Плеснула ночь на кофе кипяток.
Чернеет небо в чашке горизонта.
Я обвожу словами мыслей контур.
В строках – лишь треть, две трети – между строк.
Вера Сергеевна Бутко
Море заметно волновалось, посылая на каменистый берег волны, которые, то нежно щекотали прибрежную гальку, то поглаживали её, изредка с разбега вздымались ввысь, разлетаясь вокруг солёными пенными брызгами с запахом прелых водорослей.
Иногда бурунам удавалось с разбега залететь далеко на пляж, залить расстеленные отдыхающими покрывала.
На движение бурлящей воды можно смотреть бесконечно долго. Оно никогда не повторяется, лишь размеренно аккомпанирует себе ритмичными, приятно набегающими друг на друга звуками.
Неожиданно внимание привлекли совсем иные шумы – прыскающий, словно относящийся по неизвестной причине ко мне, смех. Рядом почти никого, а источник звука расположился настолько близко, что указывать больше не на кого. Во всяком случае, мне так показалось.
По этой причине я осторожно, чтобы не привлечь внимание, но придирчиво, осмотрел себя с ног до головы: вдруг в моём облике появилось нечто комическое! Когда ты в пляжной одежде, такое случается.
Вроде, нет.
Оглянулся. Прямо за мной, не более чем в двух метрах, расположились на цветастых махровых полотенцах две девушки.
То, что обе молоды, определил не сразу. Одна из них при мимолётном взгляде показалась мамой, другая – дочкой.
Разглядывать в упор было неудобно.
Прислушался. Темы разговоров, смех с презрительными и ехидными интонациями, странного для мамы и дочки характера реплики, пробудили неожиданное любопытство.
Немного погодя по контексту и деталям разговора, который невозможно было не услышать по причине яркости, динамике и силе звука акустики, я понял, что они родные сёстры.
Собственно, к этому моменту интерес мой к соседкам иссяк. Банальность разговорных тем, обилие ненормативной лексики, вульгарность поведения раздражали, не давали сосредоточиться на успокаивающем созерцании прибоя.
Глупости и пошлости в повседневной жизни больше чем достаточно. Не для того я ехал в такую даль, чтобы слушать бред, вызывающий разве что усталость.
На море хочется отдыхать расслабленным: дышать солёными брызгами, слушать безмолвие, погасить мыслительный процесс, медитировать на слияние с природой.
Соседки такой возможности лишали. Мне даже захотелось собраться и отойти подальше, но было лень. К тому же обидно, согласитесь, что на пустынном берегу эти двое не нашли другого места, чтобы припарковать свои задницы.
Если честно, я начал слегка заводиться, почти готов был поставить девиц на место.
Основной темой их разговора были мужчины и секс в самой непристойной транскрипции.
Реплики от начала до конца имели скабрезное содержание, невольно вызывали реакцию организма, сходную с чтением текстов эротического содержания.
– Этот, вчерашний питекантроп с телом атлета, Вадик, вот ведь недоумок, привязался к моим сиськам. Лапает, облизывает, словно кроме них у меня пощупать нечего. Я уже вся горю, сок пускаю... еле дождалась, когда дитятко с бирюльками наиграется. Потом бац и сдулся. Лучше бы не начинал. Так и ушла насухую.
– Зато мой, как движок у иномарки. Всю ночь, гонял, словно заводной. Маньяк какой-то! Надоел даже… немножко. Нет, чтобы по душам поговорить, комплиментом каким девушке польстить. Я же не кукла резиновая, у меня душа есть, между прочим.
– Ну, не знаю, сестрёнка, у меня душа между ног. Не люблю, когда на уши присядут, а вставить нормально не могут. По мне лучше пусть зверюга будет, но чтобы с основным инстинктом дружил. Поговорить я и с тобой могу.
– Каждому своё. Может, в твоём возрасте и я того же захочу. Голый секс – совсем неинтересно.
– Слышала я, сестрёнка, как та иномарка тебя обрабатывала, даже завидно стало. Только ты того, осторожней. Предохраняйся, как учила, голову не теряй, даже когда кончаешь. Предки узнают, что я тебе, малолетке, такие вольности позволяю, пришибут. Под свою ответственность на море выпросила. Не подведи.
– Прорвёмся! Я тебя так люблю. Ты у меня лучшая сестра на свете.
Эти диалоги показались довольно странными. Младшая девочка даже не успела приобрести женские формы. На вид ей было не больше пятнадцати.
Старшей сестре, приблизительно лет двадцать или чуть больше. Высокая девица, очень крупная, со слегка расплывшимися формами, но с соблазнительными рельефными выпуклостями, выставленными напоказ. Навскидку, в ней килограммов под девяносто живого веса, но мышцы и подвижность развиты замечательно.
У неё привлекательное молодое лицо, чистая белоснежная с мраморной декорацией кожа. Янтарные с искоркой зрачки, словно капли тягучего мёда, притягивают взгляд. Густые, рассыпанные по плечам волнистые волосы, яркие, чувственные губы, женственные движения...
Глубочайшее декольте, заполненное шикарным содержимым, с соблазнительными прожилками под прозрачной кожей, дополняло витрину. Пожалуй, её не портил даже вес. Хотя, это, как раз, дело вкуса.
Младшая сестра похожа на грациозную лань или потягивающуюся после сладкого сна кошечку: подвижная, чувственная, с порывистыми движениями и кокетливыми жестами, танцующей, словно отрепетированной и тщательно контролируемой походкой.
Это я заметил, когда она показывала сестре какой-то комический эпизод, произошедший с ней в отсутствии собеседницы, сопровождая его целым представлением.
Невозможно было не заметить томный взгляд из-под полуопущенных ресниц, серые, очень тёмного оттенка глаза, стреляющие в каждого привлекательного мужчину, проходящего мимо. Она себя явно демонстрировала.
Ни тени смущения или стыдливости, только оценка, выставляемая визуально подвижной мимикой и красноречивыми жестами каждому мужчине, показавшемуся в зоне охоты.
– Будущая пожирательница мужских сердец, – подумал я. Не слишком ли рано её интересуют взрослые мужчины?
Сёстры сидят на расстеленных полотенцах, не раздеваются. Загар и море их явно не интересуют.
Они пьют пиво из запотевших алюминиевых банок. Этого напитка девчонки принесли целую сумку, закусывают копчёными барабульками, изредка перекидываются оценивающими проходящих мимо мужчин репликами, курят сигарету за сигаретой.
Младшая девочка одета в коротенький, сетчатой вязки сарафанчик без лифчика. Наливающиеся ягодки сосцов едва наклюнувшейся груди призывно набухли. Она не оставляла их в покое, поглаживала, теребила, словно намеренно дразнила.
Девочка сидела, широко расставив ноги, выставляя напоказ кокетливые трусики, если эти тесёмочки можно таковыми считать, смеялась по-детски заразительно, но посылала сигналы, сосем не игрушечные.
На пушистой верхней губе её игриво сверкали капельки пота, во рту длиннющая сигарета. Каждая деталь, словно намеренно продуманная наживка.
Парочка привлекла не только моё внимание. Словно случайно, мимо них с блестящими жадными глазами скучающей акулы потянулись мужчины. Их ненасытные взоры перескакивали с одной девушки на другую, заставляя напрягать ягодицы и подтягивать животы, чтобы выглядеть стройнее и соблазнительней.
Есть спрос, появилось и предложение.
Мне очередной раз захотелось собраться и уйти. Их облик был довольно эстетичен, привлекателен, но поведение сквозило вульгарностью и распущенностью. Это напрягало.
Провидение, однако, распорядилось иначе. К девушкам припарковались два накачанных мачо с яркими цветными татуировками на половину тела.
Опытным охотникам понадобились всего несколько минут, чтобы выяснить отношения и оформить аренду выставленных на аукцион прелестей.
Компания моментально собралась, двинулась в сторону ближайшего прибрежного кафе.
Старшую девицу, смешно виляющую объёмным задом, кавалер обнимал за талию, которая на столь массивном теле была, тем не менее, очень чётко обозначена.
Младшую, тонкую и звонкую, поклонник уже через несколько шагов игриво понёс на руках, целуя взасос.
Девочка несколько мгновений делала вид, будто отбивается, затем обвила мощную шею атлета изящными ручками и ответила на поцелуй взаимностью.
– Вот это скорость, – подумал я, – а говорила про душу, любовь и романтику.
Проводив их взглядом, я улёгся, закрыл глаза, но ещё долго наблюдал подсмотренное шоу на ментальном экране.
Цветные картинки, как девчонки кокетничали, флиртовали, как удачливые охотники уходили с добычей, вертелись и вертелись в голове, вновь и вновь возвращая возбуждающие картинки.
Как ни странно, меня внезапно посетило желание...
Пришлось перевернуться лицом вниз, чтобы не шокировать праздно гуляющую публику.
– Да, дела – прошептал я.
Несмотря на абсолютную пошлость ситуации, вдруг всплыла в памяти песня группы Ариэль: не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море. Сидят мальчишки на заборе и на меня наводят грусть. Танцуют пары. Пары, пары. Мотив знакомый, даже старый. И сладкий голос бас-гитары, тревожит память мою. Ну и пусть, ну и пусть. И пусть. Вот так же, когда-то, сюда мы бегали, ребята, ребята. Глаза блестели, как агаты, агаты и на щеках играла кровь. Как модно, как модно, танцуют пары под аккорды, аккорды. И можно говорить свободно, свободно, про жизнь и про любовь.
Странное состояние посетило меня. Такие же девчонки, те же мальчишки, то же самое море, что было тогда, когда мне было столько же, сколько сейчас им.
Как жаль, как жаль… что жизнь изменилась совсем не так, как мы когда-то мечтали.