Самый лучший способ отомстить своему врагу, это сделать ему доброе дело
Для Бируте....
В конце, как полагается на храмовом празднике, всех присутствовавших пригласили к столу. Наши старушки накрыли столики сразу за церковью. А батюшек с их родными и друзьями забрал к себе наш староста.
Слухи о великолепном угощении Григория Васильевича подтвердились, едва мы переступили порог его дома. Среди большого зала стоял огромный круглый стол, заставленный всевозможными яствами. Чего здесь только не было! Надо отдать должное — хозяин постарался на славу. Но, несмотря на обширный стол, места для всех не хватило. Дело в том, что отец Мирон забрал с собой практически всех своих помощников, регента и, конечно же, Веру Степановну. Пришлось потесниться. В тесноте, как говориться, да не в обиде. Во время трапезы я услышал много добрых слов в свой адрес от старосты. Такое немало удивило. Вот только недавно Григорий Васильевич скрежетал на меня зубами, а тут вдруг столько лестных дифирамбов! Отец благочинный произнёс скромный, но очень приятный тост, пожелав того, что так недоставало мне в моём начальном служении. А именно — терпения, любви к пастве, благоговения и страха Божия. Вера Степановна говорила очень много. Сначала она поздравила всех с праздником, затем пожелала спасения души мне и пасомым мной христианам. Дальше она так увлеклась, что не заметила, как перешла на проповедь и наставления. Отцу Мирону пришлось перебить её, так как все вокруг смутились и недоуменно поглядывали в его сторону. Сам же сосновский священник в этот раз был краток и немногословен. В конце взял слово Сергей Иванович, которого также пригласили к столу. Он поднялся, застенчиво наклонил голову, какое-то время помолчал, а затем произнёс:
— Дорогие отцы священники, прихожане! Я тронут вашим вниманием, мне очень лестно, что имею честь присутствовать здесь, с вами за одним столом. Могу сказать, что с некоторых пор считаю себя прихожанином покровской церкви, пусть батюшка Виктор простит меня за такое дерзкое мнение. Присутствующие знают, что я долгое время посещал сосновский храм. Не хочу, чтобы отец Мирон подумал что-то дурное о моём уходе. Просто мы с женой решили насовсем переехать жить в Покровское. Дом почти закончили, да и нравится здесь как-то. А если так, то и храм стал посещать местный. Я когда первый раз зашёл в него, вдруг почувствовал то спокойствие, то умиротворение, которого до сих пор никогда не испытывал. Помню, слёзы сами собой покатились, когда девчонки на клиросе запели «Честнейшую Херувим», даже неудобно стало, тут же пришлось выйти. Я полюбил этот храм, пусть чтобы там ни говорили, мол, бывший медпункт, нет звука, нет пространства. Главное — это служба и чувственная тишина внутри. И вот тогда пришла в голову мысль, правда без благословения батюшек, построить в нашем посёлке настоящий храм. О своём решении пока никому не говорил, так как столкнулся с некоторыми трудностями. Но, думаю, если на то милость Божья, трудности возможно будет преодолеть. В Сосновке вон какой красавец возвели. Теперь есть жгучее желание строительства храма в Покровском. Так что благословите отцы, святии, на богоугодное дело!
Сергей Иванович каким-то растерянным взглядом посмотрел на меня, затем на отца Георгия и отца Мирона. Благочинный с немалым изумлением поднялся с места, пожал Сергею Ивановичу руку, сказав:
— Господь благословит! Помоги вам Господи! Это поистине радостная весть! Давно бы пора в Покровском храм отстроить. Я слышал, вы человек ответственный, если что задумали, то доведёте дело до конца.
Услышав слова Сергея Ивановича, я прямо обомлел от радости. Вслед за отцом Георгием пожал ему руку, путаясь от волнения в словах благодарности.
— Тогда завтра я к вам заеду, — обратился мой добрый благотворитель ко мне. — Отправимся смотреть место, которое приглядел. Если понравится, начнём работать помолясь.
Я согласно кивнул. Все мигом оживились, стали выражать слова восхищения Сергею Ивановичу, на что он краснея лишь отшучивался. Только отец Мирон сидел словно не в своей тарелке. Он скупо одобрил решение о храмостроительстве, пожелал успехов, после чего сник, как бы отчего-то расстроившись. Я его понимал. Сергей Иванович долгое время помогал сосновской церкви, считался её почётным прихожанином. И вдруг такое! Но отец Мирон был мудрый человек. Чтобы скрыть своё переживание от окружающих, а главным образом от самого Сергея Ивановича, он мигом перевёл разговор на какую-то богословскую тему, приковав внимание к себе.
Сидели мы до самого вечера. Признаться честно, тогда сильно устал. Ушел Сергей Иванович, уехал благочинный с отцом Леонидом, мало-помалу стали расходиться гости. Отец Мирон продолжал гостевать. Он то шутил, то пытался богословствовать, то просто молча сидел, слушая разговоры оставшихся людей. Сидел и я на правах хозяина праздника, хотя изнутри меня просто распирала новость о возможной стройке храма. Хотелось с этим с кем-то поделиться, кому-то рассказать.
Наконец пришло время расходиться. Мы пропели благодарственные молитвы, несколько многолетий, в том числе хозяевам дома, поблагодарили за чудесное угощение. У ворот дома старосты меня догнала Вера Степановна. Она как бы невзначай взяла благословение, после чего сказала:
— Поздравляю вас, батюшка!
Я учтиво помахал головой, выражая почтительность.
— Даст Бог, Сергей Викторович поможет и вам, — продолжала она. — Он хороший человек, только ещё не совсем воцерковлённый.
— Ну, вам виднее, — с нескрываемым сарказмом произнес я.
Женщина словно не услышала моих слов или сделала вид, что не услышала. Она продолжала мне рассказывать о каких-то трудностях своего прихода, о личных нуждах и неприятностях. Я настолько устал, что практически уже не воспринимал её болтовню. А Вера Степановна не переставала жаловаться на то, что в сосновском храме течёт купол, что нужно достроить трапезную, что муж её совсем не понимает, не желает вникнуть в сущность её христианского самоотвержения. На помощь подоспела Аня. Она подхватила меня под руку, демонстративно попрощалась с Верой Степановной, и мы быстрыми шагами устремились домой, оставляя позади торжественную суетность уходящего праздника.
Ярким отпечатком запомнился мне тот праздник. Никогда в моей жизни не происходило столько событий в один день. Я ликовал, вдыхая сырую свежесть осеннего вечера полной грудью. Хотелось петь, радоваться, непрестанно благодарить Бога за такие восхитительные мгновения. И это было ещё не всё. Главная новость, главное событие моей личной жизни, ожидало меня дома.
Бабаиха молча сидела за столом при зажженной свечке, когда мы с Аней вернулись от Григория Васильевича. Видно было, что старушка позволила себе немного вина, от чего заметно захмелела. При нашем появлении она мигом схватилась с места, по привычке пытаясь хлопотать об ужине. Только мы наотрез отказались, объясняя тем, что после угощений старосты вряд ли сможем что-либо проглотить. Разве только чай. За чаем я рассказал Бабаихе о решении Сергея Ивановича построить в Покровском храм. Бабаиха всплеснула в ладони, затем повернулась к иконам, размашисто перекрестилась и, став на колени, произнесла:
— Слава Тебе, Господи, за милость Твою! Пресвятая Богородица помоги нам!
Совершив несколько земных поклонов, бабка Бабаиха отряхнула свою праздничную юбку, которую до сих пор не сняла, сказав:
— А что, и отец Мирон слышал о таком решении Сергея Ивановича? И Вера?
— Ну, да, — отвечаю. — Он за столом так прямо сказал. Мол, благословите, отцы, на благое дело храмостроительства! Правда, мне показалось, что сосновский батюшка этому не очень обрадовался. Хотя, наверное, только показалось.
— Ничего не показалось, — как-то сухо сказала Аня. — Я напротив сидела. Он весь побагровел, сник. Понятно, что расстроился. Подозреваю даже почему…
— Ясное дело, — перебила Аню Бабаиха. — Сергей Иванович почти пять лет сосновский приход содержал, если так можно сказать. Храм построил, внутри всё расписал, колокола купил, купол золотом покрыл, отцу Мирону дом соорудил по западному образцу. А теперь всё!
— Напрасно вы так, — возмутился я. — Не верю я, что отец Мирон ревностью загорелся. Да и слышал, что благодетелей у него кроме Сергея Ивановича хватает.
— Может, благодетелей и хватает, — не унималась Бабаиха, — только вот такого щедрого, безотказного вряд ли ещё найдёт. Оттого и расстроился. Вера Степановна знаете сколько Сергея Ивановича окучивала, чтобы тот им такую красоту навёл на приходе? Прицепится как пиявка!.. А тот добряк, отказать не в силах. Миллионы туда отдавал.
— Слушать вас нет желания, — сказал я хозяйке. — Пойдём мы отдыхать. День выдался тяжёлый. А завтра поедем место для будущего храма смотреть. Наш новый благотворитель обещал.
— Вот помянёте моё слово, отец, — пробормотала нам с Аней вслед Бабаиха, — ещё возникнут у вас хлопоты из-за Сергея. Да и Веру Степановну вскорости жди в гости. Там, где строится храм, она тут как тут. Всем пообещала, что за жизнь обязуется поучаствовать в открытии и стройке семи церквей. Четыре прихода она открыла, один храм построила. Есть возможность в очередной раз заявить о себе.
Дальше будет...