Андрей был неравнодушен к Свете со средней школы. Девушки его не занимали, вниманием их он не дорожил и не желал, а потому долго отрицал внезапно возникшие чувства к старой знакомой. Света всегда была приветлива, жива в общении и легко шла на контакт с ним, наверное, единственная, способная вынести его невыносимый характер. Они часто следовали домой вместе, прощаясь на перекрёстке, каждый идя в свою сторону.
Волею случая произошло то, что они вместе поступили в один университет. Новые люди, новые знакомства. У красавицы Светы появилось много поклонников, с самых разных курсов и факультетов. Её очаровательная внешность пленяла парней, а её умение поддержать любой разговор, в силу природной эрудиции, делал ещё более привлекательной. Всё это злило Андрея. Он долго не понимал почему. Почему эта девушка вызывает в нём столь яркие и резкие чувства? Почему ему не всё равно на то, что происходит с его подругой? И когда у Светы появился молодой человек, Андрей окончательно укрепился во мнении, что влюблён в девушку. Времени вместе они проводили всё меньше, хотя само общение и отношения между ними не испортилось. Со стороны Светы. Андрей же стал грубым, резким и всё меньше старался пересекаться с ней, особенно когда она была со своим парнем. Днём и ночью его снедала злоба и ненависть к тому, кто отобрал у него Свету.
В один из осенних вечеров она прибежала заплаканная к нему, постучавшись в дверь. Он пустил её, конечно, но теплым этот приём не назовёшь. Девушка, находящаяся на грани нервного срыва, нуждалась в заботе и поддержке, но он только лишь слушал её рассказ, иногда прерывая его своим угрюмым и глуховатым «угу». Света ждала понимания и заботы, а в ответ получала лишь колкие высказывания на грани упрёков от старого друга. Ей не хотелось так просто уходить, покидать его. Он всегда оказывал ей поддержку, когда она действительно нуждалась, никогда и ни в чём не отказывал. Но всё изменилось. Андрей изменился. Из доброго, болтливого и умеющего поднять настроение парня, он превратился в полную желчи язву. И даже эти обстоятельства не помешали девушке обратиться за поддержкой и пониманием именно к нему.
Она заметила его ещё в начальной школе. Этот милый малый поражал её своей усидчивостью и целеустремлённостью. Андрей имел лучшую успеваемость во всём и всегда. Но и его творческая натура была не менее примечательна. Света любила те моменты, когда он играл ей на фортепиано произведения известных классиков и, время от времени, скромно, полный застенчивости предлагал послушать свои этюды. Она была в восторге, его музыка покорила её. А потом и он сам. Она была без ума от него, но не говорила никогда об этом, ждала от него каких-то шагов, чего-то большего, нежели просто дружбы. Однако в конец отчаялась, и уже оставила какие-либо мысли о том, что они могут быть вместе, но так и не перестала быть к нему равнодушным. Где-то глубоко внутри себя, она всё ещё надеялась, что он обратит на неё внимание. Когда-нибудь увидит в ней ту, которая может его вдохновить и с которой он хочет быть безраздельно.
Воздух незримо накалялся равнодушием. Девушка почувствовала это и, вытерев уже почти высохшие слёзы, извинилась и ушла домой. Наш угрюмый парень сидел в своём кресле, надув губы, а в голове его роились тысячи не самых приятных мыслей. Он как будто был обижен на неё. Не совсем понимал причину, но обиду чувствовал явно.
В последующие дни, Света всё чаще наведывалась к нему, и они проводили время вместе. Смотрели кино, готовили и гуляли по парку. Ей было приятно его общество, да и он вроде потеплел и перестал быть таким холодным, как недавно до этого. Несмотря на всё это, у него всё ещё углядывалась переменчивость в настроении. Когда, казалось бы, даже нет повода, он мог просто стать отрешённым, безразличным и покинуть её, чем незримо ранил девушку и её чувства. И всё же она тепло относилась к этому парню и с каждым днём более явственно понимала, что хочет быть с ним, с каждым разом стараясь сблизиться.
Андрей стал невероятно нервным. Внимание поклонников к Свете, вечный, нескончаемый флирт с их стороны доставал его, и он был не в силах сдерживать свою злость. Она проявлялась в том, что он колко высказывался в отношении того или иного «кавалера» и скоропостижно покидал Свету, сетуя на то, что у него появились неотложные дела. Дома его грызла, съедала жуткая ненависть. Он хотел обладать ей безраздельно, хотел, чтобы его подруга была только с ним, только ему дарила своё приятное общество, свои улыбки и свою нежность.
Парень желал отвлечься. Самым лучшим способом для него казалось почитать очередную книгу из своей огромной домашней библиотеки. Но будучи книжным червем, он осушил даже эту библиотеку. На его взгляд не оказалось ни одной книги, что мог бы ещё прочесть. Андрей перебирал книгу одну за другой, как вдруг не наткнулся на одну очень странного и одновременно смешного содержания, как ему показалось. Книга в твёрдом переплёте и с обложкой ярко жёлтого цвета, усеянная языческими орнаментами в своём названии гласила «Тайные заговоры и заклинания сибирской целительницы». Андрей громко расхохотался, поражённый тем, что такая книга вообще имеется в его библиотеке. Но делать нечего, а потому можно ради праздного интереса пролистать и такое.
Парень хохотал каждый раз, как натыкался на очередной чудодейственный заговор и описание к нему. Все эти словечки, непонятные ритуалы, по его скромному мнению не могли возыметь заявленный эффект. Андрей был не из тех, кто принимает такое на веру, он был полон скепсиса. Был, пока не наткнулся на приворотную главу. Почему-то все эти привороты, присушки, любовные заклинания заинтересовали парня, и он с неподдельным интересом читал и вчитывался в каждое из них.
«Чтобы полюбила», гласило название коротенького, но эффектного заговора, который Андрей перечитывал не раз. Текст его содержал следующее: «Семь дней, начиная с субботы, перед тем как лечь спать, сидя на постели, говорите: «Михаэль, Габриэль и Рафаэль! Сделайте, чтобы (имя) полюбила меня, как люблю ее я. Аминь».
«Сделайте так… Чтобы полюбила…» проговорил он непроизвольно в тишине и оглянулся, убедившись, что его не подслушивают. Сегодня как раз суббота, подумалось ему. «Нет, глупости какие-то», усмехнувшись снова вслух произнёс он. «А почему бы и нет, даже если это бред? Что я теряю?». И с этими мыслями Андрей отправился в спальню.
Как и гласила инструкция приворота, он присел на постель и произнёс «Михаэль, Габриэль и Рафаэль! Сделайте, чтобы Света полюбила меня, как люблю её я. Аминь». И с последним словом он лёг спать, ещё пару часов неспособный уснуть. Глупая книга, глупые словечки, но, а что, если вдруг… Сомнения и скепсис одолевали его и всё же, отрешившись от них он лёг спать.
Последующие семь дней были ничем непримечательны. Они также встречались в перерывах между парами, общались, шутили. Андрей кажется даже оттаял и стал более сходным на контакт. Каждый вечер, ложась спать, он неустанно произносил приворотные слова и засыпал, искренне желая, чтобы это были не просто слова из какой-то второсортной книги.
Неделя минула, и Андрей на всех парах помчался к дому Светы. Несколько раз он нетерпеливо позвонил в дверной звонок. Дверь открылась, на пороге дома стояла девушка и вопросительно смотрела на него: «Что-то случилось? Без предупреждения так приходишь, надеюсь что-то важное». Андрей был ошарашен такой холодностью, но всё же напросился, чтобы войти к ней. Разговор не клеился, обстановка была напряжённой, и он тактично откланялся и направился к выходу. Света будто почувствовала облегчение этим обстоятельством, на его взгляд, и более живо проводила его, пожелав удачи.
Почему же она не влюбилась в него? Ведь я делал всё так, как написано. Андрей неустанно рылся у себя в мыслях, желая понять, что могло пойти не так. Ему было непонятно, почему всегда милая и приветливая девушка, даже в те моменты, когда он был истинной язвой, сейчас оказалась столь холодна. Он же просто хотел, чтобы она «любила его, как люблю её я». «Как люблю её я» … Эта строчка не покидала его. Она казалась тем самым камнем преткновения между ними.
Дома его разум не переставали бередить мысли о произошедшем. Он всегда был влюблён в Свету, всегда жаждал её внимания, общества. Или нет? Сомнения сводили его с ума. Неужели ему всё это только казалось? А вся та ревность, что снедала его, на самом деле является ничем иным, как «чувством собственности». Неужели он воспринимал внимание девушки за данность, за её обязанность? Что если он разрушил всё своей невинной, как ему казалось шалостью? Андрей был зол на себя, зол на собственную сущность. Зол на то, что не любил её, как казалось ему. Эта была обычная привязанность, желание обладать человеком, но никак не любовь. Он не считался с её чувствами. Не любил, и она уже не полюбит его, как не любит он сам.