Ольга Берггольц и Г. Уэллс

   

           Биография всемирной фантастики! 


      …кажется, в позапрошлом году мы отмечали юбилей писателя?..

 

   (основа текста - очерк "Неизвестный Уэллс - новеллист, политик, доктор наук") 

 

 ...Для большинства из нас Герберт Уэллс - это “Человек-невидимка” и “Война миров”, современные экранизации старых фантастических романов и “пристёгнутые” к ним два-три столь же фантастических рассказа.

 Кому-то из нас повезло прочитать другие рассказы Уэллса, удивляясь чистоте почти чеховских пронзительных интонаций и реализма, окрашенного надеждой романтика.

 Уэллс, действительно, занимает особое место в традиционной английской новеллистике.


  По традиции, сформированной в Англии под влиянием очень популярных в XVIII веке сервантесовского “Дон Кихота” и вышедшей из-под пера ученика Сервантеса - почти столь же великого (но подзабытого сегодня) Генри Филдинга - “Истории Тома Джонса, найдёныша”, роль новеллы ограничивалась функцией некой “вставки” в романе, эпизода важного, но всего лишь эпизода.

 Английская новелла ХІХ века имела и другие корни, вырастая в том числе из достаточно простого бытописательного очерка. Который становится полноценным рассказом, новеллой уже в диккенсовских “Очерках Боза”.

 Сюжеты тех рассказов достаточно неприхотливы и, на первый взгляд, мало отвечают современному определению новеллы, как “…небольшого прозаического жанра (от итальянского novella), разновидности рассказа, отличающейся строгостью сюжета и композиции, отсутствием описательности и психологической рефлексии, необыденностью события, элементами символики”.

 Кстати, что касается “необыденности сюжета и элементов символики”, то все согласятся, что в фантастических рассказах Уэллса они очень даже присутствуют. Но “отсутствие описательности…” и прочего, заданное классическим определением, Герберта Уэллса как бы стесняет. Новеллы писателя-фантаста явно выходят за жёсткие рамки литературных (или окололитературных) штампов. Впрочем, если бы великий писатель и мог предсказать современные штампы, вряд ли он стал бы серьёзно к ним относиться.


  Английской новеллистике ХІХ века была свойственна тяга к цикличности, объяснявшаяся достаточно просто и прагматично (собственно, и сама английская новелла не страдала излишним романтизмом): издательская практика диктовала свои “правила игры”. Выпуская в свет преимущественно романы - естественно, отдельными выпусками, “разбивающими” цельное произведение, которое воспринималось читателем “от выпуска к выпуску” - требовалось как-то связывать последовательно издаваемые части романа.

 Кроме того, сказывалась привычка читателей воспринимать новеллу как часть нечто большего - опять же, требовались “связки”. Особенной изобретательностью отличался Диккенс, придумавший сюжетные “обоснования” для подобных циклов.

 Новеллистика в ХІХ веке сначала напоминала слегка “размытое” явление - во всяком случае, не являлось вполне определённым понятием. Положение дел переменил Роберт Льюис Стивенсон (в этом, конечно же, участвовали и другие английские писатели). Стивенсону принёс славу увидевший свет в 1883 году “Остров сокровищ”. Но известен-то Стивенсон стал гораздо раньше - именно очерками и рассказами, в том числе объединёнными в циклы.

 Артур Конан Дойль, двадцативосьмилетний врач, в 1887 году опубликовал повесть “Этюд в багровых тонах”. Через несколько лет он начал публиковать новеллы, а затем и сборники новелл, героями которых являются знаменитый Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

 В том же 1887 году лондонский студент Герберт Уэллс увидел изданным свой первый “Рассказ о ХХ веке”. Интересное совпадение дат, не правда ли?

 (Хотя в энциклопедиях упоминается обычно другая дата начала литературной деятельности Уэллса - 1893 год)


  Через два года новеллы Уэллса начинают регулярно появляться в самых лучших и читаемых английских журналах. Ровно через десять лет - в 1897-м году - издан первый сборник рассказов. Герберту только миновало тридцать лет и он активно пишет. После сборника “История Платтнера и другие” вскоре увидели свет другие - “Тридцать странных рассказов” (в том же 1897-м), “Рассказы о пространстве и времени” (всего через два года), “Двенадцать рассказов и сон” (в 1903 году), затем “Страна слепых и другие рассказы” (в 1911-м), “Дверь в стене и другие рассказы” (в том же году) - впрочем, последний из этих сборников содержал лишь перепечатки прежних рассказов. Позже Герберт Уэллс всё реже обращался к этому жанру (кстати, больше и не создав ничего удачного), видимо, потеряв интерес к новеллистике.

 Может быть, просто закончился самый плодотворный период его творчества, его молодость, которой вообще свойственна восторженность и тяга к новому? (А новелла долгое время воспринималась читателями именно как новое в литературе - новое и увлекательное)


  По крайней мере, самые удачные и самые известные, талантливые романы Уэллса, как писателя-фантаста, создавались, в общем-то, одновременно с новеллами. Это перекочевавшие позже в кинематограф “Машина времени” (1895-й год), “Остров доктора Моро” (1896), “Человек-невидимка” (1897), “Когда спящий проснётся” (1899), “Война миров” - в другом переводе “Борьба миров” (1898) - и даже созданные в начале нового века “Первые люди на Луне”.


  Уэллс отказался от цикличности в построении новелл, характерной ещё Конан Дойлю. За что и дождался упрёка от Честертона - впрочем, он мог воспринимать упрёки современников и в качестве похвалы - он ведь и хотел уйти от традиции “накручивания циклов” (возродившейся сегодня у других, русскоязычных авторов детективного и “фантастического” жанра). Его новеллы во многом уникальны. Каждая из них открывает удивительный, целостный мир. Единство взгляда на мир вообще хорошо чувствуется в произведениях Уэллса. Цельность натуры, цельность творческой личности - согласитесь, не часто встречающееся свойство.

 Если новелла удаётся Уэллсу, то сила впечатления от, безусловно, монолитного и лаконичного произведения превосходит всё ожидаемое! Жаль, что со временем он утратил интерес - или способности? - к созданию столь совершенных миниатюр.

 Герберт Уэллс весьма смело высказывается о своих современниках - и если в новеллах это чаще собирательные образы политиков, лавочников, рабочих, то в автобиографии он, к примеру, анализируя творчество Киплинга, называет того самым непонятным из современников. Более того, как - риторически спрашивает Уэллс - может человек с подобным даром художника быть одновременно мелким и гнусным садистом? Оставим это высказывание Уэллса без комментариев; к новеллам Киплинга он относился весьма неоднозначно. Возможно, здесь накладывались и какие-то личные отношения или впечатления.


  Интересно, что с 1903 по 1908 год Уэллс состоял в известном “Фабианском обществе”, названном по имени римского государственного деятеля Фабия Максима, достигшего успеха в борьбе с Ганнибалом своей медлительной тактикой (что-то вроде изматывания противника).

 Этот факт сам по себе говорит об интересе к - и, главное, участии писателя в - политической жизни. Отголоски, политические мотивы ощущаются и в некоторых его рассказах - впрочем, это не вызывает у читателя дискомфорта, поскольку автору присуще, наряду с многими другими достоинствами, чувство меры.

 Английская реформистская организация, основанная в 1884 году, без сомнений, многое сделала для того, чтобы превратить общество и государство в более демократические и даже более социалистические - наверное, слово “социальные” здесь больше подходит - формации.

 “Фабианское общество” вошло в 1900 году в состав лейбористской (читай - рабочей) партии, практически сразу после её основания. И продолжало существовать на положении особой литературно-публицистической группы. Так что, можно смело утверждать, что Герберт Уэллс внёс весомый вклад “в рабочее дело”, фактически участвуя в общественно-политической деятельности лейбористов. Ленину лейбористы не нравились, он считал их законченными оппортунистами и либералами, чуть ли не изменниками рабочего класса. Ну, это всего лишь мнение отдельно взятого вождя, не будем сейчас на нём подробно останавливаться.

 Кстати, Уэллс дождался триумфа лейбористской партии - состоящая преимущественно из рабочих (хотя возглавляемая, как правило, далеко не рабочими), она пришла к власти в Британии сразу после Второй мировой войны, в 1945-м, ещё при жизни писателя.


  Расслоение и поляризация общества, обнищание наиболее обездоленных и обогащение “элиты”, противоречие между развитием техники и ухудшением положения большей части народа Уэллс считал характерной чертой современного ему буржуазного общества. Подчёркивая, что в условиях капиталистической анархии, неуправляемого “дикого” капитализма научные открытия используются часто во вред людям, в разрушительных целях. В этом его подход к научной фантастике и пониманию развития общества во многом совпадает с подходом Александра Беляева, считавшего Уэллса своим любимым писателем.


  В романе “Освобождённый мир”, увидевшим свет в 1914 году, Герберт Уэллс предсказал изобретение страшного оружия - атомной бомбы. Подобно академику Вернадскому, писатель-фантаст, размышляя над преобразованием общества путём реформ, приходил к мысли о необходимости передачи власти учёным, инженерам, творческой интеллигенции (что нашло отражение в произведениях “Предвидения”, “Современная утопия” и “Новый Маккиавелли”, написанных с 1902 по 1910 годы). Подобные идеи можно найти и у других его современников (например, у Стэплдона) - и у современных сторонников социально справедливого прогресса.

 Идея технократии выражена и в социально-бытовых романах Уэллса “Любовь и мистер Льюишем” (1899), “Киппс” (1905), “Тоно-Бэнгей” (1908), “История мистера Полли” (1909), “Мистер Бритлинг пьёт чашу до дна” (1916).

 В 1920 году писатель впервые посетил Советскую Союз и беседовал с Лениным. Под впечатлением поездки он заявил в книге “Россия во мгле”, что только коммунисты способны управлять Россией, однако счёл утопией план ГОЭЛРО. Светлые ощущения от поездки в страну, где хоть частично реализуются его мечты о социальной справедливости, нашли отражение в романе “Люди как боги”, написанном в 1923 году.


  Вторично посетив Москву в 1934-м, Уэллс побывал и в Ленинграде, где встретился с Александром Беляевым. Высоко оценив романы советского писателя “Человек-амфибия” и “Голова профессора Доуэля”, западный гость отметил их отличия от большинства книг европейских и американских. С горечью он сказал: “В современной научно-фантастической литературе на Западе невероятно много фантастики и столь же невероятно мало науки”.

 “В ожидании” - роман, появившийся в 1927 году и посвящённый всеобщей забастовке 1926 года в Англии - отразил понимание писателем нарастающих классовых противоречий и необходимость обуздания “диких капиталистов”. Уэллс подвергает объективной критике пороки современного ему буржуазного общества в романах “Мистер Блетсворти на острове Ремпол” (1928), “Бэлпингтон из Блепа” (1933), “Осторожность никогда не мешает” (1941) - в какой-то степени это продолжение его общественно-политической деятельности, начатой в период его причастности к лейбористской партии (точнее, участия в работе “Фабианского общества”).


  Уэллс, подобно некоторым другим видным писателям и политическим деятелям Запада, вовремя увидел опасность фашизации Европы, что нашло отражение в романе “Самодержавие мистера Паргема”, прочитанного публикой в 1930-и году, и в написанной через шесть лет повести “Игрок в крокет”. Он сравнивал фашизм даже не с эпохой “мрачного средневековья”, а со временами неандертальцев, сплошного мрака дикости, тупости и злобной агрессии.


  В теоретических работах - написанном в 1928 году “Открытом заговоре” и других статьях - а также в некоторых художественных произведениях (“Мир Вильяма Клиссольда”, написанном в 1926) Уэллс развивал идеи “организованного капитализма”, при котором должны исчезнуть недостатки буржуазного общества.

 Герберт Уэллс, пожалуй, оказал весьма существенное влияние на известные слои интеллигенции, разочаровавшейся в анархии капитализма, искавшей пути к социализму. Не к национал-социализму (мелкие “фюреры” встречались и в Британии) а, скорее, к выстроенной позже (и севернее Великобритании) модели “шведского социализма”, наиболее удачно сочетавшей в себе частный капитал, частную инициативу и социальную защищённость всех слоёв общества без исключения.


  Родился Герберт Джордж Уэллс (Wells) 21 сентября 1866 года в семье скромного торговца. Детство прошло в бедной посудной лавке, затем в аптеке - где он одновременно работал и учился. В это время маленький Герберт, когда выпадала возможность, читал всё, что попадало к нему в руки. Будучи подростком и продолжая “ученичество” в одном, а затем другом мануфактурном магазине, Герберт всё так же читает взахлёб. Младший приказчик, младший учитель - вскоре он уже работал в начальной школе, обучая детей помладше - почти чудом получил стипендию Лондонского университета!

 Первый курс педагогического факультета Лондонского университета - так называемой “Нормальной школы” - был для Уэллса достаточно бурным во всех отношениях, и в качестве становления его как творческой личности, и фактически научного сотрудника естествоиспытателя Томаса Г. Хаксли (Гексли), и в смысле увлечения социалистическими идеями. Впрочем, вряд ли Хаксли - выдающийся учёный, ученик и популяризатор самого Дарвина - взял бы на себя ответственность за то, что голодный и неловкий (да ещё с чудовищным комплексом социальной неполноценности - Герберт был, пожалуй, единственным на курсе, прорвавшимся в университет из низов общества) студент-первокурсник стал социалистом.

 Уэллс рвался в бой! Он пришёл в этот мир - новый для себя мир - не для того, чтобы занять в нём “уютное местечко”, спокойную “экологическую нишу”, а для того, чтобы этот мир переделать, сделать его более справедливым!

 “Препарат под микроскопом” (рассказ, написанный через пять-шесть лет) как раз посвящён этому периоду в жизни молодого Уэллса и во многом автобиографичен. Писатель с изрядной долей иронии смотрит на студента-первокурсника, наделив юношу многими своими чертами. Хотя сам он ушёл из Нормальной школы по причинам, скорее, более простым, чем расписанным в новелле.


  Первый курс, целиком посвящённый биологии, вёл Томас Хаксли, блестящий лектор и публицист. Уэллс, отлично закончив курс, всегда считал счастьем, что ему выпало учиться у Хаксли. Научный склад мышления большей частью он приобрёл именно в этот период. Кстати, многие идеи Уэллса, реализованные в новеллах и романах, имеют отправной точкой те или иные мысли Хаксли, в том числе высказанные им “на ходу” и которым сам Хаксли, возможно, не придавал особого значения.

 Позже Уэллс напишет: “К несчастью, в Нормальной школе был только один Хаксли”. И это естественно - таланты и гении редко встречаются в “повышенных концентрациях”. В общем, с каждым годом студент учился всё хуже и на третьем - последнем - курсе вылетел из университета, не сдав экзаменов по минералогии.

 Уэллс всё же получил диплом и учёную степень, но позже. А со временем даже защитил докторскую диссертацию по биологии!

 Наука в те времена привлекала всех. Научные идеи витали в воздухе, вытесняя религию, вызывая настоящие потрясения в массовом сознании - это сейчас мы уже привыкли к ежедневным научным открытиям и достижениям техногенной цивилизации - научные идеи проникали во все поры общества, не обходя, конечно же, художественную сферу.

 
   Здесь я хочу вклиниться в "мирное течение" очерка и вернуться к тезису писателя о фашизации Европы:

  ...Причём вклиниться капитально (ДО лаконичного эпилога), прибегнув к помощи Ольги Берггольц   

           (из её книги "Дневные звёзды")   

 

        «…И вот опять…

         О, сводки с ЮГА утром!

         Как будто бы клещами сердце рвут...

        Почти с молитвой смотришь в репродуктор:

        – Скажи, что Грозного не отдадут!

        Скажи, скажи, что снова стала НАШЕЙ

        Кубань, Ростов и пламенный ДОНБАСС !.. »

 

 «…Да, нам уже точно известно, какая сторона улицы наиболее опасна, какие улицы наиболее простреливаются, на каких, на каких трамвайных остановках или площадях чаще всего ложатся снаряды – так долго мы живём под непрерывным обстрелом… 

    …враг ежедневно посылает в город сотни, тысячи снарядов, стремясь лишить меня дОма, кровля которого и без того уже пробита десятками осколков, а стёкла в окнах выбиты…

 …враг …портит осветительную и телефонную сети, разъединяет меня с внешним миром и оставляет во мраке. Будет ли цел мой дом, или, вернувшись… вместо него я увижу груду развалин?

     Я слышу, как хрустят стены города – враг ломает МОЙ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД, увечит его…        (стр.248 ?   

    Мужество, восхищающее весь мир, полнокровная трудовая и интеллектуальная жизнь города не обходятся даром.  Цена обороны города – его кровь.

    …На трамвайной остановке упало 5 фугасных снарядов и, как подкошенные, свалились десятки людей – женщины, дети, старики.  Одна девочка запомнилась мне особенно:  она бегала вдоль тротуара, скользя по крови, и переворачивала упавших ничком с криком: «Мама! Мама!»

 Она искала мать.  5 минут назад, нарядная и весёлая, она шла с мамой в кино…

     …враги… вымещают теперь свой позор… на гражданах города – женщинах, стариках, детях…

    Есть у нас мальчик (увы, один из многих) десяти лет, Петя Дьяконов.  Во время одного артобстрела ему оторвало обе ручки. Мальчик долго лежал в больнице, его выхаживали врачи, мать приходила к нему так часто, как ей позволяла работа.  Мальчик вылечился, пришёл домой.  Вместо рук у него – два обрубка.  Как лелеяла его мать, как старалась скрасить его жизнь – инвалиду Отечественной войны 10-и лет. Восьмого декабря мальчик был на улице – мама вела его в кино… Мальчику оторвало левую ногу, и на глазах его убило мать.

    …Мальчик лежит в больнице. Он рассказывает сухим, деревянным голоском… Закончив рассказ, он сказал: «Теперь я остался один – и отвернулся от людей к стене, не плача…»   

 …А палачи, нацисты – остаются теми же палачами и убийцами в 21-м веке, что и в двадцатом столетии…

 МЫ НИЧЕГО НЕ ЗАБУДЕМ !!!  и ничего НЕ простим!!!

               
 

        …Наша молодость неслась тараном –

        сокрушить фашистский самолёт.

        Чтоб огонь ослабить ураганный,

        падала на вражий пулемёт.

 

        Повторю со всем страданьем нашим,

        с той зимою, с тою сединой –

        яростную, горькую, бесстрашную

        молодость, крещённую войной.

 

            29 октября 1943 г., Ольга Берггольц


                ***
 

           Далее - цитаты из той же книги Ольги   

                Стр. 19:

 …Уже много лет спустя я узнала, что примерно в те же годы, когда мы возвращались… чуть ли не в те же дни, на родину мою приезжал известнейший английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, и прочла его книгу об этом путешествии. 

    Он ехал по той же железной дороге, что и мы, он видел таких же женщин, мужчин и детей, как мы, он видел НАС.

    Но мы ЖИЛИ, а он смотрел.

    Смотрел как на сцену, из окна отдельного купе...

    Писатель… испытывал острое раздражение из-за ответов матроса, который, выслушав (далее цитата "из" Уэллса – А.Р.) «мою едкую речь, весьма почтительно отвечал одной… очень знаменательной для современного настроения умов в России фразой: «Видите ли, – говорил он вежливо, – блокада!  Блокада 14-и держав».
 
    ...И автору «Борьбы миров», описавшему войну людей и марсиан, непонятно было,  ЧТО  вкладывал матрос в эту «стереотипную» вежливую фразу…

    До сих пор думаю, сколько выдержки потребовалось матросу, чтобы не ответить «по-балтийски» брюзжащему писателю… В те дни даже мы, дети, ещё в Угличе пели, что у Колчака «мундир английский». 

    О, как любит моё детство этого неизвестного матроса, как не прощает ничего знаменитому писателю!..

    Герберт Уэллс не слышал, конечно, такого разговора, который слушала я по пути в Петроград, но ведь ему в то же самое время говорил о Волховстрое Ленин!  И знаменитый фантаст снисходительно пожалел «кремлёвского мечтателя», впавшего в «электрическую утопию».   

    И книгу свою о моей родине он назвал «Россия во мгле»;  он видел её только во мгле…

  ...как гордится детство моё неизвестными спутниками в вагоне – русскими крестьянами, которые ВИДЕЛИ будущее своей родины как СВЕТ, как гордится детство, и вся жизнь моя Лениным, не только мечтавшим, но уже тогда, в те годы, начавшим воплощать народную мечту о свете и силе.

 …в эти часы далеко в Москве горит и сверкает карта Будущего – НАШЕГО БУДУЩЕГО

 

 
                Эпилог:    

      Герберт Уэллс говорил о себе, что всё, им написанное -
 призыв к переменам!
     Наверное, поэтому его книги взахлёб читала -
 и даже сейчас продолжает читать - молодёжь.

     Перемены в науке.  Перемены в политике и в литературе.
     Перемены - в лучшую сторону,
     к более справедливому устройству мира!

 Наука и политика сплавлены с художественными -
 общечеловеческими - ценностями в книгах Уэллса.
 Наверное, всё это вместе взятое - монолитное,
  целостное восприятие Настоящего и Будущего -
   помогает миллионам людей на Западе и на
     Востоке, захватив с собою в путь
       романы, повести и  новеллы
         писателя, идти вперёд,
           не теряя надежды!



         ...был ли он прав?..