Каждое слово из каждого, как, или ровно все также, спящий и приторный порошок на мои молочные раны.
Для меня это лишь случайная доза спокойствия, шанса стать выключенным на один смятый вечер, и в вечно не вечном стыке линий развала неправильных стен отключаюсь, меняя цвет глаз.
Размышляю, подвешенным сверху до самого низу в семейной кладовой за холодные и неверно текучие ноги.
Я мечтаю и утекаю. Неправильно.
Как мне быть ближе во время, пока я цепляюсь за детские слёзы и единственно вечное странное?
Верёвкою, смоченной в чёрный, я поступаю неправильно.