В этот день мне очень хотелось написать что-нибудь. Например, сказку для моей пятилетней сестры. Хотя на дворе была весна, и снега практически не было, в моей голове ещё громоздились зимние образы. В этот день мне было некуда спешить. Я легла на кровать, прикрыв дверь в комнату и стала писать: «Зимой, когда окна превращаются в разноцветные леденцы…»
Мама в тот день работала, а в соседней комнате находились моя младшая сестра и бабушка.
– Ну бабушка, ну пожалуйста! – изнемогающе просила Тася.
– Нет, – отрезал энергичный, ещё не старческий голос бабушки, – Ты же купалась. Какая тебе улица?! Та бы, хоть, поиграла с сестрой, – меняя интонацию, бросила она.
Я прочла написанное. Раздался приглушённый удар: это упал сосед сверху. «Миша, мама, папа»!!! – глухо, но достаточно громко простонал он.
Наша собачка залаяла.
– Несчастный человек, – послышался из соседней комнаты бабушкин комментарий.
Я ещё раз прочла: «Зимой, когда окна превращаются в разноцветные леденцы, в автобус вошёл необычный человек». Мне захотелось перечеркнуть фразу «необычный человек». За стенкой началась оживлённая беседа. Во дворе залаял пёс. Наша собачка Птичка не замедлила со своим ответом, звонким, резким, но при этом протяжным.
Я наскоро оделась, положила блокнот в сумку и пошла в библиотеку. Закрывая дверь, я услышала:
– Вместо того, чтобы по хозяйству что-нибудь сделать к маминому приходу, пошла шастать.
Доехав до библиотеки, оставив одежду в гардеробе и, поднявшись в компьютерный зал, я пожалела: за каждой машиной сидел человек. Работать при таком скоплении людей не так-то просто. Но, взяв себя в руки, я всё же села перед монитором и набрала: «Зимой, когда стёкла превращаются в разноцветные леденцы…».
– Вы мне скажите, как пожаловаться адвокату? – я вздрогнула от неожиданности. Этот вопрос задал мужчина, лет семидесяти плотного телосложения. Волосы обрамляли его лысину, как у монахов в средние века. Этот человек стал скрипучим голосом требовать, чтобы ему объяснили, как бороться за свои права… Наконец, возле него засуетилась консультант.
Я вышла из зала. В прохладной библиотеке висели картины. У меня в голове крутились мысли о бесполезно потраченном времени, о необходимости заняться хозяйством или большим заработком денег. Раздался шум.
Толкая друг друга, в двери протискивалась толпа школьников. – Детская экскурсия, – безапелляционно заявила дама, шедшая впереди детей.
– Когда же читателям можно будет просто работать? – невольно возмутилась я.
– Вы что не радуетесь детям? – дама произнесла это с такой интонацией, что … впрочем, не важно.
Я долго шла с блокнотом по городу. Заметив широкую скамейку возле кустов, я присела на неё. В ветвях сновали воробьи. «Вы-то мне не мешаете»! – подумалось мне. Сидеть было холодно, и поэтому люди не садились. Но мне так хотелось побыть одной, что, я устроилась на скамье, невзирая на весенний холод.
Пошёл дождь. И только в этот момент мысли удивительным образом построились в моей голове. Прикрывая блокнот курткой, чтобы страницы не слишком сильно вымокли, я стала быстро записывать свою сказку.
«Зимой окна автобуса превратились в разноцветные леденцы. Оранжевые, розовые, они, будто соревновались друг с другом. В автобус вошёл необычный человек. На нём было оранжевое фетровое пальто и жёлтая шляпа. Он нарисовал на стекле лисёнка».
Мимо проходили люди. Они кутались в одежду, торопясь спрятаться в магазины или под козырёк остановки. Я лишь искоса поглядывала на них, когда мне нужно было перевернуть страницу и продолжала писать.
Дождь усиливался. Казалось, чем он больше, тем легче мне выражать свои мысли. Когда дождь кончился, сказка была дописана. Аккуратно положив в сумку блокнот, слегка намокший, я ощутила себя счастливой.