Зубные истории (Ирина Прищепова) / Проза.ру

   Адресую свой рассказ в первую очередь тем, кому не повезло с лечением зубов и тем, кто впервые собирается посетить стоматолога. Может быть, мои истории послужат кому-то уроком (ведь полезно учиться на ошибках других!) и помогут избежать неприятностей. Как известно, «предупреждён – значит вооружён».

   Июньским солнечным днём ехала я к стоматологу Виктору Андреевичу, зная, что к другому врачу не поеду ни за что, радуясь, что в городе живёт такой замечательный доктор.
   В детстве я была сладкоежкой, и теперь удивляюсь, как моим зубам в течение долгого времени удавалось избежать кариеса. Во всяком случае, до десятого класса я не знала, что такое зубная боль, хотя многие мои приятели и знакомые бывали в больницах с детского сада. Но вот и я вынуждена была отправиться к зубному врачу, принимавшему в маленькой старой деревянной поликлинике соседнего посёлка, где училась в школе. Имени его не помню, но его неопрятный вид запомнила на всю жизнь. Он был одет в грязный серый халат, от него разило перегаром и табаком, лицо его было одутловатым, руки дрожали, от них пахло табаком ещё больше, чем изо рта. Когда его почерневшие пальцы, за много лет впитавшие в себя изрядное количество табачного зелья, оказались во рту, меня чуть не стошнило. Горе-врач долго сверлил мой зуб бормашиной, в те годы ещё несовершенной, дребезжащей, передающей пациенту в полной мере все свои вибрации, доставляющей сильные страдания. (А лечение зубов в семидесятых-восьмидесятых годах, как известно, проводилось без анестезии).
   Вибрировала бормашина. Тряслись руки. Не знаю, как я выдержала пытку, устроенную мне совместными усилиями машины и человека, но ушла я всё-таки с пломбой. Шла и думала: лучше остаться без зубов, чем вот так их лечить. И ещё больше укрепилась в этой мысли после того, как мне рассказали историю о школьнице, которой этот же «врач» удалял коренной зуб. Сначала «по ошибке» выдрал зуб, стоящий рядом. На другой день вытащил здоровый с другого края. И только потом удалил больной зуб. И девочка осталась с голой челюстью. Ситуация ещё трагичнее, чем в рассказе Чехова «Хирургия».
   Всё же однажды, когда боль стала нестерпимой, я опять поехала в поселковую больницу в надежде избавиться от жуткой боли во что бы то ни стало. Со дня моего первого опыта пломбирования зубов прошло уже несколько лет, и я надеялась, что там работает другой доктор. Зря надеялась: работал всё тот же врач. И халат его был таким же серым. И лицо отёкшим. И пальцы чёрными. И запах сохранился. И руки тряслись. Как тут не вспомнить заседателя, героя «Ревизора», от которого разило вином так, будто бы он только что вышел из винокуренного завода. Судья, пытаясь оправдать его, сказал, что такой запах - природный запах заседателя и что его « уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою»…
   Горе-врач прочистил полость больного зуба и положил мышьяк. В то время яд этот был весьма популярен при убивании нерва. С тем я и вернулась домой. Зуб болел ещё больше, и всё же к ночи затих. Я уснула. А ночью мышьяк выпал. Во сне я его проглотила и отравилась.
   После этого случая стала я жить, обходя больницы подальше, всё больше запуская зубы. И дошло до того, что от переднего зуба остался один корешок. И повезло мне, что случилось это летом, во время школьных каникул, а то без переднего зуба давать уроки как-то совсем нехорошо. И тогда мне рассказали, что в нашем областном центре появились первые платные клиники и зубы в них делают хорошо и безболезненно. Но дорого. Я, конечно же, пошла. Зубы вылечила за большую плату и нисколько не жалела деньги. Наоборот, была счастлива, что избавилась от большой проблемы. Оставалось вылечить только один (тот самый) передний зуб. А вот тут пошли заморочки. Врачи говорили, что надо удалить корень. Затем надо делать примерки. И всё затянется надолго. А мне надо было ездить издалека, тратить деньги и, самое главное, время.
   Торопясь на автовокзал, зашла в областную стоматологическую поликлинику. Вот там-то и встретила впервые Виктора Андреевича. Сказала, что опаздываю на автобус и только хочу спросить, за какое количество посещений можно вылечить зуб. Врач, немногословный, грузноватый, указал мне на кресло:
- Садитесь.
      Прошло минут десять, и он сказал:
- Всё.
   Я не поняла и спросила:
- Когда в другой раз приехать?
   Он сказал:
- Не нужно приезжать. Зуб на месте.
   Надобно ли говорить, что моей радости не было предела! Тем более, что обошлось мне это не дороже билета на мой автобус, на котором ехать всего семьдесят километров. Тем более, что корень зуба остался цел!
   Зуб простоял 17 лет. А вылетел, случайно, когда в пирожном оказался какой-то твёрдый шарик, который при жевании попал между верхними и нижними зубами и выбил вставленный зуб. Корень при этом сохранился. И Виктор Андреевич во второй раз сделал зуб, который служит мне до сих пор. И опять стоило мне это копейки.
   Несмотря на такую удачу, стоматологов я бояться не перестала. И по-прежнему избегала лечения зубов. Не боялась только Виктора Андреевича, но он был ортопедом, а мне тогда нужны были терапевты.
   Для вынужденного лечения иногда ходила в престижный в городе стоматологический центр, перед входом в который среди изысканных цветов стоит красивая статуя коровы. Цены в центре, и без того огромные, росли как на дрожжах. Но зато весь центр сияет от лучезарных улыбок медицинского персонала. В кабинете доктора без устали разговаривают всё с теми же улыбками «во все тридцать два» белых.
   Как-то раз, много лет назад, пришла в стомцентр запломбировать зуб с четырьмя тысячами рублей в кошельке. Врач сделала осмотр и сказала, что лечение будет стоить семь тысяч. Я сказала, что таких денег у меня с собой нет, и пошла к двери. Врач крикнула вдогонку:
- Постойте! А сколько у вас есть?!
   Страх перед стоматологами притуплял разум, и тогда вопрос даже не показался мне странным.
- Четыре, - ответила я.
- Оставайтесь, - решительно сказала врач и сказала, что кое-что исправит в бумагах, напишет вместо одного лечения другое, в результате чего как раз выйдет ровно четыре тысячи.
   С пломбой в зубе, довольная, пришла я на кассу. Там перед кассиром стоял пожилой мужчина, очень просто одетый и отсчитывал многочисленные тысячные купюры. Подошла моя очередь, и девушка-кассир объявила мне:
- С вас семь тысяч.
- Девушка, у меня нет семи тысяч. Мы с врачом сошлись на четырёх.
- Хорошо. Сейчас всё перепишем, и будет четыре. Давайте деньги.
   Надобно сказать, в этой клинике оставила я денег немало. Кроме дорогостоящего лечения, каждый раз нужно было делать снимок, разумеется, платный, и он хранился только в поликлинике. Если же кто-то хотел забрать снимок и настаивал на этом, ему объясняли, что его снимки нужны центру, как воздух, и предлагали сделать дубликат и ещё раз заплатить. Часто пришлось мне сидеть в очереди у входа в рентген-кабинет. Чтобы приятно было дожидаться очереди, поставили большой аквариум, где плавали разномастные рыбки. Но у меня жизнь аквариумных обитателей вызывала не успокоение, а нервозность. Всё время попадалась мне на глаза одна из рыбок, крутолобая и откровенно наглая, которая бросалась то на одну из сестёр по заточению, то на другую. И все рыбы, населяющие аквариум, были в постоянном напряжении и спасались, как могли...
      Не поспоришь, стоматология в наши дни развивается быстро. И это замечательно! Но вместе с ней появляются и новые врачебные хитрости, дающие возможность вытряхнуть побольше денег, тем более, что оборудование и материалы становятся всё более дорогостоящими. И пациенты, чаще всего не посвящённые в тайны зубоврачебного дела, легко попадают в расставленные для них ловушки. Особенно часто ловятся на хитрую наживку люди пожилые, привыкшие доверять врачам, дающим клятву Гиппократа. Я же, оказываясь в зубоврачебным кабинете, всегда теряла самообладание, и со мной можно было делать всё, что угодно.
   Как-то раз пришла я в тот же стоматологический центр лечить коренной зуб. Врач долго его осматривала, охала, ахала и сказала, что его надо удалять. Позвала специалиста из соседнего кабинета и та, заглянув мне в рот, схватилась за голову и запричитала:
- Ой-ой-ой-ой-ой! Какие у вас дёсны! Да вы не сегодня, так завтра потеряете все зубы! Вы их просто выплюнете! Вам срочно надо пролечить дёсны, если вам дороги зубы! Дёсны нужно лечить каждые полгода.
   И назвала кругленькую сумму, которую каждый раз я буду за них отдавать…
   Дёсны я сразу лечить не стала, подумала, что хотя бы до завтра мои зубы в них удержатся. А вот больной зуб удалила в тот же день. На другое утро пришла к Виктору Андреевичу и спросила, нужно ли мне «подсаживаться» на пожизненное лечение дёсен. Он улыбнулся и сказал:
- Живите спокойно. Дёсны в порядке. И не давайте удалять зубы. За каждый зуб надо бороться.
   Парадоксально: чем совершенней становится стоматология, тем больше зубов удаляют. Как ни придёшь в стомцентр, там всё сидят вереницей люди после удаления, держа у щеки кульки со льдом (одна из «изюминок» платных клиник). Моей подруге как-то в этом центре молодой врач удалил зуб, который она надеялась вылечить. Она спросила его: «Вы всем зубы удаляете?». Он улыбнулся и сказал: «Врачебная тайна».
   О том, что не стала лечить дёсны, я нисколько не пожалела. С того момента, когда врач сказала, что я в ближайшие дни начну выплёвывать зубы, прошло гораздо больше десятка лет, и ни один зуб ещё не выплюнула (тьфу! тьфу! тьфу!).
   Совсем недавно встретила девушку-односельчанку, которая рассказала мне, что ей удалили два зуба, за три тысячи каждый. И она очень довольна, что врачи решили её проблему.
- Ещё один осталось удалить, - сказала она. – И дёсны проколоть…
      Удивилась, как девушку, следящую за своим здоровьем, смогли раскрутить на платное удаление трёх зубов и на прокалывание дёсен…
   «Надо проколоть дёсны», - не раз уже слышала я от своих знакомых и теперь думаю: «А надо ли?»
   И вот в тёплый июньский день (о чём сказала в самом начале) я приехала в больницу поставить коронку, надёжную и дешёвую, что из всех встретившихся на моём пути врачей мог совместить только Виктор Андреевич. Поднялась на второй этаж, пошла по хорошо знакомому коридору, всегда многолюдному, и удивилась, что он был пуст. На стуле у входа в кабинет сидела только одна женщина. Я проскочила в дверь и посмотрела на место, где должен был работать Виктор Андреевич. Оно оказалось пустым. И весь большой длинный кабинет был пустым. Работал всего один молодой ортопед.
- Где врачи? - поинтересовалась я и подумала: «Неужели все в отпусках?»
- Скоро придут, - ответил он. – Все на похоронах…
   Я вышла в коридор в самом плохом предчувствии. Женщина, сидевшая у входа в кабинет, вдруг заговорила со мной со слезами в глазах:
- Надо же как бывает! Только в пятницу я разговаривала с доктором (она назвала фамилию моего врача), а сегодня, в понедельник, его хоронят. Надо же! И какой был врач! Молодчинка!..
   Я с тяжёлым сердцем ушла из больницы. И лишь через несколько дней смогла там появиться. Обратилась за помощью к Павлу Александровичу, напарнику Виктора Андреевича, что само по себе было для меня важно. Я показала ему зуб, на который хочу поставить коронку.
- Его надо удалять, - сказал он бескомпромиссно. А на соседний зуб надо ставить коронку.
- А нельзя зуб полечить? – спросила я с надеждой.
- Этот - нет. У него уже и корень сгнил. Он еле держится. Соседний спасём.
   И Павел Александрович выписал направление к хирургу. Я пошла на удаление, так как доверие к Виктору Андреевичу переросло в доверие ко всем врачам больницы.
   Сначала мой «непрочный» зуб пыталась удалить девушка-врач – не вышло. Потом позвала она на помощь врача-мужчину крепкого телосложения.
- Чего жалеть костную ткань? Импланты она всё равно делать не будет, - сказал он и начал так сильно дёргать, что я думала он вынесет всю челюсть. Наконец, он справился и пока заполнял бумагу, я спросила его, почему он решил, что я не поставлю имплант на место выдранного зуба.
- Когда хотят поставить имплант на место зуба, то удаление бывает платным, и тогда мы каждый корешок выпиливаем отдельно…
   Через неделю, когда поджила челюсть, я пошла к Павлу Александровичу, неся в сердце груз сомнения. Ведь он сказал мне, что зуб еле держится, что было совершенной неправдой. И всё же была надежда, что на удаление он меня отправил, потому что по-другому было нельзя. На этот раз он после осмотра сказал, что на место выдранных зубов и одного, на который планировалась коронка, хорошо ляжет мосток и, как выяснилось, заплатить надо будет уже не за коронку, а за конструкцию из четырёх единиц. К тому же, он тоже забраковал мои челюсти и сказал почти те же слова, что я слышала в стомцентре: «Лечите челюсти, иначе коронки ставить нет смысла, вы выплюнете зубы вместе с ними.» И отправил меня к заведующей Маргарите Владимировне, которая занималась лечением дёсен. Он сказал по сотовому о моём приходе, и я пошла, унося в руках направление с диагнозом: «Периодонтит». Вернее будет сказать, что к Маргарите Владимировне я не пошла, а поплелась, преодолевая недоверие, нарастающее стремительно, как буря. Маргарита Владимировна не заглянула в направление, посмотрела на мои зубы и поставила мне пародонтит. И тоже предложила лечиться каждые полгода почти за три тысячи рублей, что, надобно заметить, намного дешевле цен на эти же услуги в стомцентре. И заведующая записала меня на приём на все дни следующей недели. И между прочим обронила, что мне надо удалить ещё один коренной зуб.
   За выходные я проштудировала интернет и поняла, что ни периодонтита, ни пародонтита у меня нет. И не пошла ни к Маргарите Владимировне, ни к Павлу Алексадровичу. Зато записалась на приём к другому врачу и вылечила зуб, приговорённый Маргаритой Владимировной к смерти.
   Мои «хождения по мукам» продолжаются. И одолевают размышления. Почему у нас всё так? То пенсии людей лишают. То зубов. Но твердят о ценности жизни и заботе о каждом человеке. Получается, «спасение утопающих – дело рук самих утопающих»…
   В советское и перестроечное время на лечение зубов из-за неприятных ощущений нужно было решаться. Сейчас же всё безболезненно, комфортно, но очень уж «вымогательно». Можно, вылечив зубы и заплатив при этом за множество ненужных услуг, остаться голым и голодным.
   Жаль, что уходят из жизни такие замечательные врачи, как Виктор Андреевич. Уходят незаметно. Они от зари до зари дарят людям здоровье, продляют жизнь, не требуя ни категорий, ни званий.
   Виктор Андреевич имел первую категорию, а Маргарита Владимировна и Павел Александрович имеют высшую. И люди, не знающие больницу, видя стенд с фотографиями врачей и их категориями, выберут тех, кто имеет выше рангом. А потом будут нескончаемо лечить дёсны и сидеть в длинных очередях на удаление зубов. На место выдранных в зависимости от достатка кому поставят импланты, кому сделают мостки и сточат при этом здоровые зубы, кому изготовят неудобные челюсти, а кто будет жевать пищу без единого зуба. И оскудеет бюджет пациентов, зачастую очень небогатый. И сократится их жизненное время. Ведь справедливо и, наверное, серьёзно написал в детском стихотворении поэт Владимир Орлов: «Кто кого пережуёт, тот того переживёт».