В те трудные военные годы урожай убирали косой, серпом, жнейкой и лишь в редких хозяйствах комбайном. Вывозили зерно на лошадках. Работали от зари до зари и, всё же малочисленный гужевой транспорт с вывозкой не управлялся.
Обмолоченное зерно на ночь оставалось в поле. Назначался сторож. Все мало-мальски способные работать были заняты на уборке. В сторожа обычно определяли ветхих старушек.
В одну из темных ночей, директор совхоза Куркино Петр Сергеевич Секун решил проверить караулы. Заложил лошадку в двухколесную рессорную бричку, именуемую бедой, и поехал.
На всех токах его замечали и останавливали предупреждающим окриком. Вот и последний, под Олисавиным. Дежурить здесь должна Аннушка Иванова.
Утром следующего дня на наряде директор рассказывал:
– Подъезжаю – у молотилки никого.
Недопустимая безответственность, виновных необходимо уличить и наказать. Агронома, бригадира и сторожа по тем временам могли судить.
– Откидываю угол брезента, закрывающего мешки с зерном. Беру в бричку один, второй.
Мешки посчитаны и пронумерованы – дежурному не открутиться.
– Берусь за третий и, клацнув зубами, роняю. Чья-то холодная рука вцепилась в мою руку.
– Побойся бога! Куда тебе три-то? Стыдно, Петя, – слышу голос и вижу Аннушку, сидящую на мешках под брезентом.
Автор фото: Михаил Смирнов.
13.05.1992 г.