Только семь лет прожила в Череповце Нина Михайловна Иванова-Романова, удивительно тонкий поэт и прозаик (1909-1995 гг.). Но именно эти годы – с 1923 по 1929 – определили всю ее дальнейшую жизнь. В одном из писем она написала: «И если я и успела сказать что-либо убедительное, то это все главным образом о Череповце, от Череповца, Череповцу обязано».
Здесь она встретила свою любовь и осталась ей верна навсегда. В феврале 1929 года Нина Михайловна познакомилась со студентом Московского университета Александром Афанасьевым, высланным в Череповец за сочувствие «троцкистам». Но их общение продолжалось недолго: в январе 1930 года Александр был выслан из Череповца в Бийск, потом в Енисейск, затем в магаданский край. В 1945 году он был расстрелян как враг народа. Это ему и другим узникам ГУЛАГа посвящены ее пронзительные строки.
А. Солженицыну
На новогодье книжку ты мне даришь,
Заглавье отчеркнув наискосок.
Не все еще рассказано, товарищ,
Написано-прочитано не все…
__________
… Промерзшие от века скулы скал,
Торосистые дали океана,
Бора, неодолимо, как тоска,
Сменяет многодневные туманы.
Лениво черств придирчивый конвой,
Полусогнув костлявые колени,
Поникнув обреченной головой,
Бредут занумерованные тени.
Колонка цифр, прозрачных, как бумага,
Безмолвный список отнятых имен
Со свистом дышит со второго шага,
К «расходу» исподволь – приговорен.
С Большой земли привет к ним не придет,
За годом год вокруг стеною стынет
Тупого зла материковый лед,
Бесчувственней арктической пустыни.
Март. Радио ли донесло с квартир
Начальнических, сквозь базары птичьи,
Сквозь тошнотворный фимиам Величью, -
Мучительно рождающийся мир?
Двадцатое. А что-то от весны!
Не сырость ли обычная теплее?
Пустые и отброшенные сны
В сознанье оживляются и тлеют…
…Да, холодно. Но нами Север вырос,
Да, голодно. Но все сыны Твои
Недоедают и ведут бои,
Но, Родина –
весть от моей семьи
Во вред Тебе?!
Они остановились.
…………………………………………..........................
- Кто хочет жить – работает. Направо!
Стреляю…
- Стой!
- Сто Пятый, говори!
… простого человеческого права
На письма близких! Мы не бунтари…
На скорпионьи ножки пулемета
Летят снежинки, все наперечет.
Оборванная «номерная» рота
И час, и два глядит в его зрачок.
Иззяб конвой в нагольных полушубках,
Стучит ногой охрипший лейтенант.
Растерянный майор, ругаясь – в трубку:
- Никто направо. Мерзнут, а стоят!
В обед – полковник.
-Р-разгоню! Потворство!
В штрафной – на фронт! Мятеж!
Военный год…
Слепой от безнаказанности, черствый,
Беспомощный перед людскою горсткой,
Тупой приказ
толкнулся в пулемет….
……………………………………………. .......................
…Последняя при сумеречном свете
Прошла машина по ущелью вниз,
Там после с месяц белые медведи
С песцами пировали и дрались…
__________
Я пропустила следствий протоколы
И на процесс клеветников не шла,
Заметки о свершенье приговора
Садисту-конвоиру не прочла.
За подлость, за медузину ухмылку
Не требовала выкуп головой –
Придумала наивную м о г и л к у
И возле – колокольчик полевой…
Как ни был бы наказан виноватый,
Ни времени, ни сил вернуть живым
Не сможет Справедливость.
А Сто Пятый?
Ей никогда не рассчитаться с Ним!
Да, я ценю: ты мужественно даришь
Журнал, который страшно и открыть…
Но – все скажи (я взрослая, товарищ!)
И сделай все,
чтоб то не повторить…
* * *
Никогда я тебя не найду:
Мне и мертвого не отдадут.
И двадцатого марта, в пургу,
Я тебя навестить не смогу.
Но в тетради моей - лист на лист -
Возведу я Тебе обелиск
И листы эти ветру отдам,
Чтоб разнес по семи городам.
Там, читая стихи, погрустят
Семь простых, незнакомых людей -
Это семь негасимых лампад
Я зажгла у могилы Твоей.
Источники:
1. Шеляпина О.В. С низким поклоном милому городу // Череповец. Краеведческий альманах. Вып. 1, Вологда, "Русь", 1996.
2. Иванова-Романова Н.М. Юность в Череповце //Череповец. Краеведческий альманах. Вып. 2, Вологда, "Легия", 1999.