Швеция и Финляндия Росатому - не пример

Владимир Комлев 2
Комлев В.Н., инженер-физик, Апатиты
Komlev V. N., engineer-physicist, Apatity

Аннотация. Приведен фрагмент дискуссии по проблеме захоронения радиоактивных (высокоактивных и долгоживущих) отходов на берегу Енисея.
Ключевые слова: замкнутый ядерный топливный цикл, Росатом, горно-химический комбинат, радиоактивные отходы, ядерный могильник.
Abstract. A fragment of the discussion on the problem of radioactive waste disposal (highly active and long-lived) on the banks of the Yenisei is given.
Keywords: closed nuclear fuel cycle, Rosatom, mining and chemical combine, radioactive waste, nuclear waste storage facility.



Предисловие

Данная статья-рецензия, как оценочное суждение автора, посвящена критическому анализу опубликованных открыто в журнале «Радиоактивные отходы» (№ 2, 2018 г.) Стратегии создания пункта глубинного захоронения удаляемых радиоактивных отходов (РАО) и сопутствующих ей материалов – конкретных документов конкретных авторов. Публикации собственно Стратегии предшествовала в СМИ обильная (см. Интернет) и исключительно позитивная информация о этапах ее подготовки. Рецензия структурирована соответственно воспроизводимым и комментируемым смысловым фрагментам Стратегии/сопутствующих материалов или прямым цитатам из них. Эти фрагменты или цитаты выделены (//фрагмент//) в данном тексте и снабжены ссылкой на страницу журнала (электронная версия: http://www.ibrae.ac.ru/pubtext/266/). Другие источники снабжены полной ссылкой на их электронную версию. Рецензия подготовлена на основании того, что к основным участникам реализации Стратегии отнесены и граждане страны (с. 116). Кроме того, анализ данного документа мотивирован и пониманием его разработчиками, что общество имело (с. 8) и может иметь взгляд на проблему РАО, отличающийся от мнения специалистов ядерной отрасли. А также – признанием, что ранее недостаточное внимание уделялось полноценному обсуждению научно-технических проблем (с. 17).

Есть еще одна важнейшая причина – вечность создаваемого объекта. Важно понимать, что удаляемые - это отдельная категория РАО, с более-менее четкими нормативами, технологиями и пониманием ситуации, которые совсем не обязательно размещать рядом с имеющими меньшие гарантии безопасности так называемыми «особыми РАО». «Особые РАО» - отходы, по сути, в ситуации отложенного решения, фактически значительной неопределенности (признанные неудаляемыми в данный момент и подлежащими сейчас захоронению здесь же, на месте их наработки).

Смыслы Стратегии и комментарии к ним

1. //В названии Стратегии (с. 114)// нет упоминания о конкретном месте ПГЗРО. Вот такой документ, не игнорирующий начальный, самый важный этап комплексного выбора площадки геологического захоронения, был бы, на мой взгляд, нужен и важен для обсуждения. Однако, стремления авторов Стратегии искать решение так полно, настойчиво и красиво, как, например, Данило-мастер искал свой камень и «чертеж», мною не обнаружено. Зато налицо, думаю, желание «говорить красиво» и с избытком разного «придумано» (как характеризовал подобный подход к делу П.П. Бажов, «Каменный цветок»).

2. Уже //в первом разделе Стратегии (с. 115)// без обоснования, как представляется, в данном документе задается геологический объект – некий «Нижнеканский массив». Данило-мастер говорил: «Потерять не потерял, а найти не могу». Авторы Стратегии на «камень» указали быстро. При этом не искали готовых подземных сооружений для перепрофилирования. Неужели в России нет чего-либо подобного немецкой шахте Конрад (это не Стратегия, не проект, а доказательство многолетней практикой "в железе и камне"), чтобы приехать и «руками пощупать» (http://bezrao.ru/n/2014)? Или кратеров/карьеров для захоронений подобно куполу «Кактус» (https://news.mail.ru/society/34516937/?frommail=1). Дальше – больше. Стратегия с середины пути – нечто странное, как мне кажется. Сами посудите. Вот даты: 2008 год – начало изысканий на назначенном участке «Енисейский»; 2016 – получено разрешение хоронить РАО на этом участке; 2017 – начало строительства наземной инфраструктуры; 2018 – начало оформления горного отвода с большим запасом относительно параметров разрешенной для строительства могильника площадки (примечание к разделу 2, https://www.proza.ru/2018/02/13/284); 2018 год – Стратегия.

Для сравнения: «Из-за масштабности и многоплановости задачи страны-доноры и Европейский банк реконструкции и развития пришли к соглашению с Минатомом о необходимости разработки Стратегического мастер-плана (утилизация АПЛ Северного флота, - В.К) по окончательному решению экологических проблем до начала (не новички в стратегиях!) практической деятельности.

Для понимания масштаба. Объекты использования ядерной энергии и, тем более, изоляции ее отходов – это тот случай, когда уже, видимо, необходимо сравнение длительности их жизненного цикла и жизненного цикла страны.


Пренебрежение знаниями обстановки по окрестностям может негативно аукнуться. «В природных водах Нижнеканской площади (В.К., - южной части Нижнеканского гранитоидного массива) содержание метана изменяется от 21 до 2537х10-4 %-об. В восьми пробах установлены «ураганные» значения метана от 0,57 до 8,77 %-об. При исключении этих «ураганных» значений, среднее значение концентрации СН4 в природных водах площади составляет 515 х 10-4 %-об. Это значение в 15 раз превышает среднее содержание метана в природных водах Юрубченской площади с нефтегазоконденсатным месторождением. На изученной площади установлены две крупные метановые аномалии в среднем течении р. Мал. Итат и его левого крупного притока. Они фиксируются по 5 и 6 аномальным точкам с концентрациями СН4 до 8,77 %-об. К ним приурочены крупнейшие на площади аномалии по гелию. Это свидетельствует об эпигенетичности аномалий и делает возможным предположить наличие газовой залежи в недрах контура этого участка.


Среднее значение ТУ (тяжелых углеводородов) в водах Нижнеканской площади равно среднему значению их в водах Юрубченской площади. Этот факт заслуживает внимания для оценки Нижнеканской площади на предмет перспектив нефтегазоносности. В северо-восточной части площади выявлена крупная аномалия по ТУ, которая совпадает и соединяется с двумя крупными аномалиями по метану, образует единую аномалию УВГ полукольцевой формы. Приуроченность к ней гелиевых аномалий и генетические коэффициенты диагностируют ее, как связанную с залежью углеводородов».


Вполне разумной становится задача провести геохимическую съемку поверхности, как минимум, участка «Енисейский» в его пределах по первоначальной (от 2006 г.) лицензии на геологическое изучение и оценить по-новому монолитность геологической среды, а также возможность/невозможность влияния мигрирующих глубинных газов и флюидов на условия целевого интервала ПГЗРО. 


На территории соседа с востока (см. цитаты выше) такая съемка, выполненная в разные сезоны дважды, выверенными в нефтегазовой отрасли методами, показала устойчивые аномалии, в частности, углеводородов (И.С. Копылов, М.В. Чусов. Результаты зимней геохимической съемки на Нижнеканском гранитоидном массиве для оценки геодинамической активности. «Печеркинские чтения-2020»; И.С. Копылов, М.В. Чусов. ГЕОХИМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ГРАНИТОИДОВ НИЖНЕКАНСКОГО МАССИВА ДЛЯ ВЫБОРА ПЛОЩАДОК РАЗМЕЩЕНИЯ ХРАНИЛИЩ РАДИОАКТИВНЫХ ОТХОДОВ. «Печеркинские чтения-2021»). Откуда и как? И почему их не может быть на непосредственно контактирующих с Западно-Сибирской плитой гнейсах территории ГХК?


3. Кроме того, в первом разделе //«Назначение» (с. 115)// не обозначена стратегическая необходимость отражения экологических представлений Росатома в связи с ПГЗРО. В «Назначении/понимании» - технология, технология, технология. Нет обозначенного понимания стратегической экологии. Как фактически и далее по тексту Стратегии.

4. Предлагаемый для строительства ПГЗРО конкретный массив горных пород, скорей всего, обозначен неадекватно существующим геологическим названиям, а также нормам русского языка и геологии при формировании новых терминов. Название массива употребляется в двух вариантах: //Нижнеканский (с. 115) и Нижне-Канский (с. 115)//. В обоих вариантах отсутствует указание геологического типа пород. Как независимую информацию о массиве найти в открытых геологических материалах?

5. //«Значительные усилия направляются в настоящее время на переработку отработавшего ядерного топлива. Это высочайший приоритет» (ОЯТ, с. 16). «Перспективные ядерные топливные циклы ФГУП «ГХК» должны быть обеспечены надежной и безопасной системой удаления РАО» (с. 17).// ЗЯТЦ – приоритет, видимо, может породить неудачный для России повод хоронить  РАО на берегу Енисея. Если раньше нам приходилось трудно обращать внимание на пристраивание ПГЗРО к ГХК из-за корпоративных интересов, то теперь авторы Стратегии сами начинают с этого. Впрочем, и заканчивают этим //(раздел 10, «повысится конкурентоспособность услуг по переработке ОЯТ», с. 120)//. Между прочим, интересно, а услуги на каком рынке?

Весьма странно и для меня непривычно, что единственный в стране объект геологического захоронения РАО на миллион лет обосновывается сиюминутным спорным (как за рубежом, так и в России) технологическим приоритетом замкнутого ядерного топливного цикла (ЗЯТЦ) и услугами на рынке. Если даже согласиться с важностью переработки ОЯТ энергетических реакторов, то возникают другие вопросы по ПГЗРО. Почему непременно площадка ГХК? Почему не урановые рудники Краснокаменска, которые ак. Н.П. Лаверов считал наилучшим вариантом и которые наиболее соответствуют введенному Росатомом принципу радиационно-эквивалентного захоронения? Почему не площадка ПО «Маяк»? Почему не площадки вблизи других поставщиков (не из сферы ЗЯТЦ) ВАО? Почему не площадки по признаку наилучших геологических условий и с приличной суммарной логистикой, учитывая всю сеть поставщиков ВАО и разнообразную номенклатуру отходов? Почему в центре страны, а не на периферии? Почему не под дном Балтийского моря, как в Швеции и Финляндии? Только не надо объяснений, что ВАО перспективных ядерных топливных циклов ФГУП «ГХК» будут преобладать над всем и вся (тем более, в туманной перспективе). Такая мотивация была бы «медвежьей услугой» Железногорску. Тем более, что ГХК и Курчатовский центр планируют технологию выжигания большей части ВАО перед захоронением (http://www.uranbator.ru/content/view/19319/8/). И вообще, а почему в огромной стране такой объект должен быть единственным, когда поставщики ВАО могут быть везде от Камчатки до Калининградской области?

Ошибочно, видимо, игнорировать мысль о том, что сегодняшние мечты о ядерных инновациях вполне могут не сбыться, а собранные как бы для их реализации ВАО и ОЯТ навечно останутся на площадке сбора.


Уместно добавить, что в Сибири авторы участка «Енисейский», после якобы нескольких десятков лет поисков площадки для ПГЗРО, ничего лучше берега Енисея не нашли. Однако, например, профессор-геолог кафедры геоэкологии Томского политехнического университета Л.П. Рихванов достаточно неожиданно и смело заявляет, что Бакчарское железорудное проявление в Томской области по геологическим характеристикам – абсолютный двойник (!?) великолепного природного объекта, вмещающего ПГЗРО «Конрад» в Германии (https://www.riatomsk.ru/). В Якутии и на Чукотке обозначены две площадки для возможного строительства подземной атомной станции малой мощности (http://www.naukaprint.ru/data/documents/11_meln_kon_20.pdf, Апатиты, 2020). Предполагается пристанционное подземное долговременное (как минимум) хранение ОЯТ. И достоинством подземных АЭС всегда считалась возможность их вывода из эксплуатации по способу «захоронение на месте» (Н.Н. Мельников и др., Подземные атомные станции, Апатиты, 1991). То есть, одновременно это и потенциальные площадки для могильников РАО. Выбор площадок осуществлен на базе независимых инженерно-геологических исследований для другой цели – строительства горнорудного предприятия. Такой подход использования имеющихся геологических данных при обосновании площадок для захоронения РАО разработан достаточно давно и неоднократно проверен.


6. //«Уровень принятия стратегических решений по подобного рода объектам очень высок» (с. 17)//. Да, это так.  Но почему среди приведенного перечня обосновывающих документов нет опубликованного в открытой печати Распоряжения Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2016 г. № 595-р? Наверное, многие с решением, вводимым Распоряжением, могут не согласиться, но этот документ действует и предельно понятен по существу дела.

7. //О предположениях и непонимании формулировки проекта (с. 17)//. У меня, как и у многих других, относительно Красноярского ПГЗРО было приоритетом четкое прочтение Распоряжения Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2016 г. № 595-р. При сравнении документов, действительно, может возникнуть непонимание: в чем смысл словесно так «шифровать» название проекта, если в упомянутом распоряжении с приложениями все изложено понятно (разрешение на захоронение РАО с обозначенной посредством точных координат площадкой), в конце 2018 года будет оформлен горный отвод для объекта и строительство ПГЗРО начато?

//«2030 год, когда предполагается обсуждать вопрос о сооружении ПГЗРО» (с. 17). «Только после завершения основного цикла исследований в ПИЛ (на рубеже 2030 года) будет приниматься решение о сооружении ПГЗРО» (с. 17)//.

//В Стратегии (раздел 4, с 115)// впервые появляется упоминание ПИЛ и сразу (не так как в международной практике) в качестве вторичного и жестко привязанного к комплексу ПГЗРО его фрагмента: //«в целях поддержки создания ПГЗРО…, ПИЛ и ПГЗРО предназначены для захоронения… РАО…, ПИЛ предшествует эксплуатации ПГЗРО»//. Никаких других вариантов функционального взаимоотношения ПИЛ и ПГЗРО в разделе «Назначение и характеристика создаваемых объектов» не обозначено.

Вообще на основании //ссылки на ФЦП в разделе 7 Стратегии// можно предположить другие разночтения в сроках принятия решения и строительства применительно к ПГЗРО.

Реализация //Стратегии создания ПГЗРО (вспомним название, - В.К.), похоже, мыслится (раздел 5, с. 116)// лишь как захоронение РАО (отражение главного посыла); ни научное обоснование, ни строительство, ни экология (как второстепенные фрагменты, видимо?) в разделе 5 не упоминаются.

Какое из действующих официальных решений не только лишнее, но и, скорей всего, противоречит другому. Что это, почему и зачем? Научные стратегии, конечно, - это не бухгалтерские документы. Но и стратегии порождают бухгалтерские документы. А в последних не должно быть разночтений по части объекта работ и списания затрат.

8.// «Сооружение единственного в России объекта… должно быть тщательно обосновано…» (с. 16)//. Правильный тезис. Только площадка Красноярского ПГЗРО вряд ли выбиралась с учетом/анализом всех мнений/аргументов граждан/специалистов страны по проблеме, а, наверное, назначалась, и затем неважно обосновывалась. В Стратегии нет должного учета того факта, что ПГЗРО будет дополнением к уже осуществленным и осуществляемым ныне в ЗАТО Железногорск захоронениям РАО (жидким и твердым).

9. //«Именно поэтому руководство… сочло необходимым разработать и утвердить рамочный документ по стратегии создания объекта» (с. 16)//. Да, но через 10 лет после начала работ по изысканиям на конкретной площадке и даже после начала строительных работ на ней.

10. //«Важно сделать качественный рывок в работах по геологическому захоронению, которые откровенно «буксуют»» (с. 17)//. Да, важно. Но не без должного, как правило, обоснования «рывка» и понимания его экологических (как минимум) последствий, начиная от качественного выбора площадки ПГЗРО. Для сравнения: результаты опроса (профессиональный сайт) по захоронению засыпкой грунтом открытых бассейнов с РАО на ГХК откровенно против подобных рывков (http://www.proatom.ru/). //«И этот рывок в форме разработки проекта и решения о размещении Объекта был сделан в период с 2008 по 2015 год» (с. 17)//.

11. //«Стратегия отвечает на все вызовы» (с. 17)//. «На все» - это, на мой взгляд, преувеличение. Она не отвечает на главный вызов – всестороннее обоснование выбора площадки из альтернатив. Она, в лучшем случае, задним числом облагораживает уже принятое решение хоронить ВАО в Железногорске. Стратегия не отразила всех возможных условий и способов решения наиболее важной национальной задачи в сфере РАО (как предусмотрено первой позицией первого раздела Стратегии, с. 115). По Стратегии, ПГЗРО будет всегда существовать как бы вне контура человечества: нет учета тенденций социально-экономического развития, комплекса факторов опасности на перспективу. Национальный оператор России и его наставники, видимо, еще не осознали, что «оливки кончились…», наступила пора «асимметричных шагов для обеспечения безопасности» (http://news.mail.ru/politics/35147045/?frommail=1). Стратегия не отвечает на многочисленные конкретные блоки вопросов, опубликованные ранее в связи с ПГЗРО. Она реально, думаю, не гарантирует свободный доступ граждан к важной экологической информации – исходным и итоговым данным исследовательских и проектных работ по участку «Енисейский». Данным, которые посредством системы закупок услуг могут объявляться конфиденциальными (см., например, https://www.proza.ru/2017/06/28/1457).

12. //«Одновременно повышается экологичность производств» (с. 16)//. Какой бы мерой, а не перечислением выполненных мероприятий/освоенных средств, это повышение измерить? И обязательно с учетом фактора вечности.

13. //«Планы относительно производств – источников РАО для могильника получили существенное развитие» с. 17)//. Какое развитие? Графит РБМК, например, будет поступать на захоронение в ПГЗРО?

14. //«Стратегия в полной мере учитывает… лучшие международные практики создания ПГЗРО» (раздел 3, с. 115)//. По моему мнению, не учитывает. Как минимум, в процедуре выбора площадки и по взаимоотношению с ПИЛ и другими могильниками ГХК. При разработке Стратегии уже использованы результаты НИР и ОКР по ПГЗРО, упоминания ПИЛ здесь нет вообще. А, если и допустимо еще только при разработке Стратегии, то наоборот (сначала ПИЛ, затем ПГЗРО).

Если формулировать строго, то, мне кажется, говорить о международных практиках нет исторических оснований совсем. Нет пока реализованных/планируемых интернациональных проектов захоронения РАО. Робкие частные идеи международной кооперации – да, есть. Какие лучшие зарубежные национальные практики? «Ни одна страна сегодня не располагает геологическим хранилищем для бессрочного или хотя бы долговременного хранения, — утверждает глава пресс-службы МАГАТЭ Джованни Верлини» (http://bezrao.ru/n/1998). США, Германия, Швеция, Финляндия и другие страны строят ПГЗРО, исходя из приоритета переработки ОЯТ, и на площадках радиохимических комплексов? США, Германия, Швеция планируют/создают ПГЗРО на площадках ПИЛ? Китай будет строить ПГЗРО на берегу своей самой крупной реки Янцзы? Вот Израиль же в условиях диверсионно-военной опасности, похоже, не в центр страны (https://svpressa.ru/politic/article/225784/) свозит свои РАО! А в Великобритании по части геологического захоронения РАО все еще в категориях «предварительно» и «неудачно» (http://www.atomic-energy.ru/news/2018/08/01/87815).

Упущен, вероятно, основной смысл наилучшего на сегодня и легко реализуемого в России опыта Швеции и Финляндии – могильник под дном Балтийского моря (Сегодняшняя газета, Красноярск, Ф. Марьясов, 27.09.18)!

Жаль, но, похоже, устремленность на своеобразное изучение зарубежных практик привела к отсутствию факта и планов изучения уже имеющегося «под боком» опыта ГХК по размещению/захоронению твердых ВАО в приповерхностном и подземном вариантах (http://www.atomic-energy.ru/articles/2011/11/03/28244; журнал "Радиоактивные отходы", № 3(4), 2018, П.М. Гаврилов и др.). Эти ВАО переведены в категорию «особых», которая предусматривает вариант их «захоронения на месте» (кстати, есть ли такая категория за рубежом и логично ли создаваемые в России по варианту «захоронение на месте» объекты называть официально «пунктами размещения», «хранилищами» РАО?). Как соотносятся инженерно-геологические параметры пород имеющихся пунктов размещения/захоронений и ПГЗРО? Подземный объект 6В (с неуказанной категорией отходов) только, видимо, за счет дренажа соответствует условно сухому варианту. Сопоставимы ли сроки «жизни» объекта 6В и ПГЗРО? Если сотни тысяч/миллион лет, то (простой вопрос) как гарантировать инженерный дренаж в обоих случаях?

Есть ли в «лучших зарубежных практиках» где-либо в пределах одного горного массива сочетание по вертикали разных ярусов (приповерхностный, а также на глубине 200 и 500 м) с размещением/захоронениями «особых» и «неособых» ВАО, причем относительно двух верхних ярусов «размещения РАО = захоронения их на месте» понимание приоритетности в системе инженерных и естественного геологического барьеров при «финальной изоляции РАО» (еще один термин!) отличается, скорей всего, от принятого в официальной методологии как за рубежом, так и в России (например, п.п. 9 и 29, НП-055-14 и п. 13.46, http://base.safework.ru/law?doc&nd=33304775&nh=0&ssect=6).

Стратегия, пожалуй, лучше учета практик неплохо коррелирует с некоторыми международными ожиданиями по поводу создания в будущем централизованных «хранилищ» ВАО/ОЯТ. И с испытаниями перевозок (http://www.atomic-energy.ru/news/2018/08/07/87931) этих материалов на рекордную дальность.

Надо отдать должное. «Зияющих высот» умения изучать «лучшие практики» (когда, например, впрямую и часто ошибочно сравнивают как аналоги ПЗРО Новоуральска и Озерска на скальных подстилающих породах с ПЗРО Франции на мощных пластах глин, а также приповерхностные «инновационные закопушки» Северска и ситуацию вокруг Красноярского ПГЗРО с классическими подземными сооружениями Швеции) авторы Стратегии, полагаю, еще не достигли. Не каждому дано отчитаться про изучение «лучших практик» (пресс-служба ФГУП «НО РАО», http://www.atomic-energy.ru/news/2018/09/25/89075) площадки самого старого ПЗРО в мире очень научно и неконкретно - «с соответствующим грунтом». Да при этом еще исказить (вероятно, неосознанно) подход к выбору площадки, написав с грамматической ошибкой: «Место размещения, на Ла Магше, было выбрано по критерию геологических условий». Ранее специалисты этого могильника утверждали другое (https://www.proza.ru/2018/02/13/284): «Площадка для него выбиралась не по геологическим соображениям». Не каждому дано после знакомства с красотами и деликатесами Нормандии (http://bezrao.ru/n/2099) заявлять: «В скором времени объект, подобный хранилищу в Ла-Манше, должен появиться в Челябинской области, методы изоляции РАО будут абсолютно такие же, как тут, во Франции». Правда, на мой взгляд, возможна ситуация, когда такие бодрые заявления о подобности/абсолютности потребуется где-либо подтвердить уже детальным сравнением конструкций могильников (инженерных барьеров) и инженерно-геологических свойств подстилающих/вмещающих горных пород, не избегая при этом соблюдения в полном объеме принципа многобарьерной/мультибарьерной защиты, согласно которому естественному барьеру отведена важная роль.

15. //«Требовался ясный сигнал зарубежным коллегам…» (с. 17)//. Да, желание показать некое соответствие международным традициям есть. Но соответствия по факту, видимо, нет, начиная с «выбора» площадки на берегу мощной реки, следуя за историей военных программ СССР (славной в целом истории, но принципиально другого дела) и приоритетом соседства с переработкой ОЯТ.

Неоднократно руководители/обоснователи «Енисейского проекта» озвучивали главный смысл: площадка ПГЗРО выбрана не по принципам МАГАТЭ, не по научным принципам (см, например, п. 6.8, http://www.proza.ru/2018/02/13/284). Однако, разговоры в категориях науки, сдается мне, надолго.

16. //К мастер-планам исследований//. Есть на 2018 год (Извещение в единой информационной системе от «29» июня 2018 ИКЗ № 181583800908977050100101070017112000) ТЕХНИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ ФГУП «НО РАО» на выполнение работ «Разработка проектно-сметной документации на ликвидацию или консервацию исследовательских скважин на лицензионном участке недр «Енисейский» (Красноярский край)». Впервые, пожалуй, опубликованы (хотя и неполные) исходные фактические данные о скважинах для уникальных исследований. Таблица 1 «Конструкция исследовательских скважин» порождает тревожные мысли о качестве массива.

При планируемой глубине размещения ПГЗРО 500 м, в чем смысл четырех скважин глубиной по 200 м (это примерная глубина заложения подземного комплекса ГХК с захоронениями РАО по принципу «на месте»)? Чем обусловлено распределение по группам остальных 16 скважин (5 шт. примерно по 500 м, 3 шт. – по 600 м, 8 шт. – по 700 м)? Какова первоначальная задумка по схеме бурения? Случаи и причины ее корректировки? Кстати, как мы много раз обращали внимание на неточность прошлой информации ФГУП «НО РАО», таблица ТЗ подтверждает, что не было на участке 20 скважин глубиной 700 м. При бурении скважин часто использовали укрепление стенок (!) обсадными трубами. Только исключительно верхнюю часть обсаживали в скважинах первой группы. По состоянию на июль 2017 года стволы двух из них практически полностью недоступны, один доступен лишь до глубины 90 м, один – примерно до 190 м. В остальных скважинах и по интервалам обсадки/геологических нарушений, и по доступности открытого ствола – ситуация разная с преобладанием, на мой взгляд, плохой. Лишь одна (!) скважина номиналом 700 м год назад была доступна примерно до 400 м. Фактически менее чем за девять лет утеряно большинство скважин. Вариантов два: постарались либо природа, либо люди. Если природа, то понятно – массив плохой. А если люди?

Справедливо поставлена Задача 1 ТЗ «Провести анализ условий сооружения исследовательских скважин, их конструктивных особенностей». Хорошо бы выполнить и п. 5.1.5 «При разработке мероприятий по консервации или ликвидации предусмотреть необходимость восстановления исследовательских скважин до пробуренного забоя». После этого целесообразно, на мой взгляд, все скважины законсервировать и беречь, но не ликвидировать. Чтобы иметь возможность с интервалами в несколько лет следить за процессами деградации скважин/изменений «уникального» массива. Ни в коем случае уничтожать нельзя этот готовый и показательный научный полигон - базу неоспоримых материальных/вещественных доказательств. Может быть, не только применительно к ПГЗРО, а и к другим могильникам на площадке ГХК. Тогда, возможно, и математическое моделирование в дальнейшем не понадобится.

Кстати, для полигона «Северный», вмещающие породы которого и участка «Енисейский» однотипны, не исключена (http://www.atomic-energy.ru/articles/2009/11/16/6205) «возможность гидрологической связи поверхностных вод с областью разгрузки загрязненных подземных горизонтов». Налицо взаимное дополнение исследований/мониторинга состояния и свойств двух блоков одного массива.

Хочу отметить, что (при моем длительном опыте экспериментальных работ с коллегами именно по скважинам старого фонда на Кольском полуострове и в Северной Карелии – не исследовательских, а обычных разведочных) я не могу припомнить пример такого же массового явления плохих скважин в пределах одного локального участка.
 
17. //«Стратегия должна дать вклад в мировую копилку знаний по тематике» (с. 17)//. Вклад положительного опыта? Как говорил красноармеец Сухов: «Это вряд ли».

Послесловие

Детальный анализ подходов, представленных в сконцентрированном виде в Стратегии, ранее выполнен нами в разных публикациях. Каких-либо научно-технических откликов на них со стороны Росатома, к сожалению, нам не известно. Молчание – тоже показатель. Редколлегия журнала «Радиоактивные отходы» в публикации аналога данной статьи по формальным основаниям отказала. При этом никаких претензий по сути материала не обозначено. Пора бы уже, видимо, обсуждать основы как-то иначе, не игнорируя множество накопившихся вопросов, не абсолютизируя принятых поспешно (как мне представляется) решений. В ситуации неопределенности (в том числе по развитию инициативы законодателей Красноярского края, см. http://www.proza.ru/2018/02/13/284) полезно приостановить стратегически неудачную гонку закупок по участку «Енисейский». Но, похоже, это - глас вопиющего в пустыне. Есть и других авторов, более жесткие, оценки Стратегии (https://vk.com/atom26 от 11 и 13 июля 2018 года).

Выводы

1. "Разработка Стратегии - концептуально неверна". Заимствовано определение Б.И. Нигматулина из статьи "О проекте Стратегии развития ядерной энергетики России до 2100 г." на сайте ПроАтом.

2. Позволю себе еще привести мнение одного из читателей аналога данной статьи (сайт "Проатом", статья "За Енисей обидно"). Гость на 23/09/2018: «Печально, но похоже на Прорыв - технологии гипотетические, проект никакой, но процесс стройки запущен».