Посвящается моему прадеду
Павлу Шкаеву
Я написала это повествование за пасхальную неделю (Пасха 8 апреля 2018 года). Захотелось оставить память о прадеде Павле. Он жил в Пензенской области в селе Чумаёво.
Фамилия прадеда Павла была Шкаев. Она произошла от мирского имени Шкай, в переводе с мордовского Бог. В дохристианской мифологии «Высший Бог – Демиург-Творец». Родители, давая это имя своему ребенку, надеялись на покровительство высших сил, а также на счастье, удачу и богатство.
Мордва с древних времен входила в состав финно-угорских народностей (чуваши, удмурты, коми и др.)
Фамилии, особенно у крестьян, стали появляться после отмены крепостного права в 1861 году при царе Александре II, когда освобожденные крестьяне, молодежь, ринулись в города. До этого вместо фамилии использовались клички, прозвища, или к имени прибавлялось имя отца.
Моего прадеда звали Павел, Паша, а от Паши – Пашута. Так и стало это имя уличной фамилией для его детей и внуков.
А детей, я предполагаю, было много. В те времена семьи были многодетные. У моего дедушки Григория Павловича было 6 детей – четыре сына и две дочери. Мой отец (внук Пашуты) Иван Григорьевич Шкаев был младшим из сыновей. Когда среди сельчан шла речь о нем, то говорили – «Ванюшка Пашута», не называя фамилии Шкаев, и всем было понятно, о ком речь. В деревнях и сейчас это практикуется.
Прадед Павел, собираясь в паломничество, каждый раз заготавливал по пять пар лаптей.
На Руси много веков лапти были удобным и дешевым видом обуви. Были мастера своего дела по плетению лаптей.
Я в детстве после войны застала «ступни». Лапти уже не носили, а вот ступни еще встречались в семьях, где были старички: дедушки и бабушки.
Ступни от слов «ступни ног». Их плели в форме галош из тонкого лыка. Лыко – это прослойка липового дерева между корой и древесиной, которую перед плетением высушивали.
Если ступни у порога стояли носами в горницу, значит они выполняли роль домашних тапочек, а если в сторону двери, то в них можно было пойти во двор для выполнения уличных работ.
О Иерусалиме Павел узнал еще в детстве, когда пел в хоре мальчиков на клиросе в местном храме. Однажды он стал свидетелем, как один из священнослужителей рассказывал, как он с паломниками прошел весь путь до Иерусалима, как на них сошла Божья Благодать, когда появился Благодатный огонь. Маленький Паша с восторгом ощущал это Божье воздействие, как будто сам находился при этом событии там, в далеком Иерусалиме.
Он твердо решил, что обязательно там побывает.
Прошли годы. Павел возмужал, раздался в плечах. Природа одарила внешней красотой и голосом. Это был сильный баритон красивого сочного тембра. От деревенских сверстников увальней Паша отличался врожденной интеллигентностью, пытливым умом и работоспособностью.
Мечта не покидала Павла, и тут сама судьба преподнесла счастливый случай. Как-то во время обедни в церкви, приятель тронул его за плечо и мотнул головой, приглашая пойти за ним. Вышли. Их встретил батюшка Василий, сказал:
- Здесь холодно, - и повел их в теплое помещение, где предложил отправиться в паломничество.
Павел тут же загорелся, но спохватился:
- А как же жена, дети, хозяйство? Путь, чай, не близкий.
- А на что братья? Помогут, а ты помолишься за них в самом Иерусалиме.
- Дык, и дорогу-то не знаем!
- Расспросим старца, он дважды ходил.
На том и порешили.
Была зима, а Пасха весной. Надо подготовиться. В первую очередь наплести лаптей несколько пар. Старец Савелий говорил, пар пять надобно.
- Трёх хватит, груз большой будет! – отрезал Николай.
Закипела работа. С отцом и братьями Пашута (так ласково его называли в семье) договорился, помогут по хозяйству в его отсутствие. Но его жене «ни гу-гу» до самого ухода в паломничество.
Настал день сборов. Волнуясь, сказал жене. На удивление она восприняла молча и стала помогать собираться. «Наверное, кто-то из братьев её подготовил» - подумал Паша. Ну, и слава Богу!
Вышли на рассвете.
Первый день шли бодро, прошли много. По совету старца на ночлег решили останавливаться в храмах, там всегда и хлеб, и кров. Так они и поступали.
Южнее было уже тепло и сухо. От храма к храму группа паломников пополнялась. Старались идти под песнопения и молитвы. Отец Василий, Павел и Николай держались вместе. Но иногда отлучались от группы. Чесались руки, привыкшие к работе.
Как-то проходя в одном селе мимо старенького покосившегося домика, увидели сухонькую старушку, сидящую на завалинке. Удивил поваленный забор. Подошли, спросили бабушку, как звать-величать.
- Баба Мария – прошамкала старушка.
- А что, некому забор поднять?
- Нет… Мужик да сыновья давно на погосте. А я давно прошу Бога забрать меня, но, видимо, я там не нужна…
Мужчины поделились со старушкой съестным, что было в котомке. Благодарила сердечно.
Прошли по дворику в сарай, там нашли старые гвозди, ржавый топор, сколотили и поставили забор.
Постучали в соседний барский дом. Открыл увалень с глупой улыбкой.
- Барин дома?
- Барин укатил в Московию.
- Позови управляющего!
Вышел вразвалочку заспанный управляющий в хромовых сапогах:
- Чё надо?
- Мы паломники, идём в Иерусалим. Если сделаешь доброе дело, помолимся за тебя, чад твоих и супружницу твою.
- А чё надо сделать-то?
- Знаешь соседку бабу Марию?
- Ну?
- Она, что дитя малое, сирота. Возьми её на свой двор. Пусть девки её обмоют, обрядят в свои обноски. Еды ей надо мало. Как Божьей птичке. Сделаешь это богоугодное дело и Господь не оставит твою доброту без внимания.
Управляющий подумал с минуту и засуетился, приказывая привести бабу Марью, помыть, нарядить, накормить и приготовить ложе для спанья.
Тут же накрыли стол с обильной едой, накормили паломников, с собой наложили еды. Управляющий суетливо допытывался, действительно ли будут молиться за него, ведь слово дали.
- Будем бить поклоны. На обратном пути обязательно заглянем к вам.
Мужики, довольные, что совершили доброе дело, поспешили догнать группу.
- Старец часто говорил: «Радуйтесь радости за совершенное Богоугодное дело», - сказал отец Василий.
Извозчик, видя спешащих людей, предложил подвезти, но путники отказались, ведь паломникам не положено. Нагнали группу уже в храме, разложили в трапезной всю еду, собранную управляющим, угощали других паломников.
Как-то Николай исчез, решили – по нужде. Прибегает, в руках три яйца. Отец Василий строго:
- Украл? Это грех!
- Братцы, там было пять, а я взял только три.
- Я есть не буду! – отрезал Василий, - Иди и верни!
Николай поплёлся, а Павел проглотил слюну. Голодный желудок протестовал разуму.
Николай положил яйца на лавку около завалинки. Подбежала собака, носом столкнула яйца и стала слизывать вязкую жидкость, вытекшую из разбитых яиц.
Глядя на это, Василий заявил:
- Собака тоже тварь Божья, но не ведает, что сейчас Великий пост. Ей простительно.
Парни переглянулись, заржали и пошли дальше.
После пересечения границы в Европейских странах густота населения больше, чем на просторах России. Поэтому Православные храмы встречаются чаще, переходы были короче, отдыха было больше.
Наконец, большая группа паломников дошла до стен Иерусалима.
Расположились на берегу реки, помылись, постирались, переоделись в праздничные одежды, сменили лапти на новые, и торжественно, с песнопением и молитвами, вошли в священный город Иерусалим.
Православную церковь не нужно было искать. Её золотые купола сверкали на солнце, призывая паломников из России. В храме всех приняли с душевной радостью. Накормили, разместили на отдых. Завтра – страстная суббота – канун Пасхи.
Отдохнув, простояли службу. Все были в ожидании завтрашнего дня, встречи с чудом – появлением благодатного огня.
И вот оно – завтра.
Группа русских достойно молилась в ожидании чуда. Пришли ответственные опечатывать Кувуклию. Тут арабская православная молодежь с криком, топаньем, барабанным боем врывается в храм и начинает петь и плясать. Их эмоциональные возгласы и песни представляют собой древние молитвы на арабском языке о ниспослании благодатного огня. Это бывшие мусульмане, которые стали православными, они били в барабаны и непривычно громко выражали свой восторг. Но для русского человека басурмане они есть и басурмане.
О Боже! Вот оно чудо! Появился благодатный огонь. Все кинулись зажигать свои свечи. Шум, гам, восторги!
Павел провёл ладонью по огню – не жжёт, провёл по бородке – не опаляет! О, чудо! С ума можно сойти! Сердце было готово вырваться из груди!
Ощущалась необыкновенная близость Бога. Протяни руку, и он пожмет её. Все кричали на разных языках: - Христос Воскрес, а в ответ: - Воистину Воскрес!
Выйдя их храма, наша троица остановилась в сторонке, глядели на благодатный огонь, пели молитвы и крестились. Били поклоны за своих близких и родных.
Павел просил Господа за здоровье родителей, братьев, сестер, детей своих и за свой союз с супругой. И уже в нашем православном храме молился за Царя-Батюшку и Славную Русь-Матушку.
И вот наступил день Христова воскресения – Пасха.
После праздничной утренней службы все собрались в трапезной за столом. Еда уже была скоромная. С молитвами приступили к трапезе, возвестив «Христос Воскрес!». Выпили по бокалу красного вина. Никола, сморщившись, отметил:
- Кислятина, не то, что наш самогон!
Съели по крашеному яичку.
После трапезы паломники разбрелись, кто куда. Наша троица пошла прогуляться по Иерусалиму – городу чудес. Поразило цветение деревьев и кустарников. Магнолия цвела белыми, пятилепестковыми, цветами огромной величины – с большую сковородку. Пахучие цветки жасмина, олеандра, миндаля. Голова кружилась от чудесных ароматов. То ли дело весенний запах черемухи. Павел вспомнил, как подарил невесте огромную охапку веток черемухи. Он готов был спилить целое дерево и принести любимой.
Насмешил мулла, который громко на весь город возвещал всех о любви к своему Богу – Аллаху.
На каждом шагу уличные прилавки с восточными сладостями. Денег не было, но продавцы давали пробовать, так что ребята напробовались.
Дошли до Иордана, где крестился Иисус Христос. Крестил его двоюродный брат Иоанн. В последствии назвали его Иоанн Креститель. Искупаться не решились. На обратном пути будут Дон, Волга, там и накупаемся.
Наконец, дошли до Стены Плача. Из огромной толпы звучит речь разных народностей. Кто-то громко молится, кто-то тихо, кто-то молча плачет. Пробрались к стене через толпу. Молились молча, сосредоточенно, хоть и отвлекали соседи. Положили в стену заготовленные заранее записки с просьбой милости от Бога для себя, близких и родных.
Выбрались из толпы, оглушенные тяжелой энергетикой плача и стенаний. Может быть, когда-нибудь дойдут молитвы просящих, и каждый получит по жизненным заслугам.
Когда-то в древности стена была оборонительным сооружением от набегов чужеземцев, но в 70-е годы нашей эры её разрушили Римляне, и осталась только эта часть. Со временем люди превратили её в Стену Плача, чтобы напрямую пообщаться с Богом.
После очередной литургии служка пригласил Павла к настоятелю храма. Настоятель встретил Павла приветливо, усадил, расспросил, как звать-величать, с каких мест будет. Павел степенно, с достоинством отвечал.
Когда осмотрелся, его взгляд привлекла тарелка с мелкими крашеными яичками. Не яйца, а горох – усмехнулся про себя Павел. Чудеса, да и только! Не то что наши куриные яйца, да гусиные – великаны.
- Голос у тебя уж больно хорош! Слышал, когда ты пел на службе. Так и ложится на душу. Хочу тебя просить остаться в храме служить. Не обидим, будешь доволен.
Павел с достоинством отказался:
- На чужбине жить не смогу. Там, на Родине, семья, хозяйство, сродственники.
- Жаль, но если надумаешь, всегда будем рады принять!
Настоятель заметил интерес Павла к крошечным яичкам, насыпал ему в пригоршню и сказал, что это перепелиные. Павел себе оставил парочку, чтобы удивить своих детишек, остальные раздал.
Паломники останавливались при храмах, старались внести свой вклад посильным трудом в благодарность за теплый прием. Кто-то производил уборку в храме, кто-то чистил двор и работал на огородах.
И в этот раз поступили так же. Настоятель остался доволен помощью.
На завтра решили тронуться в обратный путь, наполненные морем впечатлений.
После того, как пересекли границу, наша тройка пошла своим путем. Пришлось неоднократно наниматься на работы, нужны были деньги на пропитание. Пришлось потратиться на лапти. Совет Николая подвел, пришлось купить еще по две пары. Также накупили подарки для родственников. Делали и благотворительную помощь сиротам и обездоленным по зову сердца и велению Господа нашего Иисуса Христа.
Уже разгар лета. Наконец, родные ворота! Слава Богу, дома! Подступил комок к горлу. Жена всплеснула руками, сказала:
- Господи, худой-то какой…
Моментально разнеслась весть: «Пашута вернулся!»
Сбежались родственники, соседи, смотрели, как на чудо:
- Живой! Живой! – кричали.
Братья его тискали, подбрасывали, как пушинку. Всем хотелось дотронуться до него. Звучали вопросы: как там за морями-океанами?
Пашута начал с подарков. Отцу преподнес рубаху-косоворотку. Отец сказал:
- Носить не буду. Обрядите, когда Господь призовет к себе.
Матушке – кашемировую шаль. Братьям – картузы (фуражки). Сестрам – головные яркие платочки и стеклянные бусы. Детишкам: дочкам – куклы и ленты, сынишкам – свистульки глиняные и вертушки деревянные. Все ждали, что подарит жене.
Супружнице торжественно вручил красивую юбку с оборкой и кофту, обшитую кружевом. Она зарделась от смущения. Павел был доволен, что угодил всем с подарками. Достались подарки и соседям. Он вспомнил слова старца: «Радуйся радовать!». Это богоугодное дело, когда радуешь окружающих, то Господь радует и тебя.
Павел и себя порадовать не забыл - себе справил кожаные сапоги, как у того управляющего.
Отдохнувши, Павел осмотрел хозяйство, остался доволен помощью братьев под руководством отца. Низкий поклон им. Жизнь пошла своим чередом … до следующего паломничества…
***
Хорошо, когда в роду был или есть оцерковленный представитель, который связан с богослужением или, как прадед Павел, совершил тройной подвиг – три раза пройдя пеший паломнический путь на Святую Землю Иерусалима.
Такой человек замаливает кармические долги предков и молится, очищая духовное пространство для будущих поколений.
А мы, живущие здесь и сейчас, обязаны своей праведной жизнью делать это уже для своих детей, внуков, правнуков и т.д.
Чем больше мы знаем своих предков и вспоминаем их с благодарностью, тем больше мы получаем от них энергетической защиты. Каждому из нас нужно стараться оставить хорошую память о себе. Мы живы, пока жива память о нас в потомках.
<МИК>