Глубокое черное - 5
Я запланировала следующий долг отдать социалке, в среду, они мне уже присылали письмо в мае месяце на семь тысяч, плюс еще два, в общем, тысяч двенадцать мне насчитают, и десять тысяч можно тут же, в "покладне" (кассе) заплатить, а на хвостик платежку попрошу, поэтому в понедельник я даже не заглянула на свой счет.
А напрасно.
Вслед за компенсацией пришло письмо, где указывалось, что я буду получать назначенную сумму каждого двадцать второго числа месяца до две тысячи двадцать четвертого года, потом будет перерасчет, в связи с моим выходом на пенсию по старости.
В понедельник вечером Наташка принялась уговаривать меня на поездку в горы, на Шумаву, в лазни. Ну, не хочешь ты, как все, на десять дней к морю, но и без отдыха нельзя, мама! Там будет все - отдельный номер у нас, и у тебя, в отеле, шведский стол по утрам, и ужин с выбором из четырех блюд. Днем мы все равно гулять будем - там недалеко национальный парк. А в Баварии, это тоже недалеко, есть аттракцион со старыми деревьями, где тропинка для посетителей проходит по кронам этих деревьев, ты же так любишь деревья! И всего шесть тысяч за две путевки, три за твою, три за нашу. За четыре для и три ночи. Давид нас туда на машине довезет, и обратно, ну и там. Тебе что, на свое здоровье три тысячи жалко?
Наташа ушла от меня с разрешением снять с моего счета шесть тысяч, за себя, и за них. Это будет от меня тебе подарок на день рождения, сказала я.
Утром посмотрела на счет. Там красовалась 71 тысяча крон с копейками. Почему-то деньги не сняла, подумала я, а вопила что заплатить надо до двенадцати ночи. Уже разбалившись, позвонила ей:
- Да, конечно, сняла, успела, иначе бы бронь не сделали, - сказала Наташа, - а сама поездка с 26 по 29 сентября, я же говорила.
- А сколько там было денег на счете, когда ты шесть тысяч снимала? - не унималась я.
- Шесть сто. А было там 77 тысяч с копейками.
- Батюшки, - сказала я, - значит они уже этим месяцем двадцать второго числа прислали мне первую пенсию. Ну да, 22-е была пятница, я утром двадцать тысяч сняла, а они к обеду шесть с полтиной прислали!
- Ты ничего не путаешь?
- Что тут путать? Надо Франтику обещанных тысячу крон выдавать.
- Никто тебя за язык не тянул.
- Да он так же, как я, ждал этого письма полтора года!
- Расплачивайся, - сказала мать Франтика.
Хорошо, что в этот день я заработала две тысячи.
Тысячу Франтику (он очень был рад, прямо вышло солнце), и тысячу себе, любимой, на выходной день, среду.
Хотя какой же он выходной, когда я на десять утра была записана к парикмахеру, а после парикмахерской собиралась, сняв со счета десять тысяч, доехать до социалки и заплатить четвертый долг.
Я доехала туда буквально в обеденный перерыв, с 13.00 до 14.00. Я была там в 13.30.
Повздыхала, поплелась по окрестностям, оказалась в ареале готического собора, на задворках которого располагались бесчисленные бистро и бары. Выбрала самый дорогой. Бокал красного вина стоил сто пятьдесят крон, но к нему прилагался кувшин с огуречной водой, ломтиком огурца и веточкой мяты, такой фирменный стиль. Огуречная вода освежила. Начиналась настоящая жара.
На оставшихся триста пятьдесят крон я оторвалась в "Билле". После России меня как-то не тянет в русскую лавку. То ли дело - два куска отборного мяса, кило отборных помидоров с куста, укроп, петрушка, зеленый лук, две банки сметаны, хрустящие горячие булочки.
Дочь прибежала в три, с криками, что Даде уже спать пора, и где это я так застряла, тогда я засунула все это ей в пакет и сказала - устроишь Давиду отменный ужин, а сама достала из холодильника вчерашний фарш и приготовила себе котлеты. Хорошо, что яйца и репчатый лук в доме были.