«КАЗАКИ» Льва Толстого и мои новые впечатления от повести
Хемингуэй в своих «Зелёных холмах Африки» рассказывает, как он, живя в палатке где-то в горах Кении и развлекаясь охотою, прочёл однажды «Казаков» Льва Толстого и, в полном изумлении от прочитанного тут же стал перечитывать всю повесть снова. Что он там понял со своим англосаксонским менталитетом – не знаю, но про себя скажу: в молодости я читал повесть трижды и, как мне показалось, понял в ней всё и был просто в восхищении от этой вещи. А сейчас перечитал и понял всё совсем по-новому, не так, как тогда.
В русской литературе есть три достойных упоминания эпопеи: «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» Родионова и Филиппова в обработке Шолохова и «Цусима» Новикова-Прибоя.
Так вот, «Казаки» Толстого – это как бы особое приложение к «Войне и миру», часть одной большой толстовской эпопеи.
Грандиозная вещь! Эпическая!
Я понимаю, что в «Войне и мире» говорится о деяниях более великих, чем события на Кавказе, но лично для меня «Казаки» звучат пронзительнее…
«Илиаду» и «Одиссею» Гомера я рассматриваю, как одно произведение в двух частях. И это и есть образцовая эпопея, и это есть литературная вершина, выше которой подняться уже невозможно. Поэтому я сравниваю «Казаков» с дилогией Гомера. Что я вижу?
У Гомера два главных действующих лица: Ахиллес – сын богини и земного отца (герой – по греческой терминологии) и Одиссей – вся сила которого заключается в необыкновенной мудрости.
Ахиллес – безумно храбр и даже чересчур, временами он кажется буйно помешанным.
А про Одиссея говорится в «Илиаде» так: при невнимательном взгляде на него он производит впечатление слабоумного, но на самом деле, он был необыкновенно умён и хитёр. Умнее и дальновиднее его не было никого среди греков.
Так вот: в «Казаках» Толстого героический воин Лукашка не дотягивает до уровня Ахиллеса, а интеллектуал Оленин не дотягивает до уровня Одиссея.
Впрочем, в любом случае: «Казаки» – это прекрасно!
Расскажу своими словами, как я всю эту повесть понял.
Дворянин Оленин бросает высший свет и едет воевать на Кавказ. Там он влюбляется в красавицу Марьянку, но у той уже есть жених – казак Лукашка.
Оленин очень страдает от своей любви: как можно жениться на Марьянке и отвезти её куда-нибудь в Петербург? Ведь это же будет издевательство над здравым смыслом! Марьянка никогда не поймёт Петербурга, никогда не станет светскою дамою. И о чём с нею разговаривать, если у неё нет никакого образования? Она очень красива, ну и дальше-то что? Оленин задаётся вопросом: можно ли влюбиться в красивую статую?
С другой стороны – Лукашка. Кто он такой?
Развратник, говоря современными словами: кобель. Клянётся в любви Марьянке и в ту же ночь идёт спать к Дуняшке.
Пьяница. И ничего хорошего в этом нет! У древних греков считался безумцем тот, кто вино разбавлял водою всего лишь наполовину. А этот хлещет и хлещет.
Я бы сказал ещё и так: подлец и предатель. Снюхался с горскими бандитами и вместе с ним угонял лошадей у своих же русских – это как?
Если бы он женился на Марьянке, он бы, утолив свою страсть, бил бы её потом нещадно – об этом Толстой делает намёк под конец повести. И Марьянка понимает, что её ждёт, если она выйдет замуж за Лукашку!
В молодые годы, когда я читал эту повесть, я не придавал значения ещё кое-чему…
И Лукаша, и Марьянка – черноволосые и черноглазые. То есть они вполне подходят друг другу по расовому типу. По виду – они кавказцы.
Между тем, девушки-казачки поют песню про то, как казачка выбирает себе жениха и сознательно выбирает себе блондина – то есть русского.
И как раз вскоре после этой песни об Оленине говорится, как о белом человеке… Это не мои домыслы – это всё есть в тексте Толстого!
Оленин выигрывает в глазах Марьянки не только тем, что богат и образован, но и тем, что он выглядит не так, как Лукашка. С другой стороны, голос крови тянет её именно к Лукашке. И когда Лукашка погибает, она не может простить это Оленину и отворачивается от него. Лукашка для неё – свой. Каким бы он ни был, а свой есть свой, а этот – чужой.
Потом-то большевики поубивали всех гребенских казаков, и я не хочу углубляться в это… Но, видимо, будущего у них уже тогда не было: русскими они себя не считали, а кавказцами они так и не стали.
Под конец, когда Лукашка едет с отрядом казаков к чеченцам, которые попались в ловушку и не могут из неё выйти, конь под ним спотыкается, а это считается плохою приметою. Толстой как бы намекает, что Лукашка погибнет.
Чеченцы, между тем, залегли в каком-то углублении, знают, что живыми оттуда не уйдут, и чтобы не так было страшно, связываются ремнями.
И поют специальную предсмертную песню: ай-да-ла-лай!
Казаки берут арбу с сеном и, толкая её вперёд, движутся на чеченцев. Те стреляют, но сквозь сено пули не пролетают, а казаки прячутся за сеном. Под конец они с дикими криками вылетают по обе стороны от арбы с сеном и бросаются на чеченцев. И всех рубят. Но один их чеченцев – тот самый, с которым уже сталкивался раньше Лукашка, стреляет в него в упор и убивает. Один из казаков подходит к этому чеченцу сбоку и стреляет ему из пистолета в ухо. Убиты все до одного. Оленин смотрит на них и видит, что у всех – разные лица, у каждого что-то было в жизни. Но теперь всё кончилось… Толстой и чеченцев жалеет, и казаков – и это вполне в духе Гомера. Тот не становился на сторону ни троянцев, ни ахейцев – эпопея должна быть только такая.
Дед Ерошка – был ещё там такой персонаж. Он показывает, каким был бы Лукашка на старости лет, если бы его не убили в молодости. Ерошка – бывший разбойник и пьяница. Ничего святого в нём почти что нет, но как-то он так описан, словно бы он симпатичный человек. Под конец хитрый Ерошка лживо изображает трогательное расставание с уезжающим Олениным, вымогает у него ружьё (зачем тебе два?), а как только Оленин отъезжает, равнодушно поворачивается к Марьянке и говорит с нею уже о чём-то своём, более серьёзном, чем русский офицер Оленин.
Да, Толстой велик! Много глупого сказал и сделал – особенно под старость, но писателя нужно оценивать по лучшим поступкам и лучшим произведениям. Даже если бы он ничего не написал хорошего, кроме «Казаков», то и тогда он был бы великим человеком и великим писателем!
Дня два прокручу у себя в голове эту повесть и затем перечитаю снова. Не сомневаюсь, что увижу в ней что-нибудь ещё такое, чего не видел раньше.
Смотрел недавно советский фильм «Казаки». Такая дрянь, что плеваться хочется! Лучше бы рассказали, как советская власть потом зверски поубивала этих самых казаков! А топорно сделанный фильм бездарным режиссёром и безликими артистами – это жалкая попытка как-то отмыться за счёт повести Толстого.