.
1
В облике, а особенно во взгляде Семена Дашкевича было что-то такое, что в людей, при встрече с ним (особенно у женщин), закрадывался в душу холодок странного, необъяснимого беспокойства, похожего на страх. Нет, уродом он не был. Каждый, кто видел его первый раз с окна своего дома, составлял себе представление о нем, как о худощавом неприметном мужчине среднего возраста, и с обычным, далеко не атлетическим, телосложением. Но внутри этой особи пылало пламя духа противоречий и, никому ни неведомых, страстей. Это чувствовали даже животные. Пес Пупсик тети Вари, соседки Дашкевича, приблизившись к нему, всегда сжимался в комок, ложился на землю и жалобно визжал, хоть мужчина при этом вежливо уступал дорогу даме с собачкой. И одинокая старушка всякий раз, когда выводила на прогулку свою «малютку» внимательно осматривалась по сторонам - нет ли где поблизости соседа, чтоб не встретиться с ним
Вера, жена Семена, была доброй, тихой, безропотной женщиной. Каждое, сказанное мужем, слово она воспринимала и как непререкаемую истину, и как приказ, требующий немедленного исполнения. Ее не раз спрашивали знакомые ей люди: «Как ты не побоялась выйти замуж за мужчину с таким жестким характером?». И она всегда отвечала, что раньше он был совсем другим человеком. Изменения в нем произошли после контузии, полученной во время службы в Афганистане, когда там бушевала война. Если женщина говорила правду, тогда можно предположить, что муж ее побывал в непростых передрягах в стране, затерянной в суровых горах Гиндукуша.
Своего сына, Сергея, бывший воин решил воспитать так, чтоб он воспринимал мир, в котором появился на свет с согласия своих родителей, как насквозь пропитанную ложью, и вредную для существования среду. И чтоб мог сам себя защитить от обидчиков и обманщиков.
Он, еще совсем маленького мальчика летом качал на быстрых качелях, катал на роликах, учил плавать, а зимой позволял спускаться одному на лыжах с высоких горок, а так же круглый год обливал его холодной водой. К счастью для родителей, судьбе было угодно, чтоб ребенок не покалечился и не простудился.
Когда Сережа подрос, отец заставил его ходить на стадион в секцию спортивной борьбы. Но мальчику не нравилось «занятие настоящих мужчин», он больше любил читать сказки, и вскоре дорогу к стадиону забыл. Глядя на сына, сидящего за книгой «содержащей приторные выдумки», отец размышлял: «К большому сожалению, не горячая кровь отца бурлит в жилах потомка рода Дашкевичей, а вялотекущая жидкость мягкотелой матери наполняет их. Горькая приготовлена участь мальчику в его дальнейшей жизни, где нужно волком быть, а не жалким кроликом».
Но первые неудачи в воспитании ребенка не убавили желание отца подготовить сына к жизни полной неприятностей. Если соседи творили друг другу пакости, он недобрые их поступки всегда оправдывал: «Видишь, условия существования людей заставляет их кусать друг друга, чтоб защитить себя. И каждый делает это как может. К подобным эксцессам и ты будь готов в своем дальнейшем бытие». Отец не упускал ни единого случая, когда слова учителей в школе расходились с реальной действительностью, и всегда делал свои выводы в таких случаях: «Твоя учила несла сегодня ахинею не потому, что она глупая женщина, а потому, что ее заставляет это делать высокое начальство. А возразить ему она боится, чтоб не потерять работу. Нужно свою жизнь строить так, чтоб как можно меньше быть зависимым от других людей». При походе с мальчиком в магазин он обращал его внимание на то, как продавцы обманывают покупателей, и на собственном примере показывал, как нужно с ними ругаться. Слова политиков всех рангов, вплоть до президента, звучащих по телевизору, Семен комментировал так: «Каждое слово государственных деятелей ты должен поддавать сомнению, потому что ты человек, а не бездумное животное. Все, так называемые, «слуги народа», словно гады ползучие, извиваются между олигархами и народом, думая при этом только о своем обогащении, поэтому они обязаны лгать, лгать и еще раз лгать». Если мальчик робко пытался высказать свое несогласие со словами отца: «Но политики не могут же все время не думать о людях», он сразу же возражал ему: «Если бы политики хоть немного думали о нас с тобой, мы бы не были такими бедными, а они такими богатыми».
Как-то раз Семен увидел что соседский мальчик, немного старше Сережи, шутки ради, старается ивовым прутиком снять с него головной убор. Отец крикнул сыну: «А ну, малыш, покажи этому мерзавцу, где раки зимуют».
Воодушевленный словами родителя, Сережа набросился с кулаками на «обидчика» и побил его. Когда сын, тяжело дыша, подошел к отцу, тот указал ему кивком головы в сторону плачущего «шутника»:
- Вот так должны плакать все, кто вздумает насмеяться над тобой.
Второй раз Семен подбил на драку Сережу, когда тот уже учился в пятом классе. В один из вечеров, сидя вечером у телевизора, отец спросил его:
- Сколько раз в этом году ты подрался в стенах своем учебном заведении?
- Ни разу.
- Это плохо. Я не поверю, что никто со школьников за двенадцать месяцев не пытался чем-то унизить тебя. Значит, ты стерпел все обиды, которые тебе нанесли более уверенные в себе ученики. Нельзя быть таким слабохарактерным.
На второй день Дашкевич младший вспомнил, что его одноклассник, Никита Журавлев, на прошлой неделе, ехидно улыбался, когда он не совсем уверенно решал у доски одну из алгебраических задач. И на большой перемене «жертва насмешки» затеял потасовку с «насмешником». Никита, обескураженный агрессивностью всегда спокойного товарища, только оборонялся от его ударов все время, отступая назад. И так получилось, что забияка, в очередной раз промахнувшись по уклонившемуся от его удара однокласснику, попал кулаком в угол шкафа с наглядными пособиями.
Боль в руке охладила воинственный дух парня. Потом он долго думал над своим глупым поступком, и дал себе слово – больше никогда самому драк не начинать. А когда отец затевал разговор о необходимости всегда отстаивать свое достоинство в среде постоянного обитания, он или отмалчивался, или придумывал какую-нибудь историю, которая радовала родителя. Короче говоря, что-то врал.
2
Когда Сергей привел в дом свою невесту, Наташу отец сказал: «Будем делать свадьбу», но по всему было видно, что будущая невестка ему не нравится. Семен (и Вера, само собой, разумеется) выделили молодоженам отдельную комнату, но практически не общались с ними. Две семьи мирно сосуществовали, но взаимно благожелательными их назвать - язык не поворачивался.
Однажды молодой муж пришел домой и увидел плачущую жену с растрепанной прической и расстегнутой на груди кофточкой
- Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? – забеспокоился он.
- Твой отец, воспользовался случаем, что мать уехала на дачу, а ты был на работе пытался изнасиловать меня.
Сергей молча пошел к отцу и, ничего ни говоря, ударил его кулаком в лицо. Семен опустился на диван и еле слышно прохрипел:
- И что это все значит?
- Ты учил меня всегда отстаивать свою поруганную честь. Вот это я сейчас и делаю.
- Чем же я унизил тебя?
- Ты хотел изнасиловать мою жену.
- Это она тебе сказала?
- Да. И, кроме того, я видел сам - в каком состоянии она сейчас находится.
- Я хотел вырастить с тебя волка. А тот, кто слушается бабу тот не волк, а жалкий волчонок.
- По-твоему, я не должен слушать жену.
- Слушать жену нужно, но не слушаться ее. Перед тем, как ударить меня, ты должен был поговорить со мной. А так ты нанес мне такую большую обиду, которую мне трудно будет пережить.
- Переживешь.
\ - Наташе ты веришь, а своему отцу – нет?
- Да. Жене я доверяю больше, чем тебе. Ты не достоин моего уважения
- Мне это неприятно слышать.
- Что заслужил, то и получи.
- Очень жаль – не таким ты вырос человеком, как я хотел.
В тот же день бывший воин застрелился с пистолета, который ему каким-то чудом удалось вывезти с Афганистана. Вера, на удивление многих соседей, приняла близко к сердцу смерть Семена. Она чуть ли ни каждый день ходила на могилу к мужу и там часами сидела или в своих раздумьях, или что-то рассказывала портрету на кресте. Люди, знавшие ее мрачно шутили: «Женщиной перестали командовать, и она теперь не знает, что ей делать».
Сергей на кладбище не ходил. Однажды, за ужином, жена промолвила: «Человек, не чувствующий свою вину, не покончит жизнь самоубийством». Слова супруги упали на «благодатную почву» и взошли нежеланием сына проведывать отца на последнем его пристанище.
Осень в том году, когда покончил с собой Дашкевич, была и промозглой, и холодной. Промокнув, однажды, на автобусной остановке под дождем, и почувствовав себя плохо, Сергей отпросился с работы. Придя домой, он стал невольным свидетелем разговора по телефону жены со своей сестрой:
- Ты себе не представляешь, как я боялась свекра. Нет, он меня не обижал, но один его только взгляд вызывал дрожь в моих коленках. И чтоб избавиться от своих страхов, я, подобрав удобный случай, заявила мужу, что он хотел меня изнасиловать. Пришлось, правда и прическу себе немного испортить, и несколько пуговиц на кофточке оторвать. Сама понимаешь, всякое хорошее дело, ничем не пожертвовав, не провернешь. Я надеялась, что Сергей, чтоб защитить меня от насильника, захочет переехать жить к моей маме. Но все получилось намного лучше. После разговора на повышенных тонах с сыном старый дурак застрелился. Тот день стал для меня праздничным. Теперь я, наконец-то, чувствую себя хозяйкой в квартире свекрови. Сю старухой жить можно – она во всем, всегда мне уступает.
Муж не стал скрывать от Наташи, что слышал ее «откровения» по телефону, и потребовал, чтоб она немедленно убиралась на все четыре стороны. Гнев окутал Сергея всего, как вода ныряльщика, пригнувшего в озеро. Мало того, что она обманула его и что по ее вине застрелился отец, она еще имеет наглость насмехаться над покойником и приписывать ему грехи, которые он не совершал. Произошла семейная ссора с упреками и слезами, и закончилась она тем, что молодая супруга собрала свои вещи и ушла, громко хлопнув дверьми на прощание.
Спустя два месяца после ухода жены, Сергей, неожиданно для матери, решил помириться с ней. Женщина, приученная мужем покорно сносить все превратности судьбы, не стала перечить сыну. Но когда он, в один из вечеров, появился в квартире тещи, его оттуда грубо выставил молодой человек, умеющий это делать. Наташа была красивой женщиной, и ей удалось быстро избавиться от своего одиночества.
И Дашкевич младший не нашел ничего лучшего, как начать пить. Одним словом, волчонок и ничего хорошег от него ожидать нельзя.