Я потерял своего отца. Нет, он жив. Я его вижу каждую неделю. Но… это не совсем тот человек, к которому я привык с раннего детства.
Я всегда очень уважал отца. Может быть, из-за его работы. Сложной, ответственной, иногда секретной. Работы, на которой он принадлежал тысячам других людей. А мне доставалась пара вечерних часов с ним у телевизора, когда он безумно усталый (но по-моему счастливый от этой усталости), пытался узнать как я прожил день. Часто мы просто болтали о пустяках, я «грузил» его пересказом очередной прочитанной фантастики, а он учил меня любить стихи и футбол…
Но иногда, в моей юной и довольно беззаботной жизни случались минуты, когда отец начинал… нет, не учить, а как бы предсказывать последствия моего «беззаботного жития». Он раскладывал всё так откровенно жёстко и убедительно, что возникал холодок в спине, и даже начиналось некое онемение мыслей, какое случалось каждый раз, когда школьные учителя произносили мою фамилию на уроках. С высоты своего опыта отец легко показывал мне те ошибки, которые я совершу, но… почему-то позволял мне их делать.
А ещё я всегда ждал, когда он хоть немного заговорит со мной о своей работе. Но он почти никогда не делал этого. Может быть, заводские дела так утомляли, что не хотелось лишний раз возвращаться к ним даже в мыслях? Не знаю. Мне кажется, он всегда видел во мне ребёнка — маленького робкого Игорька — и поэтому не доверял мне те свои истинные переживания, которые не отпускали его даже дома. Да и рядом была мама, которой он рассказывал всё-всё-всё.
Помню, когда мне было лет девять, мама как-то подозвала к себе и тихо, и очень-очень серьёзно сказала: «Не мешай сейчас папе, не приставай со своими игрушками, у него большая беда на работе. Космический корабль с приборами, которые делают у него на заводе, приземлился, а космонавты все мёртвые. И сейчас комиссия из министерства проверяет кто виноват.»
Меня, бредившего тогда космосом, ракетами и межпланетными путешествиями, подобное мамино откровение буквально взорвало изнутри. Сначала вспышка дикой радости и гордости («Мой отец делает ракеты! Вот это да!). И сразу же холодная волна удивления и страха («Почему же, почему же они погибли?»). Я очень переживал тогда и НИКОМУ в школе не доверил свою тайну. А потом через несколько дней мама сказала, что всё выяснилось и что приборы отца работали хорошо, а виновата просто маленькая дырочка, из-за которой при посадке из корабля вышел весь воздух…
С тех пор на долгие годы отец стал для меня носителем какой-то Тайны, о чём не стоило спрашивать напрямую, а нужно было просто ждать, пока он сам мне когда-нибудь расскажет. Надолго возникло ощущение, что моё понимание его работы слишком наивно, чтобы задавать какие-то вопросы. Но моя гордость за то, что он делает, всегда была безмерной.
Несколько лет назад у отца случился инсульт. Речь не пострадала, движение тоже. Но вот мышление… Казалось, он всё также фантастически точно запоминал карты при игре в дурака. Столь же сочно пытался декламировать при гостях свой любимый стихотворный тост «За женщин». Правда, иногда сбивался, путался. И вообще часто поздравления его стали «улетать» так далеко и становились столь длинными, что поздравляемому и всем гостям временами становилось немного неловко. Память его стала такой короткой, что порой он напоминал двоечника у доски, повторяющего любую подсказку. Стал ворчливым, вечно недовольным всем и вся, постоянно стремился куда-то бежать, идти. А придя, снова не находил себе места…
Космос, поэзия и футбол уже не интересовали его так глубоко и искренне как раньше. Хотя он что-то читал и смотрел. Но это стало скорее ритуалом, а не страстью. Его давней мечте — освоить компьютер — не суждено было сбыться. Он не смог научиться твёрдо нажимать клавиши на мышке, не говоря уже об операциях с файлами и папками. Он становился стариком.
Но дело даже не в этом. Все мы когда-нибудь постареем. Я потерял того отца, который владел некоей недоразгаданной мной Тайной, который мог удивительно точно разложить всё по полочкам и предсказать все мои будущие ошибки…
Что же мне остаётся? Просто любить его таким, каким он есть сейчас и надеяться, что я не унесу свою Недоразгаданную Тайну от своего сына.
PS. Рассказ написан в 2012г. Фотография - моя. Сделана в мае 2016г. на озере Кашкадан в Уфе.