Шарап

               
Я увидел издалека, как на дороге стоит мужик и машет рукой, чтобы куда то ему доехать. Потом он отвернулся от дороги и перед моей машиной руки не поднял.      И всё же я решил остановиться. Промчавшись мимо стоявшего человека на метров пятнадцать, я увидел, что мужик стоит спиной к моей машине и опять поднял руку.  Я посигналил. Он обернулся и ударив себя рукой по лбу, кинулся бегом к моей машине. И тут мне отчего-то в голову вступила ясная мысль -представление началось.
Громко поздоровавшись, мужик рассыпался в благодарностях.               
 Я тронулся с места и тоже поздоровался.               
 Юрий представился я. Шарап, а потом поправился Николай.
Так Шарап, или  Николай переспросил я. Не….. Шарап погоняло, меня все в деревне, как Шарапа знают. А что кликуха по фамилии?
Да нет, чёрт её знает Шарап и Шарап.
Он и сам не знал, почему ему в деревне такое погоняло дали.
К фамилии Курлыхин совсем не подходило, дружочек Федька, который может быть и помнил откуда такое погоняло, так он в том году крякнул, царство небесное.      
 А боле и спросить–то не у кого.
Народец забитый наглухо, о себе не помнит, что с вечера было.
Ирку, бабу свою спрашивал, да куда там, моложе она на целых семь годков.      
Ума по молодости не было, вот и влюбилась в Шарапа.
А сейчас жалуется, мол всю жизнь с тобой дураком мучаюсь.
Да так-то с молода  я и не плохой был, хулиганил малёха, а так же как все, в армии два года отбарабанил, чуть совсем до геройской звезды не дослужился.
Да ну? И почему чуть?
Да они просто не знали, что я геройский пацан, вот и не дали,- Николай засмеялся. Потом уж после женитьбы отсидел два года, (вышку дать хотели, потом помиловали, но два года парился).
 В бане? Переспросил я.
Нет в камере,- ответил Николай и опять засмеялся. Ты не подумай я не убивец.   
 За хищение социалистического имущества (на ровном месте два года дали), а как вышел, так тут его и попёрли во все стороны, имущество это социалистическое. Поэтому вот и не стал богаче, красть боялся, а приватизировать ума не хватило. Вот этими ручищами всю жизнь  зарабатываю. Образование начальное осталось(не любил учиться, бестолочь наверное). А когда я понял, что Советской власти конец, в колхозе к тому времени и тащить уже нечего было, плюнул на всё и уехал атомную станцию строить.
Я брат, сегодня кодироваться решил, уведомил меня Шарап.
Вот так вот взял и решил, а то чувствую кирдык на вытянутую руку, рядом совсем, а мне всего–то пятьдесят один от роду.
Моя стерва с утра не помогла здоровье выправить, так думал всё, света белого не видать, хорошо хоть на дойке Валюха не дала пропасть, опохмелила. Я сейчас вроде выключателя на дойке, включаю и выключаю, старший механик,доильных аппаратов.
Около доярок, весело, да и баб столько вокруг. (допустили кота до сала).   
 Валька  обиделась видно на меня, налила, а я ни сном, ни духом, так и уехал  в город, а она видно рассчитывала, что я с ней сегодня поласковей буду, а какие там ласки со страшного похмела.
Вот закодируюсь, тогда уж и порадую Вальку.
Дочка у меня в городе судмедэкспертом, да и сын не далече, на полигоне контрактником служит. Вот вырастил, вывел в люди, хоть моя и говорит, что я детей и не видел всю жизнь, а породу её куда спрячешь мои, иногда горжусь ими, только им этого не показываю, а то загордятся перед родителем.               
  Позвонил я им с утра, сказал что умираю, так дочь и приказала мне, чтоб приезжал, махом закодирует. Сколько уж раз говорила, а я всё никак, ерепенился как герой перед амбразурой, а сегодня видишь защемило, вот и помчался спасаться, как слабак вроде, но куда деваться. Дай Бог Вальке здоровья, сдохнуть не дала. Ты вот Юрка давай заезжай ко мне в Тишинку, я тебе очень  рад буду.                По деревне спросишь Шарапа, меня каждая собака знает.
Свой ты человек душевный, все несутся как бешеные, а ты видишь подобрал Коляна. Ой, спасибо тебе, благодарствую, здоровья тебе богатырского и всяких приятностей.
Тут у него зазвонил телефон, вынув малюсенький аппарат  из кармана, он сказал, что  уже едет, а как в городе будет, то обязательно позвонит. Там и встретите. Сынок Ромка переживает за папку.
Крохотный телефон в его огромной руке, дополнил без того внушающую картину образа этого человека. Огромный лысый череп, устрашающе блестел двумя ужасными шрамами, которые сходились на самой верхней точке начала лба, было такое ощущение, что кто-то нанёс два сабельных удара по его голове. Огромный нос в лёгкую рябинку, дополнял внушительности образа, а от его громкого голоса, мне казалось дрожат все стёкла автомобиля. Вот еду в город закодируюсь к чёртовой матери, пожить охота, детям помочь, да и внуков понянчить.
Да от твоей рожи,внуки заиками поделаются,- саркастически вставил я.            
 И детям своим чем ты поможешь, взрослые они. Навряд ли в твоей помощи нуждаются, это они на тебя сейчас тратиться будут кодировать, если б не они, так и помер бы около коров с пьяной дояркой в обнимку.
 Не говори Юрка, рожа у меня страшная, а вот бабам нравлюсь, почти всех на своей дойке оприходовал, и не только пьяных. Вот и из-за них тоже кодироваться придётся. Пьяный –то какой любовник с меня, а трезвый-то я, ещё хоть куда, не зря липнут.
А как же любимая?
Да уж, точно любимая, всю жизнь со мной, хоть и не опохмелила сегодня овца, но триста рублей дала на дорогу, чтобы не клянчил Христа ради.
А что она, я же не ухожу от неё, и ей хватает досыта, по первому предложению, безотказно, как здрасти. Не, я её не обижаю и не колотил никогда, так если в лёгкую чуть для профилактики. Нагайка  прадедова висит на стене, ни разу не порол, а всё нет - нет, да погрожусь выпороть. А прадед мой царство небесное порол, бабака рассказывала, частенько мамке доставалось, а я ни, ни.
Вот скажешь пил, а я разум никогда не терял, а как тут с такой жизнью не запьёшь, ужас какой-то, боле и сказать нечего.
А ведь всё это мы просрали, поколение наше.
 Понять не могли, куда это нас правители седомудые ведут, а оно вон чем вывернулось. Ни в сказке сказать. Мало видите ли нам колбасы было, вот накормили сволочи.
Просрали мы всё. Деды наши кровушкой поля окропляли, защищали от врага лютого, а мы всё просрали. Как так получилось, доселе понять не могу, что же это мы, врагами сами себе оказались.
Вставать надо было, ещё когда этот алкаш наш с Кравчуком и Шушкевичем Союз развалили, а Горбач явный предатель, допустил этакое и мы как кутята сисечные промолчали, вот теперь плоды пожинаем. Всё отняли суки, всё загубили мерзавцы.  Сколь заводов под нож пустили, да за такое стрелять надо сволочей, предки столько труда вложили, а мы. Стыдно детям в глаза смотреть. До пенсии добрались говнюки, жрут, жрут и всё мало, никак не подавятся. С этими словами мы въехали в Борисоглебск. Он душевно со мной попрощался, опять приглашая в гости, отдал мне триста рублей, хоть я и пытался отказываться и вышел около светофора. Он как-то весь согнулся и уменьшившись в размерах, быстренько вошёл в магазин.