В начале 1980-х довелось мне служить в Ленинградской артиллерийской академии ими. М. И. Калинина, на специальном факультете, где обучались артиллеристы и ракетчики из братских и прочих развивающихся стран. На момент моего прибытия на факультет им командовал генерал-майор артиллерии Александр Филиппович Середа, фронтовик со многими боевыми орденами, седыми распушенными бровями, ястребиным носом и стремительной походкой. Генерал имел обыкновение все проблемы решать быстро и эффективно, иногда в этом ему помогала необыкновенная физическая сила. Как он сам рассказывал, на фронте ему однажды пришлось разворачивать 152-мм гаубицу в распутицу одному, потому как попали под налет на марше и остался он один из расчета! И после этого самому вести огонь прямой наводкой! Кто представляет, сколько весит это орудие - поймет.
Однажды дежурный по факультету забыл открыть дверь генеральского кабинета перед прибытием начальника (рано утром помещение чистила уборщица и закрывала на ключ), так тот со второй попытки ее просто вырвал - это конструкцию в здании петровской постройки, где толщина стен превышала метр, а дверь была высотой почти 4 метра, притом из толстенного мореного дерева!!
Но вот пришла пора Александру Филипповичу увольняться по возрасту, а ему на смену был назначен генерал по фамилии Махно - понятно, тут же пошли шуточки на эту тему, некоторые не поверили даже. Однако и впрямь приезжает генерал-майор артиллерии Иван Кириллович Махно, ранее служивший военным советником на Кубе. Среди офицеров-преподавателей оказался один, кто служил с Махно много лет назад и вот какую историю он поведал. Много лет назад после окончания той самой военной артиллерийской академии тогдашний подполковник Махно попал на Дальний Восток заместителем командира артиллерийского полка. Отношения с КНР напряженные, и уже через неделю полк подняли по тревоге и вывели на учения с боевой стрельбой. Комполка оказался в отпуске и командовать пришлось Махно, который только прибыл, никого в полку не знал, в обстановку еще не вник... Сидит на КП, принимает доклады:
- 1-й дивизион выдвинулся в назначенный район, развернулся, готов к выполнению задачи. Докладывает капитан Брусилов. - Принято.
- 2-й дивизион выдвинулся, развернулся, готов к открытию огня. Докладывает майор Деникин. – Принял, ответил Махно, и подозрительно оглядел сидящим рядом офицеров. Те сохраняли каменные лица и уткнулись в рабочие карты.
- 3-й дивизион развернулся, готов к выполнению задачи. Командир дивизиона капитан Шкуро. И тут Махно взорвался:
- Вы что, издеваетесь? Сговорились? Что за белая гвардия тут собралась!!!!
По иронии судьбы именно такие фамилии носили офицеры одного полка. Впрочем, ничего уникального - нечто похожее я встретил ранее в г. Мары, где в одной части служили три полковника – Колбасов, Сметанин и Киселёв. Но я отвлекся…
Генерал Махно оказался человеком интеллигентного вида, в очках толщиной со спичечный коробок - как потом выяснилось, его зрение сильно пострадало во время испытаний секретного оружия. Спокойный и вежливый, он произвел на подчиненных самое благоприятное впечатление. Но служба на факультете у него началась с череды ЧП, одно другого хуже: в общежитии случился пожар, который устроил пьяный офицер из ЧССР и сгорел. Через день подрались между собой монголы – три ножевых, черепно-мозговая от удара утюгом. Еще день – у майора из ННА ГДР прямо в академии пропали секретные документы. Затем пограничники задержали на границе жену польского офицера с грузом контрабанды – пыталась вывезти антиквариат. Еще через день в городе был избит офицер из Афганистана, который оказался родственником то ли президента, то ли местного шейха – шум поднялся большой. Подключились КГБ, милиция, посольства, отреагировало и командование академии: звонки из Москвы шли с самого утра, и твердые голоса требовали немедленно разобраться и навести порядок. Махно приходил на службу хмурым, а уходил угрюмым.
А тут как раз подошел момент, который в СА и ВМФ гордо именовали подведением итогов периода обучения. Начальник академии генерал-полковник артиллерии Матвеев собрал всех преподавателей и слушателей (кроме иностранцев) в актовом зале. Начали, как водится, за здравие. Начальник политотдела академии Герой Советского Союза генерал-лейтенант Борис Иванович Белявский получил орден Красного знамени с формулировкой «за успешное освоение новой боевой техники». По залу раздался шумок, до меня донеслось: «ручку шариковую новую освоил, что ли?».
Однако шутки вскоре прекратились; вручив грамоты и объявив благодарности кому надо, Александр Иванович Матвеев перешел к основной части, то есть анализу недостатков. Упомянув о нарушениях в караульной службе в учебном центре академии в Луге, а также пожурив тамошних командиров за то, что при постановке САУ в бокс задавили командира экипажа, он взялся за специальный факультет – видимо, звонки из МО СССР и визиты военных атташе его утомили до крайности.
Каждая новая фраза начиналась словами «А вот в подразделении, где командиром генерал Махно…» Конечно, ругать генерала в присутствии подчиненных и младших по званию не есть хорошо и в армии так делать не принято, но, видимо, сам Матвеев последние две недели отвечал на звонки по телефону только стоя – уж очень высокие чины хотели лично узнать, а в чем, собственно, причина, как допустили и до каких пор?
Наш начальник при каждом упоминании своей фамилии вскакивал, Матвеев молча обводил его взглядом, после чего жестом приглашал сесть. Затем экзекуция продолжалась, и в зале стало слышно, как трещит в коридоре лампа накаливания, доживая последние минуты отведенного ей ресурса...
Как водится, после такой порки волна пошла вниз и накрыла нас с головой. Служебное совещание на факультетском уровне затянулось – мы услышали от Махно массу выражений, не очень воодушевившие офицерский коллектив в отношении перспектив дальнейшей службы. Некоторые оживление вызвала фраза «Да вы и есть махновцы!», но улыбок замечено не было. Хитом программы стало выражение «Я больше не намерен из-за вас на совещании гвозди ягодицами выдергивать!». Все представили процесс: оглашается фамилия - сужение - захват - подъем – извлечение... На следующий день мы специально сходили в актовый зал и убедились: толщина доски сидения превышала 5 см, а гвозди меньше сотки, похоже, использовались строителями как зубочистки.
Служба наша после этого пошла в усиленном режиме, но факультет вскоре стал передовым. Немалую роль в этом сыграла группа офицеров КНДР, прибывших на 6-месячные академические курсы. Сначала на них смотрели с изумлением и иронично посмеивались – абсолютно одинаковой внешности, со значками вождя нации, они передвигались только строем и иногда походили на роботов. Однако когда они закончили обучение, все изумились: ни один из 10 корейских офицеров за полгода не получил ни одной хорошей оценки – все зачеты и экзамены они сдали на отлично! Такого не было за всю историю академии и, видимо, никогда не будет – случай уникальный. К слову, в это время на командном факультете совершенствовал свои знания артиллерийских дисциплин и майор Советской Армии Аслан Масхадов, и учился тоже неплохо. Но это совсем другая история..