Я был неспокоен.
В моей голове водили адский хоровод мысли, заставляющие меня переживать эмоции такой силы, что я не мог спокойно сидеть на месте. Я вставал, садился, ходил по комнате в порывах непреодолимой потребности - сделать хоть что-то, лишь бы хоровод мыслей закончился.
За окном был смог, и шёл тихий дождь, капли которого уносили с собой опавшие листья ранней осени, а бледно просматривающееся сквозь туман солнце уходило уже в закат. Но эта погода сейчас не успокаивала. Я смотрел в окно, и меня захлёстывала грусть, приходили воспоминания, причиняя боль и заставляя предательски скапливаться солёную влагу в глазах.
Но я не разрешал себе такой слабости, как плач. Сомкнув глаза и открыв, я ощутил ярость за то, что на несколько секунд позволил отдаться в плен грусти и захватить контроль над моей тревожной головой. Я сомкнул руки в кулаки и стал молча бить в стену, обдирая костяшки до крови, но не чувствуя боли - ведь, физическая боль несущественна по сравнению с душевной пыткой.
Оставив на стене несколько разводов крови, я остановился, сжимая крепко зубы, чтобы не вырвался вопль затухающей ярости. На смену ярости начало приходить отчаяние, которое, по-моему мнению, было - худшее из моего хоровода чувств.
Я сел, закрыл глаза, безнадёжность всех моих метаний стала ярко очерчиваться среди разрывающих мозг демонов-мыслей. Начали дрожать руки - не от боли, от тревоги и безысходности. Отчаяние поглотило меня и держало в своих цепких лапах довольно долго, всё это время я не сдвигался с места, замерев в полном безразличии ко всему.
Окончание этого состояния ознаменовалось новыми неистовыми плясками всех моих чувств, мыслей, эмоций, в большинстве своём - окрашенных в негативные тона и терзающих сердце и мозг с новой силой.
Когда я уже был готов закричать от отчаяния, грусти и злости - вошла она. Она провела своей хрупкой и белоснежной рукой по моим волосам, обняла и нежно поцеловала.
Я успокоился.