В этот августовский день больше всего ценились медные блестящие котлы , с характерным красноватым оттенком, издававшие мелодичный звон и любовно начищенные, почти до зеркального состояния.
Они были очень красивыми и радовали опытный глаз хозяек, с гордостью достававших удивительное чудо из тайных тёмных загашников , целый год скрывавших настоящее расплавленное солнце. В реальной жизни светило в таком состоянии можно было застать лишь изредка, у самого-самого горизонта. И то. Только особым утром, либо редкой вечерней зарей.
Наконец-то! Наконец, огромные сливы, покрытые ярко-синим аппетитным налетом, с трудом пережив бесконечные набеги мальчишек, добрались до высшей точки своего долгожданного триумфа. Колыхаясь, они радостно отсвечивали на щедрых ветках, волновавшихся под разгулявшимся ветерком.
Казалось, что и они в полной мере ощущают торжественную, и, поначалу, совсем неочевидную связь внезапно разгоревшейся суеты и разлившегося повсюду спокойствия приближающейся осени.
Ловкая детвора мигом взлетела на деревья и, первым делом, откусив упругий бочок самой приглянувшейся сливки, брызнувший кисло-сладким ароматным соком, с азартом начала наполнять бесчисленные корзинки и бездонные пазухи.
То тут, то там, в Сокирянских дворах уже начинали, по-тихоньку, дымить многочисленные костры, заполняя все наше небольшое местечко призрачным, но пахучим синим колдовским туманом.
Кое-где, в празднично-начищенных котлах, уже ворчливо булькало, пыхтело и лениво, как из волшебных ноздрей, выдувало короткие, тонкие-претонкие струйки ароматного пара, темное, густое сливовое варево.
Рачительные хозяйки, заботливо приготовившие все загодя, скрупулёзно отмерив слив и сахара, доставали, под конец, и кучки листиков благородного лавра, и небольшие бруски дефицитного сливочного масла.
Медленно-медленно, оно растворялось, и как тонущий корабль, важно уходило в таинственную булькающую глубину, ненадолго оставляя за собою тонкую светлую полоску, безжалостно сминаемую большими красивыми деревянными лопатками, напоминавшими самые настоящие весла.
Как бешеные, мы отчаянно носились от одного двора к другому, то подбрасывая в костры разнокалиберные щепки, попавшие под руку, то слезно выпрашивая права, очень-преочень, осторожненько,- помешать ворчаще-сладкое пыхтящее месиво.
Под конец, устало улыбавшиеся женщины щедро делились остатками ароматного сиропа, соскребая его с лопаток ложками, ножами или , просто, горбушками чёрного хлеба.
Погожим сентябрьским деньком, наступившим через пару недель, мы - первоклашки, вдоволь насладились огромными ломтями караваев с толстым слоем сливового чуда, щедро намазанного поверх замечательного, но редкого, в те времена, сливочного масла. Пиршество состоялось в густом загадочном дремучем лесу, что всегда загадочно темнел на горизонте.
Нас , впрочем, как и многих тогдашних школьников, послали на сбор желудей - особых деликатесов, так недостававших в скудном рационе советских свиноферм. Собрать классу нужно было целый пятидесятикилограммовый мешок, казавшийся огромадным. Тем более, что после дальнего трехкилометрового перехода, мы прилично вымотались.
Слегка отдохнув и опьянев от чистого лесного воздуха, мы, будто, сбесились и стали беспорядочно шуметь и носиться по небольшой лесной полянке. Успокоить подуставших первоклашек, казалось, не было никакой возможности.
Несмотря на все усилия бедной Клавдии Андреевны - нашей первой учительницы, организованному сбору желудей силами первого «А» угрожали неразбериха и , казалось, неминуемый провал.
Ситуацию со сгустившимися, было, неприятностями неожиданно выправил отец. Со своими проворными десятиклассниками он намного перевыполнил все свои нормы и с легкостью отвалил с барского плеча не совсем честный, но настоящий мешок желудей, так необходимый для решительной победы над несносным и наглым первым «Б».
Под конец, мы с удовольствием доели бутерброды с волшебным ароматным повидлом, запив наслаждение вкусной хрустальной водицей.
Ее зеркальная поверхность находилась так близко от сруба лесного колодца, что в отражении можно было увидеть, и бесконечное голубое небо, и множество красавиц-берёзок, с золотыми весело шуршавшими кронами , и наши счастливые хохочущие детские лица...