С момента отправки письма для Айлеха прошло шесть дней. Метель бушевала без остановки, не давая возможности отойти от Орогора на десяток шагов. Крепость погрузилась в молчаливое ожидание. Караульные сменяли друг друга каждый час, а очаг был единственным источником света и тепла в этом царстве холода и льда.
Барден большую часть времени проводил в библиотеке, греясь у огарков свечей. За одним из книжных стеллажей он нашел еще одну дверь, за которой была комната, набитая ветхими заплесневелыми книгами, большей частью исписанных древним «птичьим» языком, который Барден знал лишь по наитию. Вглядываясь в тонкие руны, он словно слышал рядом с собой голос, который читал ему строку за строкой, наполняя сознание таинственными видениями из прошлого. Иногда компанию ему составляла Нирияна, но она большей частью молчала, занимаясь шитьем, подгоняя платья под себя или вышивая королевское знамя, где серебряные нити выцвели и потеряли былую роскошь. Часто Барден замечал, как Кмоль помогал ей отыскать нужные нитки или чистил заржавелые иглы, а затем смастерил пяльцы и работа у Нирияны пошла быстрее. И когда они были вместе, Бардену чудилось, что они ведут какой-то молчаливый разговор, обрывки которого долетали до него, и он чувствовал себя тайным свидетелем чужих мыслей. Барден чувствовал, что эта их встреча не первая и знают они друг друга давно, знают больше, чем говорят. Кмоль, после того, как появилась Нирияна, стал еще более задумчивым и отрешенным, он чаще всех уходил в караул и почти перестал спать.
- Кмоль, - позвал Барден, взбираясь на караульную вышку глубокой ночью. – Иди, поспи. Ты третьи сутки на ногах.
- Не хочется, - отмахнулся тот. – Бессонница.
Барден встал рядом с ним, вглядываясь в бесконечную метель.
- Твоя бессонница связана с последними событиями? – спросил Барден, убежденный в своей правоте.
- Кошмары замучили, - глухо отозвался Кмоль. – Все эти окаянные вихри снятся, из которых к нам костлявые руки тянутся со ржавыми мечами.
- Это не сны, - Барден вздохнул. – Они там, - махнул он рукой в сторону Белых степей. – Мертвые не почившие воины. Ты ведь знаешь об этом, Кмоль, - он пристально взглянул на него.
Кмоль хмурился, не глядя на Бардена.
- Все ты знаешь, - ответил он наконец. – От тебя теперь сложно что-то утаить. Ты чувствуешь каждого из нас. Для тебя это особое место. Нирияна была права, когда сказала, что не меч владеет тобой, а ты им. То твоя сила была в сиянии, а не его.
- Ты ведь знал Нирияну раньше? – допытывался Барден.
- Встретил ее у границ Лютодола и Северных Хребтов прошлой зимой, - с тяжелым вздохом ответил Кмоль. – Я как раз заплутал в поисках Вейлиндара, забрел в такую глушь. И там встретил ее. Рассказал про Янука, а она – о Колдуне и о Белых степях. Нирияна помогла найти мне дорогу через перевал Иред-Минил. Ни ей со мной, ни мне с ней нельзя было идти. После я добрался до Вейлиндара. А дальше все сталось как есть теперь.
- Но ты же знал дорогу, - покачал головой Барден. – Ты не просто дошел до Лютодола. Что ты такое знаешь, чего не говоришь мне?
Кмоль тяжело вздохнул.
- Не пришло еще время, - покачал он головой. – Не я должен говорить тебе, а ты мне.
И он ушел, оставив Бардена в полной растерянности и замешательстве смотреть ему в след.
Барден просидел на вышке до самого рассвета, который ознаменовался лишь легкой серостью. Он все играл на своей свирели, и ветер вторил ему, завывая. И в этом вое он услышал что-то родное и далекое.
- Юттара? – Барден вскочил на ноги, сбрасывая капюшон, чтобы лучше расслышать то, что показалось ему.
Но вой больше не повторился, и сердце Бардена оборвалось от мелькнувшей надежды.
- Наверное, послышалось, - с грустью вздохнул он, обращаясь к прилетевшему Бурану. – Хотя я был бы очень рад сейчас волкам из Вейлиндара или Древнего Севера. Они напомнили мне о доме.
И он снова заиграл, чтобы приглушить разыгравшуюся вдруг тоску.
Из крепости выбежала Нирияна, ее белые волосы метелью летели над головой.
- Барден! – закричала она. – Барден!
Голос ее потонул в ветре и метели. Барден с тревогой убрал свирель, бросив взгляд в сторону Белых степей, и заторопился навстречу Нирияне.
- Что случилось? – спросил он, спускаясь по лестнице.
- Они здесь! Здесь! – закричала Нирияна, указывая на ворота. – Это я виновата! Не стоило мне быть здесь!
- Кто они? – недоумевал Барден, ведь он никого не заприметил, не почувствовал.
- Белые всадники! – Нирияна опустилась на снег, закрыв лицо руками.
- Возвращайся в крепость, - твердо сказал ей Барден и извлек свой меч из ножен, направляясь к воротам, над которыми кружил Буран.
- Нет! – девочка ухватила его за руку. – Не иди! Я сама!
- Ты слышала меня, - Барден мягко высвободил руку. – Вернись в крепость.
Нирияна отступила от него, слегка пошатнувшись от звонкой стали в его голосе.
Барден отпер тяжелый засов и вышел за ворота.
Чуть поодаль виднелись ближайшие дома, по самые крыши занесенные снегом. Водопады покрылись льдом и выглядели волшебно, словно зимнее пристанище прекрасной Эйны. Водонапорное колесо с тяжелым стоном качало воду в незамерзшей еще лужице озерной воды, которую они каждый день прорубали. Узкое озеро сковало льдами, которые вгрызались в стены крепости, рядом с которой стоял Барден с соколом на плече.
И вскоре он увидел их. Около двух десятков всадников, двигавшихся вдоль кромки озера со стороны гор. Они были едва видимы в густом снегу, сами словно вылепленные из снега и кристаллов льда. Барден бы их и не приметил в иное время, но теперь слух был его глазами. Слышал он морозное дыхание лошадей, тихий звон ледяных мечей и что-то иное, не из этого мира витало в воздухе.
Меч Невлина подернулся голубым сиянием.
Нирияна бросилась обратно в крепость, подобно снежному вихрю она ворвалась в зал и пав на колени перед дремавшим у очага Кмолем, затрясла его.
- Кмоль! Они пришли за ним! Пришли! – звонко кричала она.
Кмоль встрепенулся, не сразу поняв, где он есть и что случилось.
- Кто пришел? – переспросил он. – За кем?
- Белые всадники пришли за Барденом! Он вышел к ним! Сделай же что-нибудь! Ибо я бессильна против его воли! – заплакала она.
Кмоль одним рыком поднял спавших на ноги и под черную ругань Арода все побежали во двор.
Один их всадников двинулся первым к Бардену, остальные потянулись за ним, держась кромки озера.
Он слышал их шаги, но страха не было. Барден был решителен и будто ждал этой встречи давно. Меч сиял голубым холодом, пламенем силы, что скрывалась в нем.
Лошадь остановилась и всадник спешился.
- Хранитель севера, - выдохнул рыцарь и преклонил колено, положив перед собой заржавелый меч.
Остальные всадники последовали его примеру и встали на колени перед Барденом, сложив свое оружие.
И Барден услышал их мысли, увидел их душу и узрел то голубое пламя, которым воссиял меч Невлина.
Когда возглавляемые Кмолем воины выбежали за ворота, они увидели то, чего и во сне не могли увидеть.
К ним твердой и решительной походкой шел Барден с опущенным, но еще сияющим мечом, а Белые всадники разъезжались в разные стороны, будто занимая свои позиции вдоль Орогора.
- Вернемся в крепость, - бросил он остальным и первым вошел во двор.
Навстречу ему бежала Нирияна.
- Барден! – с судорожным всхлипом выдохнула она.
- Пойдем, - его голос смягчился, когда он, набросив ей на плечи свой плащ, повлек за собой.
Вернувшись в зал, где было тепло на столько, насколько это было возможно, Барден сел за стол на обожженный трон, положив перед собой меч.
Остальные, с недоумением, недоверием и подозрением смотрели на него, стоя перед ним с чувством того, что он сошел с ума.
Барден криво усмехнулся и тихо, отчетливо заговорил.
- Я вполне в ладах со своим умом и мыслями, не стоит обо мне так думать, - сказал он. – Знаю, что то, что только что произошло, заставляет вас сомневаться в этом, но разум мой светел как никогда.
- Это были Белые всадники? – выпалил вопрос Клазар, подходя ближе. – Слуги Колдуна?
- Да, - ответил Барден.
- Почему они ушли? Что произошло? – напирал Клазар.
- Это я и хочу вам рассказать, - Барден жестом попросил их всех сесть.
Но Клазар негодовал впервые больше Арода.
- Они с тобой что-то сделали такое, что ты сам на себя не похож! – крикнул он. – Или ОН завладел твоим разумом, и ты тоже ему теперь подчиняешься?
- Клазар, - Барден прикрыл глаза, чтобы не видеть гнева на его лице.
- Он не может его подчинить или завладеть его разумом, - вмешалась Нирияна.
- Ты-то откуда знаешь? – накинулся на нее Клазар. – Может и тебе не стоит доверять? Вдруг ты служишь ЕМУ тоже?
- Клазар! – Барден привстал. – Прекрати, - угрожающе произнес он. – Выслушай для начала. И умерь свой гнев, иначе ты делаешься слабее, а это как раз то, что Колдуну от нас нужно.
Клазар еще мгновенье сверлил Бардена недоверчивым взглядом, полным отчаянья, а потом с размаху уселся перед очагом спиной ко всем.
- На страже у врат Колдуна нет живых, только мертвые воины, - заговорил Барден, глядя в сторону Клазара. – Те, чьи души не смогли достичь священных берегов праотцов. Их подчинил своей волей и разумом Гориян. Белые всадники выполняют все приказы такого же бесплотного духа, как и они сами, но во много раз сильнее, хитрее, могущественнее. Он сломил их волю черным колдовством, и был наречен Колдуном.
У этих всадников нет ни прошлого, ни будущего, ни разума, ни чинов, ни короля, которому бы они принесли клятву и преклонились бы по собственной воле. Есть только голос, который говорит им что делать. Он подчинил их вместо того, чтобы отправить в мир покоя и забвения. Это теперь его армия.
- Но кто же тогда пришел к тебе? – удивился Кмоль.
- Те, у кого внутри полуистлевшей души горят еще угли священного начала с которым они пришли в этот мир, чтобы прожить свою жизнь, - Барден перевел взгляд на огонь, вновь переживая то, что узнал, увидел, почувствовал. – То, что мы называем духом, внутренней силой. Эти тлеющие угли жизненного костра не мог видеть Колдун, ибо у него они потухли давно, когда он умер для Семерых, выбрав темный путь, путь ненависти и лжи. Ведь он один из семи Белых духов. Не так ли, Кмоль? – не глядя на воина, спросил Барден.
Кмоль ничего не ответил, лишь сильнее нахмурился.
- Этот внутренний огонь жизни не виден ни одному божеству, никакому Злу, ведь у каждого живого он свой, - продолжил свою замысловатую речь Барден. – Его вдохнула сама Природа, что создала этот мир. У рабов Колдуна эти угли больше не горят, зло заняло все место в их душах, не дав им уйти в мир покоя, отчего они и подчинены ему. Они превратились из воинов-защитников во врагов всего Аластриона.
Но среди них остались еще те, кто помнил, ради чего они умирали. Их дух не был сломлен, угли жизни еще горят в них, никому не видимые. Они зовут себя Непокоренными. Их имена – Лют, Зима, Соболь, Вереск, Полоз, Гнед и Снег. Прозвища, ибо имен своих данных при рождении они не помнят. Семеро первых Непокоренных, что воспротивились чужой воле. Остальных десятерых они уже распознали после и позвали за собой. Есть и другие Непокоренные, которых они разыскивают. Колдун не ведает о них, ведь он никогда не знал Добра. Непокоренные слышат его, знают о его целях, ведь часть их души все же связана с его разумом. Но иная часть души смогла развязать этот узел и сделаться неподвластными ему, но не отпускаемыми в мир покоя. Стоит им отпустить эту нить, как они станут блуждающими душами без какой-либо цели.
Они говорили со мной. Я слышал их мысли. И это не обман. Они пришли, чтобы встать рядом с нами против Колдуна и обрести покой. Они ищут других Непокоренных, чтобы поднять против Зла. Эта цель не дает им полностью потерять разум, не дает угаснуть жизненному пламени. Они хотят сражаться, как и мы.
- Почему они пришли именно к тебе? – спросила Нирияна тихим глухим голосом.
- Меч Невлина позвал их, - криво усмехнулся Барден. – В нем горит тот же огонь, что и в душах Непокоренных.
- Это не меч их позвал, ты же знаешь это, - Нирияна огромными глазами смотрела на этого сильного воина. – Это ведь был ты. Ты, Барден.
- Я всего лишь простой «свистун на дудке», которому хорошо в этом диком месте, от которого у вас волосы дыбом встают, - отмахнулся Барден.
- Айлех не ошибся на твой счет, - Кон медленно попыхивал трубкой. – И готов поспорить, что ты далеко не простой «свистун на дудке», как ты говоришь. Ты сам не свой с тех пор, как мы дошли сюда. Будто все ждал кого-то. И так оно и вышло. Сначала сокол признал тебя своим хозяином, затем Нирияну услышал и нашел, теперь вот – Непокоренные пришли сами к тебе. Кто еще? Кого нам еще ждать? Ты будто весь Север созываешь к Орогору своим лишь присутствием. Того и гляди, что сами боги к тебе придут.
- Как считаешь, Кмоль, придут? – рассмеялся Барден, вновь обратившись к молчаливому воину. – Ты-то, поди, больше нас о них знаешь.
- Тебе виднее, - пожал плечами Кмоль. – Не я тебе должен говорить, а ты мне. Ты ведь – хранитель Севера.
- Этот титул принадлежал все королям Нейлдона, а я не король, - покачал головой Барден.
- Как знать, - снова пожал плечами Кмоль. – Но этот север – твой. Он говорит с тобой на своем языке.
- На том, что и вы с Нирияной говорите? – Барден поднял бровь. – Вы давно на нем беседуете. Вы оба не все нам договариваете.
- Еще не пришло время этого разговора, - Кмоль решительно встал. – Я покараулю первым.
И он покинул зал под вопросительные взгляды остальных.
- О чем ты говоришь, Барден? – удивился Клазар.
- Кмоль сказал, что еще не время, - Барден повернулся ко всем спиной. – Могу лишь сказать вам, что у Колдуна на нас имеются кое-какие виды.
- Какие? – удивился Кон.
- Он знает, что мы здесь, знает для чего…
- Это и волколаку понятно, - проворчал Арод.
- Его войско нацелилось на нас, Колдун копит силы, готовится. Его предыдущие атаки не были сильными. Нас хотели лишь напугать. Страх – его основное оружие. Он надеется, что мы испугаемся, рассоримся, ослабеем духом и в итоге - передушим друг друга, после чего – станем частью его войска, - Барден подбросил поленьев в очаг. – Его разум витает в этих стенах, злостью дышат даже стены. Каждый всплеск нашей ярости, отчаянья, страха – его маленькая победа над нами.
- Гвозди меня действительно довели до бешенства, - Калдер виновато посмотрел на Бардена. – Но я не со зла.
- Это ему и нужно, - Барден закивал. – Просто помните для чего мы здесь, помните друг о друге. Дыхание Колдуна становится сильнее и вскоре он будет готов сбросить с себя оковы. Запертая дверь его темницы останется последней преградой для него, преодолев которую он примет любое обличие из множества. Пока Непокоренные стоят на границе Нейлдона у нас есть время, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Они предупредят о движении из глубин Белых степей.
- А что будем делать мы? – спросил Клазар.
- Дождемся Айлеха, - отозвался Барден. – И будем готовиться принять бой против Белой армии Колдуна. Уверен, это произойдет скоро. Пока Колдун заточен, у нас есть шанс противостоять его войску. Нужно лишь понять, как это сделать. Обычное оружие бессильно против ржавых мечей.
- Но как же мы тогда будем противостоять? – удивился Кон.
- Мыслями, - Барден пожал плечами. – Наши страхи делают нас слабыми и наш меч перестает нам подчиняться.
- У нас же у всех нет такого меча Невлина, - проворчал Арод. – Был бы, мы бы может не так и боялись.
- Меч Невлина сам по себе не имеет силы, - голос Нирияны выражал негодование. – Это все Барден. Это его сила в мече. Почему ты отрицаешь это? Ты думаешь, меч просто так засиял?
- А разве нет? – Клазар обратился к ней. – Это же меч Невлина, того славного воина, чей род провозглашал весну.
- Я не воин и не кузнец, но с уверенностью могу сказать, что ни один меч не воссиял лежа на земле, - Нирияна сверлила Бардена взглядом. – Не меч управлял Барденом, когда он сражался, а он им.
- Хорошо, - Клазар уселся на свое место. – Только Барден уверяет нас в обратном.
- Спросим у Айлеха, когда он придет, - Барден посмотрел на свой меч. – Я в мечах и искусстве ковке не силен.
- Ты просто не хочешь признаться в том, что это ты призвал Непокоренных, а не твой меч, - фыркнула Нирияна. – Ты сам себе в своей силе боишься признаться.
- Так же как и вы с Кмолем боитесь нам рассказать о том чудовище, что сидит на цепи, - не сдержался Барден. – Ты сама нам не говоришь о тех страхах, что гоняли тебя от одного моря к другому. Кмоль сам искал тебя. Вы что-то знаете двое такое, чего не говорите нам. Или я не прав, Нирияна?
- Прав, - она не стала уклоняться от ответа. – Но я не могу сказать вам этого. Кмоль искал меня. Он защитил меня от нападения Колдуна, когда тот, во время падения Янука, направил жар пустыни против меня. Этот огонь сжег бы меня, пока часть души возвращалась к своему владельцу, пересекая просторы Белых степей. Кмоль спас меня. Хотя это оказалось совпадением, но не будь его – я бы сгорела во льдах.
- Зачем он искал тебя? Эти поиски не были совпадением для Кмоля, - Барден не сводил с нее глаз, пытаясь все понять.
- Думал, что я знаю, как его победить, - Нирияна отвела взгляд. – Но я не ведаю этого.
Барден вздохнул и обвел взглядом своих друзей.
- Мы узнаем, как его остановить, - пообещал он.
Оставив всех в мрачном и тяжелом настроении, Барден ушел. Книги ждали его. В них он искал свои ответы на все вопросы.
Когда через какое-то время в зал библиотеки вошла Нирияна, Барден нисколько не удивился. Он знал, он слышал, что она придет.
- Ты говорил с ними? – спросила она, садясь напротив.
- Мысленно, - ответил он.
- Ты понимаешь их язык?
- Как и тот, на котором говоришь ты с Кмолем, - парировал Барден.
- Что они тебе рассказали?
- То, чего не говоришь мне ты, - Барден отложил книгу. – Ты ведь уже встречалась с ними раньше, не так ли? Это Зима тогда спас тебя, когда ты была окружена у озера. Тот, седой юноша. Он сказал мне о тебе.
- Он провел меня через тоннель к Ярой крепости, - Нирияна отвела взгляд. – Я не знала кто он. Он единственный из всех, кого я видела. Остальных я не знаю. Сегодня я думала, что они пришли за тобой. Оказалось, что они пришли на твой зов. Почему ты никому не хочешь говорить о том, что меч Невлина действительно признал тебя своим законным владельцем?
- Потому что я и сам в это не верю, - покачал головой Барден. – Здесь все по-другому, я все по-иному вижу и чувствую. Мне здесь действительно хорошо. А меч… Как учил нас дед Торн – меч продолжение руки и мыслей. Когда он сияет, страх отступает, мне кажется, что я будто сильнее, чем я есть, ловчее, чем на самом деле. Когда он со мной, он дает мне надежду на то, что утром взойдет солнце, что тьма отступит и я снова увижу друзей, свой дом и наш край, сыграю над обрывом свою любимую мелодию и снова окунусь в беззаботное детство, где только и знай, что бегай и запускай змеев.
- Ты же знаешь, что как раньше ты уже не будешь, - Нирияна с горечью смотрела в его спокойное лицо.
- Знаю, - кивнул Барден. – Но никто не запретит мне об этом думать. Я лишь гадаю над тем, почему ты не говоришь мне, что знаешь Кмоля, знаешь кто он такой.
- Это его секрет, - Нирияна поджала губы. – Я не могу этого сказать. Он знает, что ты догадался с тех пор, как попал сюда. Ты многое замечаешь. Кмоль не был полностью уверен, что поступает правильно, вызвавшись провести вас в Нейлдон. Но все сталось так, как есть. Ему дорого это место. Он здесь начал свою жизнь. В тебе он признал Хранителя Севера, потому и пошел за тобой. В тебя многие верят, Барден. Твои друзья верят в тебя. Твой король увидел в тебе не только верного друга, но и того, кто однажды станет великим воином, потомком древнего рода, наследника Дома Ледяной Воды. Здесь и твое место тоже. Король Айлех доверяет тебе, он любит тебя. Если он действительно тот, о ком вы все говорите, он придет и встанет с тобой плечом к плечу.
- А ты? – Барден выпалил этот вопрос раньше, чем подумал. – Ты встанешь рядом со мной?
- Да, - она залилась нежным румянцем. - Я готова отдать свою жизнь и силы, чтобы ты любил и дальше этот край, пока он будет существовать.
- Мне больше нравится любить его вместе с тобой, - улыбнулся Барден. – Ты долгие годы хранила север не для того, чтобы умереть во льдах. Однажды, я покажу тебе солнце, и теплое море, и наш дивный край. Тебе там понравится, я обещаю.
Нирияна улыбнулась своей искренней, детской улыбкой, а после чего, положив голову на свои сложенные руки, долго наблюдала, как Барден листает книги, сворачивает и разворачивает ветхие пахнущие плесенью свитки, делает пометки на отдельных листах для себя. Ей не хотелось думать о том, что однажды боги решат, что ее путь окончен и свою задачу для этого мира она выполнила. Не хотела думать, что может однажды не справиться и быть раздавленной силой Колдуна, после чего ее душа будет обречена на вечные муки у границы миров.
- Как думаете, Барден прав, позволив Белым всадникам или как их там, переступить границу Орогора? – тихо спросил Клазар, когда они втроем с Коном и Ародом остались в главном зале.
- Чудные дела тут творятся, - пожал плечами рассудительный Кон. – Такого нам никогда не доводилось видеть и слышать.
- Был бы Фаррел здесь, он может чего и растолковал, - Арод затачивал гвозди, которые успели за длительное время покрыться ржой. – Я вот о чем еще думаю, - медленно проговорил он, отвлекаясь от своей работы. – Орогор крепость, конечно, славная, крепкая. На такую нападать – себе дороже. Но куда не посмотри – везде разруха, застарелые следы вражды и крови. Кмоль обмолвился, что последний правитель этого дома утопил корону, сбросив ее со стены. От кого он ее защищал? Темные дела творились здесь.
- Люди ушли отсюда без предводителя, - кивнул Кон. – Сбежали. Кмоль же сказал, что правителя Орогора и самого со стены в след за короной сбросили. Вот только кто?
- Брат? Сын? Правитель другого дома захотевший стать королем? – Клазар слушал каждое их слово.
- Не думаю, - покачал головой Кон. – Кому нужна корона в этом гиблом месте?
- Может оно таким стало как раз после этого? – рассуждал Клазар. – Айлех ведь сказал, что Колдуну только и нужно, чтобы мы все поперебили друг друга и пополнили его мертвую армию.
- Тогда какой же должна была быть воля у здешнего правителя, чтобы погибнуть за корону…
- Непокоренным, - одновременно и со смесью непонятных чувств, произнесли Арод и Клазар.
Воины переглянулись, ужаснувшись внезапной догадке.
- Я вчера обнаружил запертый зал, - первым заговорил после долгого молчания Клазар, который все эти дни исследовал крепость. – Недалеко от зала военных советов, который мы открыли позавчера. Сдается мне, что это может быть зал славы.
- Утром пойдем поглядим, - кивнул Кон. – Найти бы в этом месте родословное древо или какие другие записи, по которым можно было бы хоть что-то понять о последней кровавой бойне в этом зале. Не просто все здесь было, троны не сжигают.
Они надолго замолчали. Каждый думал о своем. Послышались шаги и в зал вошел припорошенный снегом Кмоль. И он был не один.
- Юттара! Аяман! – первым воскликнул Клазар, бросаясь на встречу уставшим от долгого перехода волкам. – Мы вам так рады!
- Остальная стая ушла в лес, - сказал Кмоль.
- Значит, Айлех скоро придет, - радостно улыбнулся Клазар.
И лица воинов просияли. Страх отступал, и его место занимала надежда.