Избирательность Господа
Практически все люди христианского мира хотя бы однажды в своей жизни слышали мысль о том, что «пути Господни неисповедимы». И те, кто обладает интеллектом существенно выше среднего уровня, а также хотя бы небольшим элементом мудрости (от одного до десяти процентов людей), понимают принципиальную ограниченность человеческого разума в постижении явлений столь высокого уровня сложности. Наиболее толковые, даже из этой небольшой категории людей, способны понимать и тот факт, что в жизни в принципе существуют явления, недоступные для понимания обычного человека. Даже при наличии очень большого интеллекта при больших несомненных способностях и талантах. И, как ни странно, на подобное открытие может сделать честь такой избранной категории людей. Ибо, только очень умные люди способны понять то, что они знают очень мало. А людям, глупым по своей сути, кажется, что они уже постигли, всю мудрость мира, и потому нет особой необходимости шлифовать свой ум и личность в целом в более значительной степени.
Это один из основных критериев отличия действительно умных людей от прочих, лишь тешащих свое самолюбие иллюзией того, что они особенно умны.
Даже тем, кто предполагает наличие у себя не только особенного ума, но и некоторой, мягко так скажем, духовности. Ибо, большинство людей, на самом деле, не имеющих к одухотворенности никакого отношения, тем не менее, твердо уверены в том, что якобы обладают не просто некоторой, а обязательно большой одухотворенностью. И вольно и невольно склонны переносить на образ Господа не только понятия о своих достоинствах, но и о недостатках. В частности, элемент сумасбродства. Ибо, многим нередко представляется, что в тех или иных явлениях и событиях жизни они не улавливают особой логики, справедливости, правильности. А на этом основании им кажется, что Господь в этом случае (и даже ряде случаев) поступил, по их личному (и, к сожалению, не только личному) мнению неправильно. А то, что Он при этом, на самом деле, исходил из интересов конкретного человека не только дня сегодняшнего, условно говоря, а дня завтрашнего, остается за рамками сознания такого «аналитика».
Не говоря уже о том, что многие проблемы и неприятности посылаются Господом для пользы души не только того или иного конкретного человека, но и многих других людей из его и непосредственного, и дальнего окружения. А, быть может, и всего общества в целом. И не только для ныне живущего поколения, но и многочисленных потомков. Ибо, истинная мудрость возникает лишь спустя многие десятки, а то и сотни поколений людей. В этом состоит один из элементов диалектики жизни. Который изменить не дано никому и никогда. Другой вопрос, что большинство людей, к сожалению, не склонно учиться должным образом не только на чужих ошибках, но даже и на своих собственных. И поэтому Господь вынужден посылать им очень большие драмы и трагедии для их хотя бы небольшого вразумления. Ибо, небольшие и средние проблемы и неприятности их в принципе ничему не учат.
Конечно, большинство людей, уже на момент своего рождения, лишены даже задатков большого личностного совершенства. И это Господь отлично знает и понимает, так как он сам определяет то, что дать конкретному человеку хорошего и сколько дать. И поэтому он не ждет от мухи, чтобы она жила как пчела. Это с одной стороны. А с другой, он сознательно посылает людям самый минимальный уровень совершенства, чтобы они, осознав сам факт наличия низкого уровня гармонии в себе и своей жизни, стремились к тому, чтобы его в максимальной степени повысить. И делали бы это максимально добросовестно и разумно в течение всей своей жизни, какой бы продолжительной и непростой она не была. Иначе говоря, Господу важно то, насколько сильно мы все стараемся на пути повышения гармонии и в себе, и в окружающем мире. И при этом совершенно неважно то, что с точки зрения абсолютной гармонии, человек, даже при продолжительности своей жизни в сто лет и даже при максимальном своем старании все эти сто лет, может подняться лишь на один процент, на одну ступень из ста возможных по лестнице иерархии истинной гармонии.
Понятно, что сто лет почти никто не живет. И в юности человек, как правило, еще слишком мало знает для того, чтобы начать серьезно работать над собой (не говоря уже о детстве и отрочестве). А в старости большинство, к сожалению, уже не чувствует в себе должного количества сил для большой работы над собой (не говоря уже об окружающей действительности). Другой вопрос в том, что, если конкретный человек в молодости привык заниматься самовоспитанием и самосовершенствованием, то и в старости он постарается не прекращать этой необыкновенно важной и ценной работы.
Конечно, есть так называемые любимчики судьбы. Но это слишком большая и серьезная тема, чтобы о ней можно было говорить лишь вскользь, поверхностно. А должное освещение этого вопросы принципиально выходит за рамки данной работы, поэтому особенно детально на нем мы останавливаться не будем. Нам важно понять хотя бы основные правила и закономерности жизни. А уже потом приступать к изучению возможных исключений из этих правил и законов.
Каждый имеет право выбора: заниматься своим развитием или не заниматься. И, если заниматься, то с какой степенью интенсивности и добросовестности. То, что последует за этим, от человека уже не зависит, ибо, не находится в его личной компетенции. Это компетенция Высших сил. Не зависимо от того, кто и что думает по этому поводу. О линии жизни по преобразовании действительности я сознательно пока умалчиваю, так как примитивному человеку невозможно серьезно и основательно заниматься вопросами гармонии жизни. По большому счету. Это, конечно, не исключает его посильного участия в мероприятиях других, более развитых и совершенных людей. Но, как самостоятельные творческие единицы, они никакой ценности не представляют в принципе.
Все люди любят получать большие подарки от жизни. Только почему-то большинство не желает понимать того, что эти подарки нужно предварительно заслужить. Они привыкли в детстве, что родители, чаще всего, делают им подарки просто так, для их удовольствия и радости. Иногда даже бывает не совсем понятно то, кто больше испытывает радость – те, кто делает подарки, или те, кто их получает. Жизнь – штука многовариантная и очень сложная.
В связи с тем, что с проявлениями истинной мудрости (иначе говоря, большой) большинство людей в своей непосредственной суете практически не сталкивается (или изредка сталкивается, но не замечает, ибо не умеет этого делать, а в отдельных, наиболее тяжелых случаях, и не желает). А потому имеет весьма смутное и туманное представление о том, что это такое и с чем это едят, условно говоря. В силу чего не то, что в полной мере постигнуть мудрость Господа, но даже чуть-чуть соприкоснуться с ней или приблизиться к ней, большинство людей не в состоянии.
А Господь все видит, знает и понимает. И не только в тот или иной момент времени жизни отдельного человека, общества, государства, человечества, а Всегда. И так всегда было, есть и будет. Все наши мысли и чувства, желания и стремления, мечты и намерения, поступки и события четко и однозначно записываются в книгу нашей души. И хранятся вечно, ибо душа бессмертна. И соответственно своему реальному содержанию, то есть количеству и качеству, получает от жизни те или иные подарки. Собственно, все неприятности и проблемы нам посылаются для нашей же пользы. Только мы в порыве обиды и раздражения не желаем этого понимать и учитывать. Важно всем понять, причем раз и навсегда, то, что только люди делают глупости, а Высшие силы их не делают никогда. То, что мы не можем уловить истинный смысл того или иного явления жизни, еще не означает того, что этого смысла на самом деле нет. Близорукий человек не видит линии горизонта, но она, тем не менее, существует. И в том числе, тогда, когда он ее не видит.
Только тот, кто грамотно и добросовестно занимался воспитанием и развитием других людей, знает то, насколько это сложный и трудный, многогранный и многоэтапный процесс. И чаще всего, ребенку не понятна логика воспитателя. Аналогичная ситуация и с нами всеми – мы не в состоянии понять логику Господа. По большому счету. Лишь самые мудрые иногда и в некоторой степени могут предполагать или догадываться о ней. Но это, в лучшем случае, имеет место быть в одной случае на десять миллионов людей. Такова проза жизни. И ближайшие пару тысяч лет она, к сожалению, существенно не изменится, как бы всем нам этого не хотелось бы. Человек не властен, менять законы диалектики Жизни, установленные Высшими силами Вселенной.
Господь в своем отношении к людям очень избирателен. Каждому он дает по его личным заслугам. По реальным заслугам, а не придуманным тем или иным человеком, обществом, государством. Да и всем человечеством в целом. И роптать по этому поводу не только бессмысленно, но и вредно. И даже опасно. Ибо, бросать вызов и Ему и другим Высшим силам – это дело весьма проблемное и неприятное.
Это только Марфа думала, что Господь пришел к ним в гости совершенно произвольно и случайно. На самом деле, все имеет большой и весьма конкретный смысл. Господь изначально знал о состоянии ума и души и Марфы, и Марии. И потому поведение каждой из них было для него естественным и закономерным, понятным и ожидаемым. Ожидать больших радостей от Марфы, при всех ее стараниях, он не собирался. А вот искренний и бескорыстный душевный трепет Марии был ему очень приятен. Как и вполне конкретный уровень гармонии ее личности и ее одухотворенности. Собственно, Господь ясно и четко видел весь комплект достоинств и добродетелей каждой из них. Но именно эти два параметра имели для Него первостепенное значение. Ибо, именно они занимают верхние ступени на иерархической лестнице вечных и истинных ценностей Бытия. В том числе бытия человечества.
Это отчасти похоже на то, как пчелка прилетает, в первую очередь, на самые ароматные цветы, имеющие самый сладкий нектар. Одновременно участвуя в самом главном жизненном процессе этого растения – возникновении замечательных и спелых плодов. Способных или дать потомство этому растению, продляя его жизнь таким образом. Или доставить радость тем, кто будет потреблять его зрелые плоды.
Господь, как истинный творец, любит любоваться результатами дел своих. А то, что Марфа не разделяла сути мировоззрения Марии, Его особенно не огорчало. Ибо, Он прекрасно понимал, что духовное состояние Марфы – это только один из промежуточных этапов на большом пути эволюции ее личности в целом. Все естественно и закономерно.
Иисус в иерархии ценностей Марии
Марфа отнеслась к общению с Иисусом достаточно формально. Это в определенной степени было похоже на то, когда рядовой работник пытается ублажить своего высокого начальника наиболее доступными и понятными для него средствами. Конечно, это получилось в силу индивидуальных интеллектуальных и психологических особенностей личности Марфы. Но, как показывает история человечества, тридцатилетний психотерапевтический опыт работы автора, а также более двухсот фундаментальных трудов классиков философии и психологии, это, к сожалению, особенности не только Марфы, а вполне определенного и весьма распространенного (девяносто-девяносто девять процентов людей) психотипа. Ибо, Иисус занимал большое положение лишь в чисто административной иерархии Марфы. Он не мог занять должного положения в ее интеллектуальной, психологической и, особенно, духовной иерархии. И, именно, в истинной иерархии ценностей Вселенной, а не просто двух ступенях банальной житейской иерархии «хорошо - плохо».
Не мог не потому, что Марфа не хотела, а, в первую очередь, потому что такой иерархии (причем, всех трех видов по отдельности) у нее просто-напросто не существовало. Ибо, для создания такой иерархии человеку необходимо уметь мыслить категориями высокой степени сложности. Что встречается только в одном случае из тысячи, к сожалению. Для обретения такого умения обычному человеку требуется двадцать-тридцать лет интенсивнейшего умственного труда по осмыслению жизни, самого себя, своего места в жизни и т.д. Труд же такой сложности и величины оказывается в принципе не по плечу большинству людей.
Конечно, Мария, просто-напросто являлась принципиально другим психотипом. Не просто несколько иным, а принципиально иным. Собственно, она этого момента, как и большинство представителей ее психотипа, даже и не осознавала. Насколько весь ее большой и особенный комплект редких достоинств и добродетелей представлялся ей естественным и закономерным, нормальным и правильным. Мария не видела в этом повода для какого-то особенного и дополнительного уважения к себе. Она не занималась интенсивной и навязчивой саморекламой своих не только распространенных, но даже и редких достоинств и добродетелей. И, в силу своей элементарной скромности и хорошо развитой самокритичности, не считала нужным претендовать на какое-либо особенное отношение к ней со стороны не только своего непосредственного окружения, но и общества в целом.
Хотя автору этот момент представляется в определенной степени спорным. Ибо, к сожалению, одной из особенностей человеческого общества является тот момент, что оно, само по себе, принципиально не в состоянии ни увидеть, ни понять, ни адекватно оценить чьих-либо реальных достоинств и добродетелей. Это, если и происходит, то лишь после того, как кто-то публично и многократно заявит об этом. Большинство людей, если и может, то лишь присоединиться к чьему-то чужому восхищению и восторгу. Если имеет возможность таковое наблюдать непосредственно.
И не ради тех, в чей адрес направлено это восхищение, а ради того, чтобы выглядеть тонким ценителем чего-то престижного. Желательно чего-то демонстративно-публичного, когда все окружающие видят то, какой ты умный, развитый, продвинутый, утонченный, оригинальный и т.д. и т.п. Как только общественный ракурс восхищения существенно меняется, большинство людей тут же (нередко раз и навсегда) категорически забывает даже о самом факте существования своего прежнего кумира, быстро и основательно переключаясь на нового.
Повышенная скромность каждой достаточно гармоничной личности по отдельности привела к тому, что общество, да и человечество в целом, просто-напросто забыли о существовании такого особенного и очень редкого человеческого достоинства, о такой категории добродетельности. И в силу этого перестали замечать ее и адекватно оценивать, не говоря уже о том, чтобы выстраивать свое отношение к носителю гармонии в соответствии с уровнем таковой у конкретного ее обладателя.
Иначе говоря, иметь возможность для искреннего и бескорыстного восторга и восхищения, а, может быть, в ряде случаев, поклонения и преклонения. И то, что подавляющее большинство не только вычеркнуло, но часто даже и не вписывало редкие достоинства и добродетели в список того, чем нужно (хотя бы уже внутри себя самого) восхищаться и восторгаться. Да и просто относиться с большой и особенной симпатией, расположением, уважением, почитанием и т.д.
Создание и распространение искаженной личной и общественной системы ценностей, мягко говоря, не пошло на пользу интеллектуальному и психологическому, духовному и эстетическому здоровью общества, отдельного, даже очень развитого государства, и человечества в целом. А, если выражаться более жестко и категорично, то привело (кроме всех прочих моментов) к вполне конкретной духовной и психологической деградации. И не где-нибудь там, в Африке или Азии, а, в первую очередь, в самых развитых странах Европы, имеющих наибольшие интеллектуальные и культурные традиции светского характера. Так называемой цивилизации.
Мария, безусловно, была достаточно неплохого мнения о себе. Но, вот тут есть один небольшой нюанс: она имела адекватную самооценку. В соответствии с которой она не собиралась, с одной стороны, ставить рядом с собой откровенных дураков и подлецов, авантюристов и интриганов, примитивных и дисгармоничных людей. И это, вроде как всем понятно, ясно и доступно. Но она, при этом, ясно отдавала себе отчет в том, что возможно, существуют люди, которые не просто в некоторой степени более ценны, чем она, а принципиально более умны, мудры, добродетельны и т.д. Эта, на первый взгляд, вроде бы нормальная логическая цепочка, оказывается неприемлемой для болезненной амбиции большинства людей (девяносто процентов).
И именно этот элемент мировоззрения Марии позволил ей увидеть в Иисусе нечто совершенно особенное, ценное, важное, необходимое и целесообразное, полезное для ее умственного и психологического, духовного здоровья и благополучия. Ибо, она, как минимум, в определенной степени понимала и чувствовала практическую (а не только теоретическую) ценность всех этих трех типов здоровья человеческой личности. И особенно духовного. Она четко понимала и осознавала тот момент, что духовных законов жизни существует большое множество. И потому нужно затратить большое количество усилий на протяжении многих лет своей жизни для познания этих законов, их усвоения и эффективного применения. А потому нельзя упускать возможности что-либо новое узнать и понять. Что подарки Жизни в этом плане не бывают слишком большими и слишком частыми. В связи, с чем каждый такой подарок нужно ценить в наибольшей степени. Мария, отнюдь не из чувства самоуничижения, полагала то, что в иерархии ценностей человечества (масштабами Вселенной она, скорее всего, тогда не оперировала) она занимает достаточно скромное место. Но, тем не менее, желательно подняться еще на ступеньку-другую в этой вечной и истинной иерархии. У нее, как и у всего ее психотипа, была мощная и неистощимая потребность в большом внутреннем росте, развитии, совершенствовании. Причем, не только произвольном, но сознательном и целенаправленном, интенсивном и длительном.
Принципиальный момент: Мария была твердо уверена в том, что на иерархической лестнице человечества перед ней находится не одна, а, как минимум, несколько ступеней. Иначе говоря, простор для самого интенсивного самовоспитания и самосовершенствования просто-таки гигантский. И вовсе не факт, что всей ее жизни будет достаточно для того, чтобы пройти достойным образом все эти ступени. Думаю, правда, что это было в большей степени ее интуитивным ощущением, нежели жестким и категоричным убеждением. Ибо, тогда еще люди мало чего знали о жизни вообще, и о духовной составляющей, в частности. Правильнее сказать, что могли знать, ибо тогда еще не было средств массовой информации. Но, если в библейские времена невежество людей, по большому счету, было простительным, то теперь, когда интернет присутствует в каждом доме, невежество простительно, мягко говоря, значительно меньше. Ибо, оно объясняется только ленью ума, самоуверенностью и самовлюбленностью, обостренными самолюбием, пренебрежением истинными ценностями бытия.
Мария, встретив Иисуса, будучи в значительной степени готовой внутренне к такой встрече, поняла то, что Он в ее иерархии ценностей стоит гораздо выше нее. И уже сама мысль об этом вызвала у Марии большую искреннюю и бескорыстную радость. Радость, которую по мощности можно было сравнить с солнцем на фоне обычного светильника. Встреча с Иисусом для Марии были исполнением ее самых сокровенных желаний, потребностей и даже мечтаний. И именно поэтому она забыла о банальной прозе жизни, о мелкой повседневной суете, вещах приземленных и прозаических. Это шло не от ее рассеянности, невнимательности, неорганизованности, глупости, праздности и лени. Она словно прильнула к роднику чистейшей и вкуснейшей воды, долго томимая сильной жаждой. И каждый новый глоток этой воды, этого чудесного и прекрасного нектара, добавлял еще и еще радости всему ее существу, каждой ее клеточке, частичке. Чувство насыщения не возникало, хотелось пить еще и еще. И так до бесконечности. И теперь, зная совершенно особенный вкус этой воды, хотелось ей припадать к нему как можно чаще и продолжительнее. Ибо, тот душевный трепет и восторг, что ощущала Мария, был настолько сильным и особенным, что внутренняя сущность ее буквально молила: «еще, еще, еще». Да и как это могло быть иначе, если Мария являлась существом, готовым воспринимать особую гармонию мысли и чувства, буквально чувствуя непреходящую ценность и уникальность таковой. Она понимала то, что эта встреча есть нечто совершенно особенное в ее жизни, а потому желательно извлечь из нее максимальное количество пользы для себя и своих будущих потомков, как минимум.
Уровень интеллекта Марии
Интересная складывается ситуация: если человек ведет себя с подчеркнутым интеллектуальным достоинством, сдержанно и чуть скептически относится к чужим мыслям, то у окружающих (каких именно по сути окружающих – это отдельный момент для размышления, но, тем не менее) складывается впечатление, переходящее у большинства в устойчивое мнение о том, что этот человек, видимо, достаточно умный. Он, так сказать, в интеллектуальном плане самодостаточен. И это часто оказывается верно, с точки зрения формальной и поверхностной логики. Ибо, пытливость ума, жажда новой информации, особенно повышенная жажда, воспринимаются большинством как признак того, что конкретный человек еще растет умственно. А, раз растёт, значит, ощущает пока что свою умственную несостоятельность. Иначе говоря, еще не дошел до необходимого стандартного минимума. Это, условно говоря, пока еще ученик в школе жизни по сравнению с теми, кто уже ощущает себя ее выпускником. Только вот тут имеется очень интересный нюанс: а, собственно, кто именно ощущает себя выпускником школы жизни и на основании чего именно?
Претензия на обладание истиной может появиться у человека еще в подростковом возрасте – в тринадцать-четырнадцать лет. Которая становится устойчивым убеждением у той или иной конкретной личности лет в восемнадцать. И с этой поры у многих начинается эпоха почивания на интеллектуальных лаврах постижения мудрости жизни. Девиз молодежи (и, к сожалению, не только молодежи) звучит примерно так: «Я и так уже все знаю и понимаю. И поэтому нет необходимости учить меня в чисто житейских вопросах». Правда, при этом, всем понятно то, что это всего лишь проявление юношеского максимализма. Который в тридцать или пятьдесят лет выглядит, мягко говоря, несколько нелепо. Но одна из особенностей человеческого бытия заключается в том, что юношеский максимализм в самооценке у конкретного человека нередко сохраняется и на всю его оставшуюся жизнь. А так как претензия на обладание мудростью, как правило, несостоятельна в принципе, то у многих возникает своего рода компромисс с собственным самолюбием: главное не быть умным и значительным, а лишь чисто внешне выглядеть таковым.
А в суете большинство людей, стереотипно мыслящих и умственно ленивых, будет воспринимать все за золото, что особенно ярко блестит. Иногда, правда, человек добавляет в свои размышления и представления и чисто логический аргумент: «судя по всему, я не глупее других». И это звучит, как, в определенной степени разумный элемент психотерапии по отношению к самому себе, чтобы создать и сохранить более или менее неплохую самооценку. Но многие на этом не останавливаются. Их логика идет значительно дальше: раз я не глупее других, значит, и другие не умнее меня. И как ни странно, такая идея в определенной степени соответствует реальной действительности. Особенно в системе координат такого «аналитика».
Ибо, большинство мыслит стереотипно и имеет лишь две градации в оценке человеческого интеллекта: глупый и умный. Второй стереотип таков: умных людей примерно девяносто процентов, а глупых всего десять. Самое поразительное в этой ситуации – это то, что для девяноста процентов людей, это, по большому счету, верно. Но лишь для девяноста процентов. Но это, как правило, почти всех устраивает. Хотя и имеет массу, условно говоря, подводных камней, о которые разбиваются не только хлипкие мелкие лодочки, но и большие и крепкие корабли в виде человеческих жизней и судеб.
К сожалению, никто, нигде и никого не учит тому, что, кроме этих девяноста процентов, есть еще и другие десять. И часто это не просто другие, а принципиально другие. В связи с этим вспоминается школьная история сорокалетней давности. В девятом классе учительница по химии придумала для учеников компромиссное решение. Которое в равной степени устраивало и ее саму, и всех учеников. В частности, она предложила дифференцированную систему домашнего задания. Те, кто хотел иметь годовую оценку «три», должны были решить три простые задачи. Те, кто хотел иметь «четыре», должны были решить, кроме этих трех простых задач, еще три средней степени сложности. А вот те, кто хотел «пять», должны были решить еще три задачи повышенной степени сложности. В результате все имели конкретное душевное равновесие и психологический комфорт. И учитель, и ученики имели взаимное удовлетворение друг другом. К всеобщей радости всех участников этого мероприятия.
Только вот ведь какой нюанс имеется в этом деле: те, кто решал задачи лишь средней степени сложности, привыкал к определенной самостоятельности и независимости в решении задач вообще и жизненных, в частности. Правда, как правило, ограничивался лишь задачами средней степени сложности с небольшим уровнем напряжения интеллекта в целом. Безусловно, многие несомненные способности этих людей получали вполне определенное развитие. Но, к сожалению, не очень большое. Хотя, конечно, и это заслуживало вполне конкретного уважения к ним. Пусть не обязательно большого, но, тем не менее.
Но была и третья группа учеников, которые хотели получить итоговую «пять». Им приходилось в максимальной степени напрягать свои мозги, проявлять вполне определенную сообразительность и изобретательность, фантазию и воображение. Ибо, им приходилось регулярно решать задачи повышенной сложности. В результате чего они обретали вполне реальную уверенность в себе и своих силах. И полученные пятерки были четким и конкретным доказательством наличия у них интеллекта явно выше среднего. Да и творческое мышление развивалось у них гораздо интенсивнее, достигая, таким образом, существенно больших величин по сравнению со всеми остальными. Третья группа учеников получала шанс решать жизненные задачи повышенной степени сложности. То, как каждый распорядился своим этим шансом – это уже отдельный разговор.
Жизнь, к сожалению, состоит преимущественно из мелкой суеты, для которой творческое мышление, сообразительность и изобретательность без особой необходимости. Как и многие другие фундаментальные достоинства и добродетели из числа классических ценностей. Вот и получается интересная статистика: из тридцати пяти учеников только трое (фактически один из десяти) решали задачи повышенной сложности. Это лишь десять процентов от общей массы учеников. Но из десятка интеллектуальных лидеров, как правило, лишь один действительно серьезно и основательно продолжил заниматься своей личностью. А это составляет всего лишь один процент от общей массы уже вполне взрослых и зрелых людей. Но оттого, что именно лишь один из ста достиг более существенных интеллектуальных вершин, его ценность и реальная, и потенциальная для общества и государства стала не ниже, чем у других, а значительно выше. И это желательно понимать всем членам нашего общества.
И это, не говоря уже об отдельной категории – интеллектуальных фанатиков. Которые встречаются только в одном случае из тысячи. И уже они достигают особенно больших вершин. Не обязательно в чисто житейском плане, но в профессиональном – обязательно.
На самом деле, интеллектуальная градация имеет не две, а семь ступеней: очень глупый (десять процентов), глупый (двадцать процентов), неглупый (шестьдесят процентов), умный (девять процентов), очень умный (ноль целых девять десятых процента), мудрый (ноль целых девяносто девять тысячных процента), очень мудрый (ноль целых одна тысячная процента). Понятно, что это предполагает не только количественную разницу этих ступеней в уровне интеллекта, а, в первую очередь, - качественную. И неглупый человек (в такой удобоваримой формулировке) занимает лишь третью ступень на иерархической лестнице человеческого интеллекта.
Собственно, девяносто процентов людей находится на первых трех ступенях из семи. И претензия человека, стоящего реально лишь на третьей ступени, на то, что он уже занимает седьмую – это, мягко говоря, нелогично. А если быть точнее, то откровенно нелепо. Но, как следует из сорокалетних наблюдений автора и двухсот фундаментальных трудов классиков философии и психологии, чем ниже реальный уровень интеллекта у конкретного человека, тем выше его претензия на обладание интеллектом высокого уровня. И именно высокого, ибо, с одной стороны, всем хочется выглядеть умными.
Это, вроде как, элемент своего рода приличия. А, с другой стороны, человек с низким интеллектом, в первую очередь, чисто интуитивно изредка ощущает свою интеллектуальную несостоятельность. И поэтому очень боится того, что об этом узнают окружающие. Но, если применительно к человеку глупому ситуация более или менее ясна, ибо, его реальный интеллект четко отпечатан на его лице, то с категорией людей «неглупые» все обстоит гораздо более драматично и проблематично.
Ибо, они действительно видят то, что большинство окружающих имеют примерно такой же уровень интеллекта, как и они. И это рождает в них жесткую и категоричную уверенность в том, что они, на самом деле, относятся к категории особо умных. А то, что где-то там далеко существуют какие-то там интеллектуалы, - это таких людей особенно не волнует. Ибо, по их личному мнению, вероятность пересечения их жизненной тропы с тропой высокого интеллектуала очень ничтожна. И вот эта идея о существовании людей высокого интеллекта со временем превращается в абстракцию чистой воды, которая к реальной прозе жизни не имеет никакого серьезного отношения. Мало ли какие причудливые существа живут на Марсе. Мне-то от этого ни жарко, ни холодно. В результате такой «изящной» интеллектуальной метаморфозы в голове неглупого человека возникает не просто фрагментарная мысль, а четкое и устойчивое убеждение в том, что в своем кругу общения он является обладателем достаточно хорошего интеллекта. За что может достаточно сильно любить и уважать себя уже сейчас. Не напрягаясь особенно относительно будущего. И не заморачиваясь о нем. Со временем, правда, у многих идет еще целый ряд умственных метаморфоз. В результате чего человек начинает считать себя уже явным интеллектуальным лидером.
Особенно после сравнения себя с очень глупыми и просто глупыми людьми. А так как встречи с последними двумя категориями людей случаются практически во всех сферах нашего общества, то такой, «интеллектуал» начинает считать себя интеллектуальным лидером уже не только своего непосредственного окружения, но и всего общества в целом. А отсюда совсем недалеко и до житейской мании величия. От которой всего пару шагов до шизофренической мании величия.
Мудрецы говорят о том, что каждый должен знать свое место в жизни. И не предъявлять претензии на то, что ему не положено, что он пока еще не заслужил. Но человек – это существо преимущественно субъективное, в том числе, и в плане самооценки. Одни существенно преуменьшают ценность своей личности, другие ее преувеличивают. Причем, без всякого чувства меры. Про первых должен быть большой и отдельный разговор. А про вторых стоит сказать несколько подробнее. Конечно, жестоко обличать тех, кто в своем представлении приукрасил себя на двадцать-тридцать процентов, не стоит. Но, что делать с тему, кто приукрасил себя уже на сто-пятьсот процентов? Это ведь уже сознательное и целенаправленное, а главное – принципиальное введение в заблуждение окружающих. Можно сказать, что это своего рода информационная диверсия по отношению к обществу. А ее исполнитель – это явный психически здоровый диверсант.
С другой стороны, опять возникает большая логическая нестыковка. Большинство людей так привыкают ежедневно встречаться с псевдоинтеллектуалами и обладателями мнимых достоинств и добродетелей, что со временем от значительного числа разочарований теряют веру в то, что такие особенные люди существуют на самом деле. Или начинают думать, что они, может быть, и существуют, но где-то очень далеко от них. А среди даже относительно близкого окружения их появление мало вероятно. И чем дальше, тем сильнее этот символический скепсис переходит в четкое и категоричное убеждение. Своего рода принцип жизни. А так как большинство в каких-либо интеллектуальных конкурсах и соревнованиях не участвует, то, соответственно, и познакомиться с их участниками, обладателями задатков интеллекта высокого уровня, не имеют возможности. Да и каких-либо специализированных изданий они тоже не читают, а средства массовой информации, как правило, о ныне живущих интеллектуалах рассказывают крайне мало. В связи, с чем у большинства людей складывается впечатление, что высокий интеллектуал – это своего рода отклонение от нормы (которая, правда, непонятно кем установлена). А потому это большинство предпочитает относить себя к нормальным людям. Хотя бы с психической точки зрения. И поэтому, даже в порыве особой откровенности могут сказать что-то вроде того: «да зачем нам высокий интеллект, если окружающие будут считать тебя ненормальным? Да и что нам с ним делать? Вместо молотка гвозди разве что забивать»…
Собственно, чтобы хотя бы увидеть какую-либо особенную личность с ценными достоинствами и добродетелями, нужно обладать интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической внимательностью и наблюдательностью, бдительностью и созвучностью. Но в реальности девяносто девять процентов людей (это, как минимум, а, как максимум, это еще и большое число девяток после запятой после цифры девяносто девять), не только не обладают таковым набором этих редких способностей, но даже не подозревают об их существовании вообще. Не говоря уже о комплекте объективных критериев оценки интеллектуальных и психологических, духовных и эстетических явлений жизни. Кое у кого есть отдельные смутные фрагменты таких критериев. Но, чаще всего, они бывают эффективны лишь относительно явлений жизни низкого и среднего уровня сложности. Что называется, из разряда арифметики или математики. А вот к алгебре или тригонометрии жизни эти критерии, как правило, принципиально не подходят. Ибо, трудно адекватно оценить трехмерный куб с позиции двухмерного квадрата.
Вот и получается ситуация, когда истинного интеллектуала может увидеть и хотя бы относительно адекватно оценить лишь та мизерная группа людей, что сами являются таковыми. Именно поэтому подавляющее большинство людей остались глухи к словам Иисуса. И это объяснялось не интеллектуальной ограниченностью людей того времени, а их внутренними психологическими установками, их мировоззрением. Думается, что если бы сейчас Иисус появился среди нас, то Его опять бы распяли и не только с не меньшим удовольствием, а, быть может, с гораздо большим. Формально знаний теперь стало больше, но реальная нравственная и психологическая сущность людей осталась прежней. Столь же деструктивной и дисгармоничной.
Мария увлеклась беседой с Иисусом не от легкомысленности, банального любопытства, погони за новыми впечатлениями от скуки, жаждой любых развлечений, особенно упрощенных и приземленных. А совсем по другим причинам. Мария, осознавала себя достаточно неглупым человеком, тем не менее, прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее реальный интеллект – это далеко не предел мечтаний и насущных желаний. Она, как минимум, интуитивно ощущала то, что мир огромен, и количество явлений в нем бесконечно. И вряд ли одной жизни, даже самой интенсивной и продолжительно будет достаточно для освоения бескрайнего космоса. Но, видимо, задатки интеллекта выше среднего (как минимум) создавали в ней здоровое и нормальное чувство беспокойства о своей личности, о ее развитии и совершенствовании. И, понимая то, что абсолютный идеал, скорее всего, недостижим, она, тем не менее, ощущала насущную потребность в развитии своего ума. И, как выясняется из реальной жизни, это далеко не такое простое и обычное желание, если его даже минимальное проявление встречается лишь у одного человека из десяти, умеренное – у одного из ста, а выраженное – у одного из тысячи.
Исходя из этой жесткой, но достоверной статистики (автором проанализировано более сорока пяти тысяч людей), получается, что выраженное желание самосовершенствования – это элемент аристократичности. И, в зависимости от доминирующей сферы проявления (что имеет место быть чаще всего), эта аристократичность может быть интеллектуальной или психологической, духовной или эстетической. В особо редких случаях, аристократичность может быть смешанной – двух-трех типов одновременно. Но то, что у библейской Марии был элемент интеллектуальной аристократичности – это, несомненно.
Иисус, почувствовав своим внутренним чутьем этот момент, счел возможным и целесообразным провести длительную индивидуальную беседу с Марией. И не, потому что Ему было скучно. Или не с кем было поговорить. Или Он страдал чрезмерной жаждой самоутверждения или стремлением навязчивой рекламы своих философских идей. Он просто увидел именно в Марии благодатную почву для выращивания своих Божественных мыслей.
Собственно, то, что Марфа осталась в стороне от беседы Марии с Иисусом – это не случайность, а закономерность. Для Марфы мир мыслей даже средней степени сложности является принципиально чуждым. О мире мыслей высокой степени сложности речь, в данном случае, вести вообще не стоит. Сложные идеи, требующие продолжительного и интенсивного, а главное – полноценного осмысления, вызывали у Марфы лишь раздражение и отторжение своей принципиальной неудобоваримостью. Это было подобно попытке открыть замок, имеющий трехплоскостной ключ, ключом с одной плоскостью. Вроде бы, с формальной точки зрения, тоже ключ, но принципиально и категорически не тот, что действительно нужно. Не говоря уже о том, что далеко не каждый и трёхполосной ключ мог бы подойти к конкретному замку в силу наличия в нем конкретного элемента индивидуальной неповторимости в виде особой секретной композиции. Но это уже дополнительные тонкости рассматриваемой ситуации.
И вот ведь как интересно получается: Мария, осознавая себя неглупым человеком, совершенно этим не гордилась. И специально свой ум ни перед кем не демонстрировала. По ее мнению, быть неглупым и даже умным человеком – это нормально и естественно. А вот быть очень умным и, тем более, мудрым – это, что называется, совершенно отдельная песня. Вот то, что вызывало в ней особое уважение и расположение, радость и симпатию, почтение и преклонение. Но не механическое и раболепное, а искреннее и бескорыстное, утонченное и трепетное. Это было тем, что могло вызвать в ней самый большой и глубокий, всепоглощающий восторг. Звучит, на первый взгляд, довольно-таки просто. Но на деле, это далеко не так просто, как нам всем этого хотелось бы. Ибо, девяносто – девяносто пять процентов людей принципиально не в состоянии отличить неглупого человека от умного, умного от очень умного, очень умного от мудрого. Да что там говорить о таких изящных тонкостях дифференцированного и градуированного восприятия жизни, если большинство не способно отличить просто неглупого человека даже от истинно мудрого. Вот в чем проблема и драма человеческого бытия и в прошлом, и в настоящем, и в обозримом будущем. Люди, как правило, не знают и не понимают даже самой элементарной иерархии явлений жизни. Состоящей из трех основных ступеней: простые явления (то, чем живет девяносто процентов людей, в первую очередь), явления средней степени сложности, явления высокой степени сложности.
Автор сознательно не включил в эту иерархию явления очень высокой степени сложности. Ибо, они пожизненно остаются принципиально недоступными почти для всех людей. Полноценно оперировать понятиями такой степени сложности способен лишь один человек из миллиона. И то в лучшем случае. Реально же, для девяноста девяти процентов людей, даже явления высокой степени сложности остаются, как правило, вне поля их зрения. Так сказать, тайна за семью печатями. О чем, они, естественно, совершенно не догадываются и не предполагают. А, встречаясь с ними в реальной жизни, терпят регулярное и закономерное принципиальное фиаско. При этом, обвиняя всех и вся во всех смертных грехах, совершенно не подозревая того, что главная и истинная причина находится в них самих, в их принципиальной несостоятельности.
Интуиция Марии
Освещение вопроса о человеческой интуиции и проницательности всегда имеет смысл, ибо, это один из важнейших вопросов, касающихся полноценности жизнедеятельности любого индивида. Да и общества в целом, если оно хотя бы в небольшой степени претендует на звание развитого и цивилизованного. Интуиция бывает интеллектуальная, психологическая, духовная и эстетическая. Отличительной особенностью интуиции является тот момент, что у нее, в отличие от стандартной логики, нет ограничений ни в количестве аспектов познания, ни в степени погружения в каждый исследуемый аспект. А это представляется особенно актуальным в том случае, когда речь идет о явлениях даже средней степени сложности. Не говоря уже о явлениях высокой степени сложности. Тему явлений очень высокой степени сложности затрагивать не будем, ибо, это повод для большого и отдельного разговора в силу высокой степени специфичности таких явлений. А также высокой степени элитарности и аристократичности, даже если рассматривать их с точки зрения обычной житейской логики. Хотя, по большому счету, это сфера проявления именно высокой духовной логики.
Человеку, обладающему даже лишь средним уровнем развития интеллектуальной интуиции, нередко достаточно услышать две-три мысли, чтобы не столько понять для начала, сколько почувствовать те или иные особенные параметры этих мыслей, что называется, в принципе. Это и уровень логичности, новизны, оригинальности, масштабности, ширины и глубины, тонкости и изящности, концентрированности и степени сложности, многогранности и многослойности, стройности и последовательности, реальной и скрытой мощности, претензии на обладание мудростью.
Несколько минут общения Марии с Иисусом было для нее достаточно, чтобы почувствовать, а в дальнейшем и отчасти понять многогранную специфичность Его мыслей. Конечно, в непосредственном общении с ним она старалась, в первую очередь, запомнить новую информацию, чтобы в последующем спокойно и неторопливо все обдумать более глубоко и основательно. Она чувствовала особую глубину и новизну Его мыслей, а поэтому периодически задавала наводящие и уточняющие вопросы. Так сказать, старалась структурировать новую информацию. Мария была человеком с тонкой душевной организацией и поэтому от нее не скрылось и то, как рассказывал Иисус ей свои мысли, с какой интонацией голоса, с какой мимикой, жестами, выражением глаз. Даже Его особенная тембровая окраска голоса несла для нее дополнительную психологическую и духовную информацию.
Иисус видел то, как мощно и добросовестно впитывает Мария новые знания. И поэтому посчитал правильным уделить ей отдельное время, ибо, Он видел то, что Его слова идут на пользу ее душе. И именно душе, в первую очередь, а потом уже ее разуму. В совокупности укрепляя и развивая ее дух.
Конечно, было бы неправильно ожидать от Марии быстрого и полного понимания мыслей Иисуса. И не потому, что она была глупым человеком, а потому что мысли Иисуса были во многом принципиально новыми для нее, имели в себе высокую степень концентрации, были не только многогранными, но и многослойными. И то, что Мария смогла хотя бы отчасти почувствовать это (такая способность присутствует лишь у трех человек из тысячи), уже автоматически обнаруживает присутствие в ее личности вполне определенных элементов интеллектуальной аристократичности. Надо сказать, что Мария, впитывая мысли Иисуса, заботилась не только о себе. Ей очень сильно хотелось не только хорошенько запомнить новую информацию, но еще и осознать ее, пропустить через свою индивидуальную личную призму восприятия и анализа. Чтобы в последующем она имела реальную и достаточно полноценную возможность поделиться своими новыми знаниями с другими людьми, в том числе, и со своей сестрой Марфой.
Последняя, правда, имея преимущественно стереотипное и чисто житейское мышление, о логике Марии в этом случае даже и не догадывалась, предпочитая заниматься делами, привычными и доступными для ее разумения. Зацикленность на мелкой повседневной суете, приземленных прозаических вопросах создала в разуме Марфы очень большой барьер для восприятия какой-либо новой и сложной информации. Тем самым, обрекая ее на пожизненное интеллектуальное и духовное невежество.
Что мы можем наблюдать на каждом шагу и в современном мире. Конечно, никто не призывает относиться равнодушно или пренебрежительно к повседневным делам. Ибо, они и полезны и необходимы для полноценного существования человеческого тела – носителя частицы Божественного Духа. Другой вопрос, что в сознании каждого мало-мальски здравомыслящего человека должна присутствовать истинная иерархия ценностей бытия, когда на первом месте стоят именно духовные ценности, а дела житейские должны занимать гораздо более скромное положение – на нижних уровнях этой иерархической лестницы.
Выражаясь современным молодежным языком, «суп отдельно, мухи отдельно». Конечно, только у святых была возможность заниматься преимущественно духовными делами, ибо, о многих прозаических вопросах их существования заботились с максимальной добросовестностью другие люди, находящиеся лишь в самом начале своего духовного пути по жизни.
Психологическая интуиция помогла Марии почувствовать психологическую изюминку и мыслей Иисуса и самой Его личности. Конечно, не в полной мере, но, тем не менее, вполне четко и ощутимо, достаточно для того, чтобы ее внутренние очи раскрылись принципиально более широко для наиболее полноценного восприятия не только отдельных мыслей, но и учения Иисуса в целом. Мария чувствовала то, как от общения с Иисусом ее душа наполняется новым светом, проникая в самые сокровенные уголки.
Элементы духовной интуиции помогли Марии взглянуть на мысли Иисуса под принципиально иным ракурсом. И увидеть их особую и непреходящую ценность. Мария буквально забыла обо всем на свете. Ибо, радость прикосновения к истинной мудрости жизни переполняла все ее существо. И эта радость была какой-то особенной силы, совершенно удивительного содержания. Многократно она пожалела о том, что Марфа не слушает Иисуса и поэтому лишена возможности получить особое интеллектуальное и психологическое удовольствие. Как минимум, ибо истинную духовную радость (в большом объеме и большой концентрации) Марфа, видимо, не была способная ощущать, в принципе. И именно этим объяснялось ее полное и принципиальное равнодушие в беседе с Иисусом. Собственно, и сам Иисус по этому поводу не имел никаких, даже самых символических, иллюзий. Он, как всегда, зрил в корень.
Любовь Марии к Господу
Представляется очень интересным момент любви Марии к Господу. Общаясь с Иисусом, Мария, в первую очередь, чувствовала его Божественную Сущность. А уже потом отчасти это осознавала. Мария видела то, с какой необыкновенной добротой и любовью относится Иисус к ним, простым смертным. И этот аспект, в числе многих других, естественно и закономерно приводил ее к выводу о том, что перед ней действительно находится особая духовная Сущность. И надо быть предельно глупым и дрянным (мягко говоря) человеком, чтобы этого не почувствовать и не проникнуться в ответ безграничной любовью к тому, кто так сильно заботится о каждом простом человеке. О том, кто в иерархии Вселенной стоит на много ступеней ниже. Точнее сказать, не просто на много, а бесконечно много.
Мария видела много раз то, что подавляющее большинство людей, получивших мизерную долю власти, становились совершенно неадекватными, спесивыми и чванливыми, высокомерными и пренебрежительными, черствыми и равнодушными, жестокими и агрессивными. Получали столь мощный толчок в развитии многих своих недостатков, что те превращались уже в явные пороки. Запуская тем самым глобальную психологическую и духовную деградацию личности этих людей в целом.
Любовь Марии к Господу не была механической и слепой. Она была осмысленной. В первую очередь. Конечно, в процессе постижения сущности Иисуса принимали многие качества Марии: ее интеллект, существенно выше среднего, творческое мышление, интуиция и проницательность, редкая способность тонко ощущать духовные явления.
Конечно, определённый элемент субъективности в ее отношении к Иисусу присутствовал. Но он, тем не менее, четко стоял на прочном фундаменте конкретных логических и эмоциональных впечатлений Марии от общения с Иисусом. Это одна сторона медали. А другая сторона заключается в том, что Мария испытывала естественную и мощную потребность в восприятии явлений особого духовного уровня. Тонком, ярком, многогранном, стабильном и отчасти конкретном по своим ощущениям. Она искренне стремилась стать более одухотворенной. И не просто несколько более одухотворенной, а, желательно принципиально более одухотворенной. А когда появилась возможность общения с Иисусом, все существо Марии так мощно и так трепетно завибрировало, что она была буквально потрясена силой и спецификой своих многочисленных и многообразных ощущений и впечатлений. Чувство громадной благодарности и признательности возникло в душе Марии. Она была твердо уверена в том, что к высоким (не говоря уже о высших) духовным существам необходимо относиться совершенно особенным образом, нежели даже к самым лучшим людям из своего окружения.
Общение с Иисусом помогла Марии устранить ряд сомнений и колебаний относительно целого ряда духовных вопросов. Оно основательно обогатило ее внутренний мир, дало мощный толчок к дальнейшему развитию и совершенствованию ее личности в целом. Помогло перейти на новый уровень одухотворенности и гармонии личности. Причем, более быстро и более значительно. Заложив основу еще и для более значительных побед и достижений.
Любовь Марии к Господу была искренней и глубокой, мощной и многогранной, идущей из самых сокровенных уголков ее души. И потому имела в себе громадный потенциал преобразования. И Иисус все это четко видел и понимал, делал соответствующие выводы. Любовь Марии к Господу была совершенно особенной. Она не угнетала личность Марии, не тормозила ее развитие, не ограничивала ее творческих возможностей. Наоборот, она открывала новые, еще более масштабные горизонты для развития и совершенствования. Она и вольно, и не вольно, сознательно и подсознательно гармонизировала сущность Марии по всем возможным аспектам. Это не была примитивная и раболепная любовь. Мария, четко осознающая сам факт наличия гигантской дистанции интеллектуального, психологического и духовного плана между нею и Иисусом, тем не менее, чувствовала себя, в определенном смысле, сотрудницей, помогающей реализовывать Его особенную по важности и ценности миссию. Конечно, она не тешила себя иллюзиями относительно собственных способностей и возможностей в этом плане. Но ощущение даже самой символической сопричастности к такому особенному процессу придавало ей дополнительную уверенность в правильности многих своих мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов. Настраивало ее на более продуктивный и конструктивный лад. Помогало ей более точно расставлять акценты между главным и второстепенным.
Любовь Марии не имела ничего общего со страхом перед могуществом Господа. По крайней мере, слепым и механическим, банальным и упрощенным, смутным и подавляющим, стимулирующим мазохистские элементы в структуре личности.
Мария понимала то, что ради миссии Иисуса она могла бы даже умереть. Но не на фоне банального спектакля, а тихо и скромно, но со сладостным именем Его на устах и в душе своей. Любовь Марии принципиально отличалась от таковой у Марфы. Марфе было интересно, в первую очередь, то, что она может получить от Господа. А Марию интересовало то, что она может дать Ему. И то, насколько значительным и качественным это может быть, чтобы вызвать у Него радость и удовлетворение от ее многочисленных и разнообразных усилий.
Конечно, Мария не могла понять и осознать всю мощь и глубину миссии Иисуса. Ибо, это находилось за пределами возможностей ее разума. Но она интуитивно чувствовала то, что ее любовь к Господу – это самое главное в ее жизни. Во много раз важнее, чем ее любовь к кому-либо из простых смертных, как и их любовь к ней. Какой бы большой и замечательной она не была. Любовь Марфы к Господу была настолько значительной, насколько это вписывалось в ее систему координат психологического и интеллектуального плана. О духовном аспекте приходится, для простоты ситуации, просто умолчать в данном случае. Все, что выходило за рамки этих привычных для нее координат, четко и конкретно ею отсекалось, как бессмысленное и бесполезное.
А тот момент, что это отсекаемое может быть не только не менее важным элементом, чем сохраненные, а еще более важным, оставалось вне ее поля зрения (ее рассудка).
Любовь Марфы была преимущественно прозаичной и приземленной, основанной на стандартных принципах рационализма, отчасти эгоистичной, отчасти меркантильной. Любовь Марии к Господу несла ей свет и тепло, комфорт и душевное равновесие, помогала правильно любить саму себя, жизнь, окружающих людей. И все прекрасное и замечательное.
Непонимания смысла общения с Иисусом
Марфа, как это и положено для представителя стандартного менталитета, очень хотела внешне достойно встретить Иисуса. И поэтому она стало интенсивно хлопотать по дому. В частности на кухне, чтобы проявить в наибольшей степени обычное распространенное гостеприимство. Что называется, не ударить в грязь лицом. И с одной стороны, ее хлопоты заслуживают всяческого одобрения и поощрения. Вопрос только в том, что кроме стандартного гостеприимства, существует еще и более утонченное, более изящное, включающее в себя, в первую очередь, элемент истинной духовности. Который в мировоззрении Марфы особого места, к сожалению, не занимал.
Мысль о том, что стандартное гостеприимство может в принципе не устраивать кого-либо вообще и Иисуса в особенности, не то что не пришла в голову Марфе, но и не могла придти ей в голову, что называется, по определению. В принципе.
И это не есть элемент ее индивидуальной психологии или мировоззрения. Это стандартный элемент, свойственный для представителей всего ее менталитета. К сожалению, не только весьма распространенного, но и доминирующего (не шутка все же девяносто процентов людей к нему относятся; и своим количеством, а не качеством, определяют в значительной степени и общественную, и государственную политику и идеологию, психологию и философию). В связи с чем, большинству представителей стандартного менталитета объяснить им то, что в ряде случаев, их правила и законы могут быть не просто не совсем адекватными, а совершенно неадекватными – это не представляется возможным, что называется, в принципе. Ибо, их убежденность в истинности и единственной правильности того, что принято в их непосредственном окружении, достигает беспредельной фанатичности, своей самой крайней степени. Ибо, другого они просто-напросто не знают и не понимают. Да и, по большому счету, не желают ни знать, ни понимать.
Ибо, это может поломать всю систему их удобных и привычных стереотипов. Заставить их проделать гигантскую умственную работу по перестройке всей психологии и философии бытия. А ради чего? Никто из их окружения не собирается подобных метаморфоз одобрять и адекватно оценивать. И даже более того: принципиально негативно к ним относится. Ибо, не видит в них особенного смысла и пользы. Так как в их системе мнений и представлений все выглядит и правильным и адекватным. О существовании каких-либо других логических систем никто из стандартного менталитета ничего знать не желает. Ибо, нечего ненужной информацией обременять себе мозги, так как никакого практического смысла в этом нет и быть не может, что называется, по определению. И потом: даже если смысл и есть, то зачем, собственно, выделяться среди других людей из своего непосредственного окружения?
Вызывать критику и осуждение в свой адрес? Это не только бессмысленно, но и вредно. Неправильно и нелогично, может даже многим показаться своего рода искажением или извращением принятых мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов. В связи с чем, можно попасть в общественные отщепенцы, своего рода изгои. А зачем? Это, как правило, никому неинтересно и неприятно. А представителю стандартного менталитета в особенности. Как минимум, вдвойне.
Потому как один из основных принципов бытия для этого менталитета заключается в том, чтобы быть как все. Ничем существенно не отличаться, особенно в плане традиционных мнений и представлений. Быть «белой вороной» никому не хочется. И потому Марфа действовала из самых лучших представлений о гостеприимстве, принятых в ее окружении. А в соответствии с этими представлениями самым главным в приеме гостя, особенно почетного, было хорошо накормить и напоить, вкусно и обильно. Что она и старалась изо всех сил сделать. И была очень недовольна тем, что Мария не помогает ей в организации полноценного и разнообразного стола.
Безусловно, в этом был вполне конкретный смысл. Достаточно существенный. Но, к сожалению для представителей стандартного менталитета, не только не единственный, но и далеко не главный. Как выяснилось в последующем. Для Марфы разговоры, пусть даже самые серьезные, были вторичными, она считала буквально неприличным вести беседу на голодный желудок гостя. То, что для такого особенного гостя обычная трапеза была делом второстепенным, не могла придти в голову Марфе вообще никогда. И даже фраза Иисуса о том, что она беспокоится о многом, забывая о главном, на нее не произвела должного впечатления и влияния. Марфа сочла комментарий Иисуса об ее хлопотах лишь некоторой странной особенностью Иисуса. Своего рода капризом или прихотью, проявленным им в данный момент времени в конкретном месте. Допустить то, что он говорит вполне серьезно и основательно по этому поводу, она не могла вообще. Ибо, это принципиально выходило за рамки ее стандартной логики, системы мнений и представлений. По большому счету, реплика Иисуса осталась для нее лишь пустым звуком.
И в этом проявляется большая драма не только Марфы, как конкретного человека, но и всего ее менталитета. Для всех или почти всех представителей ее менталитета. Ибо, в этом есть основа негативного консерватизма ее менталитета, принципиальная причина невозможности именно существенного развития и совершенствования в интеллектуальном и психологическом, духовном и эстетическом плане. И если бы вопрос касался только того или иного отдельного человека, то и городить огород не было бы никакой особой необходимости. Но вопрос упирается в принципиальные моменты общественного и государственного уровня относительно гармоничного развития и совершенствования. И именно поэтому автор и предпринят попытку осветить этот вопрос несколько подробнее, чем это делается обычно. Ибо, непонимание даже некоторых основных причин, затрудняющих полноценное развитие общества, приводит к мощному и продолжительному застою в этом процессе. И это, в лучшем случае. А, в худшем, - к появлению в ряде моментов процессов психологической и духовной деградации.
Собственно, как показывает история человечества за последние две тысячи лет, ведущим фактором в каждом моменте движения общества вперед были люди не стандартного, а творческого типа (менталитета). Другой вопрос, что, к сожалению, далеко не все представители этого менталитета стремились к своей духовной гармонии. А потому имели нередко многочисленные и разнообразные искажения и извращения интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Которые иногда очень существенно сказывались на развитии и общества, и государства, да и человечества в целом. Достаточно вспомнить Ленина, Сталина, Гитлера. Принесших мизерную пользу и гигантский вред миллионам людей (даже десяткам миллионов).
Так что все далеко не так просто и безобидно, как может показаться на первый взгляд. Ибо, отдельные элементы деструктивности и дисгармоничности, имеющие место быть у стандартного менталитета, при их чрезмерном развитии и даже относительно большом количестве превращают и человека, и общество в менталитет, принципиально деструктивного типа. И проблемность и драматичность этого процесса заключается в том, что в его основе лежат моменты преимущественно количественного плана. Закономерно порождающие уже и изменения качественного характера. Еще вчера, условно говоря, элементов деструктивности было, например, только четыре. А сегодня их стало уже семь. И вчера это была еще более или менее терпимая ситуация, а сегодня она приобрела уже совершенно иной, принципиально иной характер. Став уже существенно более проблематичной и драматичной.
Понятно, что уничтожить стандартный менталитет невозможно. Ибо, это все таки, ни много, ни мало, а девяносто процентов людей. И быстро и принципиально изменить этот менталитет, сделав его творческим, тоже невозможно. Ибо, это противоречит диалектике бытия вообще, и человеческого, в частности. Которая, кроме всего прочего, заключается в крайне медленном и весьма постепенном развитии, при условии приложения гигантских усилий ума и души, как отдельного человека, так и общества в целом. Про все человечество, в данном случае, разговор, что называется, отдельный. Но, вот расставить более адекватно акценты в общественной и государственной политике и идеологии, психологии и философии – это задача неимоверно трудная, но достаточно реальная по своему практическому воплощению.
Люди стандартного менталитета должны знать свое истинное место в иерархии вечных и универсальных классических ценностей Бытия. И более того: должны знать, понимать и реально учитывать и теоретически, и практически то, какое место должны занимать представители творческого менталитета. И от того, в какой степени удастся выполнить эту задачу, зависит величина интенсивности гармоничного развития всего общества в целом, и в том числе, и представителей стандартного менталитета. Ибо, они сами по себе никогда и ничего толкового не изобретали и никогда и ничего в будущем изобрести не смогут. Так как это принципиально выходит за рамки их способностей и возможностей.
Главная миссия стандартного менталитета – это максимально добросовестно воплотить в жизнь то, что придумал творческий менталитет. И тут, конечно, тоже есть свой, своего рода, подводный камень – это почти полное неумение отличить изощренного авантюриста и интригана от действительно порядочного и благородного человека. Ведь драма и Германии эпохи Гитлера, и России эпохи Ленина и Сталина как раз в том и заключается, что даже очень неглупые (но не мудрые!) люди легко и просто попадались на удочку психологических и нравственных манипуляторов, авантюристов и интриганов. Человеку стандартного менталитета даже в самых изощренных фантазиях не придет в голову то, что может появиться в голове того или иного конкретного авантюриста или интригана. А потому и остается за рамками их сознания, внимания и контроля. А сами они, в связи с этим, закономерно и естественно становятся марионетками-жертвами в руках таких «кукловодов». Но, что самое страшное, то это то, что не только в какой-то отдельной и кратковременной ситуации, а на многие дни и месяцы. В лучшем случае. А, в худшем – на многие годы, если не пожизненно. Такова, например, идея социализма, которая, на самом деле, принципиально деструктивна и дисгармонична в своих логических основах. О чем писали многие российские философы.
Красивая обертка конфеты далеко не всегда гарантирует того, что в ней находится действительно столь же вкусная конфета. По изящности вкусовых ощущений соответствующая уровню эстетики ее обертки. Вот так и лозунги социализма, при всей их добродетельности по смыслу звучания, вовсе не гарантировали гармоничности способов и методов их практический реализации и воплощения.
А дело, казалось бы, касалось лишь того, как лучше принять особо почетного гостя. Но это был лишь частый случай общей тенденции, глобальной и доминирующей психологии и философии бытия. Но доминирующей только в системе логических координат стандартного менталитета, а не в системе иерархии вечных и универсальных классических ценностей Вселенной. А не только конкретного человеческого общества в тот или иной момент времени в том или ином конкретном месте. Когда ценности сиюминутного характера стремятся выдать за самые главные и ценные.
Конечно, для того, чтобы понять самый главный смысл в общении, в данном случае, с Иисусом, нужно было иметь, как минимум, творческое мышление. Желательно в совокупности с интуицией и проницательностью. Хотя бы минимально развитыми в интеллектуальном и психологическом аспекте. Чего большинство представителей стандартного менталитета лишены от рождения. Даже на уровне существенных задатков. Минимальные, быть может, и есть, но они абсолютно не развиваются, сознательно и целенаправленно, а потому и остаются лишь на уровне задатков столь редких и ценных качеств.
Неумение увидеть истинный смысл общения с более умным человеком, да и нежелание обрести это умение, приводят к тому, что потенциально полезные люди остаются без должного внимания со стороны широких масс представителей стандартного менталитета. Особенно, если никто предварительно не предупредил конкретного человека о том, что сейчас он будет общаться с особо умным или мудрым. Собственно, проблема состоит в том, что у большинства людей, в первую очередь, представителей стандартного менталитета (но, к сожалению, и у части творческого менталитета) отсутствуют четкие и конкретные критерии отличия глупого от неглупого, неглупого от умного, умного человека от мудрого.
Складывается даже своего рода парадоксальная ситуация, когда тот, кто не имеет истинной мудрости, но активно и агрессивно рекламирует факт ее наличия у себя, пользуется гораздо большим вниманием и влиянием, нежели реально мудрый человек, но без особой саморекламы. Типа того, что раз человек так говорит о себе, значит, так оно и есть. По принципу Винни Пуха «зачем тебе жужжать, если ты не пчела». Все просто и ясно.
Мудрость нужно не только понимать, но и чувствовать. Ибо, в девяносто девяти случаях из ста тот, кто много о ней говорит в плане особого обладания ею, то это, скорее всего, попытка банальной или изощренной (это сути дела не меняет) психологической манипуляции окружающими, как минимум. А, как максимум, общественным мнением в целом. Автор, например, имел уже возможность убедиться в том, что самые умные и даже самые замечательные мысли, пришедшие ему в голову даже за последние десять лет его жизни, уже были высказаны мудрецами за пятьсот и даже тысячу лет до него. Приятно, конечно, когда твои мысли совпадают с мнением многих мудрецов. Но Америки-то никакой не открыл, на самом деле. Скромность украшает человека.
Неприятие того, что непонятно и неизвестно
Адекватное восприятие новой информации, как это имело место быть в случае общения Марии с Иисусом, - это далеко не простая вещь, как многие полагают. Во-первых, должна быть принципиальная открытость разума человека к какой-либо информации вообще. К принципиально новой, в особенности. Чтобы хотя бы что-то понять из новой информации, нужен хотя бы небольшой элемент проницательности (лучше, конечно, средний по величине). Причем, не только интеллектуальной и психологической, но и духовной (в отдельных случаях еще и эстетической). И оптимальным является сочетание еще и с интуицией, тоже всех четырех видов. Что, в принципе, встречается крайне редко. Это приводит к тому, что большинство людей, сталкиваясь с новой информацией, не может даже примерно определить ни то, насколько она умна, ни то, насколько она мудра. Уж о гармоничности речь вообще трудно вести. В результате та информация, что действительно ценна для интеллектуального или духовного развития конкретного человека, остается им незамеченной. Или замеченной, но принципиально не понятной, а потому отторгнутой.
Если же человек имеет вполне конкретный уровень деструктивности или дисгармоничности, то он, как правило, постарается для маскировки своей интеллектуальной несостоятельности максимально обесценить эту информацию. Если же он еще и лично знает автора этой информации, то и в наибольшей степени скомпрометировать его личность в глазах окружающих. Дабы избавить себя от потенциального дополнительного интеллектуального напряжения. Находятся десятки дополнительных аргументов, в соответствии с которыми принятие этой новой информации, как минимум, бессмысленно. А, как максимум, вредно.
Все, что выходит за рамки привычных понятий и представлений, стандартов и стереотипов, принципов и убеждений, правил и законов, воспринимается, как правило, людьми со стереотипным мышлением с большой напряженностью и подозрительностью, недоверчивостью и отстраненностью. Попытки одним махом вникнуть в суть новой информации оказываются безрезультатными. А потому прекращаются вообще, как ненужные и бесполезные, бессмысленные и напрасные.
Марфа, улавливая отрывки разговора Марии с Иисусом, понимала то, что лично для нее в этом нет ничего особенно ценного и полезного. Что, безусловно, на самом деле, было не так. Но ее приземленный и прозаичный, обычный и упрощенный ум не мог ухватить ни мощную интеллектуальную составляющую их беседы, ни элемент высокой духовности. Ибо, для нее духовность, как и высокий интеллект, были чисто теоретическими и предельно абстрактными понятиями. По поводу чего она не считала нужным заморачиваться даже на одну секунду. Не говоря уже о чем-то принципиально большем. Духовность, как таковая, по большому счету, была принципиально чужда Марфе. Ибо, она не видела в ней реального конкретного практического приложения. Варить суп или кашу она не могла ей помочь, условно говоря. А все, что с точки зрения банального рационализма, не давало ощутимый практический результат (желательно еще и быстрый, и большой), выглядело в глазах стандартного психотипа Марфы бесполезным и бессмысленным. Кроме принципиальной открытости ума, для адекватного восприятия информации необходим еще и достаточно большой практический опыт творческого осмысления новых данных. Который, к сожалению, у большинства отсутствует.
Да и уровень сложности информации играет большую роль. Первоклассник не в состоянии понять красоту алгебраической задачи так же, как и пятиклассник не может адекватно воспринять задачу тригонометрическую. Но даже десятиклассник будет испытывать явный дискомфорт при восприятии задачи из высшей математики. Вот вам четыре уровня сложности информации. Причем, не просто несколько разной, а принципиально различной. Другой вопрос в том, что, если в плане математических задач школьнику можно что-то объяснить в плане его реальных возможностей, то в плане жизненных задач это сделать гораздо труднее, ибо все категорически убеждены в том, что именно они ничуть не глупее окружающих. В связи, с чем все попытки аналитика объяснить относительность их возможностей в решении жизненных задач будут в принципе обречены на неудачу. Объяснить что-либо человеку, который имеет предубеждение в конкретном вопросе, невозможно даже чисто теоретически. Адекватная самокритичность встречается не чаще одного-пяти процентов от всей массы людей.
Конечно, нужна еще и большая любознательность, жажда нового, интересного, полезного, важного и ценного. Но, только достаточно умный человек (с интеллектом существенно выше среднего) может ощутить и понять относительность величины своих знаний. Иначе говоря, то, как много он еще не знает. Но, к сожалению, у большинства людей не принято сознательно и целенаправленно, интенсивно и продолжительно заниматься своим развитием, в том числе, умственным. А если нет такого стремления, то и реакция человека на появление в его жизни новой информации будет естественно и закономерно негативной. Иначе говоря, сам шанс обретения каких-либо особенно важных и ценных знаний не представляется ценным для такого типа индивида, а потому просто-напросто пропускается им. Как тысячи второстепенных мелочей повседневной прозы жизни.
Человек, который не умеет управлять автомобилем, вряд ли сядет за руль в здравом уме. Ибо, даже саму идею сочтет глупой и нелепой. А если ему предложат поучиться, то он будет оценивать степень практической ценности вождения автомобиля для своей жизни. И если таковой не обнаружит, то и учиться не будет. Даже в самой минимальной степени.
Даже самые элементарные понятия философии бытия для большинства людей (более девяноста процентов) – это пустой звук. Поэтому ни о каком духовном развитии, по большому счету, применительно к ним речь вести не стоит. Другой вопрос в том, что многие люди, имеющие задатки среднего уровня одухотворенности, глядя на окружающих, лишенных этих задатков, часто перенимают, вольно или невольно эти стереотипы пассивности и инертности. В результате чего, их задатки так и остаются на уровне задатков. А обществу при этом наносится громадный ущерб и интеллектуального, и духовного характера. Восполнить который бывает часто очень трудно. Интенсивность эволюции общества существенно уменьшается. Это, как минимум. А, как максимум, превращается в глобальную и интенсивную деградацию. Что мы и может наблюдать последние четыреста лет во многих странах мира. По мнению десятков классиков философии и психологии.
Нет пророка в своем отечестве
Большинство людей в своей повседневной жизни много о чем разговаривает со своим непосредственным окружением дома и на работе. Темы обычные, житейские, простые, незамысловатые. Мышление преимущественно стереотипное. Иначе говоря, из ста человек, минимум девяносто пять по конкретному вопросу говорят примерно одно и тоже. Если смотреть, что называется, по большому счету. И люди невольно привыкают к тому, что все примерно равны по уровню интеллекта и по уровню мудрости. Тем более, что те, кто, на самом деле, по этим параметрам существенно отличается от общей массы, как правило, сознательно и целенаправленно саморекламой не занимаются. В связи с чем узнать об их существовании часто очень трудно. Читать же классиков философии и психологии в нашей стране не было принято ни в прошлом, ни в настоящем, ни в обозримом будущем (пару тысяч лет, как минимум). И если поначалу это поверхностное впечатление об обычности ума всех окружающих носит сиюминутный характер, то, со временем, это переходит в стойкое и категоричное убеждение.
Своего рода логический принцип, можно даже сказать, что элемент мировоззрения. И вот, если жизнь вроде как случайно сталкивает того или иного конкретного человека с интеллектуалом высокого уровня (про мудреца уже речь вообще не идет), то этот интеллектуал воспринимается принципиально лишь как обычный человек. Ведь никому и в голову не приходит мысль о том, что такое необыкновенное счастье может свалиться на его голову. Хотя, собственно, а кто ему и когда сказал, что такая ситуация должна быть для него особенно приятной и радостной? Не говоря уже о том, чтобы вызывать состояние счастья?
Мы все сами с усами. Коротко и конкретно. Вот такой своеобразный ракурс восприятия других людей вообще. Мысль о том, что кто-то из моего окружения может быть принципиально умнее или, тем более, мудрее, отсекается в сознании такого «аналитика» в принципе.
Нужно учесть и тот момент, что истинный интеллектуал не склонен постоянно везде и всем доказывать свой истинный уровень интеллекта. Те, кто в принципе способен увидеть этот момент, его увидят. А тому, кто не способен к столь тонкой и точной оценке, и доказывать что-либо бессмысленно и бесполезно. Ибо, когда имеется изначально предвзятое и тенденциозное отношение к чему-либо, то не то, что принципиально, но даже мало-мальски существенно скорректировать его не представляется возможным даже чисто теоретически. А потому, пару раз обжегшись, интеллектуал предпочитает не создавать в дальнейшем столь неприятный прецедент еще раз.
Ведь даже во времена Христа многие ожидали от него проявления очередного чуда, проявляя принципиальный скепсис к тем чудесам, что уже происходили до них. Образ Фомы неверующего – это, к сожалению, весьма распространенное явление.
Каждый нормальный и адекватный человек, когда видит принципиальную неадекватность восприятия его мыслей окружающими, просто-напросто перестает высказывать эти мысли в данное время и в данном месте. Вот и получается четкое и конкретное подтверждение выражения «нет пророка в своем отечестве». Особенно, если у «аналитика» есть вполне реальная возможность периодически видеть и слышать интеллектуала, разговаривать с ним, сообщать ему свои собственные «уникальные» мысли. И, тем самым, находить у него хотя бы частичное одобрение и поддержку.
Пусть даже из вежливости и такта. Это категорически исключает реального интеллектуала из списка даже потенциальных интеллектуалов у «аналитика». Он будет всем и каждому с пеной у рта доказывать то, что именно этот человек не может быть истинным интеллектуалом, ибо он знает его, что называется, вдоль и поперек. А потому ошибиться в этом моменте не может даже в принципе, даже чисто теоретически. А то, что интеллектуал, быть может, не считает этого «аналитика» достойным для озвучивания своих наиболее ценных и важных мыслей, - это остается вне поля зрения «аналитика». Хотя собственно, а зачем нужно первокласснику подробно рассказывать о тригонометрии? Смысла абсолютно никакого. Но в такой ситуации есть формальный критерий, регламентирующий статус каждого из потенциальных собеседников: один лишь первоклассник, а другой ученик уже десятого класса. И официальный и формальный статус второго не позволяет первому относиться пренебрежительно ко второму. А в жизни все гораздо сложнее. В связи с чем, мысль о том, что тот или иной конкретный человек постиг лишь уровень арифметики в науке жизни, отметается им, как принципиально неприемлемая и категорически оскорбительная лично для него. Комплект иллюзий по поводу собственного интеллекта играет со многими людьми откровенную злую шутку, оказывает им своего рода медвежью услугу.
Человек, привыкший мыслить лишь простыми категориями и понятиями, не может в принципе ни увидеть, ни понять того, что кто-то способен мыслить не только простыми категориями, но и принципиально более сложными – например, средней степени сложности. Разговор же о понятиях высокой степени сложности воспринимается аналогично теме жизни на Марсе.
Марфа занималась кухонными делами не от легкомысленности, а от принципиальной умственной ограниченности. Она была категорически убеждена в том, что людей, которые принципиально умнее и мудрее нее, не существует в принципе. В силу чего и конкретный Иисус в ее восприятии не мог занять другого места, чем обычный и простой человек. Она была в принципе не в состоянии ни услышать, ни, тем более, почувствовать мудрость Иисуса, как таковую. А об особой мудрости, в данном случае, и, к сожалению, не только в данном, речь вообще вести не стоит.
Марфе, по большому счету, истинная мудрость и не нужна. Это похоже на ситуацию, когда человек энциклопедией, в силу большой ее тяжести, забивает гвозди. Ибо, не видит более оптимального ее применения. Еще более красноречивая ситуация имеется в басне Крылова «Петух и жемчужное зерно», в которой петух сильно возмущался тем, что нашел именно жемчужное, а не пшеничное зерно. Последнее он бы с удовольствием склевал, а что делать с жемчужным он не знает. И ему, конечно, не приходит в голову то, что на одно жемчужное зерно можно купить целый мешок пшеничных. Вот так мудрость для Марфы – «не пришей кобыле хвост» или подходит «как корове седло». Проза жизни, что называется.
Но диалектика жизни, применительно к данной ситуации, заключается в том, что истинных интеллектуалов и мудрецов жизнь посылает человечеству крайне редко. А во многих случаях, вообще лишь однажды. И то, что человек сознательно пренебрег шансом общения с таким особенным человеком, в определенном смысле, посланцем Высших сил, приводит их к жестокому и однозначному выводу о том, что такого рода события для данного человека (или группы людей, народа, государства) в принципе бессмысленны и нецелесообразны. Итог получается откровенно грустный.
Неумение жить как стереотип
К сожалению, не менее девяноста процентов людей не умеет жить. И так было две тысячи лет назад, и тысячу лет назад. По мнению философов тех времен, да и современных классиков психологии и философии. И в этом проявляется принципиальное отличие духовной логики от житейской. Ибо, в соответствии с житейской логикой, почти все люди умеют правильно жить. Что называется не хуже других. В данном случае, под понятием «другие» подразумевается большинство из своего непосредственного окружения. При этом, как бы подразумевается то, что большинство делает только то, что правильно. Мысль о том, что большинство-то как раз ошибается, нередко даже в анализе явлений жизни средней степени сложности (не говоря уже о действительно сложных или сверхсложных) не приходит в голову подавляющему большинству представителей стандартного менталитета.
А если вдруг и возникает мимолетно в виде интуитивного озарения, то жестко и категорично отвергается, как принципиально нелогичная и неправильная. И только некоторым представителям творческого менталитета дан шанс сделать хотя бы один шаг дополнительно к банальному стандартному пути с высокой степенью упрощения (это в лучшем случае) основных понятий и представлений, принципов и убеждений, правил и законов из иерархии классических духовных ценностей (кстати, вечных и универсальных) или с разнообразными и многочисленными извращениями, в худшем случае.
Этот упрощенный путь познании реальности свойственен большинству представителей стандартного менталитета. И в рамках одного человеческого воплощения никому не дано вырваться за рамки этого достаточно грустного менталитета. Ибо, его возможности не просто несколько меньше, чем у творческого менталитета, а принципиально меньше – в десятки или сотни раз. Отличие в этой ситуации настолько значительно, что главные и основные процессы у представителей этих двух менталитетов идут совершенно в разных системах координат, так сказать, в иных плоскостях, имеющих мало общего между собой.
Уровень умения жить, принятый у большинства, принимается за стандарт, становится своего рода стереотипом. А то, что этот стандарт изначально предполагает и вполне конкретно моделирует принципиально неправильное решение многих особенно важных вопросов средней степени сложности и большинство высокой степени сложности – это попадает в поле зрения лишь профессиональных психологов и психотерапевтов. Изучающих не только своих непосредственных клиентов и пациентов, но и их многочисленных родственников. Всё-таки пятьдесят тысяч человек – это достаточно большое количество, чтобы на основе анализа их личности и жизни делать вполне верные и достоверные выводы. И тридцать лет наблюдений и исследований, дающих в девяносто пяти-девяносто девяти процентах случаев достаточно однозначную информацию – это не три дня и даже не три года.
Объяснить большинству представителей стандартного менталитета то, что, мягко говоря, многие их стереотипы хотя бы чуточку не соответствуют истинной духовной логике (не говоря уже о значительном или принципиальном несоответствии) часто представляется совершенно невозможным даже чисто теоретически, не говоря уже о практической стороне дела. Негативный консерватизм – это не просто проблема отдельного человека. Это проблема почти всего нашего общества. И не только проблема, но очень часто явная драма и трагедия. Где платой за духовное невежество идет злокачественная шизофрения или онкология. Инвалидность или смерть. И ладно бы этот консерватизм касался только интересов его обладателя. Но драматизм высокого уровня этой ситуации заключается в том, что деструктивное влияние этого консерватизма касается здоровья и судьбы многих других людей, в том числе, родных и близких этого обладателя. В некоторых случаях, значительно более широкого круга людей.
Собственно, большинство людей совершенно не склонно делиться с кем-либо, тем более, широким кругом людей, о своих больших неудачах и поражениях, о реальных результатах своего решения сложных проблемных ситуаций. И это наводит большинство окружающих на мысль о том, что именно этот человек живет достаточно благополучно. И, по большому счету, умеет жить. И лишь, когда психотерапевт, в ходе работы с клиентом, анализирует десять-двадцать сложных ситуаций, особенно закончившихся далеко не самым оптимальным образом, выявляется истинная статистика удач и неудач в жизни этого человека. Иначе говоря, то, насколько правильно он живет. И умеет ли он жить вообще. И когда результаты анализа жизни клиента сообщаются ему самому, то в качестве главного аргумента, своего рода оправдания, человек выбирает мысль о том, что «так делают все». Вроде как, все ошибаться не могут. А потому негативный результат его решений связан не с их неправильной сутью, а с неблагоприятным стечением обстоятельств, не зависящих от воли этого человека. Мысль о том, что состояние ума, характер, мировоззрение человека в их нынешнем состоянии и не могут в принципе породить что-либо существенное и конструктивное, категорически отвергается слушателем психотерапевта. Исходя из логики: «этого не может быть, потому что быть не может». Логика железная.
В результате человек продолжает наступать на те же грабли десятки и сотни раз. Каждый раз при этом, обвиняя жизнь и окружающих в несправедливом к нему отношении. Невежество очень цепко держит свою жертву всеми своими колючими коготками. И чем глупее и невежественнее человек, тем с большим фанатизмом и энтузиазмом он охраняет свое невежество. Устраивая грандиозные скандалы тем, кто из искренних и бескорыстных побуждений старается хотя бы в некоторой степени избавить человека от столь «драгоценного» груза деструктивных и дисгармоничных мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов.
Получается своего рода замкнутый круг: человек мало знает, потому что не стремится узнать много; а не стремится узнать много, потому что глобальная и фундаментальная лень ума и души не позволяют ему двигаться вперед в познании нового, в познании психологии и философии человеческого бытия.
К сожалению, даже шизофрения и онкология родных и близких (да и самого человека), возникшие в результате принципиального духовного невежества (да и психологического тоже) абсолютно (!) ничему не учат таких «умников». Потому как они и не хотят чему-либо учиться вообще. Что называется, в принципе. Вот и возникает ситуация, что «воз и ныне там» или «а вы друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь».
Конечно, от ошибок не застрахован никто. Есть даже выражение, что «не ошибается только тот, кто ничего не делает». Но одно дело, когда из десяти дел человек ошибся лишь в одном. И совсем другое дело, когда в восьми-девяти. И эта грустная статистика сопровождает человека практически всю его жизнь. Как показывают наблюдения многих людей в возрасте шестидесяти-восьмидесяти лет.
Собственно, а как может быть иначе, если человек никогда не задавался целью узнать не просто чуть-чуть больше, чем его окружение, о жизни, а принципиально больше. Узнать психологические и философские законы жизни. Автор может по этому поводу сказать следующее: прочтение и осмысление более пятисот классических романов с серьезной духовной подоплекой, более двухсот фундаментальных трудов классиков психологии, столько же классиков философии, более ста трудов мудрецов создало вполне определенный информационный фундамент в его голове. Но, по большому счету, с точки зрения абсолютной истины, все эти знания – это лишь постижение арифметики. За которой следует математика, алгебра, тригонометрия, высшая математика. А что можно видеть в реальной жизни? Прочитал человек десяток-другой толковых романов, пять книг по психологии и пять по философии и уже считает себя истинным мудрецом, постигшим истину в последней инстанции. Что, на самом деле, мягко говоря, выглядит смешно.
Все классики психологии и философии писали о том, что они изучали узкий круг вопросов в отдельной теме на отдельном уровне погружения в эту тему. Все нобелевские лауреаты говорили о том, что они узнали во много раз больше, чем большинство людей. Но это всего лишь ничтожная песчинка знаний в бескрайних просторах Космоса, Вселенной. Вспоминается анекдотичная ситуация, которая возникла на встрече выпускников средней школы с профессорами научно-исследовательского института. Одна из выпускниц спросила профессора о том, чем он занимается. Он ответил ей, что изучает физику. На что она весьма пренебрежительно высказалась: «Какой же вы тупой профессор. Я ее еще в школе изучила»…
Проблема глубокого осмысления полученных новых знаний наглядно проявляется в следующей ситуации. Одна из знакомых автора, получила второе высшее образование в МГУ на факультете психологии. Но фрагментарность полученных знаний, отсутствие должного мировоззрения привело к тому, что из тридцати выпускниц-психологов двадцать девять разошлись со своими мужьями, имея средний возраст около тридцати лет. Знание некоторых психологических законов жизни, к сожалению, еще не означает обретения мудрости. Ибо, для этого необходимо очень серьезное и основательное изучение трудов философов и мудрецов. Но проблема в том, что бумажные книги для девяноста процентов населения нашей страны, из числа трудов классиков психологии и философии, совершенно недоступны. А для определения того, что можно бесплатно скачать в интернете, нет должной эрудиции. Как, собственно, и конкретных рекомендаций комплексного характера: что читать и зачем. Очень мало и критической литературы о классике художественной литературы, о классических трудах психологии и философии, которая помогла бы сориентироваться читателю, отличающуюся повышенной любознательностью. Хотя, если специально задаться целью, то все же, кое-что можно найти. И для начала не так уж и мало.
Но главная проблема даже не в этом. А в том, что умственная лень не дает возможности усвоить что-то новое и девяноста процентам европейцев и американцев, которые имеют все лучшие книги не только в электронном виде, но и бумажном. У них только о нашем российском философе Бердяеве написано более трехсот книг. Но мудрость западных людей от этого не стала выше даже на один процент. Аналогичная картина и у нас: только один процент людей интересуется психологией или философией.