Эдмунд Иодковский (6 августа 1932 года, Москва 13 мая 1994 года, Москва) поэт-песенник, написал больше 700 песен, много на тему освоения целины, больше всего сотрудничал с композитором Вано Мурадели, песни исполняли ведущие эстрадные певцы, Хелена Великанова и другие. Работал журналистом в Барнаульских газетах. Затем в Московских, писал стихи, при жизни вышел единственный тоненький сборник «Капля звезды», в Союз писателей приняли только в конце жизни, в 60 лет. Издатель, главный редактор «Литературных новостей».
Самая знаменитая его песня "Едем мы друзья в дальние края, станем новоселами, ты и я", - написана в 17 лет. Есть там слова, ставшие крылатыми:"Партия велела -комсомол ответил есть!"
Прочитал его роман «Марсианка бродит по Арбату», изданный тиражом в 50 экз. В основе документальная история любви, воссозданная по дням и часам. Закончен роман, судя по дате в конце, в 1985 году. Издан в 2003. Погиб автор в 1994. Роман был в черне закончен уже в 1967 году, при жизни так и остался неопубликованным. Главы из романа неоднократно читались в различных литобъединениях с неизменным успехом. Эдмунд прилежно ходил по редакциям толстых журналов, издательствам, но итог неутешительный. Я знаю, что в издательствах от рецензентов роман получил несколько положительных отзывов, но увы, столько же отрицательных. А надо было собрать два положительных в одном издательстве. Не получилось.
Как бы в дополнение к роману, тот же издатель, - Александр Курушин, совместно с комиссией по творческому наследию Иодковского, издал еще три книги: «Письма к марсианке» - переписку Иодковского с Натальей Новиковой, «Воспоминания о Лито» - это о главном деле жизни - литературном кружке, который вел Иодковский всю жизнь. «Звездоплаватель и поэт» - сборник стихотворений.
Вот столько документов. И сам роман основан на документах: письмах и дневниках. Документальная история любви. Эдмунд придумал забавную вещь со своей любимой марсианкой, второй женой Натальей Новиковой. Они вели общий дневник. И последней записью в нем было не то, о чем мечтали, когда этот дневник начинался, а: «прощай, я ухожу к другому». Не думали, что жанр любовной переписки станет трагическим. Ну, Ромео и Джульетта тоже не думали так, как их замыслил Шекспир. Они надеялись, на счастье и долгую жизнь.
Кроме того, у каждого был еще и свой личный дневник, и еще «литературный дневник». Все это опубликовано. И на письмах, дневниках и воспоминаниях реальных людей, основаны образы действующих лиц романа. Одни и те же события получают как бы калейдоскопичское освещение в глазах разных людей.
Просто человеческого, личного общения оказалось мало. Нужно было еще и виртуальное общение, которое явилось по техническим причинам, гораздо позже, а придумано-то раньше. Необходимо было общаться и письменно. Это в принципе типично для писателя. Не просто жить, но жить и в слове, жить литературно. А они оба писатели.
И в конце концов они и стали этим романом, прихватив с собой и свою историю, и историю своих друзей, а также целые куски своего времени: Целину, фестиваль Молодежи и студентов, Лито «Глагол», и новости из Большой Газеты. А Эдмунд Иодковский, поэт-песенник, поэт целины, превратился в Сергея Калашникова. Как две капли воды похожего на себя самого.
«Большая газета» из романа - это конечно и «Правда», и «Известия», и целая куча других центральных газет, которые базируются по указанному в романе адресу: недалеко от Савеловского вокзала. Это, конечно, улица «Правды», объединившая все эти издания.
Фабулу романа я уже рассказал. Он начинается знакомством студентки и преподавателя МГУ, кончается разрывом. А в середине бесконечное множество деталей. И ни одна из них не кажется излишней.
Среди персонажей множество прелюбопытных и полузабытых героев своего времени. Например, Вовка Кузьминский (Латушов) из романа - соединение двух лиц, двух поэтов - Владимира Батшева и Леонида Губанова. В романе Вовка зачем-то уезжает в Красноярский край, село Большой Улуй, уезжает сам, добровольно. Это сделано, конечно, по цензурным соображениям. В Реале Батшева упекли органы в ссылку, в село Большой Улуй за стихи, за организацию чтений и митингов у памятника Маяковскому. Темы репрессий в романе вообще нет. Хотя это немыслимо для жизни интеллигенции 60-х, 70-х годов. Но Иодковский хотел печататься при жизни, с приходом новых, свободных времен, он переделывать роман не стал. От Лёни Губанова в Вовке Кузьминском бесценные свидетельства об «изумизме» - так определял свой стиль основатель СМОГА (Самого Молодого Общества Гениев)."Изумизм (от глагола "изумлять") ("Изумление – основа поэзии!"). "Надо, чтобы каждая строка была инструментована" – гласило основное положение, изумизма..." Кроме тгго, в каждом поэтиченском течении должен быть какой-нибудь "изм". "Футуризм", "имажинизм", "сюрреализм". А тут сразу два изма - в начале и клонце. А в середине - изюм!
Уникальный человек эпохи - Арсений Чанышев, доктор философии, парторг кафедры философии МГУ, поэт, автор множества диссидентских стихотворений, которые передавались изустно и распространялись самиздатом, член редколлегии антисоветского журнала «Грани» (ФРГ) изображен в романе под собственным именем.
Таинственный герой "застоя", которому Бродский посвятил потрясающие стихи, Сергей Чудаков, - явлен в романе под именем Мити Елисеева. То, что он тут гид-экскурсовод, это, конечно чушь, дань цензуре. На самом деле Сергей Чудаков был сутенером. И при этом гениальным поэтом (свидетельство Иосифа Бродского) чьи стихи им самим распылены в пыль, и собрать их невозможно. (Хотя, довольно внушительную подборку, оговорюсь, собрал и издал Владимир Орлов.)
По сути, все персонажи это подлинные герои времени, некоторые узнаваемые, известные, других узнать труднее, но тем не менее это подлинные люди.
И конечно, это история - Лито - неподцензурного литературного объединения, которое ведет Сергей Калашников, и которое на протяжении всей жизни, вел Иодковский. Лито существовало лет тридцать, с 60-х по 90-е, сначало легально, при каких-то Домах культуры, потом нелегально - в разных квартирах. По очереди поэтов принимали те, кто мог. И так существовало кочующее объединениеп поэтов.
«Письма к марсианке» и «Марсианка бродит по Арбату» по сути, один и тот же текст. Но разница есть. Если "Письма к марсианке" - чистый документ,собрание писем, то роман все-таки художественное произведение. И если в одной книге причина разрыва однозначна: неустроенность быта, или попросту, нищета. Невозможность поэта обеспечить семью. И бесконечные измены. То в художественном произведении причина вроде бы та же, но все же менее прозаична, она более сложна. Сергей Калашников изменяет своей Аэлите, Аэлита, как это ни прискорбно, тоже как выясняется, изменяет, и даже не особо прячется. Изменяет на глазах, изменяет в их съемной квартире и даже поймана в измене. Главное в романе, что Сергей Калашников изменяет Аэлите с музой, то есть, с поэзией. Он более верен стихам, а не своей любимой. И вместо того, чтобы устраивать быт, укреплять семью, уделять жене внимание, он предается стихосложенью. Даже диссертации он изменяет с поэзией. Вместо того, чтобы писать диссертацию, пишет стихи. Поэтому диссертация о природе вдохновения так и не написана. Семья разбита, любимая ушла, из института выгнали. Но муза остается с ним. И я бы не сказал, что прочитав письма, роман можно не читать. Напротив, роман становится гораздо интереснее. Впррочем, читать можно с любого конца, сначала роман, потом письма к роману, или сначала писбьма, потом роман. Честно говоря, это захватывающее чтение.
Попытка построить новую семью, семью без предрассудков, основанную не на физической верности, а на духовном родстве душ, не удалась. Как не удалось это ни в художественном поле эпохи, ни в реальном.
Читая же третью книгу эпопеи - «Звездоплаватель и поэт», книгу стихотворений, каждый может сделать свой вывод, стоили жертвы этих стихов. Стоила ли жизнь этих стихов.
Впрочем, о какой-то художественной прозе, читая роман приходится забыть. Язык взят из информационных колонок ежедневных газет. Это текст журналистский. Только последняя страница написана так сказать в стиле романическом. Причем, безумно подражательно к Михаилу Булгакову. Иодковский как бы вспоминает, что писал все-таки роман, и отдает дань... Пинками отсылая нас к Булгакову.
Лев Алабин