось. Кто сидит, кто лежит, а то и скачут. Видать, вода ночью подпирала, так они постепенно на повышенные места передвигались, пока один этот не остался.
             Метров десять не доплыли до островка, один заяц ка-ак прыгнет в воду и поплыл. За ним второй, а потом и все сразу.
Дак, ни куда-нибудь, а все в одну сторону, к лесу подались. Думаю, что до отмелей там и ста метров не будет. Так что доплыли все наверняка. Вот бы ты посмотрел на командный заплыв зайцев. Ну, давай ещё по одной, да за следующую щуку примемся. Влезет ещё?
            -- Влезть-то влезет, только не объедаться же я к тебе пришёл. Вот рассказал ты этот случай в картинках, сюжет прекрасный, а у меня уже версия в голове сложилась, не терпится её на бумагу перенести.
            -- Ха! Ты думаешь, я всё рассказал? Как бы не так! Самая изюминка на десерт осталась! – жизнерадостно рассмеялся хозяин. – Не желаешь меня поддержать, за концовкой в другой раз придёшь, когда у меня будет свободное время…
            -- Это похоже на шантаж!
            -- А хоть как обзови, мне от этого не холодно и не жарко.
Посидишь немного со мной, я как на блюдечке выложу, до конца. Всё одно дождик идёт… давай ещё по одной! А я тебе окуньков копчёных домой отвалю, Петровну угостишь, вкуснячие получились.  Щуку не могу дать, специально коптил приятелю на юбилей. Если опять завтра непогодь, следующую закладку коптить буду, у меня в засолке много ещё.
            -- Ладно, будем считать, что уговорил. Рассказывай! Я подвинул к себе рыбину.
            -- Так-то лучше, -- крякнул Санька, опрокинув в рот стакан, и отламывая солидный кусок спины -- слушай дальше… От энтого островка и начали ставить сети.  За ним затишье, течения почти нет, коряг не натащит. Управились быстро и высадились на заячий островок. Перекусили, чаю из термоса попили, да и завалились спать. Солнышко припекает, вода не прибывает, домой смысла нет ехать, всё равно к вечеру сети снимать. А если вода так и не будет больше прибывать, то сети только перетрясём и оставим на ночь.
            Больше четырёх часов проспали. Проснувшись первым делом посмотрели вешку с меткой. Вода не то, чтобы прибыла, она убыла на полсантиметра.  Решили сети не снимать. Их проверили, освободили от рыбы и мусора, укрепили дополнительно.  Рыбы-то всякой ведра полтора попало, не боле. Поплыли в деревню. Я опять гребу, а Лёха курс прокладывает меж кустов. Вдруг он заметил впереди что-то непонятное, привстал, снова сел. Лёха меня и спрашивает, помню ли я мол, спиленный столб, мимо которого мы проплывали в первый путь. Помню, отвечаю, он на ладонь всего-то над водой торчал. Вот, говорит, и я так же помню, а сейчас он на полметра выше. Я перестал грести, повернулся. И точно, выше стал, только неровный какой-то.
            Ладно, говорю, не ёрзай, подплывём, увидим. А Лёха всё старается мне через плечо заглянуть, да куда ему. О, говорит, шевелится… сова может быть, предположил я. Он только отрицательно башкой покрутил. И вдруг хлопнул себя по голяшкам. Заяц!!
             Подплыли. Косой сидит, не шевельнётся. Лодка стукнула об пенёк, а он прыг на дно, и в нос, под переднее сиденье забился. Серый уже, совсем перелинявший.  Доплыли до берега. Лодка уткнулась в землю, остановилась. Заяц высунул голову из-под сиденья и на берег шмыг… а не убегает. Сидит, очумело головой вертит. Видно, сообразить не может, куда он попал. Лёха как свиснет, а он как припустит. Только пятки грязные засверкали. А мы хохочем, остановиться не можем.  Вот такая история приключилась. Ха! Бутыль-то пустая, а я и не заметил! Давай, из газеты кулёк сверни, окушков насыплю…