Окно аудитории, находившейся на последнем этаже института, потемнело и вскоре стало непроглядно чёрным из-за быстро наступившей осенней ночи. Здание находилось на окраине города и если приглядеться, можно было только рассмотреть автомобили, двигающиеся по трассе, выходящей из города. Во всём огромном здании кроме этой группы студентов, изъявивших желание получить вторую специальность – переводчика и их преподавателя, никого уже не было. Тяжело это – учиться в свободное от учёбы время, но ребята попались упорные, ходили все, не отсеивались.
Игорь Петрович задумался и посмотрел в окно. Группа молча ждала.
- Эх, моей деревни отсюда не видать, - сказала со вздохом Соколикова Надя.
Игорь Петрович очень удивился и спросил: -А какая у тебя деревня?. Фамилия студентки напомнила ему годы его работы на селе.
Первым сельским поселением по трассе из города было Тихоново, а дальше Пугачёво - с большим скотоводческим комплексом и посёлком при комплексе.
- Пугачёво,- ответила Надя.
Сомнений у Игоря Петровича больше не было:
- А папу твоего Мишей зовут?
- Да-а, - ответила изумлённая Надя.- А Вы откуда знаете?
- Я твоего папу в школе учил, - улыбнулся Игорь Петрович.- Как у него дела?
- Нормально,- сказала Надя.- Он на тракторе работает.
Больше Игорь Петрович ничего спрашивать не стал, продолжил занятие.
Двадцать два прошло с тех пор, а Мишу Соколикова, надо же, на всю жизнь запомнил. После окончания педагогического института его, молодого специалиста, распределили в район, в село Пугачёво. Старинное село и посёлок при животноводческом комплексе делили одну, большую для глубинки, двухэтажную школу.
О том насколько далеко оказалось теоретическое обучение в институте и институтская практика в столице от реальной школы, Игорь Петрович понял очень быстро, но ещё долго удивлялся.
Классы, несмотря на то, что он преподавал иностранный язык, не делились, и сидело у него на уроке до 30 человек. Кроме того казалось, что подростки объединённые в один класс, были собраны очень разнокалиберные. Были крупные, похожие на мужчин и женщин, выше его ростом и вместе с ними были совсем ещё не повзрослевшие дети.
Он попался на самом первом занятии. Вошёл в класс, все встали.
«А ты чего сидишь?»-обратился он к ученику за первой партой.
Весь класс дружно захохотал. Ученик вышел из-за парты. Крохотный.
«Я стою», - сказал он.
Он задавал домашние задания, небольшие, помня, что нельзя задавать много, главное –это работа на уроке, а не проверка домашнего. Домашнего не делал никто. Совсем, даже небольшие задания. И он удивлялся этому.
Недели через две после начала занятий у него стали падать парты. Заденешь её, и парта как подорванный небоскрёб с грохотом падает. Он позвал трудовика, чтобы узнать, в чём дело.
- Гайки откручивают,-объяснил трудовик. - Сидит вот он тихонько, вроде слушает, а сам в это время гайку отвинчивает.
- А зачем? - спросил изумлённый Игорь Петрович.
- Да мало ли, для мопеда, например, - отвечал трудовик.
Чтобы предотвратить падение парт Игорь Петрович накрепко закручивал гайки плоскогубцами и бил молотком по резьбе болта, чтобы предотвратить выкручивание.
Но это седьмой класс, всё-таки ещё дети. На них можно было накричать и заставить что-то делать.
Самой большой проблемой для молодого специалиста был выпускной десятый класс, который ни запугать, ни убедить в необходимости учёбы было уже невозможно.
Дело осложнялось ещё и тем, что у одного из десятиклассников - Миши Соколикова, уже был ребёнок. В прошлом году, девочка - одноклассница, с которой он дружил, забеременела. Был большой скандал. Приезжал заведующий РОНО, метал громы и молнии в притихший педагогический коллектив.
« Где Вы, Татьяна Григорьевна (директор), были, когда они этим занимались?»- грозно вопрошал он. Ему понравилось это выражение, поэтому он с тем же вопросом продолжил обращаться и к другим: « А Вы где были Николай Иванович? ».
Старый математик только развёл руками и подумал в очередной раз, что их зав РОНО – настоящий идиот. Где он был? Ему что, после работы следить за ними, что-ли? Кроме того, он был занят по вечерам. При школе после перехода на всеобщее полное среднее образование открыли вечернюю школу.
Комбайнёрам, механизаторам и работникам животноводческого комплекса, впрочем, было не до учёбы. Многие держали скотину, да мало ли работы по дому в деревне. Поэтому в школу ходили только учителя. По трое, согласно расписанию. Сидели в пустой школе и ждали учеников. Если такое случалось иногда и в школу захаживал кто-нибудь из учеников, начинали спорить –кому первому проводить с ним занятия. Инспекторские проверки из города были не страшны. Инспектор, понимая, состояние дел, всегда звонила и предупреждала о проверке. Тогда учеников уже насильно тащили в школу. Надо было показывать инспектору контрольные работы по русскому и математике. Николай Иванович брал чистую тетрадку, подписывал её от имени ученика и заполнял задания и решения. Потом ставил оценку. А тут ещё спрашивают, где он был.
Хотя, разнос, устроенный заведующим, не прошёл даром. В следующий раз, когда семиклассник украл козу, быстро среагировали и нашли вора. Выносить сор из избы, так сказать, на стали. Пригласили его мать и обсудили на педагогическом совете.
- Ну, скажи нам, зачем ты козу украл,-вопрошала директор, протягивая руку в сторону воришки, видимо, выражая, таким образом общее возмущение.
Воцарилась долгая пауза. Ученику как у доски в классе надо было хоть что-то ответить.
- Для размножения,- сказал он, опустив голову.
Мужчины –учителя криво улыбались. Козу вернули законной хозяйке, ученика, проявившего в столь юном возрасте интерес к зоотехнике, ставить на учёт в детскую комнату милиции не стали.
То, что его подружка перестала ходить в школу, родила и с дочкой перешла жить в их квартиру, Мишу нисколько не смущало и на его образ жизни не повлияло. По выходным, оставив дома жену с ребёнком, он бежал на танцы в клуб. Молодая жена бежала к своей матери за моральной поддержкой, но та, будучи женщиной боевой и решительной, сопровождала её с младенцем в клуб на танцы. Конечно, Мише было неловко, видеть жену с дочкой на руках на танцах и приходилось уходить домой.
В класс он забегал всегда с улыбкой, расправив плечи, выпятив грудь и болтая руками позади туловища. Эдакий ухарь, рубаха – парень. Весёлый и безвредный.
На вопрос почему не сделал уроки, отвечал всем учителям, что ему всю ночь пришлось нянчить ребёнка, поэтому уроки выучить не успел. Что могли учителя возразить на такой аргумент?
Игорь Петрович посмотрел на Надю. Маленькая боевая красивая девчонка. Отличница и староста группы. Как хорошо, что тогда, много лет назад поздно распознали беременность её мамы-школьницы. Делать аборт, по сроку уже поздно было. И хорошо. Не было бы иначе такой неунывающей Нади. Вот уж, действительно, мир тесен. Встретились через двадцать с лишним лет.
Он вспомнил, как Надя на перемене приглашала к себе в гости на выходные свою подругу –сокурсницу Альбину и примерно представлял как живёт сейчас Миша Соколиков. У них большой коттедж, сад, есть братишка и сестрёнка. «Родители у меня молодые,- говорила она с гордостью,- тебе понравятся». Всё хорошо, стало быть. Жизнь продолжается.