Фабьен был зол на своего радиста, хотя и знал, что безосновательно. Он злился на эту ночь, на всепоглощающую тьму, и на обезоруживающие метеосводки, которые не оставляли никакого шанса ни на обретение твердой почвы под ногами, ни на дневной свет. «Где мы?» - снова передал записку радист. Хотел бы Фабьен знать. Напряжение возрастало.
«Уважаемые пассажиры, просьба соблюдать спокойствие. Поезд скоро отправится». Мы встали. Рядом девушка также встала в позу, возмущаясь грубым голосом с очень сильным деревенским акцентом, постоянно «окая» – до чего мы дожили и что ждать нам нечего. Как это было связано с остановкой поезда – черт его знает.
Было раннее утро, но за окнами поезда в метро постоянная ночь. Смотришь в окно и разглядываешь свое бледное отражение в мутном стекле, слегка отвлекаясь на изменение своих «па», потому что снизу расселся «обворожительный, неподражаемый, самовлюбленный и совершенный» представитель мужского пола, собираясь вот вот наградить этот мир рождением маленькой копии себя. Из-за этой его позы стоять твердо на земле возможным не представлялось.
Поняв, что стоянка поезда займет не как обычно пару минут, а немного дольше, я решила вернуться снова к Фабьену, хотя радист вдруг начал «окать» в моей голове.