Этот год – 1848 – запомнился французам как бурный и стремительный поток, ломающий прежнюю жизнь, власть, общество. В марте пала империя Луи-Филиппа, а объявление о создании Республики внушали надежды и оптимизм..
«Наконец-то! Свершилось…Победило дело народа! Пали эти роялисты! – воскликнул Кловис Гоген, идя с товарищами по улице. Небольшого роста, отчасти экзальтированный, импульсивный, Кловис возглавлял газету «Насьональ»…рупор республиканцев, празднующих победу над монархистами. Впрочем, эйфория быстро закончилась…Уже в мае, на президентских выборах, ставленник «Насьоналя», генерал Кавеньяк, потерпел поражение.
Вот почему шеф-редактор ходил грустным и подавленным, размышляя о крушении чаяний, карьеры. – «Что будет с женой и Полем ?» - мучительно переживал глава семейства. Сын Кловиса и Алины Гоген, Поль-Эжен Анри, родился в начале июня, в дни тревог и забот, скоро ставшими частыми гостями семьи.
- Думаешь, я сдамся ? Сложу руки ? Нет! Во мне кровь бабки, Флоры Тристан. Гогены всегда были несгибаемы, как и она. Революционный дух у нас в крови. – горячился Кловис.
Вид мужа, похожего на задиристого петуха в костюме, развеселил жену, но она, скрывая это, примиряющим тоном ответила:
- Не распаляй себя. – Везде можно устроиться.
- Это верно – в раздумьях муж подошел к окну. Внизу, как море в шторм, шумела толпа, слышались крики разносчиков, стук колес карет.
Резко вскинувшись, он взглянул на Алину, с горечью сказав о добровольном изгнании.
- Готова ли ты идти со мной ?
- Еще спрашиваешь! – ласково ответили ему светяющиеся любовь глаза жены. Секунда – и Кловис обнимал прильнувшую Алину. Маленькая, активная, смешливая и прагматичная, Алина гасила порывы мужа, как вода тушит пламя. Разные люди, они уравновешивали друг друга. Все было просто и легко: любовь, дружба, дети. Счастливы ли они были ? Такие вопросы не касались сознания Кловиса и Алины, исчезая, не успев оформиться. Радоваться жизни, детям, природе – этот девиз помогал семье Гогенов многие годы…
Уткнувшись в плечо мужа, она думала о том, что ждет их семью впереди. «С другой стороны, мама из Перу, и выбор этой страны оправдан. Может, там Кловису улыбнется удача…удастся сделать карьеру журналиста…или политика. Помогут родственники…» - такие мысли роились в прелестной головке Алины.
Итак, решено! Солнечным тихим утром, 6 августа 1849 года семья Гогенов взошла на судно «Альбер», стоявшее в Гавре. Малыш Поль удивлялся окружающим большим вещам и гукал наперегонки с сестренкой, родившейся на полгода позже него. Они легко перенесли качку и многие удивительные явления, увиденные на судне. Но детский взгляд не слышал грубых шуток матросов, не видел заносчивость капитана, болезненно морщившееся лицо отца, страдавшего от сердечной хвори. Незадолго до окончания плавания Кловису стало хуже…сердце трепетало как раненая птица в небе.
- Недолго мне осталось…Что же, дядя Пио с женой должны хорошо принять Вас. А дети…дочка растет красавицей…Поль…упрямый крепыш. Они унаследуют талант деда, его способности к живописи. Прибавить бы характер бабки. Мне верится, что мальчика ждет великое будущее. Помни...Перу не всегда будет вашим домом. Настанет день, вы вернетесь в Париж…- смотрел Кловис на жену, обнявшую детей.
- Все уладится…Вот увидишь! И сердце подлечим. Только бы благополучно добраться до Лимы – твердила Алина.
Слова мужа о судьбе семьи и детей оказались последними. 30 сентября сердце неугомонного журналиста, весельчака Кловиса перестало биться. Прах похоронили по морскому обычаю…Глядя на тело мужа, исчезающее в волнах, Алина сдерживала немой крик, рвущийся из глубин души.
…Спустя три дня судно вошло в порт Лимы.
Сойдя на берег, Алина с детьми отправились в дом дяди Пио. Надежды их не обманули – родственники встретили тепло и радостно. Алина стала членом семьи, детей баловали все в доме, от хозяина до почтальона, заходящего пару раз в месяц. Пио, высокий и пожилой, незадолго до приезда Алины с детьми, выдал дочь за полковника Хосе-Руффино Эченикве, ставшего президентом Перу.
Дни, недели, месяцы летели незаметно…Пио занимался политикой, Алина растила Поля и Мари. Если с тихой Мари не было проблем, то подвижный и упрямый Поль доставлял забот. То смеется, то плачет, то отказывается общаться, сжав губы…Не заскучаешь!
Поль жадно впитывал краски жизни, ее ритм и шум. Мягкие черты лица отражали сходство с мамой, как и унаследованные порывистость и прагматичность. Дядюшка Пио часам играл с племянником в салки, настольные игры, удивляя и веселя домочадцев. «Стар и млад» - смеялись женщины.
«У меня прекрасный внук!» - отвечал Пио, любовно взъерошивая вихры мальчугана. Алина тоже хвалила сына, называя его умненьким и красивым.
Но всему приходит конец…Политика переменчива, как погода или любовь. Оппозиционные силы Перу добились отставки Эченикве и восстания 1854 года в Лиме. К власти пришли противники свергнутого режима. Оставаться в Лиме стало опасно, Алина, забрав детей, уехала во Францию. Так сбылось предсказание ее мужа.
Облокотившись на перила борта, Поль неотрывно смотрел на живописный вид Лимы, постепенно таявший вдали. Страной цветов, буйства красок, ослепительного солнца, веселых людей в яркой одежде, она останется в памяти мальчика.
…Гогены перебрались в Орлеан, на время ставшим их пристанищем. Дядя Зизи, коротающий жизнь холостяка в собственном доме, приютил приехавшую родню. Начались непростые дни поиска работы для Алины и учебы для Поля с Мари.
Главной проблемой стал французский язык, на котором Поль не говорил в Лиме. Небольшие способности к языкам (как он позже выразится – отсутствие способностей), замкнутость и молчаливость мешали подростку влиться в школьный мир. Сам город тоже не радовал впечатлительного, чуткого к красоте Поля: серые дома, унылые общественные здания, полупустые улицы, блеклые лица.
Сложно было и с деньгами. Скромных сбережений Алины едва хватало на еду и одежду. Помощь пришла из Перу: дядя Пио прислал несколько тысяч франков. В целях экономии Алина уехала в Париж, оставив детей в Орлеане. Столица встретила молодую женщину неприветливо, серым небом и сыростью. Открыв небольшое ателье, Алина зарабатывала, время от времени посылая переводы сыну.
Годы в Орлеане Поль вспоминал с горькой усмешкой: скучный пансион, бесцветные учителя, кроме учителя рисования да еще, пожалуй, учительницы истории и географии. Учителя тоже не жаловали мечтательного мальчика, плохо учившегося.
«Он лентяй и чудак» - говорили о Поле учителя. «Или он идиот, или гений» - задумчиво говорил учитель истории. А сам Поль грезил о путешествиях, о далеких южных странах. В 11 лет мечты об океане и островах подтолкнули его к занятиям резьбы по дереву. Вырезая рукоятки кинжалов, украшая резьбой, он говорил ошарашенным одноклассникам: у инков бог явился с солнца…вот и я туда вернусь».
Одиночество, эта ноша творческих людей, тяготило подростка. И он писал письма матери, прося забрать его из пансиона. Мать так и сделала, учитывая 17-летний возраст Поля. Юность заканчивалась, как май, пролетающий кометой в ожидании лета…