Лёка сидела на диване. Проснулась она недавно, неспешно заправила кровать и села. Делать ничего не хотелось. Хотя, нет. Хотелось. Но она не знала, что именно нужно делать. Как-то все было неправильно. И снова подкатывала тоска. На выходных это было ее обычное состояние. Поэтому она и не любила выходные. Высыпаться она не высыпалась толком, делать тоже ничего не могла, а тоска, особенно к вечеру, заполняла все. Неделя была яркая: работа, подработка, магазины, уборка. А вот выходные…
Лёка себя утешала тем, что это просто «кризис среднего возраста». Но где-то к середине субботы она все отчетливее понимала, что этот кризис длится уже лет 20. С тех пор, когда она поступила в тот институт, который ей указала мама. Не то, чтобы она была неблагодарна маме, как раз наоборот – благодаря полученной профессии она могла позволить себе не перебиваться на хлебе с солью. С другой стороны, имея достаточный доход, ей можно было устроить себе отдых на выходных. И тогда приходила тоска.
Лёка, с точки зрения многих знакомых и друзей, была очень успешна: пусть маленькая, но своя квартира, неплохой доход, возможность путешествовать и другие достоинства среднего класса. Но для себя она понимала, что все это – мишура, и жизнь проходит мимо.
Лёка, безусловно, пыталась заняться самореализацией, пыталась решить свои внутренние проблемы. Иногда она записывалась к психологу. Иногда – на женские семинары. Иногда даже посещала прорицательниц. А что такого? Она же просто хотела разобраться в себе. Но ответа не было. Она уже разрешила все детские комплексы, разобралась в трудностях общения с мамой, простила папу, научилась медитировать и легко танцевать. То есть сделала все, что должна была сделать уважающая самодостаточная женщина 35 лет от роду. Если честно – ничего. И вот это-то убивало больше всего.
Лёке хотелось праздника, хотелось жить полной жизнь, хотелось открывать новые горизонты в себе и в окружающих. Но во как этого добиться она не знала. Где-то в глубине души она надеялась, что мама, психолог, астролог, знахарь ей укажет, как и где это все найти. Но они только говорили, что у нее все будет, что ей дан большой потенциал, что приближается светлая полоса в ее жизни. И… тишина. Точнее – скука.
Лёка попробовала заняться благотворительностью. Сначала она решила помочь бездомным животным. Только просить людей взять бездомное животное она не смогла. Решила, что будет помогать физически. Но волонтеры ее попыток не оценили, мотивируя тем, что у них есть своя система, которая пока работает, а лишний стресс таким животным не нужен. Потом она попыталась применять свои силы с детьми-отказниками. После этой попытки она еще много лет пыталась понять психологию этих детей, стремившихся … нет, не стремившихся, как раз просто наслаждающихся минимальными благами цивилизации. Ей так и не удалось осознать, почему умный и смышленый ребенок не хочет напрячься и выучить уроки, чтобы поступить в институт. Или почему он радуется, что на выходные уходит к маме-алкоголичке в грязную коммуналку. Лёка понимала, что это все были только попытки показать свою тягу к светлому будущему.
Сидя на диване, Лёка осознавала, что она показывала только свое неумение определить свое будущее. И ведь окружающие были правы, не соглашаясь с ее попытками навязать свою неопределенность. У всех была хоть какая-то, но цель. А у нее было только мощное несогласие с окружающей действительностью. Проблема заключалась в том, что она не знала, что надо делать, чтобы это поменять. Всю неделю она ждала чуда, но чудо не происходило. К выходным она опять оставалась со своими нереализованными мечтами и стремлениями. Она честно пыталась в них разобраться, но все больше осознавала, что без чуда (без «бога из машины»), она ничего не сможет изменить. Она знала, что, когда все случится, как она хочет, тогда она сможет проявить все свои таланты и осчастливить этот мир. У ее ожидания была цель.
Лёка ждала. Сидя на диване. Бесцельно проводя очередные выходные дома. Проигрывая все больше и больше тоске. Лёка ждала чуда.