Совершенно незаметно промчались два летних месяца. Пора было снова собираться в дорогу. Билет куплен уже на завтра. Ну, а сегодня Иветте хотелось просто побыть дома с мамой, насладиться неторопливостью разговора с нею, на который за всё время пребывания дома как-то не находилось момента. Уезжать, как обычно, совсем не хотелось… совсем… Вета уже по собственному опыту знала, что весь первый семестр будет тосковать по Романцеву, тайге, даже комарам, безжалостно набрасывающимся на всех и каждого без разбора осмелившегося вступить под зелёный полог леса, да и за его пределами тоже. Но не бросать же из-за этой излишней (без сомнения!) эмоциональности институт, учиться в котором ей нравилось?
Ещё днём она попрощалась с Сонькой, в очередной раз засыпав её комплементами, от которых та расцветала прямо на глазах. Но она и в самом деле здорово изменилась, похорошела, хотя, казалось бы, куда уж больше-то? В отличие от неё самой, Соня была яркой брюнеткой с глазами цвета медового янтаря – коричневыми с вкраплениями жёлтых искорок, а не просто карими, кошачьими, как они с ней определили ещё в таком уже далёком детстве. Бросив учёбу в институте, Соня какое-то время просто бездельничала, отдыхала, но потом и отдых показался избалованной девице утомительным, и тогда папенька пристроил её в ДК гарнизона. Кем? Она и сама вряд ли понимала, но на бумаге числилась как «организатор массово-культурных мероприятий», за что даже получала заработную плату, по нескольку месяцев забывая проверить счёт на сберегательной книжке, куда её ежемесячно перечисляли…
Но работа ей нравилась! Нравилась настолько, что на следующий год она даже запланировала поступление в институт культуры на заочное отделение, чтобы уже потом на полном основании занимать настоящую должность, а не только по протекции отца. Софья обладала хорошим музыкальным слухом, играла на фортепьяно не то, чтобы уж очень хорошо, но «совсем недурственно», как говорил её преподаватель сольфеджио в музыкальной школе, пела, «чувствовала» сцену, не тушуясь, вела себя на ней совершенно естественно при любом скоплении народа. Очень скоро она стала неизменной участницей устраиваемых здесь концертов самодеятельности, обожая быть на виду, блистать, находиться в кругу восхищённых ею поклонников, пребывая в лёгкой эйфории постоянной влюблённости (по большей части - в себя), нравилось менять кавалеров, которых она в откровениях с Веткой считала на штуки. Соня искренне не понимала негативного отношения подруги к отцу:
- Ветка! Ну, ей-богу… - высказала она однажды своё мнение на этот счёт, которое чуть ли не стало причиной разрыва их многолетней дружбы – Что ж ты такая старорежимная-то? Послушаешь тебя, и ни за что не поверишь, что тебе всего шестнадцать лет, честное слово! Сто шестнадцать – и то, как комплемент! Пойми меня правильно, я очень уважаю твою маму, но… С чего вдруг она решила, что печать в паспорте превратила Виктора Николаевича в её собственность на веки вечные? Он, что, шкаф, или машина какая-нибудь? Шкаф и тот со временем рассыхается или превращается в труху, я уже не говорю про авто… Легче нужно смотреть на жизнь и на отношения, прагматичнее, что ли…
- Ой, ну а тебя послушать, – вскинулась тогда Вета – можно подумать, что ты прожила уже не одну жизнь, и имеешь огромный опыт семейных отношений! Можно подумать, что сама с лёгкостью простишь измену, да?
- А вот представь себе – да! Да и что такое измена вообще как таковая, если не утрата интереса тебя самой, или твоего партнёра? Хочешь знать, как я смотрю на брак в целом?
- А ну тебя… Пустомеля… Хватит рассуждать о том, с чем ещё даже не сталкивалась, имея представление лишь по любовным романам своей обожаемой Барбары Картленд.
- Хорошо пишет, между прочим! Рекомендую почитать на досуге, когда устанешь от своей зубрёжки, отличница! И всё-таки… На мой взгляд, отношения между мужчиной и женщиной должны строиться на взаимном интересе друг к другу, влюблённости, если хочешь, и оставаться таковыми до той поры, пока не начинают напрягать кого-то одного или обоих сразу! Жизнь и так трудна, а тут ещё и дома… пила с зазубренными зубьями… Нет, я никогда не выйду официально замуж, как бы сильно не была влюблена! Знаешь почему?
- Ну, и почему же?
- А потому, что не желаю быть придавленной всякого рода обязательствами! Единственно кому я должна и обязана, так это себе! Понимаешь?
- Нет, не понимаю! Эгоизм какой-то махровый и больше ничего!
- Ну, считай, как хочешь! А я самым главным для себя считаю долг стать счастливой! И вот тут все средства хороши! Возьмём твоего отца… Честно, на мой взгляд, он во всём по жизни прав! Почему? А потому, что каждый прожитый им час был окрашен эмоциональной радугой чувств! С каждой новой встречей, он явно молодел на несколько лет, следил за своей внешностью, чтобы оставаться привлекательным. Узнавал что-то новое, пробуя его на вкус, на ощупь! Понять бы это твоей маме, а то посмотри сама, во что она превратилась – чуть за сорок, как и ему, а она уже словно старуха ногами по земле шаркает…
- Заткнись! Не смей в таком тоне говорить о ней, поняла? – не выдержала Иветта – И, вообще, после твоих слов… Слушай, вот если бы я не знала, что ты родилась далеко отсюда, то наверное бы подумала, что нас с тобой перепутали в роддоме… Тебе бы быть его дочерью, а не мне… Ты словно вылеплена по его образу и подобию, честное слово…
- А, что? Всё может быть! – хохотнула Сонька – Телепортация… А твой папочка не бывал в то время в Саратове, нет? Может, моя маман и не устояла, согрешила с ним, а?
- Дура! Знать тебя больше не хочу! Хоть бы не паскудила памяти своей мамы такими измышлениями…
***
- Ветуль! Ты чего это вдруг загрустила, дочь? – вдруг послышался голос мамы, выводя Вету из раздумий.
- Не знаю… Вдруг вспомнила один давний уже разговор с Сонькой о смысле жизни…
- Да?! Эта пустышка способна на серьёзные разговоры?! – в очередной раз подчеркнула Ленушка своё негативное отношение к странной на её взгляд дружбе двух абсолютно противоположных девушек.
- Ну, не такая она уж и пустышка… Просто бесспорно разделяет жизненные установки и принципы моего отца: жить надо легко и весело, в собственное удовольствие, не задерживаясь в одном гнезде на долго, меняя партнёров и относясь к ним как просто попутчикам, или друзьям, даже после расставания…
- Что?! Вот не зря я её недолюбливаю… Надеюсь, ты не разделяешь подобных взглядов?
- Мам, о чём ты? Перестань, я вообще считаю, что любви как таковой нет, но уж если и создавать что-то, то только на прочном фундаменте взаимоуважения и не предательства… Вот ты… Ты же поэтому не вышла повторно замуж, да? Потому, что любила, да?
- Девочка моя… Ты своими предположениями застала меня врасплох, честное слово… Они настолько серьёзны, что не обдумав как следует, приняться отвечать сразу же я просто не готова… Скажу одно: институт семьи – это прежде всего ответственность при наличии любви, конечно. И вот тут ты не права: любовь - редкая птица, не к каждому влетает в судьбу, но то, что она существует, не подлежит никакому сомнению! А семья, повторюсь, это ответственность за себя, за свои слова и поступки, за своего партнёра, за гнездо, которое начинаешь лепить, за птенцов, которые выведутся в нём, понимаешь? А Виктор… Даже не знаю с кем бы его сравнить поточнее… Он – мотылёк, опылитель, понимаешь? Ему всё равно, что ромашка, что василёк, что чертополох какой-нибудь… Он – раб собственного сладострастия. Прикоснулся, вкусил нектара и – полетел дальше…
- Так ты, что же, простила его, что ли?
- А с чего ты взяла, что он просил у меня прощения? За что? Он же искренне считает, что прав во всём! Ой, Вета… Да ему бы и в голову это никогда не пришло… Нет, прощать мне ему абсолютно нечего, наоборот, я даже благодарна Бошинцеву за тебя, моё сокровище!
Звонок в дверь прервал их разговор – прибежала расфуфыренная Сонька.